Осенняя женщина – осенняя кошка

Ольга Назарова, 2023

Как жить дальше женщине, когда вдруг выясняется, что любимый муж уже четыре года ей изменяет из-за того, что она стала для него привычной и скучной, а ему хотелось волшебной феи и чуда? Что именно Арине нужно сделать, чтобы удержать свою жизнь на плаву, не дать ей разбиться о чужие прихоти и желания? Её рецепт довольно прост – берётся она сама, плюс осень, дача, выброшенная кем-то кошка, прогнавшая её одиночество вместе с бессонницей, но минус муж, его родственники и лишние обязанности, которые навесила на неё родня. Правда, выясняются очень интересные вещи – муж, оказывается, вовсе не готов к жизни с «феей», потому что с Ариной ему было удобнее, сын жаждет сохранения привычного комфорта, родственники со стороны мужа не жаждут его возвращения, а Аринины родители ратуют за приличия и никакого развода. Вот и получается, что на стороне Арины только её кошка, хорошие дачные соседи, подруга с ураганным темпераментом и осень, готовая подарить ей гораздо, гораздо больше потерянного…

Глава 1. Дождливые тропы для кошки с одиночеством

Дождь шумел, барабанил по крышам, по жёлтой листве, плюхал лапами по лужам. Он серой холодной стеной заливал окрестности уже третий день, превратив дорожку перед домом в полноводный ручей, а сам дом — в подобие нахохлившейся мокрой птицы.

По окну ползли тяжёлые капли, оставляя за собой мокрые следы, они удалялись за край рамы, но на их место тут же приходили всё новые и новые, а когда дождь усиливался, их догонялки превращались в струи, покрывающие всё оконное пространство.

— Странно… я никогда не смотрела на дождливые тропы, — мысли тоже были словно отсыревшие, медлительные, сонные. — Вот будет дождь лить, лить, лить, затопит все дачи, дороги, и буду я жить на острове, и Саша ко мне точно не доберётся! Никто ко мне не доберётся. И телефон я отключу — никого не хочу слышать — устала. А потом… потом, придёт зима, всё превратится в лёд и снег, и я… я усну как медведица в берлоге.

Нет, Арина отлично понимала, что так не получится! И она не медведица, и начальство ей отпуск дало «по семейным обстоятельствам» только на две недели. Да и то, исключительно потому что у директрисы два года назад было примерно то же самое, вот она и прониклась.

— Арина, ты лучше приди в себя… ну, по возможности, конечно! — вздохнула она, подписывая посеревшей подчинённой заявление на отпуск.

Из щедро отмеренных четырнадцати дней прошло уже три, а легче всё как-то не становилось. Наоборот — от звонков родни стало только хуже. Значительно, несоизмеримо хуже!

— Доченька… ну, и что? Ну, изменил муж, всякое бывает! Он же мужчина! — как заведённая повторяла мама.

— И что? Это повод, чтобы четыре года параллельно со мной жить с другой женщиной? — Арине было удивительно, как это мать её не понимает.

Про другую Арина узнала совершенно случайно. Нет, она никогда за мужем не следила, не контролировала его телефоны, электронную почту, соцсети. Просто доверяла. А как же? Почему-то даже мысли в голове не приходило, что он ей может изменять, да ещё так! Он же… родной! Ну, совсем-совсем родной. Свой, до полного понимания и принятия.

Наверное, именно поэтому и было так больно.

— Как половину себя потеряла, — пришло в голову Арины, когда она, не веря своим глазам, уставилась на экран ноутбука, где победно сияла улыбка незнакомой женщины, нежно обнимавшей её мужа.

Арина не должна была возвращаться рано — напротив, презентация нового объекта, назначенная на тот день, грозилась превратиться в крайне затяжное мероприятие, но тут прямо у объекта лопнула труба с горячей водой, перекрыли улицу, а так как ни представители заказчиков, ни Аринина компания, летать были почему-то не обучены, мероприятие отложили до лучших времён.

— Ну, не прыгать же через реку кипятка! — решили стороны. Правда, директриса и её замы, шустренько подсуетившись, подхватили руководство заказчиков и уволокли в ресторан — чтобы у покупателей не возникло нехороших ассоциаций от сваренного вкрутую подхода к объекту, а остальные, повинуясь разрешению руководства разбежались по домам.

— Всё равно никто работать не будет, так пусть хоть передохнут — объект был тяжёлый, — решила директриса. — А в офисе без пригляда и от безделья кто-то непременно наотмечается в зюзелку…

Так и вышло, что Арина в неурочный час появилась дома. Муж с работы ещё не пришёл, хоть должен был вернуться чуть ли не после обеда, зато на столе стоял забытый им ноутбук.

— Вот Сашка-забывашка, — рассмеялась Арина. Она вернулась в отличном настроении, предвкушая, как муж придёт, а у неё уже и пироги на подходе.

Она толкнула крышку ноута, чтобы его закрыть, он радостно откликнулся на прикосновение, засветился, мигнула заставка, и Арина, уже почти закрыв ноутбук, зацепилась взглядом за что-то неправильное, незнакомое. Удивилась, решительно подняла крышку и…

— С кем это он? — Арина даже не сразу поняла, что незнакомая женщина сидит на коленях её мужа, обнимает его за шею, а он нежно придерживает её талию. — Сотрудница что ли?

Видимо, психика изо всех сил сопротивлялась картинке, которую видела Арина, поэтому, сначала она внимательно рассмотрела фон — какой-то парк, красивый фонтан. Из-за позирующих слева выглядывает толстый голубь, а справа тётенька в цветастой блузке и джинсах катит красную коляску…

— Так, я не поняла! — Арина, щёлкнула на следующее фото, потом дальше, дальше, дальше…

Через полчаса она уже ревела вовсю, потому что неприглядная истина выросла перед ней во весь рост. Прямо скажем, потолок квартиры мешал этой истине выпрямиться.

— Он мне изменяет, и всё это происходит уже долго!

Высказанная вслух фраза Арину как-то отрезвила.

— А как долго? Ого! Фото прошлого года, позапрошлого… самые ранние были сняты четыре года назад. Круто!

Скрип ключа в замочной скважине прозвучал неожиданно. Арина не успела ни сообразить, как с мужем разговаривать, ни понять, как ей жить с этой её новой реальностью.

— Ну и ладно. Может, так даже лучше, — машинально подумала она.

Голос мужа, который увидел у двери её туфли, был радостным — видимо, он и правда, забыл, что оставил комп включенным, да ещё с таким компроматом на экране.

— Аринка, ты что? Уже дома? Вот хорошо-то как! А я думал, что ты только поздним вечером верн…

Он заглянул в комнату и наткнулся взглядом на жену у ноутбука. За Ариной победно светилось фото с его скромной персоной и спутницей…

— Эээээ, ты как пароль подобрала? — ничего более умного ему в голову не пришло.

— Ты если такое на компе оставляешь, то хоть бы закрывал его что ли… — сухо ответила жена.

Она никак не могла на мужа смотреть — хотелось закричать в голос, кинуть что-то тяжёлое.

— Я поеду к маме. Пока там побуду, — ответила она на все его торопливые объяснения о том, что она не так всё поняла и это ничего такого не значит — просто увлечение. — Придёт Тёма, скажи ему, что обед в холодильнике.

Сын учился на третьем курсе университета, так что и сам был в состоянии отыскать еду, поэтому это было сказано, скорее по привычке. Когда она поняла, что это уже прошлая привычка, и, похоже, ничего уже как раньше не будет, то её накрыло такими слезами, что мама, к которой она как раз успела доехать, даже испугалась.

Правда, потом среагировала совсем не так, как Арина ожидала.

— Ну, и что такого? Ну, изменил, так все мужики такие! Какой ещё развод? Что ты выдумываешь? Он что, хочет с тобой разводиться? Не говорил? А! Это ты так решила? Ну, и глупости! Выбрось это из головы! Даже и думать не смей.

К её увещеваниям присоединился и Тёма, который пришёл домой, обнаружил обед и отца в крайнем расстройстве, выяснил его причину и рванул к бабушке — пообщаться с мамой.

— Мам, отец места себе не находит, переживает. Ну, что же ты с ним не поговорила?

— Представляешь, она разводиться собралась! — наябедничала бабушка внуку.

— Мам, ты что? Ну, подумаешь, случайно оступился папа…

— Четыре года подряд всё случайно оступался и оступался? Что с вами такое? Вы что? — наконец-то возмутилась Арина.

Правда, они не унимались… к их увещеваниям присоединились Аринин отец, её тётка и двоюродная сестра.

К вечеру у Арины создалось ощущение, что это она изменила и виновата в том, что семейная лодка дала крен.

— Арина, понимаешь… если он изменил, значит, что-то ему дома не хватало… — глубокомысленно вещала незамужняя Аринина двоюродная сестра. — Так всегда и бывает. В этом виноваты оба!

— Дочь, ты не должна рубить с плеча и разрушать семью! — солидно басил отец.

— Милая, подумай о ребёнке! — восклицали в один голос мама и тётка — её сестра, переводя взгляд на ребёнка почти двадцати лет от роду.

— Да, мам, а как же я? — переживал Тёма. — Я понимаю, что ты сильно расстроилась, но папа… как он-то без тебя будет?

Арине очень хотелось завизжать в голос, заглушить все эти невозможные уговоры.

— Как же они не понимают, что меня тошнить начинает об одной мысли о Саше?

Арина попросила всех оставить её в покое, и они, многозначительно переглядываясь и подавая друг другу секретные знаки бровями, означающие в переводе что-то вроде «Вот увидите, за ночь она успокоится и всё образуется», вышли из комнаты.

— Ничего не образуется. По крайней мере так, как было! — думала Арина.

На следующий день она съездила на работу, поговорила с директрисой, которая без лишних вопросов отпустила её в отпуск, заехала домой, чтобы пока мужа и сына нет, собрать вещи, позвонила родителям, известив, что ей нужно побыть одной, и отправилась на дачу.

Видимо, за ней по пятам торопились упитанные дождевые тучи, потому что как только она переступила порог дачного дома, ливанул дождь, который и не думал прекращаться.

Ей позвонили уже все… муж, с которым она разговаривать категорически не могла, и сбрасывала его звонки всякий раз, когда его номер отражался на экране её смартфона. Сто раз звонили родители, которые пытались приехать к ней под всякими надуманными предлогами. Постоянно звонил сын, который не мог найти носки, трусы и свой старый зарядник, трезвонили тётка, двоюродная сестра, четыре подруги и свекровь с золовкой.

Свекровь сообщила Арине, что та ведёт себя глупо, потому что Сашенька расстроен, и так не делают. А золовка Галя объявила, что Арина будет локти себе кусать, если упустит такого мужа, как её брат.

Арина вежливо с ней согласилась и сказала, что пренепременно обкусает все локти, но потом, а пока:

— Пожалуйста, Галочка, оставьте вы все меня в покое!

Жить категорически не хотелось. Да, понятно, что это не конец света, она жива-здорова-вполне успешна. Понятно, что без мужа она не умрёт, но было так обидно и больно! И от его предательства, и от того, что её чувства в упор не понимали и не уважали её близкие люди.

Муж приехал на третий день.

Поставил машину, по-хозяйски погладил калитку, прошёл в дом.

— Арина, нам надо поговорить! Я виноват перед тобой… — начал он.

— Арина, ты, может, ко мне повернёшься? Мне как-то странно разговаривать с твоей спиной.

— Не хочу! — глухо проговорила она. Видеть мужа и, правда, не хотелось категорически.

— Ну, хорошо… ладно… Я виноват перед тобой. Очень виноват! И да! Ты можешь на меня злиться! Только вот… понимаешь, ты тоже, тоже виновата!

— Правда? — безучастно спросила Арина. — И в чём же?

— Ты отличная жена, хозяйка, мать… Но мы с тобой так давно не были вместе! Так, чтобы только ты и я!

— Мы с тобой постоянно вместе, нос к носу! — напомнила Арина.

— Это да… но у нас с тобой ушла романтика. Полёт ощущений, радость от встреч! Осталась только повседневность. А когда встретил её… ну, ты понимаешь, да?

— Полёт вернулся? — язвительно спросила Арина.

— Эээ, да, — слегка виновато признался муж.

— Вот и прекрасно милый, вот и лети, голубь ты мой сизокрылый, — складно и нараспев произнесла Арина, а потом наконец-то повернулась к мужу. Причём он, узрев разъярённую жену, машинально подался назад. — Нормального тебе полёта! И не гадь мне на голову, понял?!

— Пппонял, — осторожно согласился он.

— А раз понял, вон отсюда! — откуда в руках появилась тяжёлая советская мясорубка, которая хранилась на случай, если срочно захочется котлет, а электричество выключится, Арина даже не сразу поняла, правда, это было и не важно, потому что мясорубкой, оказывается, отлично можно выгонять мужей!

Саша выскочил под дождь, рыбкой метнулся за калитку, порадовавшись, что не стал возиться и загонять машину за ворота, а потом резко газанул, потому что Арина выскочила за ним, вращая над собой метательный снаряд за удобную ручку.

За всплеском энергии последовала уже привычная апатия, и Арина снова уставилась на окно, за которым текли и текли потоки осеннего дождя.

Когда сил смотреть на это никаких не осталось, а воздуха в доме стало не хватать, она вышла на крыльцо, закутавшись в старую куртку, и уселась там.

— Дождь осенний, листья осенние, я… я тоже осенняя. Осенняя женщина. Уже совсем одинокая женщина. Вот, кто бы знал, что можно с кучей родных остаться в таком одиночестве.

— Удумала тоже… — фыркнул под кустами не видимый Арине, но весьма и весьма известный в округе кот. — Этак не годится… Тем более, что ты в одиночестве, и кое-кто тут невдалеке тоже такой же… то есть, такая же. А если сложить воедино два одиночества, то они сразу сбегают! Я же проверял!

Кот аккуратно выбрался из кустов, стараясь не сильно задевать боками мокрые листья и потрусил по улице, разыскивая нужную ему особу.

-Оно понятно… осень! Птицы улетают, некоторые люди тоже того… улетают, а кошки и собаки летать не умеют, вот и остаются на дачах да в деревнях. Неперелётные мы!

Он повернул к нужному дому и юркнул в щель между столбом и сеткой, принюхался.

— Правильно, она тут. Пахнет отчаянием и горем. Ну, и этим проклятым одиночеством, куда ж без него? — он вздохнул, вспомнив, как сам от себя ощущал этот запах. — Эээй, ты тут? Иди скорее!

— Зачем? — невесело выглянула из-под крыльца небольшая серая кошка.

— Я тебе дом нашёл! Пошли!

— Дом нашёл? Да их тут куча этих домов! — сердито отозвалась кошка, сверкнув яркими зелёными глазами. — Я уже знаешь, к скольким подходила?

— Знаю-знаю… сам таким был, пока своего Мишку не встретил. Да я ж тебе не про дом как дом, а про ДОМ! Пошли, говорю, а то там тётка хорошая пропадает! Одна она осталась.

— Одинокая? — пригорюнилась жалостливая кошка. — Семьи нет?

— Семьи полно, просто целая куча, только понимания нет ни одного! А ей оно позарез надо! Короче, не фыркай на меня, а пошли!

— Федь, а какая она, а? — кошка догнала важного кота Фёдора уже на дачной улочке и заглянула ему в морду.

— Хорошая, добрая, — кот Фёдор пристально наблюдал за людьми, которые жили поблизости от его драгоценной стаи и пристайных — никогда не знаешь, когда и что пригождается. — Её сильно обидели, а ещё не поняли, и этим ещё больше обидели, вот она и тоскует. Одна. Понимаешь? Одна она, ты одна… может и получится вместе!

— А я ей нужна?

— Ты ей точно нужна. А вот подойдёт ли она тебе — посмотрим! Не подойдёт, будем искать… — тут кот Фёдор вспомнил своего котоучителя и фыркнул:

— В перламяутрах. Не спрашивай! — предупредил он кошку, — Это такая особая человеческая фраза на поиск!

— Ааааа, — уважительно мяукнула кошка, опасливо пробираясь за котом на нужный участок.

— Ну, иди, пока она с крыльца не ушла, а то потом придётся долго орать под дверью, а меня моя Людмяула ждёт на обед.

— Как я выгляжу? — запереживала кошка.

— Правильно ты выглядишь — мокро-тоще-одиноко! В самый раз! Ну, давай! Ни мыши, ни пера!

Кошка фыркнула в ответ и опасливо ступила на мокрую дорожку, по которой непрерывным потоком текла вода. Нет, разумеется, идти по такому безобразию она не собиралась, поэтому перебралась на бордюр и аккуратно пошла по нему прямо к дому.

Арина заметила какое-то движение, неохотно повернулась и увидела крайне худую, серую, мокрую и одинокую кошку — точно, как описывал кот Фёдор.

— И кошка осенняя, — проговорила она вслух. — Кошка, ты чья?

— Ничья… — мяукнули ей в ответ, и она поняла это так, словно ей по-русски ответили.

— Совсем-совсем ничья?

— Cовсем-совсем. Одинокая я!

— И я тоже. Представляешь?

Тут Арина сообразила, что, может, она и одинокая, но в тёплой куртке и на крыльце собственного дома. Кстати, её личного — пять лет назад дядя завещал ей дачный дом с участком и квартиру.

— Ээээ, тебе там мокро и явно холодно. Может, ты ко мне зайдёшь? Ну, погреться, поесть? Ну, у меня еды куча — я ехала и столько всего купила на нервной почве…

— Это ты правильно сделала, — одобрила кошка. — С едой-то завсегда веселее, чем без неё.

Она осторожно шагнула на нижнюю ступеньку, элегантно отряхнула лапы и перебралась поближе к Арине.

— Пойдём? — Арине вдруг страшно захотелось с кем-то поговорить!

Нет, разговаривала-то она последние дни много, просто устала от того, что её не слушают, упорно вещая что-то своё.

— Кошка может и не выслушает, но хотя бы не будет мне рассказывать, что «этожмужчина» и «онивсетакие», — решила Арина, распахивая перед гостьей дверь дома.

Кошка скользнула внутрь, Арина зашла следом и закрыла дверь, не зная, что на крыльце остались два их одиночества — её и кошкино.