По ту сторону сказки. Каждый выбирает для себя

Ольга Назарова, 2019

Сказочнице приходится решать всё более сложные задачи. Катерине придётся вызволять пленника лесной шишиги, останавливать менестреля, зачаровывающего голосом, да ещё задумавшего преступление, и постараться изменить его историю. Надо будет освободить Кота Баюна и Бурого Волка, попавших в туман и заснувших там, суметь исправить свою собственную ошибку, чтобы не дать коварному врагу погубить всех своих друзей. И в нашем мире тоже хватает сказочных тварей, которые не очень-то любят людей, с ними сказочнице тоже придётся общаться. Леший, живущий в Ботаническом саду, и сказочный конь Суховей будут рады вернутся в Лукоморье, главное, правильно с ними поговорить. Это трудно, но иногда ничуть не легче общаться с Киром и Степаном, решившими поссориться с Катериной. А ещё в сказочных землях Кате предстоит разрушить планы коварной королевы, она поможет птицам-алконостам, и разбудит от тумана множество забытых сказок.

Глава 2. Весенние волчьи песни

Киру просыпаться не хотелось совершенно. Было тепло и спокойно. И сон снился какой-то легкий и приятный. Давно у него таких снов не было. Но, что-то неподалеку с грохотом упало, и чей-то очень знакомый голос заворчал о понаставленных не на месте лавках. Кир открыл глаза и долго пытался сообразить, где он находится. Получалось не очень.

— Не дома точно, не у отца… А где? На Лукоморье не похоже…

— У Катерины ты, в междустеньи. Не волнуйся! — Баюн сидел неподалеку, пристально рассматривая потолок.

— Чего??? — Кир подскочил так, что одеяло спланировало на пол, чуть не накрыв Кота с головой.

— Чего ты одеялами бросаешься? — спросил Баюн, беспорядка не любивший в принципе.

— Я ничего не понимаю… Я же был… — Кир покосился на Баюна.

— Знаю я, где ты был. А вот чего я не знаю, так это того, откуда у тебя такие идеи глупые появились, что мы тебе замерзнуть позволим?

— Да не собирался я замерзать! Я просто так, я подумать хотел… — Кир независимо дернул плечами. И потянул обратно угол одеяла. Его начала пробирать дрожь, как только он вспомнил о серой темной и пустой бетонной комнате, где даже окон не было, ледяном ветре, продувающем все закоулки и ощущении полной безнадеги и ненужности.

— И что надумал? — Баюн рассматривал правую лапу.

— Ничего! — Кир по уши замотался в одеяло, обнаружил горячую грелку и потихоньку подтянул её к себе.

— Содержательное времяпровождение. Особенно, если учесть, что ты чуть к полу не примерз.

— Я домой не вернусь! — Кир задрал подбородок, что, видимо, означало крайнюю степень решимости.

— Да и пожалуйста. — Баюн зевнул, потянулся и улегся уютнейшим калачиком на красном мягком бархатном матрасе. Лично ему сшитым Катиной бабушкой.

Кир сидел, приготовившись в спору, уговорам, ругани, к чему угодно, только не к мирно сопящему Баюну! Чувствовал себя дурак-дураком.

— Баюн! — наконец решился он.

— Урммм? — сонно-ленивое вопрошающее междометие Баюна, кажется, можно было покатать в ладонях, как меховой теплый шарик.

— А как вы меня нашли?

— Бурый летал и нашел по запаху. — не открывая глаз ответил Кот.

— А зачем привезли сюда, а не домой?

— А ты хотел домой? — вопросом на вопрос ответил Баюн.

— Нет! Ой, сколько времени? Там же мама, наверное, уже все больницы обзвонила и в полицию заявила??? — Кир начал судорожно выпутываться из одеяла. Одно дело сидеть в недостроенном доме и мрачно размышлять, что вот и пусть он насмерть замерзнет, но они все узнают! Пусть чувствую себя виноватыми! Там им всем и надо! Пусть и думают всю жизнь о том, что натворили! И совсем другое, обнаружить себя на следующий день совсем не дома! А дома мама, наверное уже плачет вовсю!

— Мама твоя чуть по стенкам не ходила. В полицию действительно собиралась, мы едва успели перехватить. А сейчас она уверена, что ты у Степана несколько дней поживешь. — Баюн лениво открыл глаза.

Кир ошеломленно смотрел на Кота. — И она не возражала?

— Мальчик, я могу ей внушить, что ты стал космонавтом и отправился на Луну. Разве ты до сих пор не понял? — Кот легко развернулся и оказался около Кира. Как он так ухитрился перетечь с одного места на другое, Кир не сумел отследить, но выглядело весьма эффектно.

— Ннне надо внушать про Луну. — Киру стало не по себе. Это как гладишь мягонького крошечного котёнка, а это, оказывается, вовсе даже тигр, огромный.

Баюн довольно кивнул головой. Мальчик определенно приходил в себя.

Кир оглядел междустенье и вздохнул. — На Луну или на Солнце, мне всё равно куда-то придется сваливать. Отцу я не нужен, маме тоже! А к бабушке поехать, так взрослый нужен, чтобы билеты купил. Баюн, а может Волк купит? Он же умеет оборачиваться?

— Делать ему больше нечего, билеты тебе покупать, я уже не говорю о том, что документы нужны на несовершеннолетнего, то есть на тебя! Эх ты! Так мало знаешь о собственном мире! И кстати, Волку хватило пребывания в твоем виде. Так что лучше про оборачивание ему в ближайшее время и не заикайся. Сожрет. Хотя… В таком случает, тебе и думать не надо будет, куда деваться. На Луну, на Солнце, или пешком к бабушке.

Кир не выдержал и рассмеялся. Как-то удивительно получалось, но его отчаяние куда-то делось, растворилось. Понятно, что проблемы никуда не исчезли, но, выход-то где-то есть! И возможно, даже где-то рядом.

— А как это Волк в моем виде пребывал? — Кир вдруг осознал, что только что Баюн произнес.

— Да очень просто. Обернулся тобой и маму твою успокоил. И да, я про твоего отца пока ничего не знаю, а вот про то, что ты маме не нужен, сильно сомневаюсь… Я же с ней общался. Но, это мы сейчас обсуждать не будем. Кстати, жених твоей мамы Волку тоже не нравится. Он чуть сдерживался, чтобы не рычать. Прямо как ты! Так что вышло очень правдоподобно. И, ты так удачно запаролировал, по-моему это так называется, всю технику этого самого жениха, что он до сих пор ничего включить не может.

— Так ему и надо! Он чего в мой комп полез? Решил проконтролировать, с кем я общаюсь! Вот кто он такой? — Кир моментально завелся и закипел от возмущения.

— Ладно, ладно тебе. Угомонись. Тут никто тебя контролировать не будет. — успокоил его Баюн, который только что беззастенчиво подслушивал о чем Кир думает.

— И как же я теперь? — растеряно задумался Кир.

— А теперь ты пока поживешь у Степана. Раз уж мама твоя так в этом уверена. Бабушка Степана не возражает. Куда ей, бедной, деваться-то? А потом, глядишь, как-то всё и уладится. — ответил ему Баюн и только когда сказал, сообразил, что вслух-то мальчик ничего не спрашивал. Прижал уши, ожидая разоблачения, но задумавшийся Кир ничего не заметил и кивнул головой.

— Ладно, у Степана так у Степана.

Жить у Степана оказалось совсем неплохо. Киру выделили светлую гостевую комнату, за вещами он смотался, когда дома была только мама, встретившая его на удивление спокойно. Бабушка Степана очень старалась внука и его друга не беспокоить, радуясь, что Степан доволен, а Кир ведет себя примернейшим образом, поэтому Кир чувствовал, что жизнь хоть и временно налаживается и успокаивается. Капюшон на голову он больше не натягивал, и друзьям не хамил. Только очень мечтал вернуться в Лукоморье, и поэтому поводу постоянно приставал к Катерине.

— Кать, а Кать! — очередная атака на вредную девчонку, которая никак не хотела вести их в сказочный мир, состоялась в междустенье, где они устроились отдохнуть после уроков. — Ну, когда мы в Лукоморье-то вернемся??? — Кир начал, а Степан поддержал приятеля.

— Катерина, ну сколько уже можно!!!

— Как вы мне оба надоели! — Катерина только устроилась в удобном кресле-мешке, только добралась до интересной книжки, и надеялась, что мальчишки оставят её в покое! Как же! Держи карман шире! — Я не привратник! Когда мне Кот скажет, что нам туда пора, тогда и пойдем.

Мальчишки переглянулись и кивнув друг другу, отправились мучать Котика. — Баюююн! Нукогдааа же??? — заныли оба, отыскав Кота на кухне на подвесном шкафчике. Кот надеялся, что его так высоко не сразу найдут, а когда нашли, горько сожалел, что не одел шапку-невидимку.

— Как вы мне… — начал было он, он оба оболтуса радостно хором продолжили:

— Оба надоели!!! Ну, когда же, а?

Кот вздохнул, почесал ухо, подумал. — Ладно, в пятницу на следующей неделе пойдем!

Торжествующий вопль вырвавшийся из двух глоток заставил Кота пожалеть о том, что выше шкафа лезть уже некуда, Волка влететь в кухню с уверенностью, что что-то случилось, а Катерину накрыться с головой пледом прямо в кресле и заткнуть уши.

Когда наступила так ожидаемая мальчиками пятница, на дачу решили не ехать, метель разыгралась не на шутку. — Да ну, пока доедем, пока сумеем добраться до терема и утоптать там площадку для ворот… Давай уже Катюша, лучше тут ворота вызовем. — Баюн вообще не понимал, зачем уже куда-то ехать, если теперь можно и в междустенье спокойно открывать ворота.

— Любишь ты комфорт! — фыркнул Волк на ухо Баюну, показывая, что ничуть его все Баюновы доводы не убедили.

— Да, а что? — Баюн от души зевнул, потянулся, аккуратно уселся, обернув лапы длиннющим хвостом и благожелательно посмотрел на Катерину, которая уже собравшись и наобнимавшись с мамой, готовилась вызвать ворота. — Видишь, и Катеньке удобно. А ты все фыркаешь! Хотя, что взять с дикой северной животинки, хоть и сказочной.

Он неминуемой расправы Баюна спас стремительный прыжок в появившиеся ворота.

— Нет, это же надо! Дикая северная животинка! Хам кошачий! — Волк ворчал, пока Катерина не обняла его за шею, тут уж любое волчье ворчание исчезало бесследно.

До Дуба добрались, удивляясь насколько всё в Лукоморь изменилось с их последнего визита! Снег растаял, везде пробивались острые зеленые травинки, на ветвях деревьев набухли почки, а кое-где уже и листья показались. Самые яркие, самые нежные и красивые первые весенние листочки! Катерина ещё ни разу не была в Лукоморье ранней весной, и была очарована! Воздух пах чем-то невиданно свежим, легким и приятным, кажется, можно взлететь просто чуть оттолкнувшись от земли.

— Полетаем? — волчья морда подсунулась её под локоть и легонько его подтолкнула.

— С радостью! — Катерина оказалась на спине Бурого почти мгновенно. Волк тоже соскучился по Лукоморской весне и просто подкинул сестрицу на себя. Он взвился в небо, никакого внимания не обратив на вопли Баюна о том, что его, Котика, тоже надо бы подвезти, ибо он не любит ходить по ещё холодной земле!

— Хорошо как! — Волк взлетал всё выше, а Катерина на его спине раскинула руки и наслаждалась каждой секундой полета. — Не замерзла?

— Нет, мне тепло! — Катерина начала было говорить что-то о весенних ветрах, но замолчала, обратив внимание, что Волк напряженно прислушивается к чему-то далекому. — Что ты?

— Стая поет. — Волк невольно потянулся в сторону слышимого только ему далекого звука. — Весенние песни.

— Волк, а почему бы тебе не слетать к ним? — Катерина погладила бурый загривок.

— Мне? В стаю? — Бурый словно удивился.

— А что? Они же тебя ждут всегда! И что ты так удивился? Тебе что-то мешает? — Катерина спешно припоминала всё, что мама Бурого, Варна, рассказывала о волчьих обычаях, но ничего такого не могла вспомнить.

— Нет, конечно, ничего не мешает… Просто я столько лет там весной не был. — Бурый вздохнул, вспомнив первый весенний вой Вьюги.

Катерина словно бы поняла о чем он задумался и пожалела о том, что заговорила о полете в стаю.

— А ты знаешь, я с радостью туда слетаю этой весной! Но с тобой! — вдруг сказал Волк. — Мне просто не простят, если я не привезу сестру.

Катерина от удивления рот открыла, и конечно, тут же согласилась. Они стремительно начали снижаться. Волк по дороге прихватил всё ещё ворчащего Баюна, и доставив того до Дуба, прилично примяв Коту загривок.

— Чего ты вопишь? Ты же только что скандалил, что не любишь холодной и мокрой земли! И опять недоволен! Иди давай, вот уже Дуб, давай лапками, лапками. — Волк шутя подтолкнул Баюна носом, отчего тот кувырком влетел в горницу. И недоуменно воззрился оттуда, посверкивая глазами.

— Катенька, он что, напился чего-то в полете? Или муху какую-нибудь ядовитую случайно проглотил и сожрал? Ведет себя как непорядочная пьяная скотина. Шкурку замял, обслюнявил, швырнул меня!

— Могу повторить, но поднять повыше и отпустить оттуда. — Волк развеселился, как щёнок, почувствовав неожиданную радость впереди, и пожалуй, Кот был прав, чувствовал себя словно опьяневшим от далекой песни, от весеннего ветра, и от ожидания праздника.

— Аааа, Волк с ума сошел! — Баюн зафыркал и прыжком укрылся на печи.

— Да не вопи ты! Мы с Катюшей в стаю слетаем. Они поют не так далеко. В смысле, для меня не далеко. Вернемся через несколько дней. — Волк давно не чувствовал себя так легко. — Так я её забираю? Вот и славно! — Бурый не стал дожидаться, когда Баюн переварит его слова, и, прихватив Катерину, тоже немного ошалевшую от такого его поведения, вылетел из Дуба, по пути крикнув мальчишкам, подходившим к Дубу, чтобы за Баюном присмотрели, а то он немного не в себе.

Катерина крепко держась за бурую шерсть, быстро соображала, что в её сумке всё было готово для путешествия. И самобранка и деревянный шар-изба, и флаконы с водой, всё было на месте! На ней одето перышко-брошка, которое обеспечит ей любую одежду, так что и об этом беспокоиться не надо, а значит и Волка тревожить лишними и глупыми вопросами, чего это его так разобрало, не нужно! Она его таким раньше не видела. Видела страдающим, мрачным, умирающим, довольным и настороженным, озадаченным, грозным, и насмешливым, не видела только беззаботным! И спугнуть эту беззаботность очень боялась. Поэтому просто молчала и смотрела как внизу пролетают леса.

— Вон они! — Волк каким-то удивительным образом учуял своих, и начал снижаться. Катерина напрягала зрение, но увидела, что показывает Волк только у самой земли. Под старыми елями действительно были волки. На подлете Бурый коротко взвыл и стая, не ожидающая никого с воздуха, дружно подняла головы, а увидев, кто летит, радостно завыла в ответ. Навстречу им взвились два огромных волка. Серый и Варун. Бурый начал опускаться навстречу ликующей стае, кружа с братом и дядей.

— Брат! Как же я счастлив, что ты прилетел! — Серый вился около.

— Не лезь ему под ноги. Что ты как щенок! — насмешливо фыркал Варун, а сам всё поглядывал на Катерину и так обрадовался, увидев её улыбку, что в ответ изобразил изящнейший пируэт и поклон.

Вся стая ликовала! Старший сын Варны много-много лет не появлялся на весеннем вое. А вот теперь он прилетел и привез их названную сестру! Катерина до глубокой ночи слушала волчьи песни, разговаривала с волками. И даже когда Бурый решился петь сам, и отошел от Катерины, она не ощутила себя одинокой. Что-то в этом было такое… Ветер, свободный и пьянящий, песни волков, темный лес. Катерине в ту ночь и костер не нужен был, и темные ели не пугали ничуть, она, кажется, уловила эту мелодию ветра, песен и запахов, холодного воздуха, и таких близких в эту ночь звезд.

А Бурый запел песню о любви и верности, о Вьюге. Но, это уже была не песня отчаяния, а песня печали и памяти и благодарности за то, что она была с ним.

— Спасибо тебе. — рядом из темноты возникла Варна. — Это ты его вернула. Он никак не мог справиться сам, и избегал всего, что могло о Вьюге напомнить. — она села рядом, подняла голову и посмотрела на звезды. — Жаль только, что младшей стаи c нами нет.

— А что это за младшая стая? И куда они делись? — тихонько спросила Катя.

— Волки, которые хотели жить южнее, давным-давно создали отдельную стаю. Среди них не было летающих волков, и говорить по-человечески могли немногие, но они тоже наши родственники. Мы собирались здесь именно для встречи с ними. Поэтому раз в год, весной и заходили так далеко на юг. А теперь мы снова тут, а их нет. Давно пропали.

— Они в тумане? — Катя начала соображать, в какой сказке могла быть большая волчья стая.

— Не только в тумане, ещё и в неволе. Они как-то попали на земли одной шишиги. Вот туда им заходить было никак нельзя! Там лес такой… Если туда заходишь, то выйти обратно можно только с разрешения хозяйки или хозяина леса. Это может быть леший, шиш, или шишига. Лешие и шиши к людям относятся плохо. Но животных почти никогда не трогают, а вот шишиги и лешачки, лешуницы, эти да, эти и людям могут напакостничать, а могут и животных захватить. Приспособить к хозяйству. Та, которая наших сородичей поймала, их использовала как… Как овец. Даже выговорить противно. Они попались как дураки. Шишига потребовала от каждого волка в стае клок шерсти. Вроде как дань за то, что зашли в её лес. Они и отдали, глупые. Шерсть эта гадина спрятала в сундук и с того момента волки стали её рабами. Там не только волки, у неё ещё и медведицы в хозяйстве. Они вообще как коровы. Она молоко медвежье любит пить. То есть любила, пока туман не пришел.

— То есть, даже если туман прогнать, волки всё равно у неё в неволе останутся? — Катя расстроилась.

— Да. Пока шерсть свою обратно не получат. А она точно не отдаст. — Варна вздохнула.

— А как же об этом узнали?

— Стая вся отдала шерсть кроме одного маленького щенка. Белого. Беляны нашей. Да ты её, небось, не забыла. — Варна хмуро покосилась на Беляну, пляшущую на краю поляны с большим серым молодым волком. — Её мама пожалела у крошки шёрстку вырывать, отдала два клочка своей. А шишига решила посмеяться над волками и сказала, что теперь, раз они дань заплатили, они все могут идти. Стая побежала из лесу, но выбежать сумела только Беляна, потому что остальным шишига на границе леса приказала вернуться и служить ей. Овцами!!! Мерзкая гадина. Беляна чуть не погибла. Её Серый случайно нашел и подобрал. И принес нам. Так мы и узнали, что случилось.

— Варна, а где эта сказка? Если я сумею прогнать оттуда туман, может быть, потом и придумаем, как шерсть у шишиги добыть и вашу младшую стаю освободить.

Варна изумленно покосилась на Катерину. Она всё ещё не привыкла к тому, что эта слабенькая, по сравнению с любым её волком, да что там волком, волчонком-подростком, девочка, может прогонять туман. Волчица хотела спросить, а не боится ли Катя шишигу, а потом вспомнила про драконов и промолчала. Молчала она, впрочем, недолго. — Сказка на юго-востоке отсюда. Баюн должен знать, о чем она. Но, тебя же Бурый не пустит. Он о шишигах многое знает.

— Может и не пустит, а может и подвезет. — Катерина широко улыбнулась изумленной Варне. И пояснила. — Он же знает, что если не подвезет, я сама доберусь, а он только волноваться больше будет.

— О чем это я должен больше волноваться? — Бурый немного слишком увлекся пением и пропустил важные моменты разговора матушки и названной сестрицы.

— Ни о чем не должен, наоборот, чтобы не волноваться ты меня сам подвезешь к сказке о шишиге. — лучезарно улыбнулась ему Катерина. — Только сразу не ори, а то Варун петь собирается. Дядю перебивать не вежливо.

Бурый открыл рот, закрыл его. С великой укоризной он посмотрел на Варну, лег плашмя рядом с Катериной на землю и прикрыл морду передними лапами. Из-под лап донес тихий стон.

— Ничего, ничего, я тихонько и осторожно. Ну, что ты в самом-то деле так переживаешь! — Катерина погладила его по загривку.

— Я переживаю! — Бурый снял лапы с морды и перевернулся на бок, привалился спиной к Катерине. — Я не переживаю! Я в панике! Ты хоть соображаешь, куда собралась??? Мама! Ну, зачем ты это ей рассказала!!! Это немыслимо опасно!

— Маму не обижай! Я сама спросила и сама решила! — Катерина строго посмотрела на братца, отчего тот только закатил глаза. — У нас что, ничего опасного с тобой не было? Просто гуляли по Лукоморью? Кроме того, есть у меня одна мысль…

— Оооо, вот этого я и боялся!!! Ты уже и обдумать успела!!! Стоило мне расслабиться… — Бурый перевернулся на спину и задрал все четыре лапы вверх.

— Ты сдаешься или демонстрируешь то, что никуда не полетишь? — с интересом осмотрела новую конструкцию Катерина. — Если сдаешься, то не нервируй меня! Если не полетишь, придется мне Серого попросить, ну, или Варуна…

— Я тебе попрошу!!! Даже думать не смей! Попросит она Серого! Фффрр. — Бурый мрачно осмотрел свои лапы. — Я не сдаюсь, а подчиняюсь женскому произволу!!! Я чуял, да что там, я точно знал, что если вы с матушкой сговоритесь, спокойной жизни у меня больше не будет!

Варна закашлялась, чтобы скрыть смешок, а потом велела своему первенцу не протирать себе землей хребет, а принять нормальное волчье положение и выглядеть достойно.

— Пожалуйста! Сколько угодно. — Бурый одним слитным движением перевернулся и взвившись воздух медленно опустился рядом с Катериной. — Так достаточно достойно?

— Вполне! Можешь пойти ещё попеть, а мы с Катенькой ещё побеседуем! — Варна махнула мордой в сторону поляны. — Иди уже!

Бурый нехотя потрусил к волкам, судорожно соображая, что ещё они придумают, и как убедить Катерину не лезть в опасные приключения.

— Что это с тобой? — Cерый вывернулся из-за ели и уставился на брата. Тот выглядел так, словно его чем-то сильно расстроили.

— Да, матушка Катерине рассказала о младшей стае, захваченной шишигой. И та собралась ехать прогонять туман и освобождать их.

— И ты хочешь сказать, что это возможно? — изумился Серый.

— Вполне, насколько я Катерину знаю. — мрачно отозвался Бурый.

— Так чего ты в таком настроении?

— Туман-то она прогонит. А вот с шишигами ещё не сталкивалась.

— Ты всерьез думаешь, что шишига страшнее стаи скалистых драконов, Кащея, колдуна Велимудра и Черномора? Да, ещё прибавь дядюшку нашего любимого в виде волчьего вихря! Я бы больше переживал за шишигу! Кроме того, если у неё получится, мы избавимся от Беляны! — Серый мрачно проследил взглядом за Беляной, которая морочила голову уже черному коренастому волку.

Бурый задумался, и чем больше он думал, тем лучше становилось его настроение. Пробегающая мимо Беляна, которая заинтересованно покрутилась перед его носом, просто так на всякий случай, стала последним доводом. Он решительно потрусил обратно и завис над Катериной.

— Что я опять не так сделала? — Катя недоуменно подняла глаза на Волка.

— Хорошо, я отвезу тебя к шишиге, но сначала ты мне расскажешь, что задумала!

— Конечно, расскажу! — Катя удивилась. Она и не собиралась от Волка что-то скрывать. А тот, обрадованный, что последнее слово осталось за ним, облегченно вздохнул и полетел обратно, попеть, по пути старательно облетая Беляну подальше. Катерина и Варна переглянулись и обе фыркнули от смеха.