Три дня по соседству с призраком

Ольга Переверзева

Привидениями из старинных замков давно никого не удивишь. Но кто хозяйничает в пустом новом доме, построенном в современном поселке? Призрак? А может, странные звуки, таинственные огоньки и исчезнувшие вещи – дело рук соседского мальчишки? Яна и Рома начинают расследование.

© Ольга Переверзева, 2018

ISBN 978-5-4485-9447-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Завтраки бывают разные. Вкусные и полезные, ранние и поздние, летние и осенние, торопливые и неспешные.

Завтрак Яны и ее мамы в то утро состоял из овсяной каши и абрикосового джема, а маленькая Аня, как и положено детям шести месяцев от роду, не завтракала со всеми, а спала себе в кроватке, которая стояла чуть в стороне от круглого обеденного — а в данном случае завтракного — стола.

— Бам! — сказала чайная ложечка, упав со стола на пол. Яна взяла другую, решив, что поднять ту, упавшую, она сможет и потом.

На столе вовсю хозяйничали утренние солнечные лучи. Они бегали друг за другом, отражаясь в хрустальной вазочке для печенья, сверкали на кофейных чашках, окунались ненадолго в сам кофе и неслись дальше, стараясь успеть как можно больше, пока их не остановит какая-нибудь случайная майская туча. Яна прищурила глаза, чуть-чуть сморщила курносый нос и посмотрела в окно.

За окном была весна. Начинался один из тех теплых дней, которые с самого рассвета напоминают о лете, стоит только увидеть молодые листочки на деревьях и свежую травку на полянках. Яна перевела взгляд на теплицу-оранжерею, которая была в глубине сада — там мама выращивала особенные, очень красивые и редкие цветы. Такая у мамы была работа. А у яниного папы работа была еще интереснее — он был самым настоящим космонавтом.

— А он скоро приедет? — Яна зачерпнула ложкой джем и, задав этот вопрос маме, облизала ее. Облизала она, разумеется, не маму, а ложку.

— Наверное, уже скоро, — ответила мама, наливая себе вторую чашку кофе.

Можно было бы подумать, что Яна спросила, скоро ли вернется папа, но это было бы ошибкой. Потому что под словом «он» подразумевался янин двоюродный брат, Рома, которого сегодня ожидали в гости.

Яна очень ждала брата, и не только потому, что играть с ним было веселее, чем одной. Как раз сегодня она должна была посвятить Рому в нечто Совершенно Тайное и Чрезвычайно Важное. Разумеется, маме она ничего не рассказывала — прежде всего потому, что у мамы и без того было много хлопот, связанных с Аней и с домом.

***

Дома тоже бывают разные. Встречаются среди них маленькие и огромные, многоэтажные и низенькие, новые и старые, бывают даже древние. А Яна жила в недавно построенном доме, не большом и не маленьком, и дом этот находился в Поселке недалеко от Города. Поселок граничил с лесом, который вблизи был очень симпатичный, с березками, опушками, зарослями земляники и малины. Но чем дальше вы удалялись вглубь леса по тропинкам, тем отчетливее чувствовали, что он скоро станет совсем дремучим и превратится, наверное, в такие дебри, где никогда не ступала нога человека.

Неподалеку от Поселка, не там, где лес, а с противоположной стороны, были поля — на них выращивали или горох, или овес, или подсолнухи. Через поля можно было ездить на велосипеде по пыльной дороге, и эта дорога вела в деревню, где делали самый вкусный в мире сыр. А если свернуть с этой дороги, не доезжая до деревни, то попадешь прямо на берег речки, где можно купаться, а можно рвать кувшинки и камыши, а можно искать улиток.

Поселок тоже возник недавно. Он был совсем небольшим — три улицы, соединенные переулочками. Чуть больше года назад тут поселилась янина семья. С тех пор в этой семье, которая состояла из самой Яны, ее родителей и бабушки с дедушкой, появилась маленькая сестренка. Она еще мало что понимала и умела, поэтому Яне, конечно, было с ней не очень интересно. Но она, само собой, помогала бабушке и маме ухаживать за Аней, как и положено старшей сестре.

Мама проводила много времени в оранжерее — за домом, у самого заборчика, отделявшего участок от зарослей кустарника и деревьев, а папа находился сейчас в очередной космической экспедиции.

Он работал на большом космическом корабле, который называется станцией, и Яна с мамой даже видели эту станцию по компьютеру, когда папа выходил на связь с Землей. Он плавал по комнатам — отсекам, как будто под водой, и Яна понимала, почему так — просто в космосе нет никакой тяжести, и точно так же, как папа, по станции может плавать целый носорог или даже слон! Но, конечно, никто не отправляет в космос слонов — ведь они гораздо нужнее на Земле, в зоопарках.

Яна точно знала, что, когда она чуть-чуть подрастет, она тоже отправится в космический полет, и папа уже обещал взять ее с собой. Она даже договорилась о том, чтобы полетел и Рома, при условии, конечно, что он будет себя хорошо вести и не забудет, что Яна главнее и нужно ее слушаться. Проблема была только в том, что детям приходилось ходить в школу и учиться, а все космические полеты ужас какие долгие, и даже за три летних месяца каникул успеть слетать к дальним планетам и вернуться никак не получится. Оставалось только завидовать папе, что его учеба в школе уже закончилась и он совершенно свободен. Правда, Яна утешала себя тем, что и Рома пока полететь в космос не может, а значит, они вполне могут вместе играть во что-то земное. Жалко, что играли они не так часто, как обоим этого хотелось бы.

Рома жил в Городе, в том самом, что был недалеко от Поселка. Несмотря на то, что разделял эти два населенных пункта всего час езды на машине, городская жизнь была совершенно другой, не такой, как в Поселке. Яна с Ромой, когда ездили друг к другу в гости, притворялись, что они перемещаются через какой-то таинственный портал в параллельный мир. Город был энергичным, активным, сосредоточенным и торопливым, он не любил тратить время зря, и люди, которые жили здесь, сами становились такими же. В Городе редко кого можно было увидеть прогуливающимся по улицам, обычно все просто шли куда-то, или ехали, чтобы поскорее попасть из одного помещения в другое. А помещений в Городе было очень много — это и дома, и магазины, и офисы, и парикмахерские, и поликлиники, и еще многое другое.

На городских улицах и в городских дворах дети почему-то никогда не лазили по деревьям, не играли в пиратов и путешественников, не строили хижины и шалаши, не собирали плот из бревнышек, чтобы запустить его в пруду.

И Рома мечтал переехать в Поселок. Ведь тогда и Яна была бы поблизости, и дедушка с бабушкой тоже, и можно было бы целые дни проводить в прогулках, а еще что-нибудь пилить, прибивать и красить, и даже постригать траву летом и чистить снег лопатой зимой.

Но родители Ромы переезжать из Города не хотели. Они тоже, как и янины, были очень заняты. Правда, работы у них были не такие интересные и необычные, и для таких работ гораздо лучше подходила жизнь в городской квартире. К тому же, как объясняли Роме родители, очень здорово, когда рядом и школа, и спортивные кружки, и кинотеатр. А когда идет дождь, дорога становится не грязной, а просто мокрой, и если вдруг в январе выпадает за ночь много снега, уже утром дорожки быстро очищают специальные городские маленькие трактора. «Это удобно, правда же?» — спрашивала мама Рому, а Рома вздыхал и соглашался. И ждал следующей поездки в Поселок.

В доме Яны для него отвели маленькую комнату на втором этаже — через коридорчик от комнаты Яны. Здесь были стеллажи с игрушками и книжками, а сама комната называлась игровая. Стеллажи стояли вдоль трех стен, кроме той, у которой была кровать с лесенкой. Именно на этой кровати ночевал Рома, приезжая в гости. Ему очень нравилось спать на высоте, под потолком — ведь в Городе у него был всего лишь диван, хоть и удобный, но все же скучноватый.

Когда вечером дом погружался в сон, можно было тихонько включить фонарик и отправиться бродить по комнате в поисках чего-нибудь интересного. Иногда сюда прокрадывалась и Яна, со своим фонариком, и тоже искала в ящиках на стеллажах разные полузабытые сокровища. Правда, чаще всего дети, наигравшись за день на свежем воздухе, к вечеру уже зевали на ходу и засыпали сразу же, как забирались в кровати. Рома тогда представлял себя альпинистом, который из последних сил карабкается к вершине самой опасной в мире горы. Он плюхался на подушку и накрывался с головой одеялом, притворяясь, что он в надежной палатке, а вокруг бушует вьюга. После целого дня беготни ноги гудели, как будто где-то внутри них вращались всякие металлические детали, как в моторе машины или самолета.

А потом приходилось возвращаться в Город, потому что наступала учебная неделя. В Городе было, конечно, тоже много всего интересного, потому что в детстве иначе и не бывает, но где-то в глубине души Рома очень хотел снова приехать в Поселок.

Еще в апреле, когда лежал снег, Рома уговорил маму отправить его летом пожить у бабушки с дедушкой в Поселке. Мама спросила, неужели он не хочет поехать на море? А Рома ответил, что на море он, конечно, хочет, как же можно не хотеть на море? Но сначала нужно привыкнуть к лету и к свободе от школы, и делать это лучше всего именно в Поселке.

И вот начался май, и было сразу четыре выходных дня подряд. Три из них, а точнее, два с половиной, Рома собирался провести в Поселке, в гостях у Яны и ее мамы, тети Наташи. Больше в доме никого не было, если не считать маленькой Ани, потому что бабушка и дедушка отправились в туристическую поездку, а янин папа был на своей космической станции.

***

Яна как раз доедала кашу, когда раздался шум подъезжающей машины, потом мотор затих, и стало ясно, что Рома наконец-то приехал. Не сам, конечно же, но все-таки почти что сам, потому что его мама, высадив Рому и передав ему рюкзак с одеждой и зубной щеткой, поцеловала своих племянниц, быстро-быстро перекинулась словами с их мамой, тетей Наташей, и уехала на работу, где у нее, как всегда, были запланированы Очень Важные Дела.

Рома, сероглазый мальчик со свежепостриженными темными волосами, приставив руку к глазам (чтобы защититься от яркого солнца), осматривал дом и его окрестности. Яна поскорее выбежала на улицу и равнодушно кивнула брату, чтобы он не подумал, что он тут самый главный и его все ждали. А Рома, конечно, увидев свою воображалу-сестру, которая явно была занята какими-то девчачьими мыслями, сделал вид, что в его приезде нет ничего особенного, и вообще, заехал он просто так, случайно.

Потом Рома отправился наверх, в игровую, чтобы бросить там на пол рюкзак и найти что-нибудь интересное на стеллажах с игрушками, а Яна принялась внимательно смотреть на синее небо, где как раз в это время проплывало облако, похожее на медвежонка.

Через пять минут Рома спустился вниз с ракетками в руках.

— Хочешь поиграть в бадминтон? — спросил он Яну.

Яна кивнула. Воланчики Рома тоже прихватил с собой из игровой, поэтому оставалось только выйти на лужайку перед домом и начать игру.

Конечно, в первые минуты она не клеилась. Ни у Ромы, ни у Яны не получалось аккуратно отбить воланчик, он то и дело отлетал в сторону и падал в траву. Яна к тому же случайно начала вредничать, Рома тоже, причем оба целились в живот соперника — так, чтобы отразить удар было совершенно невозможно. Это сработало — отбивать воланчик не получалось ни у кого. Два раза он прилетел Роме в лоб, и один раз запутался у Яны в волосах. Но мало-помалу все стало превращаться в настоящий бадминтон, воланчик летал по высокой длинной дуге от Ромы к Яне и обратно — по пятнадцать-двадцать, а то и двадцать один раз подряд, не падая на землю. Теперь уже можно было просто поболтать.

— У нас тут кое-что произошло, — сказала Яна.

— Что? — поинтересовался Рома.

Яна замолчала. Была у нее такая особенность — если дело касалось чего-то важного, не болтать попусту, а очень тщательно подбирать слова.

— А кстати, — спросил тем временем Рома, — почему в игровой не было нашей зеленой палатки?

На новый год Яне подарили маленькую палатку, где можно было играть, хранить игрушки, и даже устраиваться на дневной сон, свернувшись калачиком. В этих случаях Яна брала теплый пестрый плед, складывала его несколько раз и клала на дно палатки, а еще запасалась всем необходимым для сна — книжкой, яблоком, игрушечным пистолетом и зеркалом с нарисованной на обратной стороне феей. Палатка была зеленая, в форме лягушки, и сверху на крыше даже торчали круглые лягушачьи глаза. Когда Рома приезжал в гости, он очень любил залезать в палатку и играть там, и поэтому считал, что она их общая, и Яна особенно не возражала — подумаешь, пусть считает.

Но Яна сказала:

— Помнишь дом, который там, где липы?

— Помню, — кивнул Рома, подпрыгнув и со всей силы махнув ракеткой. Тут совершенно некстати налетел ветер, и воланчик, устремившись к соседскому участку, скрылся за забором.

Игроки переглянулись. Потом Яна вздохнула, подошла к забору и стала кричать:

— Ээээй! Эй!

— Ты так и не узнала, как его зовут? — удивился Рома.

— Почему? Узнала, конечно, — возразила Яна. — Просто забыла.

Поэтому она снова крикнула «Ээээй!».

С обратной стороны к забору подошел соседский мальчишка. Он был худой, нескладный и вечно лохматый, хотя было видно, что взрослые очень стараются придавать ему приличный вид. Рыжеватые волосы были причесаны с утра, но к вечеру обычно торчали в разные стороны, как щетина на старой щетке для пола, а одежда принимала такой вид, как будто бы ее хозяин провел неделю где-нибудь в джунглях, спасаясь от диких животных и прячась от ливней и гроз и проваливаясь в болота. На носу соседа толпились веснушки, поэтому, даже когда он был умыт, все равно казалось, что еще немного воды и мыла точно не помешают.

Мальчик был сам по себе — он никогда не играл с Яной и Ромой. Правда, Яна много раз слышала, как родители мальчика уговаривали его не стесняться. Он, казалось, и не стеснялся. Он просто был странным, и все. Не хочет играть вместе — и не надо, думали Яна и Рома. Подумаешь.

Но воланчик нужно было, конечно, вернуть.

— Привет, — сказала Яна мальчишке. Так требовало хорошее воспитание.

Сосед только что-то буркнул в ответ. Чтобы разговаривать, Яне и Роме пришлось залезть на нижние ветки старой яблони, которая росла недалеко от забора.

Поселок был новый, а деревья, которые росли в нем — старые. Все потому, что давным-давно в этих краях был большой фруктовый сад, и строители, когда возводили новые дома, эти деревья, да и другие тоже, решили сохранить. Поэтому улицы Поселка утопали в зелени — здесь росли яблони, вишни, липы, клены и елки, те самые елки, которые зимой превращались в новогодние и опутывались гирляндами и фонариками, а после нового года снова становились самыми обычными.

Со стороны соседа тоже росла старая яблоня, но он на нее не залезал, а просто стоял на траве, хмуро глядя на Яну и Рому. А те балансировали на толстых ветках своей яблони, вцепившись в верхний край деревянного забора.

— Кинь обратно воланчик, — сказала Яна. Потом добавила: — И мячик, который я вчера случайно зашвырнула.

— Пожалуйста, — подал голос и Рома.

Сосед подошел поближе к забору и ни с того ни с сего выпалил:

— А я знаю, где тут живут привидения!

— Какие еще привидения? — удивился Рома.

— Здесь, совсем рядом, дом с привидениями!

— Ну чего ты глупости придумываешь? — возмутилась Яна. — Не надо пугать никого. Принеси воланчик. И мяч.

— Пожалуйста, — укоризненно глядя на нее, добавил Рома.

— Побыстрее, — уточнила Яна.

Сосед не обратил никакого внимания на их слова.

— Там, в том доме, где никто не живет, там лязганье, и стоны, и грохочет что-то, и шепчет. И вещи пропадают и туда втягиваются.

— Какие вещи? — спросил Рома, покрепче уцепившись за забор, потому что яблоня оказалась слишком скользкой для долгого через-заборного разговора.

— Мой воздушный змей, например!

— Твой змей? Ты же его выбросил на дорогу! — вспомнила Яна.

— Не выбросил, — возразил сосед. — А положил. До нужного момента.

— Он, кажется, рваный был и испорченный, — добавила Яна.

— Может, и испорченный, — сказал сосед. — Только он мой. А я видел его у того дома. Он развевался на столбе.

— Улетел? — предположил Рома.

— Кто?

— Я говорю, твой змей, может, он улетел туда?

— Нет, — покачал головой сосед. — Его утащило туда привидение. Там он и был, мой змей, привязанный к столбу на террасе. А потом пропал.

— Как же ты разглядел его? — спросила Яна.

— Подпрыгнул, — пожал плечами сосед. — Там забор высокий, без подпрыгиваний ничего не увидишь.

— Подождите-ка! — вдруг сказал Рома. — Ведь палатка-то тоже пропала! Когда ты в последний раз играла с палаткой? — повернулся он к Яне.

— Вчера вечером, — ответила Яна. — Или днем.

— А сегодня утром ее уже не было?

— Не было, — кивнула Яна. И на всякий случай помотала головой из стороны в сторону.

— Тогда все правильно, — сказал Рома. — Привидения выходят по ночам, вот оно и похитило палатку.

— И воздушного змея, — добавил сосед.

Тут Рома наконец потерял равновесие и шлепнулся с ветки вниз, на траву. Весной травка еще не такая густая, какой ей положено быть, поэтому получилось неприятно и даже почти больно.

— Ай! Все из-за этого проклятого привидения! — рассердился Рома.

Яна слезла со своей ветки и помогала брату подняться.

— Да не ори ты так. Откуда ты знаешь, что там и вправду есть привидение?

Но Рома уже сильно разозлился. Всем известно, что когда упадешь, настроение внезапно портится и может стать воинственным.

— Нет уж, — сказал Рома, — что бы там ни стащило палатку, я клянусь, что доберусь до нее и немедленно верну ее на место, чего бы мне это ни стоило! Клянусь!

Именно так в его любимых книжках давали клятвы главные герои.

Повисло молчание. Из-за забора показалась голова соседа, который все-таки взобрался на свою яблоню. Яна нахмурилась и задумалась. Последние слова Ромы как будто звенели в воздухе, разлетаясь вокруг — так, что теперь их невозможно было остановить.

И никто не знал, что из-за этих слов произойдут удивительные события, которых не было бы, не произнеси Рома свою клятву…