Аномироники. Наследник

Ольга Прокопьева

Родители Димы работают параэкологами – присматривают за разного рода паронормальными существами, Дима тоже хочет таким стать, хоть ему и всего одиннадцать лет, но на пути у него стоит злобный Шеф – начальник параэкологов с тёмным прошлым. К счастью, Дима находит нового друга И Джина, и вместе друзьям любые препятствия нипочём.

Глава 3, в которой главные герои старательно влипают во всё, что можно

— И когда мои предки прибыли сюда на кораблях из Швеции при Петре Великом… — вещал им пушистый пёс с моноклем, не спешно потягивая чай, из кружки, которую держал в лапе, и возвращая кружку на блюдечко, которое держал в другой.

Дима и И Джин послушно согласно кивали головами, держа в руках свои блюдечки и кружечки с чаем, хотя держать надменный аристократический вид у них уже затекли лица и спина, не говоря уже о сложности удержания в глазу монокля бровью и щекой (и при этом сохранять надменно-аристократическое выражение лица).

Развести собаку на разговор оказалось делом весьма простым, а вот быстро добиться желаемого ― нет, так как собаке уже очень давно не доводилось провести хоть с кем-нибудь содержательную беседу и ей было о чём рассказать.

И пока Дима, более опытный в беседах с собаками, спешно придумывал, как перевести разговор на интересующую их тему, И Джин пытался вспомнить откуда же взялись монокли и чай.

— Хо-хо, столь знатный род, наверняка, знаком с сильными мира всего, — попробовал Дима.

— Вы правы, несомненно, мой друг, — подтвердил высокомерно пёс. — Один мой предок похвалялся, что обнюхал сапоги самого Петра!

— А вы верно достойно наследуете традиции пращура и в этом городе? — мальчик очень надеялся, что уводит разговор в нужном направлении.

— О, это просто жалкая провинция по сравнению с Санкто-Петерсбергом! — вдохновлённо произнёс пёс название города с непонятным акцентом. — Но да, должен скромно признаться, что я знаком с болонкой губернатора. Славная особа! Для болонки. Вас познакомить?

— О, право, возможно в другой раз, — собеседник пытался вспомнить, как правильно отказывать собакам. И ещё умудрённые аристократические слова из иронистического сборника «как правильно вести разговор с собаками», который он когда-то у кого-то нашёл в Резиденции, а то свои у него кончались. — Если я бы с кем познакомился, то это с-с-с… — и тут Дима вспомнил единственно «важную» персону из Резиденции, которую пёс-«знаток важных персон» должен знать, и постарался, чтобы его не стошнило при произнесении имени (это было бы очень не вежливо). — с-с-с Ар-ртуром Грозовым. Вы не подскажете, где я могу его найти?

— Артур Грозовой? Признаться, впервые слышу, — уязвлено заметил пёс, обнаруживший, что есть кто-то, кого он не знает. — Но сия фамилия мне знакома.

— Вы познакомите меня с кем-то из Грозовых? — обрадовался Дима.

— Нет, — отрезал пёс.

— Тогда просто подскажите, как дойти до Старого Университета, — сдался мальчик, устав вести этот утомительный разговор.

Пёс угрожающе прищурился, кружка задрожала на блюдечке, и мальчики уже упали духом, решив, что вся беседа была напрасной, а их сейчас покусают.

— От памятника Горького дойдите до конца улицы на которую он смотрит, найдите фонтан и от него взгляните на северо-восток, — оттараторил пёс, резко опустив чашку с блюдцем на землю, но с аристократическим достоинством ― даже не расплескав чай. — Но я сказал вам это только за то, что выслушали историю моей семьи! — И, фыркнув, поднялся на ноги и отвернулся от них, презрительно махнув пушистым хвостом-калачиком, бросив из-за плеча: — и больше не подходите ко мне, коварные мальчишки!

И убежал, с гордо задранной головой, по-прежнему с моноклем в глазу.

— Вот такие они, — сказал И Джину Дима, указав рукой на пса, и положив свои чашку с блюдцем в траву и монокль кинув туда же, по привычке сохраняя спокойствие, пока пёс не далеко ушёл.

Стоило тому скрыться, Дима тут же схватил друга за плечи и даже затряс:

— Ты запомнил? Ты запомнил?! — сам быстро повторил: — «От памятника Горького дойдите до конца улицы на которую он смотрит, найдите фонтан и от него взгляните на северо-восток»… Ха-ха! — довольно воскликнул он.

Отпустил друга и повторил более громко и уверено:

— «От памятника Горького дойдите до конца улицы на которую он смотрит, найдите фонтан и от него взгляните на северо-восток» — о даа! Я запомнил! Теперь я знаю, как туда добраться!!

И он рассмеялся злодейским смехом, даже потрясая в воздухе руками со скрюченными пальцами. А И Джин задумчиво повторил для себя адрес, если друг вдруг всё-таки забудет.

— Погнали! — заявил Дима, сразу же стремглав умчавшим в одному ему известном направлении.

И Джин поспешно положил кружку, блюдце и монокль в траву и погнал за ним.

Улица, на которую смотрел Максим Горький, была небольшой, расположенной на склоне холма и полна необычных статуй прямо посреди дороги. При виде которых И Джин даже слегка струхнул, после зоопарка существ виденных за сегодня, решивший, что это были настоящие люди, обращённые в камень каким-нибудь местным василиском. Но Дима успокоил его, что эти статуи специально поставили когда-то, чтобы сделать улицу попопулярней и теперь это известная на весь город Туристическая улица, полная кафешек и музеев и ещё больше кафешек. И два кинотеатра есть ― для «массового зрителя» и «эстетов».

Но сам Дима задумался над словами И Джина, потому что не исключал в них доли правды.

Добраться до Резиденции обоим хотелось по быстрей ― И Джину, потому что никогда в ней не был, Диме, потому что наконец-то узнал где она, — и по улице неслись бегом, тем более, что вниз по холму было так удобно нестись, чудом не сшибая праздных прохожих, с риском свернуть себе шею, споткнувшись на неудачном камне или о собственную ногу. И каменные горгульи на вершинах зданий смеялись и подмигивали им вслед, зевали во всю каменную пасть. Дети пробежали мимо разбитого здания с мансардой, полностью разукрашенного цветными граффити, притулившегося между соседями повыше и роскошнее, и из дверного проёма которого им помахало огромное овальное существо с крохотными ручками. Ребята помахали ему в ответ, мчась дальше ― мимо студента в костюме «крика», раздающего листовки про аттракцион, через рельсы, чудом увернувшись от трамвая, мимо театра, после которого улица резко закончилась и они вылетели на дорогу, и едва не попали под машину, если бы их за шкирки не поймала незнакомая учительница, не из их школы, которая была здесь на экскурсии с младшими классами, и смачно, от всей души их отчитала за подобное безрассудство, под хихиканье довольных от шоу первоклашек.

А под конец её гневной тирады бесстыжий Дима (чуть-чуть стыдно ему всё-таки было ― чуть не умер же) спросил где здесь педагогический ВУЗ, и учительница ткнула в большое серое здание, из-за всех сил сдерживая желание треснуть неучей по головам. Но мальчики тем временем поблагодарили её и поспешно скрылись.

И вправду миновав фонтан, они на перекрестке перебежали дорогу по светофору, перебежали ещё одну и наконец-то Старый Университет! Который только спереди выглядел скучной серой коробкой, а со всех других сторон как школа волшебства с бесконечными башнями-надстройками и даже обсерваторией на крыше ― это всё дети оценили по достоинству, потому что не сразу сообразили, с какой стороны здание надо обогнуть и обежали его со всех сторон, пока не нашли запертые ворота во внутренний двор, и пролезли под ними не застряв.

И в кой-то веки оказались перед самой невзрачной и кривой частью университета 19 века, столь желанной РЕ-ЗИ-ДЕН-ЦИЕЙ.

После педагогического, который с внешней официальной стороны был трёх этажным ― а с этой оказался четырёх этажным, — сторона Резиденции всё равно показалась И Джину уж совсем невзрачной, с чем тот и поделился, подозрительно зачитывая про себя табличку «Гусар, охранная компания» на двери.

— Конспирация! — медленно развёл руками перед лицом друга Дима, видимо показывая всю конспиративность Резиденции.

После чего быстро, по-шпионски, осмотрелся по сторонам одними глазами и прокрался к входной двери. На недоуменно поднятую бровь И Джина пояснил:

— Ну, нас же здесь не ждут, — чуть приоткрыл дверь и проскользнул внутрь.

И Джин, пробравшись за ним, со сдерживаемым живым любопытством быстро осмотрелся, стараясь подметить всё вокруг ― после всех рассказов о Резиденции, он ожидал, что все её чудеса сваляться на него прямо тут же.

А Дима мигом подскочил к домику и выложил порцию конфет (оставив по одной себе и И Джину), утащенных из дома, на блюдечко, взмолившись: «дедушка, не выдавай!»

Угостив иностранного друга конфетой, Дима поспешно объяснил ему, кто такие домовые и что они в первую очередь хозяева дома. На что И Джин успокоил его что у китайцев тоже есть свои домовые, только они по другому называются и по другому выглядят. Дима хотел было спросить, откуда он знает, как выглядят русские домовые, но понял что тот смотрит ему за плечо, на полку, но когда Дима оглянулся там уже никого не было и конфет тоже.

Первая же дверь была снова распахнута настежь, и мальчики прокрались к ней: И Джин из любопытства, Дима ― из осторожности. Три бабушки снова сидели за столом и чаёвничали, будто никуда не уходили с вчерашнего дня и никуда не уйдут последующие лет двести.

— Это бабушки, — «представил» их на ухо И Джину Дима. — Будь осторожен ― они за милю чуют голодных детей!

— Такое мне о бабушках не рассказывали! — усомнился И Джин.

И бабушка — бывшая укротительница тигров, наверно, что-то почуяв, быстро оглянулась на дверной проём, едва дети успели скрыться.

— Ты что, голодный? — подозрительно уточнил Дима.

— Нет!

— И я нет, — подозрительно сказал зачинщик мероприятия. — Как же она может нас чуять?

А болтовня в комнате тем временем возобновилась, возможно по поводу кто что постороннее учуял ― было не понять. Но ребята решили, что оставаться здесь опасно и пора продвигаться дальше. Для чего Дима в шпионском стиле быстро перекувырнулся мимо дверного проёма ― чтобы было круче. И Джин не возражал, что так круче и повторил за ним.

На цыпочках они прокрались до следующей двери, за которой, как шёпотом объяснил самозванный экскурсовод, находятся сфинкс и библиотека. Из-за сфинкса они не могут пока попасть в библиотеку, а мимо сфинкса не пройдёшь ― они самые надёжные привратники, и сфинкса они пока смотреть не будут, если хотят остаться незамеченными. И нет, Дима не врёт про сфинкса, здесь действительно есть самый настоящий сфинкс, просто пока они не будут на него смотреть. А вот за следующую дверь наверняка можно будет проникнуть.

Но стоило им добраться до следующей, как дверь в библиотеку приоткрылась. Дети резко обернулись ― но нет, коридор был пуст, а библиотечная дверь закрыта, будто никогда и не открывалась. Друзья переглянулись, твёрдо за сегодня запомнив, что ничего не кажется просто так и мигом забежали в следующую комнату, захлопнув за собой и даже закрыв на замок, оставленным в скважине ключом.

— Фух, — выдохнул Дима.

— Надеюсь, ничто не успело за нами пролезть, — настороженно поделился И Джин.

— Всё может быть, — не стал успокаивать его друг, так как и сам был обеспокоен.

Они осмотрелись в комнате, в которой оказались. Она была забита хламом больше, чем библиотека книгами, только здесь преобладал железный хлам ― оружие и доспехи.

— Я знаю только то, что здесь живёт Волхв, — сказал Дима. — Но его давно не было видно и я думаю, что он в командировке или типа того.

— Вохв? — не понял И Джин. Это слово было для него незнакомым и труднопроизносимым. — Он существо или это имя такое? — уточнил он, пока они пробирались по комнате, хватая, чтобы рассмотреть каждую необычную вещицу, среди валявшихся вокруг.

— Не, не имя, — Дима посмотрел сквозь красный драгоценный камень в центре серебряной монеты, украшенной драконом. — И это человек, это я его так называю, потому что я ни у кого здесь имена не знаю, и сам их всех назвал, — он кинул монету обратно, и забрался на кучу, чтобы достать железный закрытый шлем с драконьими рогами, лежавший на самом верху. — А волхв это… — продолжал он, перебираясь по железкам. — Типа шамановолшебника, только старый.

— Шаман и волшебник, — расшифровал для себя Димино слово И Джин, с удивлением обнаружив внутри расписной шкатулки карту памяти приставочной игры, подписанную GREED ISLAND. Там же был перстень с камнем, который И Джин надел, думая, что он волшебный, но ничего не произошло и он ничего не почувствовал, и мальчик разочарованно вернул перстень обратно и отложил шкатулку в сторону.

— Эй, смотри! Круто же, да?! — закричал сверху Дима, всё-таки напяливший на себя драконий шлем, и уже позабывший о всякой осторожности.

Но И Джин тоже нашёл для себя крутой шлем: по скулы, с треугольным вырезом глаз и уставленными вперёд бычьими рогами — от которого прямо весь воспылал восторгом и сразу же надел. А обернувшись и увидев в чём друг, пришёл в ещё больший восторг и немедленно встав в пафосную позу выкрикнул какое-то мудрёное заклинание из компьютерной игры.

Дима от неожиданности чуть с кучи не упал, но на ногах не устоял, шлёпнувшись на пятую точку, чем точно бы вызвал смех друга, если бы за них обоих уже не смеялись.

Смеялись с люстры ― а люстра тут была как в фильмах про короля Артура: тележное колесо на цепях, со стилизованными под свечи лампочками, сейчас не горевшими и смехача было не разглядеть. Но не успели дети что-либо сообразить, как обитатель люстры старательно выкрикнув то же, что и И Джин, прыгнул прямо на Диму и скатился с ним с кучи хлама.

И Джин немедля помчался к месту падения спасать друга, да так там и застыл с раскрытым ртом. Первое, что он увидел: гигантский размах орлиных крыльев, ниже которых был львиный хвост, а выше ― капюшон толстовки.

— А я мышку поймала! — довольно возопила Клео, продолжая рассиживать на Диме, который ещё кое-как пытался оправиться.

И Джин судорожно пытался схватиться за что-нибудь, что помогло бы в битве с таким зверем.

— КРЫСЫ В МОЕЙ КОМНАТЕ?!! — раздался вдруг оглушительный рык из неоткуда.

И ближайшая куча вдруг вздыбилась и взорвалась шлемами и кольчугами, которые прогремели по стенам, оставив И Джина и Клео закрываться руками, и обоим детям ― окончательно перепугаться. В центре бывшей кучи спокойно сидел грузный огромный мужчина с бородой, как у байкера, который сонно моргал и рассеянно посматривал по сторонам, будто столь громкий крик и его только что самого разбудил.

— А, Клео, — узнал он, щурясь в полумраке, и почёсывая бок. — Чё пугаешь? Какие мыши? — перевёл взгляд с неё на стоящего рядом И Джина, всё ещё в шлеме, но теперь ещё и с вытащенным из кучи для обороны мечом: — О, Довакин.

Посмотрел на безуспешно барахтавшегося под сфинксом Диму в драконьем шлеме, и грузно встал.

— Что-то вы неправильные все заклинания кричали, — он легко дотянулся до И Джина и снял с него шлем, тот и сделать ничего не успел, и надел шлем на себя. — Дай-ка я вам на драконе покажу, как надо.

— Аааа! Не надо на драконе! Хватит с меня ваших заклинаний!! — запротестовал Дима, сразу содрав с себя рогатость, под которой успел весь вспотеть, и снова попытался спихнуть с себя мифическое животное: — Клео, слезь с меня! Ты меня раздавишь! Ты толстая! Толстуха! Горилла с крыльями!

И мужчина-великан довольно загоготал, запрокинув голову, а сфинкс по-девчачьи надулась на оскорбления, продолжая из упрямства сидеть на мальчике. И Джин смущённо вернул меч, на место, сообразив, что бояться здесь нечего и никто никому здесь зла не желает, хотя вид сфинкса его смущал: странно видеть легендарное мифическое животное (которое он видел в основном в качестве монстра в различных играх) в столь будничной обстановке, да ещё в толстовке со звёздочками абсолютно кислотных цветов, которые выглядели кислотно даже в темноте (сзади для крыльев были прорези почти до самых плеч, а внизу толстовка скреплялась криво пришитыми липучками).

— Так это наш Дмитрий! — продолжал смеяться великан, по-прежнему рассиживая в шлеме, и перекинул взгляд на И Джина. — А тебя я ещё не знаю, ты его друг?

Клео тут же оживилась и тут же повернулась к мальчику, даже сойдя одной рукой с Димы:

— А, так ты играешь? А за кого играешь? — цепко спросила она, не менее цепко впившись кошачьими глазами в лицо И Джина.

— За тёмного… — осторожно начал он отступая, что сфинкс, продолжая приближаться к нему, так и слезла с неудавшегося дракона.

— А я за кошачьих! — гордо выпалила Клео, выдержав странную паузу, будто ожидая чего-то ещё, и её улыбка стала шире и угрожающе. — Они как я, но наоборот. А ты далеко прошёл? Ты встречал всадника без головы?

— Да, я… — И Джин, не зная как расценивать такой напор, и пугаясь её острых зубов, подозрительно уточнил: — Ты что, собираешься меня съесть?

— А можно? Ты выглядишь вкусно, — сфинкс улыбнулась во весь львиный прикус.

Конец ознакомительного фрагмента.