Переписывая судьбу

Ольга Сергеевна Кустова (2024)

Только представьте, что если бы машину времени изобрели в России? Эта книга в первую очередь не об изобретении, а история о двух друзьях, чья дружба постоянно подвергается сложным испытаниям и одно из них неразрывно связано с новым российским изобретением. Максиму Комарову, чей дядя и был ученым, открывшим способ перемещения во времени, понадобилось воспользоваться этим изобретением, чтобы спасти от несчастного случая своего друга. История написана в 2011 году. При этом она описывает Россию 2002 года и Россию в недалеком нашем будущем.Обложка подготовлена с помощью нейросети rudalle. Для редактуры изображения применены сервисы pixlr и renderforest

Глава 3. Три дня из прошлого

2002 год

Мы сели на автобус под номером шестьдесят девять, в котором было очень жарко. Дядя Леша заплатил за проезд, и мы сели так, чтобы к нам никто не подсел и никто не мог услышать странный разговор.

— Напомните мне в две тысячи двадцать восьмом году, я отдам вам.

— Кончено! — посмеялся над моей шуткой преподаватель университета — ты же понимаешь, чтобы вернуть тебя туда, куда тебе нужно, придется сильно постараться!

— Да понимаю. Но моя цель стоит того.

— Что такого случилось, что ты решился поиграть со временем? С самым опасным и неизведанным врагом человечества.

— Просто я совершил ошибку, из-за которой пострадало много людей, — сказал я, опуская голову вниз, чтобы он не увидел моих глаз, в которых собирались слезы.

— Не хочешь говорить не надо, — как бы, понимая мое состояние, он отстал с расспросами.

Я ехал и смотрел в окно. Это был для меня совершенно чужой город. Он, почему-то весь грязный и вонючий. Почему так пахнет, я не понимал, да и не очень-то рвался. По всем тем местам, где мы ехали, висели большие рекламные плакаты. У нас таких не встретишь. Есть красивые голограммы, и они постоянно меняются. Таких продуктов, которые рекламировали эти щиты, у нас тоже давно не выпускают, и как-то мы обходимся без них.

Дядя Леша все время рассматривал меня или просто искал во мне знакомые черты, которые напомнили бы ему его друга.

— Что-то не так? — не выдержав его взгляда, я спросил.

— Все в порядке! Просто не вериться что ты сын моего лучшего друга. Кстати сказать, ты на него совсем не похож.

— Я знаю. Мне все говорят об этом. Я выбиваюсь из нашей семьи.

— Это получается, что мы с Олегом будем и дальше дружить?

— Не то слово, мы с вами будем лучшими друзьями, особенно последний год. Вы крестный моей сестры.

— Вот это да! — потирая рукой вспотевший лоб, Алексей углубился в свои мысли.

— Дядя Леша, а можно мне с вами на ты, а то даже в нашем времени я обращался к вам по-простому, а тут мы почти ровесники.

— Конечно! Я и сам хотел это предложить.

— Отлично — радостно сказал я и, положив свою голову на окно автобуса, продолжал ехать, осматривая достопримечательности Омска образца две тысячи второго года, и, ломая голову, как я попал в такую передрягу.

Мы проехали еще минут пять, пока мой единственный помощник не сказал, что пора выходить. Мы вышли на неизвестной мне остановке, хотя если присмотреться она мне что-то напоминала, но что именно было трудно понять.

Рядом было много магазинов. Магазин техники, какой-то супермаркет, здание, которое напоминало кинотеатр, доживший и до нашего времени. К моему счастью я там ни разу не был. Мы прошли вглубь зарослей берез, и вышли на поляну, где школьники гоняли мяч.

Мы прошли еще минут пять, и я увидел самые обычные пяти и девятиэтажки, которые я часто видел на старых фотографиях моих родителей.

— Ты тут живешь?

— Да! А что в две тысячи двадцать восьмом году у меня более достойное жилье или райончик получше?

— Да райончик точно будет получше, да и у тебя твой личный коттедж на окраине Второго района. Да и притом есть личный бассейн.

— Да ты что? — искренне удивился дядя Леша.

— Все у нас так живут. Правда, на окраине города можно увидеть высотные жилые здания, но их уже мало. У нас построено десять небоскребов, в которых расположены отели, банки и просто разные офисы, а люди в таких домах не живут со времен Сочинской олимпиады.

— Какой какой олимпиады?

— А, ну да, вы же о ней еще не знаете!

— Ну, вот мы и пришли, — сказал дядя Леша, прикладывая какую-то черную пластину круглой формы к черной железяке с цифрами, как у старых телефонов.

— Что это?

— Это домофон, а эта вещь, — он показал мне круглую пластину — такой ключ.

Я взял этот ключ и принялся его разглядывать. Мы зашли в подъезд, в котором было очень грязно и пахло сыростью. Мой единственный друг в этом году вызвал лифт и с медленной скоростью у него открылись двери. Мы зашли в маленькую кабинку, которая была цветом под дерево. Дядя Леша нажал кнопку пять, и мы поехали. Эта кабина лифта не была похожа на наши. Она была тесной, ехала медленно и почему-то дергалась.

— В наших небоскребах лифты другие. Они прозрачные, едут так быстро, что иногда уши закладывает.

Двери открылись, и мы вышли на площадку, на которой находилось четыре квартиры. Дядя Леша принялся открывать ключами дверь под номером двадцать один. Недолго повозившись, мы прошли в тесный коридор. Он был длинным, но узким, обклеенный какими-то серыми обоями.

— Разувайся и проходи в мою дыру — сказал мне Алексей и я все сделал, так как он мне сказал — есть будешь?

Я помотал головой, что, конечно же, означало отказ, тогда дядя Леша спросил:

— Может чай или кофе?

— Нет, спасибо — вежливо отказался я.

— Ну, тогда проходи в гостиную, и мы будем колдовать.

Я зашел в длинную комнату, которая была очень чистой и уютной. У дяди Леши тут стоял телевизор, правда очень маленький и толстенький. Лично я таких в своей жизни не видел, а на нем стояла какая-то коробушка с маленьким отверстием. Я начал совать туда пальцы и тут же в комнату вошел хозяин.

— Это видеомагнитофон. Вставляешь туда вот такую кассету, и он показывает кино.

— Да у нас нет таких штук, а кино просто можно заказать. Любое по выбору.

— Располагайся и давай мне свою штуковину.

Я сел в кресло, которое стояло рядом с дверью. Оно было бежевого цвета. Прямо напротив меня был балкон, рядом с которым стоял старый разобранный компьютер. Я видел в детстве такие, когда мы были маленькие, то воровали их запчасти и продавали. Выручки нам хватало на несколько прогулок по паркам, катанию на яхтах или на еще какое-нибудь дорогое удовольствие. Так же я протянул своему товарищу свой браслет.

— Как он работал?

— В общем, это обычные часы, которые начинены новым минералом, его открыли где-то на Севере. Называется томончон и чем-то похож на известняк и серебро, но все что о нем известно так это то, что он способен прерывать временную нить. В 2023 году ученый Ситин смог доказать, что время–это нить, так вот этот томончон прерывает ее, но не переносит людей во времени. Это делают батарейки из другого материала.

— Из какого же? Тоже нового?

— Нет, я думаю, вы его знаете. Это хуанхэит.

— Ну, дела! — сказал, облокачиваясь на спинку дивана, на котором сидел дядя Леша.

— Что разве так сложно его достать? — поинтересовался я.

— Да не легкая задачка. Где ты его откопал в своем времени?

— Мы с вами украли его из местного музея! — скромно отводя глаза в сторону, сказал я. Я понимал, что дядя Леша сейчас взорвется. Он сам предложил такой добычи материала, но при этом твердил все время, что это плохая идея, что нас поймают и прочее. Но этого так и не случилось. Мы оба не в тюрьме, а камень оказался у нас.

— Что! Да как мы могли! Нас же посадят! Как мы могли идти на такое безответственное дело! — повысив голос, преподаватель соскочил с дивана.

— Все же в порядке! Мы с вами не за решеткой, правда про меня вряд ли так можно сказать, я тут как в клетке.

— И родители нам такое могли позволить?

— Нет, конечно! Мы все это сделали от них в секрете, и вы сказали, что это останется нашей тайной навечно.

— Видимо у тебя и вправду ошибка вселенского масштаба, раз я пошел на такое.

— Вы всегда любили авантюры — подходя к дяде Леше, сказал я.

— На меня это не похоже! — возразил он и сел на кресло, в котором минуту назад сидел я.

— Видимо вы совсем себя не знаете.

— Слушай ты пока побудь тут у меня, а мне надо позвонить!

Меня это очень напугало. Впервые с тех пор как я оказался в две тысячи втором году, мне стало страшно. А что, если он сейчас позвонит в психушку или чего хуже в милицию или полицию (я плохо разбираюсь в этих реформах). Я не знал, какие подобрать слова, чтобы он мне поверил, но мне так же становилось не по себе из-за того, что этот человек, который стоял сейчас передо мной и тот который остался в 2028 году — это два совершенно разных человека. Они похожи только внешне и то, если присмотреться, но по характеру это точно такие же две противоположности, как и мы с Деном.

–Вы позвоните в психушку? — эти слова сами соскочили с моих губ. Но мой вопрос удивил дядю Лешу, он посмотрел на меня как на врага народа и взял за плечи, поспешив этим движением успокоить меня.

— Я просто позвоню другу-археологу. Он в минералах разбирается лучше, чем мы с тобой вместе взятые и спрошу где достать кусочек хуанхэита.

Я почувствовал, как напряжение уходит из моего тела и, наконец-то, смог вздохнуть полной грудью. На моем лице выскочила улыбка и я, соглашаясь с его словами, покачал головой. Дядя Леша вышел из комнаты в коридор, и я слышал, как он набирает какой-то номер и просит подозвать к телефону Кима Сергеевича. Но слушать его разговор мне не хотелось, все равно дядя потом придет и все мне расскажет. Я приступил рассматривать вещи из прошлого. В гостиной у Алексея стояла огромная стенка светло-бежевого цвета. Судя по всему, она была куплена недавно, так как на ней не было ни царапинки, а все стекла были идеально чистыми. За ними стояли рюмки и различные вазы из хрусталя, книги и кассеты для этого видеомагнитофона, как выразился мой товарищ. Я заметил, что на маленьком журнальном столике, который стоял перед диваном так, чтобы и сидящий на кресле мог пользоваться этим столиком, стоят две фотографии в деревянных рамочках. В отличии от себя нынешнего, дядя Леша будущего никогда бы не выставил на обозрение свои фотографии, да еще и с кем-то.

Я присел на корточки, чтобы рассмотреть их получше. На одной был дядя Леша лет так двадцати в темно-серых джинсах и в синей майке. Он на этой фотографии забрасывал мяч в баскетбольное кольцо. Никогда даже не мог предположить, что мой дядя играл в баскетбол. Да, видимо не только он сам себя не знает. Для меня, чем больше я общался с этим человеком, тем загадочней он для меня становился. А на второй фотографии дядя Леша был не один, а с красивой молодой девушкой. Они стояли на горе, а за их спинами виднелся красивый вид какого-то города сверху. Было ощущение, что они стоят прямо на краю обрыва. Эта девушка была одета в синие джинсы и желто-синюю куртку, ее светлые волосы были собраны в тоненький девчачий хвостик, на ее ногах были кроссовки со шнурками.. Эта незнакомка сидела на спине дяде Леши, который был постарше, чем на первой фотографии. На нем было надето какое-то темное пальто и черные спортивные штаны марки «Adidas». На лице обоих были улыбки и их глаза светились от счастья. Судя по всему, там, где фотографировалась эта пара, было очень холодно. Я взял в руку фотографию так, чтобы разглядеть её получше. Повертев ее немного, я понял, что рядом с дядей Лешей и его подружкой лежат походные рюкзаки. И тут же подумал о том, что он никогда мне не рассказывал о своих походах. Так же, я не знал, что это за девушка. Вся личная жизнь дяди туманна. Он никогда не любил разговоров о любви, не любил когда его спрашивали о его женщинах. Все, что я знал о его личной жизни так это то, что дядя Леша никогда не был женат и, судя по всему, в свои пятьдесят три года он так и не собирался обзаводиться семьей. Я так увлекся этой фотографией, что не услышал, как он зашел в комнату.

— Понравилась фотография? — спросил вошедший, заметив с каким интересом, я смотрю на эту фотку.

— Да красивая! А это ты где? — спросил я, вставая с корточек и скрещивая руки на груди.

— Это экспедиция на Алтай. Вид с горы Церковка.

— Кто это? — сам не зная, зачем спросил это, я уже пожалел. Конечно, мне было любопытно, и я надеялся, что этот дядя Леша более открытый, чем тот, который ждет моего возвращения в две тысячи двадцать восьмом году.

— Это одна из девушек, которая была с нами в экспедиции.

— Просто девушка? — удивленно спросил я.

Дядя Леша перевел суровый взгляд на меня и произнес:

— Просто девушка. Без всякого подтекста.

— Понятно — сдался я, поняв, что не получу другого ответа сменил тему, — так, что сказал твой друг?

— Что нам придется попотеть! — лицо дяди Леши скорчилось так, будто в квартире запахло гнилью, но это секундное выражение сменилось какой-то озадаченностью. Не знаю, но мне почему-то показалось, что с тех пор как я появился в жизни этого двадцатипятилетнего парня, он заметно постарел. Его черты лица всегда казались мне умными, мудрыми и добрыми, но не сегодня утром. Сегодня я увидел впервые в жизни в этом человеке какую-то беззаботность, радушие и открытость. Но с тех пор как я сказал ему про минералы, он изменился. Дядя Леша стал более напоминать себя пятидесятитрехлетнего.

— А что-нибудь поконкретней?

— Как ты посмотришь на то, чтобы мы съездили, отдохнули?

— Куда?

— В Китай!

Вот чего-чего, но такого услышать я не ожидал. В лице дяди все говорило о том, что он не лжет и не шутит надо мной, этот парень говорил на полном серьезе. В Китай. Я совсем и забыл, что когда-то хуанхэит был распространен в Китае, но никак не мог предположить, что его не распространили по планете. Теперь я стал задумываться о том, что домой я в ближайшем будущем не попаду. Точнее в ближайшем прошлом. Но для меня это было не важно, ведь у меня что-то вроде машины времени. Отсюда, из Омска две тысячи второго года, дядя Леша отправит меня в двадцать пятое мая две тысячи двадцать восьмого года, а потом браслет, который запрограммирован по времени на примерное окончание моей миссии, вернет домой в тот момент, когда я отправился исправлять свою ошибку. И все это я забуду как страшный сон. Но теперь надо постараться, чтобы все так и вышло, а для этого видимо придется отправиться в Китай. Пока я стоял посередине гостиной и переваривал, сказанное моим дядей мне прямо в лоб, без всяких намеков и подготовки, он сказал:

— Ты как хочешь, но я пойду выпью чаю, а может и чего покрепче!

Он пошел на кухню, которая была прямо напротив гостиной. Я последовал примеру дяди и пошел за ним.

Зайдя в кухню, я увидел, что у преподавателя университета стоит угловой диван синего цвета, большой стол, за которым, видимо, всегда ел дядя. Обои были нежно розовые, а под потолком обклеены бордюрчиками коричного цвета. Всю противоположную стенку от входа в кухню занимало окно и выход на балкон. А у другой стенки стоял кухонный гарнитур цветом под дерево, но сама столешница была перламутрового оттенка.

— Ты садись, что стоишь как не родной? Что будешь? Кофе? Может чего покрепче? Тебе сколько лет? — спросил дядя Леша, стоя ко мне спиной и что-то делая руками на этом гарнитуре. Как мне показалось, дядя наводил себе кофе, но добавил туда что-то еще. Может молоко, а может то, что он назвал «покрепче».

Я сел на край углового дивана и сам не заметил того, что снова скрестил руки на груди. Это входило у меня в привычку.

— Восемнадцать! Можно мне кофе с сахаром.

— Конечно можно.

Дядя Леша повернулся ко мне и поставил на стол две кружки. Одна была моя, без молока, а в его кружке тоже было кофе, но с молоком.

— Ты никогда не любил кофе с молоком! — подметил я. Честно сказать, у меня закрались сомнения, а тот ли это дядя Леша?

— В свете последних событий стал пить!

— Каких событий? — мое любопытство не знало границ, но и унять его я не мог.

— Я бы не хотел говорить об этом, так же, как и ты о своей причине возвращения в прошлое. Лучше расскажи о будущем. Кто я? Чем занимаюсь? Какая у меня семья?

Я подумал, один — один. Ничья. Он меня же бьет моим же оружием. Ну ладно, это мы еще посмотрим кто кого. А вот разговоров о будущем мне хотелось бы избежать. Но отказать человеку, который мне помогает и которому, я не могу ответить на вопрос, волновавший его больше всего, я не мог. Кончено же знать то, что будет не нужно никому, но в то же время, я не собирался рассказывать все. Пусть его жизнь не самая счастливая, но расстраивать дядю мне хотелось меньше всего, поэтому о кое-чем лучше было промолчать.

— Ну что я могу сказать! Ты все так же преподаешь в политехническом, ты сам мне говорил, что это лучшее место для тебя. Много времени проводишь, в каких-то секретных лабораториях ЦФЛ, центральной физической лаборатории. Это одна русская фирма. Что-то вроде ЦЕРНа в Швейцарии. Вы проводите какие-то опыты, постоянно что-то мастерите, изобретаете. Это все держится в секрете. Туда взяли только лучших физиков, химиков и биологов. Так что тут ты во многом преуспел. У тебя дом оснащен по последнему слову техники, в деньгах ты тоже не нуждаешься. С моим отцом часто ездишь за город, то на охоту, то на рыбалку, а то и просто отдохнуть.

— Наверное, хорошо живется? А семья? Какая она у меня?

Я притормозил. Не хотел отвечать ему на этот вопрос. Лучше бы ему самому об этом узнать и лучше бы не от меня. Я опустил голову и стал мешать свой кофе ложкой так усердно, чтобы сделать вид, что не слышал этого вопроса.

— Максим! Эй! Ты чего?

— Все хорошо! Просто я считаю, что каждый должен делать свое будущее таким, каким он хочет его сделать. Знать его — тоже не лучшая мысль. Ведь тем, что я сижу и рассказываю вам, возможно, мы переписываем историю.

— Ты ее уже переписал, просто потому, что тебя угораздило вмешаться во время.

Я почувствовал, что дядя начинает на меня сердиться, хотя не понимал почему! Я же не виноват, что судьба забросила меня так далеко. Он сейчас говорит так, как будто я хотел сюда попасть и все изменить.

— Я не хотел! — виновато сказал я и сделал огромный глоток кофе.

— Да я все понимаю! Мы все хотим как лучше, а получается.. — он сделал паузу и тоже хлебнул подстывшего кофе. — Значит, я не женат?

Боясь ответить ему, я просто покачал головой.

На его лице не дрогнул ни один мускул. Было ощущение, что он уже знал это. У меня в голове промелькнула мысль. Неужели это как-то связано с той девушкой с фотографии. Но дядя Леша поспешил вытащить меня из моих мыслей.

— Пойдем билеты заказывать?

— Да, а мы на вирто-доставке?

— На чем? — явно не понимая меня, переспросил мой собеседник.

— Ну, у нас есть самолеты — это долгий путь, Конкорд — летит быстрее, а вирто-доставка — это такой ящичек, который тебя доставляет под землей. Как многие говорят быстрее в несколько раз, чем поезд. Но у нас он используется только для поездки в другие страны, а поезда предназначены для городов России.

— Так, стоп! — прервал мой рассказ о путешествиях в будущем дядя Леша, — ты сам несколько минут назад не хотел говорить со мной обо всем, что связано с будущим, а тут сам сидишь и рассказываешь, как вы там путешествуете. А мы с тобой поедем на поезде. Нам надо в Пекин и этот поезд тоже едет в Пекин.

— Хорошо! Как скажешь дядя!

Мы оба встали из-за стола и двинулись к телефону, который стоял в коридоре на маленькой тумбочке. Я в жизни не видел такого прибора. На нем огромные кнопки и еще такая большая трубка, которая соединяется с самой машиной проводком, который свернут по спиральке. Какой кошмар! До чего дошла техника! Зачем понадобилось сворачивать этот проводок в спиральку?! Не понимаю!

Дядя набрал какой-то номер и стал с кем-то говорить. Если у нас звонишь кому-то по коммутатору (так мы называем наши «телефоны», только они у нас очень маленькие как ручные часы), то ты видишь того, с кем сейчас общаешься. Для меня дико говорить с пустым местом, но при этом слышать голос человека, с которым я говорю.

–Добрый день! Мне необходимо два билета до Пекина и желательно побыстрее…а…да…а пораньше никак нельзя…да, да лучше купе… да…отлично…паспорт…ну что же.. будут и паспорта!

И тут я понял, почему на меня подозрительно смотрит дядя. У меня нет паспорта, а это по их законам две тысячи второго года означало одно, что я не смогу выехать из страны. Мне срочно нужно искать документы. Не важно, на какое имя лишь бы фотография была похожа. У нас тоже были паспорта, но только электронные. Маленький планшетик, в его памяти хранилась вся нужная информация, и по истечению его срока он не выкидывался, а просто в него загружалась новая фотография и информация.

…хорошо один билет на имя Дмитров Алексей Борисович, а второй на Комарова Максима Олеговича. Хорошо спасибо, — он положил трубку и задумчиво посмотрел на меня.

— Ну что, когда отправляемся? — чтобы разрядить обстановку я первый начал разговор.

— Послезавтра, в 14:47 поезд отходит из Омска. За день мы должны решить твою проблему с паспортом, мальчик из будущего.

— И как же мы ее будем решать?

Дядя Леша примолк и задумался. Он присел на тумбочку, на которой стоял этот странный аппарат-телефон. Он смотрел в пол и видимо искал ответ на решение этой задачки, но я не видел выхода. Я оперся спиной на стенку и снова скрестил руки на груди. Мне это очень помогало думать.

— Есть один вариант! — радостно сказал дядя Леша и побежал в гостиную. Он стал рыться в своих вещах, явно пытался что-то найти.

— Что ты ищешь? — снова мое любопытство лезло впереди меня.

— Паспорт, — и сразу же достал из-под какой-то книжки обычный паспорт гражданина Российской Федерации и показал его мне, — правда, теперь тебя будут звать Никитин Егор Сергеевич, но ничего переживешь! И еще мне придется переоформить на тебя билет, — он всучил мне чей-то паспорт и пошел звонить на вокзал. Я открыл его и ужаснулся. Там была черно-белая фотография какого-то мужчины, совсем на меня не похожего. Имя мне подходило идеально, но меня волновал один вопрос, что дядя Леша собирался делать с фотографией и возрастом? Этот человек на меня совсем не похож, а мне явно не дашь тридцать два года. Так же меня стал мучить и второй вопрос, откуда у него этот паспорт?

В этот же момент дядя Леша зашел в комнату и как будто знал то, что хотел спросить я, ответил:

— Этот паспорт я нашел, вот и все. Никто не откликнулся, даже когда я подал объявление, ну и решил оставить его себе. Как видишь, пригодился! И не смотри на меня таким взглядом, как будто я убил этого человека. И вообще сейчас мы избавимся от его фотографии и нам надо будет сделать твою. Ты ведь с собой не прихватил? — смеясь, сказал он

Тут я поймал себя на том, что вот уже, наверное, вторую минуту стою как вкопанный и смотрю на своего странного знакомого. Дядя продолжал меня удивлять все больше. Он никогда не учил меня как обмануть игровой автомат или как пройти в парке на халяву без магнитной карточки. Это мы с Деном сами пытались найти обходные пути и лазейки.

— Идем! — Алексей вывел меня из оцепенения и я отбросив все мысли, прошел следом.

Мы вышили из подъезда, и пошли к небольшому голубому зданию, на котором висели различные плакаты. Они рекламировали дешевые продукты, стиральные порошки и многое другое. Таких рекламных слоганов я в жизни не видывал: «Чистота — чисто Tide», «Жизнь — хорошая штука. Как ни крути», соки Rich, Rexona — «Никогда не подведет». Я всего лишь удивился людской фантазии.

Пройдя всего несколько шагов, мы оказались в здании, в котором продавалось все, что было нужно человеку. Все это не было похоже на наши магазины в две тысячи двадцать восьмом году, а скорее мне напоминало зарисовку с какого-то старого русского фильма.

— Ты не пугайся так! У нас такие магазины везде и для нас это привычное дело, — шепнул мне на ухо дядя, видимо увидев мое растерянное лицо. Хотел бы я глянуть на себя тогда со стороны. Мы дошли до конца магазина, в котором очень странно пахло, да и выглядело это место не очень привлекательно. Там я увидел плакат, где было написано «фото на документы».

— Подожди я сейчас! — сказал мне дядя и сам пошел в белую кабинку, где видимо, договаривался на счет фотографии.

Через несколько секунд он подозвал меня, и я зашел в эту же кабинку.

— Вот его фотографировать! — сказал дядя, положив свои руки мне на плечи.

Там сидела очаровательная брюнетка с шоколадными волосами, собранными в игривый девчачий хвост. Девушка оценивающе на меня посмотрела и рукой указала на стул.

— Ну иди, садись! — подталкивая меня, сказал Алексей.

Я сел спокойно, не зная, как на всю эту процедуру реагировать и что делать, где-то внутри я жутко волновался. Как будто только что пришел сдавать экзамен. Девушка подошла ко мне с огромным фотоаппаратом, какие я видел только в музеях. Она поправила лампу и пошла меня фотографировать то и дело, говоря, куда я должен посмотреть и как держать голову. Несколько минут этого мучения и на огромном мониторе мой дядя уже выбирал фотографию, на которой я получился лучше всего. Что-то подделав в старой версии «Photoshop», девушка отдала дяде четыре одинаковые фотографии на одном небольшом листочке.

— Зачем так много? — спросил я, когда мы уже вернулись домой.

— А вдруг с первого раза не получиться! Что тогда делать? Бежать еще одну делать?

— Я бы сбегал! — сказал я, сам внутри смеясь над собой.

— Да, правильно! — сказал дядя Леша и подмигнул мне — девушка симпатичная.

Мы оба пошли на кухню, и дядя поставил на плиту кастрюлю с водой. Он вынул из своего кармана мой будущий паспорт и стал держать первую страничку там, где написаны все данные и наклеена фотография, над водой. Я медленно присел на свое законное место и стал наблюдать.

— Сейчас над паром фотография отклеиться аккуратно, потом мы заменим ее и затянем пленочной лентой, как все было. Понятно? — видимо понимая то, что мне не ясно то, что сейчас делает дядя, он стал разъяснять все свои действия.

— Ага! — покачал я головой.

Так прошло минут двадцать. Дядя то молча стоял, просто держа руку над паром, то рассказывал различные небылицы про своих студентов. Я понимал, что его многое волнует в будущем, но я говорить больше того, что уже сказал — не собирался. Закончив с отпариванием фотографии, дядя взялся пинцетом вынимать ее из пленки, которая отошла от пара. Деликатно закончив эту процедуру, дядя помазал клеем мою фотографию, и так же аккуратно стал засовывать ее на место Егора Сергеевича. Сделав это, Алексей пошел в гостиную, где из шкафа вынул гладильную доску, точно такая же стоит у моей бабушки. Маме такая вещица не нужна, у нее есть личный помощник — утюг, который делает все сам. Он гладит сам на себе и при этом еще регулирует уровень пара и проверяет, насколько хорошо выстираны вещи. Дядя что-то настроил на огромном и, судя по всему, очень тяжелом утюге и принялся заглаживать пленку на моем паспорте. Спустя несколько минут, он выдернул из розетки шнур и подошел ко мне. Он отдал мне готовый паспорт со словами:

— Держи, Никитин Егор Сергеевич!

— Спасибо — поблагодарил его я и открыл свой новый документ. Не было видно никаких следов переклейки фотографии. Мое изображение вписывалось в паспорт как нужно. Дядя Леша знал, что делал и сделал это с умом.

После этой аферы мы пошли кушать. За окном, как я заметил, уже темнело и это означало, что скоро нам нужно будет идти спать. Мне совсем не хотелось спать, может потому, что я боялся. Боялся завтра проснуться в другом времени, где не будет дяди Леши или моих друзей, где меня могут убить и вся моя миссия так и останется не законченной. Я стал рассуждать о том, что мог оказаться в ситуации намного хуже этой. Например, меня могло забросить в древний Египет, где я бы строил пирамиды, в средние века, где меня сожгли бы на костре или вообще во время Второй мировой Войны, где мне пришлось бы воевать. Там бы никто не пришел на помощь и решал бы я свои проблемы сам.

Я сидел на своем уже привычном месте и внимательно наблюдал за дядей Лешей, который жарил яичницу нам на ужин.

— Ты понимаешь, живу я один, и готовить хорошо не умею. Так, что мы обойдемся тем, что у меня есть в холодильнике.

— Все отлично. Но честно сказать, лазанья, которую ты готовишь, просто восхитительна!

— Ой, да брось ты!

— Нет, правда. Мы всей семьей к тебе ходим, когда ты ее готовишь. Наташка вообще очень любит твой пирог. М… кажется, трухлявый пень называется.

— О, да его я умею готовить. Но вот и наш скромный ужин готов.

Дядя разложил яичницу с обжаренной колбасой по тарелкам и, пожелав друг другу приятного аппетита, мы приступили к еде. Видимо дядя Леша умело врал, когда говорил, что не умеет готовить, ведь ужин получился у него очень вкусным. Уж на что Денис был классным поваром, но даже он такую яичницу не смог бы приготовить. Хотя может все зависит от того, что в две тысячи втором году яйца несут курицы, а у нас научились их выращивать на заводах. Вот и все различие.

За чаем мы разговорились о завтрашнем дне. Дядя сказал, что пойдем покупать продукты и собирать сумки, что надо будет съездить к его другу (известному в городе археологу и коллекционеру), который просветит нас, где искать этот злополучный камень и даст все необходимые инструменты. Так же, что гостю из будущего, то есть мне, придеться привыкать к моде две тысячи второго года, дядя Леша грозился подобрать мне одежду в поездку. Именно этого я и боялся, ведь вкуса у него никогда не было.

Я вызвался вымыть посуду, пока дядя пошел в душ, сказав, что это помогает ему снять напряжение. А его за этот день он получил много, как и я. Как только Алексей вышел из душа, я последовал его примеру. У нас в две тысячи двадцать восьмом году душ есть, но никакого кайфа от него я не получал дома, а тут это оказалось скорой помощью для моей головы, которая была готова в любой момент взорваться. Под душем я смог трезво разложить все мысли по полочкам и расслабиться. Потом оделся в белую футболку, которую мне дал мой спаситель и синие шорты. Все конечно было мне на несколько размеров больше, но выбирать было не из чего. Когда я вышел, дядя сказал не привычную для меня фразу:

— С легким паром.

— Что прости? — вытирая полотенцем, намокшую свою блондинистую голову, переспросил я.

— У нас принято говорить, когда человек выходит из душа «с легким паром». Что никогда не видел «иронию судьбы»? Новогоднюю комедию?

— Видел, но никогда не понимал юмора.

— Может твой полет в прошлое хоть научит тебя приличным манерам, мой мальчик — сказал дядя Леша и потрепал меня по только что высушенным волосам — твоя постель ждет тебя в гостиной, уже застеленная.

— Спасибо — сказал я и пошел осматривать мое новое место ночлега.

Когда я был дома, то мне приходилось редко ночевать вне своей комнаты. Всего несколько раз, когда мы ездили с друзьями за город или отдохнуть куда-нибудь на дачу или базу отдыха. Конечно, я часто ночевал у Дена, но к его дивану смог быстро привыкнуть, ведь отец Дениса — Виктор Сергеевич, как и моя мама, не отпускали нас по домам, если на улице было больше полуночи.

Я устроился на диване очень удобно и тут ко мне в комнату зашел дядя, одетый в синюю пижаму:

— Тебе удобно? Может что-нибудь еще дать?

— Нет, спасибо, все очень хорошо.

И тут дядя подошел к телевизору и нажал на нем кнопочку, тот включился.

— Попробуй посмотреть, тут идет интересная передача. Веселая, а главное помогающая расслабиться, что тебе просто необходимо.

— Хорошо — сказал я.

— Тогда спокойной ночи — закрывая за собой дверь, сказал дядя.

Не знаю, сколько я смотрел телевизор, но эта передача меня просто поразила. Несколько команд, в которые входят студенты, шутят, поют, танцуют, а им еще и баллы за это ставят. Я подумал, что когда вернусь, надо будет поискать ее и обязательно посмотреть другие выпуски. А может она и сейчас идет по телевидению? Только у нас больше пятисот каналов, и я просто не успеваю все смотреть. Честно сказать я сам и не знаю, как заснул, но спал так сладко, как не спал давно. Последние несколько ночей перед моим рискованным путешествием я не смыкал глаз, а до этого мне вообще по ночам снились кошмары. Я просыпался ночью с криками и в холодном поту, потому что видел всегда один и тот же кошмарный сон. А сегодня ночью мне впервые за последний месяц, ничего не снилось. Я просто спал.

Наутро я проснулся от звука гремящих кастрюль и от запаха чего-то жареного. Сел на край кровати и потер свои глаза. Я попытался включить свой мозг, который не соображал совсем, ведь не привык отдыхать так долго в последнее время. Тут я понял, что еще не знаю который час и поднял глаза на стену, на которой у дяди Леши весели небольшие часы, привезенные, по-моему, из-за границы. Мне так показалось, потому что на них был изображен какой-то остров с иероглифами. На этих часах было половина двенадцатого. Для меня это и впрямь было поздно. Я тихо заправил диван, на котором спал и пошел на кухню, куда меня вел вкусный запах жареного мяса.

— С добрым утром! — первым мне сказал дядя, видимо, он слышал, как я шел, — как тебе спалось? Есть будешь?

Я сел на край углового дивана и оперся на кухонный стол.

— Тебя тоже с добрым, спал как младенец, если честно давно так не высыпался.

— Я это заметил! — поспешил подколоть меня дядя и поставил на стол две тарелки, доверху наполненные мясом с картошкой — ты не хотел бы сначала умыться?

— Да конечно! — сказал я и пошел в ванную.

Там почистил зубы, умылся и причесался. Я долго простоял у зеркала, наблюдая за своим отражением. Будто бы что-то изменилось, а что — понять я не мог. То ли выражение лица было отдохнувшее и расслабленное, то ли сказывалось то, что я не брился второй день подряд. Но закончив искать в себе изменения, я пошел завтракать на кухню, где мой дядя уже уплетал за обе щеки приготовленный им же завтрак. Поспешив к нему присоединиться, я сел за стол. Весь завтрак мы с ним не говорили ни о наших проблемах в настоящем, ни о будущем, что меня радовало. После еды дядя сказал мне собираться, потому что из-за того, что я дрых так долго, мы заставляем ждать нас какого-то его друга. Вообще-то о его друзьях я почти ничего не знал. В две тысячи двадцать восьмом году он не любил рассказывать о них, и может, поэтому я горел от любопытства посмотреть на этого друга.

Мы оделись и пошли на улицу. Дядя сказал, что нам идти всего минут десять-пятнадцать до его знакомого, который вызвался нам помочь. Так же он предупредил меня о том, что в доме этого человека полно различных камней и исторических вещей, добытых археологом и его командой в различных экспедициях, и чтобы я слишком этим не увлекался, так как этот его друг любит рассказывать о своих поездках, и, если я спрошу хотя бы об одной вещице, мы рискуем застрять в гостях надолго. А это не было в наших интересах, ведь нам еще необходимо было сегодня собраться, чтобы завтра не бегать на нервах перед самым отъездом.

Дядя Леша повел меня по самой старой части города, которую мы зовем Любинским проспектом. Он сказал, что и в их время это место называется так же. Я увидел театр, который там расположен, во всей своей красоте, еще до реставрации. Он был великолепен. Дядя рассказывал мне различные истории о городе, которые я слышал впервые. Мы прошли мимо музея и «Любочки», всё так же сидящей на лавочке, и совсем не изменившейся. Хотя мне казалось, что в наше время ее просто подкрашивают, реставрируют и не дают этой красавице потерять свой вид. Мы шли по тротуару, а по дороге неслись машины, поднимая пыль. Как сказал дядя, у них эта проблема каждое лето, когда ветра дуют с Казахстана. Вот у нас ее нет. Что произошло, я не знаю, но мы не мучаемся от ветров и песков с пустынь, воюющей с нами страной. Не то, чтобы мы прям воевали, просто на границе у нас напряженные отношения, которые начались буквально два или три года назад. Дальше мы вышли к жилым домам. Они были совсем новые. Стояли десятиэтажки, шестнадцатиэтажки, выложенные из красного кирпича, с пластиковыми окнами, отдаленно напоминающие наши окна. Во дворе дома, к которому мы подходили, была автостоянка. Сегодня был будничный день, и поэтому на ней совсем не было машин. Или были старые развалюхи. Там я приметил «Волгу» примерно шестидесятых годов прошлого века. И сразу же подумал, что будь такая машина у Николая Тимофеевича то мы с Денисом обязательно бы ее восстановили и покрасили заново. Но не стали бы модернизировать, так как это была настоящая редкость в нулевые года, а в наши и подавно.

С дядей мы зашли в десятиэтажный дом. Внутри у него был просторный подъезд, где стояли на замках чьи-то велосипеды, детские коляски и самокаты. Это здание уже больше походило на дом, в котором живет моя бабушка. Она живет в старом районе, который был построен в начале две тысячи десятых годов и считается у нас чуть ли не единственным местом, где сохранились высотные жилые дома. Когда двери открылись мы зашли в светлую просторную кабину, совсем не похожую на ту, которая в доме дяди Леши. Он нажал на девятый этаж и медленно лифт стал нас поднимать.

Мы вышли на девятом этаже, на котором всего было две двери. Честно сказать я ожидал, что их будет как минимум четыре, как в доме бабушки. Дядя Леша позвонил в квартиру под номером восемнадцать. Открыл нам мужчина лет пятидесяти, с седыми волосами и серыми глазами. Вид у него был явно задумчивый, лицо было мудрым и уставшим. В одной руке он держал сигарету, а другой пожал руку дяди Леши и движением свободной руки, которую уже освободил от рукопожатия, пригласил нас зайти в квартиру.

У него было очень просторно и светло. В коридоре было полно зеркал и шкафов. Сняв с ног обувь, мы молча последовали за хозяином в какую-то комнату. Как мне показалось, эта комната была кабинетом старика. В ней на стенах висели образцы древнего оружия. Я увидел старые кинжалы, два пистолета, которые я видел только в исторических фильмах про вторую мировую, один мачете и много других различных вещиц. В углу кабинета стояла странная бочка, от которой ощущался стойки запах пороха. Под висящим оружием стояла какая-то витрина. Как мне показывалось издалека, там лежат монеты различных времен. Прямо напротив входа в кабинет у него стоял рабочий стол, на котором находился компьютер и лежал рыцарский шлем. Перед столом стояло два зеленых кресла.

— Садитесь — первое что сказал хозяин квартиры своим гостям. Голос оказался у него грубый и низкий. Дядя Леша сел в кресло, и я последовал его примеру. За стол сел хозяин и начал разговор:

— Как я понял ты и этот юноша собираетесь на поиски хуанхэита? Но никак не могу понять, зачем он вам? Это же такая головная боль!

— Ким, мы просто ищем приключений на свои головы. Нам хочется посмотреть мир, а заодно и принести пользу.

— Это я уже понял. Вам необходимы приборы, но самое главное голова на плечах. Не лезьте на рожон. В Пекине вас ждет один из членов моей группы — Семен Давыдов. Он еще студент и сам кроме китайского ничего не знает. Вы найдете его в отеле «Кируцо». Там разберетесь на месте.

Закончив свою речь, Ким потянулся под стол и достал старый рюкзак. Из него торчали кирки, лопатки и много других различных предметов, которые помогут нам в поисках хуанхэита. Рюкзак был настолько грязным и выцветшим, что было не ясно какого он цвета. То ли зеленого, то ли черного. Дядя Леша взял его со стола и поставил на пол.

— Я понимаю, что вы едете не официально, однако дам вам вот эти две карточки допуска «C». Это означает то, что у вас на поиски необходимого вам камня всего трое суток. По истечении этого времени китайское правительство имеет право отослать вас обратно. Так что постарайтесь успеть. Теперь вы члены моей команды — он протянул две карточки со штрих-кодом — может чай хотите?

— Нет спасибо. Ты лучше укажи нам куда идти и где искать этот хуанхэит.

Ким встал из-за своего стола и подошел к карте Евразии, которая висела за дверью и которую я совсем не заметил. Мы последовали за хозяином.

— Вот Пекин, — археолог ткнул пальцем на карте на то место, где было написано Пекин, после этого он причудливо водил пальцем по карте, будто сам не понимая, что ищет. Но спустя некоторое время радостно ткнул пальцем на карту и произнес:

— Вот оно! Гора Дунлин, входящая в горы Сишань и находящаяся на границе с провинцией Хэбэй. Вам это и надо. Это гора хранит много тайн.

— Ну и отлично! — сказал дядя Леша и глянул на меня. Он что-то пытался сказать своим взглядом. Жаль я прогуливал уроки психологии, где нас учили определять по лицам, движениям, мимике людей то, что они сейчас чувствуют или хотят сказать, — что, Максим, пойдем нам еще много надо успеть сделать!

— А да, кончено! Спасибо вам за помощь! — поддержал я дядю, и тут же вспомнил о том, что мы не должны тут надолго задерживаться.

— Вы уже уходите? — как бы расстроившись, произнес археолог.

— Да нам с другом пора. Ведь завтра мы уже выезжаем.

— Что ж, буду рад увидеть тебя и твоего товарища по возвращению. Приходите вместе с хуанхэитом.

— Хорошо! — сказал дядя и пожал своему другу руку. Он проводил нас до двери, также молча, как и встретил, закрыл за нами дверь и больше этого более чем странного дедка я не видел.

— Ты понял, что это не развлекательная поездка и нам придется потрудиться? — сказал мне дядя, когда мы шли обратно по другой стороне Любинского проспекта.

— Да понял я. Это же в моих интересах. Сам понимаешь.

Дядя остановился и посмотрел на меня таким взглядом, будто я только что разбил его любимую вазу.

— Что? — не вытерпев такого строго взгляда, я подал голос.

— Ничего, пошли дальше.

Так и не разобравшись в том, что я сделал не так, мы двинулись дальше. По пути домой, который у нас затянулся чуть ли не до вечера, мы посетили множество магазинов.

Вначале зашли в магазин одежды, где выбрали мне спортивный костюм популярной марки, в который входили черные штаны и куртка. Так же купили две футболки. Белого и черного цвета. Посмотрев на мой внешний вид, дядя сказал, что я совсем не похож на археолога, а похож на сбежавшего из школы школьника. Я позволил ему купить мне джинсы по моде две тысячи второго года и синюю рубашку, под цвет джинсов. Мы купили кроссовки со шнурками, которые я дико невзлюбил. Но Леша сказал, что это необходимо, чтобы я не выделялся из толпы. Сам же дядя добавил, что дал бы мне свою одежду, будь я повыше и будь у меня размер побольше. А то вся его одежда смотрелась бы на мне нелепо, а еще учитывая тот факт, что нам придется много работать, мне должно быть комфортно. Я поблагодарил дядю, и мы двинулись с сумкой археолога и пакетом доверху набитым вещами в магазин за продуктами.

Там, сдав все свои вещи в камеру хранения, мы двинулись по рядам, которые ломились от избытка товара. Мы взяли самую большую корзинку на колесиках и отправились собираться в путешествие. Я всегда любил в детстве кататься на таких тележках, потом, когда пришлось мотаться по магазинам с младшей сестрой, я садил ее в тележку и катал.

Первым делом дядя купил кофе три в одном. Для меня это не показалось странным, ведь в нашем времени мы только и делаем, что пьем такой кофе и чай. Правда иногда бывают исключения, и варим кофе себе сами. Потом мы взяли лапшу и пюре, которое заваривается в баночке, стоит его залить кипятком. Дядя Леша купил пару плиток шоколада. Этот человек был жуткий сладкоежка, как оказывается всю жизнь. Так же мы купили копченую колбасу и батон. Заплатив на кассе приличную сумму, с огромными сумками мы вышли из супермаркета и направились в сторону дома. Шли не спеша, наслаждаясь теплой летней погодой. Дядя Леша старался ничего не говорить, а я все время искал момент, чтобы сказать ему какое-нибудь благодарное слово. Ведь он для меня делает столько хорошего за последнее время. И в две тысячи втором году и в две тысячи двадцать восьмом году он помогает мне и тратит на меня все свое свободное время. И поэтому мне хотелось бы его как-нибудь отблагодарить, но как именно я даже не знал. Дотащившись до дома, мы обратили внимание на то, что у нас почти весь день прошел, и на сборы оставалось всего несколько часов.

Придя домой, мы доели остывший завтрак и, включив на телевизоре какой-то музыкальный канал, принялись запихивать вещи, еду и приспособления, которые нам всучил Ким, по рюкзакам. Через два часа усердного сбора и легких споров о том, как лучше все разложить мы оба завалились уставшие спать. Я понимал, что завтра меня ждет очень тяжелый день и вообще сюда я попал не в отпуск и надо выбираться. Чем быстрее, тем лучше. Так же я начал чувствовать одиночество, мне не хватало моих родных и друзей. Хоть в последнее время я был почти всегда один в своем времени, то тут я ощущал себя одиночкой, которому не к кому даже обратиться за советом. И с этими мыслями я уснул. Вторая ночь вновь прошла без кошмаров.

Утром я проснулся раньше, чем мой товарищ. Посмотрев на часы, на которых еще не было десяти, я потихоньку встал и стал собираться. Волнение было ужасное. Не знаю почему я так боялся поезда. Может из-за махинации с паспортом, а может и просто потому, что все эти два дня я был не в своей тарелке. Пока я прогонял от себя прочь это чувство, дядя проснулся и поспешил мне напомнить, что у нас нет ни минуты свободной и, что нам нужно скоро двигаться на вокзал.

Я не хотел есть, и объяснить это Алексею мне не удавалось, он впихивал в меня заваренную на скорую руку дорожную лапшу. Просто выпив крепкого кофе, я пошел проверять, ничего ли мы не забыли. С дядей я ехал куда-то вместе впервые. Он, почему-то, не любил брать меня одного. Я должен был ехать с ним либо с сестрой, либо с другом или с отцом. Но почему так получалось, я никогда не задумывался.

Около двенадцати мы вышли из дома и, сев на обычный автобус, двинулись в сторону вокзала. Доехали мы очень быстро, и вышли на огромной площади, где стоял транспорт — автобусы, такси, машины и прочие. Дядя пошел в огромное зеленое здание, которое сохранилось и до наших времен. Только у нас оно сплошь из стекла. Я был на нашем вокзале всего два раза, но даже тогда не обращал на него никакого внимания. Тогда меня интересовали куда более важные дела.

Зайдя внутрь, я увидел, что в две тысячи втором году вокзал выложен из мраморной плитки в коричневых тонах. Он был очень красивым, хоть и не привычным для меня. Дядя поставил сумки возле одной из колонн и сказал мне:

— Стой тут и никуда не уходи. Я пойду пока получу билеты и посмотрю, может наш поезд уже тут. Сторожи сумки.

— Хорошо — покорно согласился я и остался стоять.

Дяди не было минут пять, но за это время я уже начал волноваться, так, как обычно волнуются маленькие дети, когда родители опаздывают забрать их из школы. Для меня это было совсем чужое место и поэтому меня преследовало такое же чувство. Когда он вернулся мы двинулись на перрон, где стояли поезда. Они частично были похожи на наши, но только поезда нашего времени были новыми, их колеса были аккуратнее, не было видно лишних железок, и рессоры были скрыты. Выкрашены поезда были у нас в белый цвет, а не в зеленый как тут. Честно сказать, мне было страшно ехать на таком поезде, который не внушал никакого доверия.

Через пару минут по радио сообщили, что поезд, следующий по направлению «Москва-Пекин», прибывает на первый путь, нумерация вагонов начинается с хвоста поезда. И мы поспешили на подъехавший прямо недалеко от нас поезд. Довольно быстро я нашел наш пятый вагон и, последовав примеру дяди, протянул девушке паспорт и билет. В тот момент, когда она листала мой документ, сердце сжималось, и в висках стучала кровь. Я понимал, что если наш обман раскроется то, обоим не поздоровиться и все старания пойдут насмарку. Алексей, который уже прошел контроль и стоял, ждал меня в тамбуре вагона, видимо тоже переживал, но старался не подавать никакого виду. Когда проводница отдала мне документы, я медленно поднялся по железной лестнице и почувствовал облегчение только тогда, когда дядя мне подмигнул. Это означало, что наш обман прошел, и мы можем спокойно двигаться дальше.

— Что пошли искать наши места! — сказал он и пошел по узкому коридору, а я поспешил за ним. Мы шли мимо закрытых дверей купе. Видимо большинство тех, кто ехал с нами в Китай сейчас или спали, или просто отдыхали. Остановка в Омске была всего пятнадцать минут и никто не спешил выходить, видимо, потому что боялись опоздать к отправке. Мы нашли наше купе, на двери которого стояла римская цифра пять. Дядя посмотрел на меня так, будто открывал не дверь купе, а в дверь в свое будущее. Хотя для него это почти так и было, ведь сейчас его дальнейшая жизнь зависит оттого, удастся мне вернуться или нет. Набравшись смелости, он дернул ручку. Внутри никого не было, все полки были сложены аккуратно, ничьих вещей в купе не было. Это означало одно, что пока у нас нет соседей. Что, несомненно, радовало и меня и Алексея, ведь темы наших разговоров могли показаться кому-нибудь совсем странными.

Мы сбросили сумки на пол и достали только то, что нам могло пригодиться. Минеральную воду, фрукты, шоколад и кружки. Так же дядя вынул карту Пекина. Кончено, он решил ее изучить за время нашей поездки на поезде, чтобы не растеряться в чужом городе. Да ладно бы чужой город, пунктом нашего назначения была вообще другая страна. Я опустил нижнюю полку и глянул в наши с дядей билеты. Моя полка была нижняя под номером девятнадцать, а полка Алексея была прямо напротив меня. Поняв, что я сижу на своем законном месте, стал смотреть в окно. Погода начала портиться. Появились тучи, которые я видел тут за все свое время пребывания впервые, заметно похолодало, и поднялся ветер. Я услышал, что проводница объявила о том, что все провожающие должны покинуть вагон и закрыла дверь. Поезд легонько качнулся и тихонько стал набирать ход. На окнах нашего вагона появились крупные капли дождя, которые вгоняли меня в сон. Усевшись поудобнее, я скрестил на груди руки и закрыл глаза. Пытавшись уснуть, я вспоминал нашу длительную поездку на поезде в новые города и перед глазами вставали эти воспоминания.

Поезд продолжал набирать ход, будто спешил убежать от дождя. Он шумел и качался, в наше время это так сильно не ощущалось, но мне это нравилось. Вспоминая свое прошлое, я сам не заметил, как уснул.