Измена.ru

Ольга Сергеевна Рузанова (2024)

— Ты знал, что развод и измена сопоставимы с утратой близкого человека? — Это ты к чему, Наташ? — Рома отводит глаза, но я успеваю заметить мелькнувшее в них раздражение. — Давай не сейчас. Я же сказал, это просто бизнес. Испытывая сильнейшее стеснение в груди, распрямляю плечи и прячу эмоции за улыбкой. Ворвавшись кометой в мир огромных денег, больших возможностей и красивых женщин, он, кажется оставил меня за порогом. Стал кумиром миллионов, забыв какие клятвы мы давали друг другу. *** от авторов: в книге присутствует нецензурная брань и постельные сцены, будьте внимательны. График выхода продолжений — первая неделя каждый день, далее три раза в неделю

Глава 9. Роман

Прижавшаяся ко мне Наташа тихонько сопит в мое плечо. Пытается загасить ярость теплом своего тела. У нее получается, но не так быстро, как хотелось бы, потому что Арчи, сидя рядом с водителем, продолжает накидывать в огонь дровишек.

— Если проблемы с Гаспаряном будут? Они нам нужны?

— Не накручивай. Какие проблемы? Из-за чего?

— Откуда мне знать, как сильно она обиделась? — выкрикивает охрипшим от натуги голосом, глядя на меня через плечо.

— Блядь! Да на что обижаться?! Наташа молчать должна была?

Смерив ее раздраженным взглядом, Арчи поджимает губы и раздувает крылья носа.

— Простите… — лепечет тихо Гайка.

— Наташа… Наташа твоя вообще дома остаться должна была. Ей там не место!

Нутро опаляет искрами. Подавшись вперед, чувствую, как жена, схватившись за предплечье, тянет меня обратно.

— Дома? Это кто так решил? Ты?..

Вижу, как в темных глазах продюсера мелькает что-то похожее на страх. Опасается, что рванет?! И ведь рванет! Видит это, сука, и ссыт.

— Ром, успокойся.

— Ребята… — резко снизив тон, он поднимает обе ладони. — Мне кажется, вы немного не понимаете, что сейчас происходит. В какой мир вы попали, и каковы его законы. Завязывайте мыслить детдомовскими категориями.

— Мне похуй на ваши законы. Вытирать ноги о свою жену я никому не позволю. — четко по слогам, чтобы понял с первого раза, проговариваю я. — Даже охренеть каким популярным певицам! Даже тебе!..

— А никто и не будет вытирать о нее ноги, если ты будешь держать ее в тени, как мы и договаривались раньше. Я из кожи вон лезу, чтобы создать образ гениального молодого миллиардера. И что делаете вы?.. — перескакивает взглядом с меня на Наташу и обратно. — Ведете себя как беспризорная шпана!

— А как надо? На полусогнутых перед ними ходить?

— Нет! В том-то и дело! — восклицает он. — Тебе вообще достаточно улыбнуться в камеру и весь мир у твоих ног! Не надо вам сейчас вместе светиться, поверь мне! Как минимум, половина твоей аудитории сольется! Семья — это совершенно другая стратегия. Она тоже заходит, но только когда есть дети для контента.

Дети для контента?..

Твою мать!

Этот мир окончательно ебнулся.

Наташа, замерев и часто дыша, смотрит на продюсера исподлобья. Знаю, как не нравится ей то, что он говорит. Обижается, но понимает, что прав.

— Ром, блядь… — Арчи едва ли не переваливается через спинку сидения. — Ты же не мальчик, должен понимать, что на одной физике далеко не уедешь. Кому она на хрен нужна?! Они поведутся на твои понты и смазливую рожу. Поверь, никто не заплачет от умиления, узнав, что ты в двадцать женился.

Сука, правду он говорит. Я не дебил, и понимаю, в какой мир передо мной открылись двери. Легкие деньги, пыль в глаза, игра на публику. Если бы я смог обойти его — обошел бы. Но либо так, либо никак. Мне нужен резкий взлет.

— Арчи, я помню твои условия. Моя личная жизнь остается за бортом и в кадр не попадает. Но и ты должен помнить, что я сказал тебе тогда. — выдерживаю паузу, читая по глазам, что помнит. — Моя семья для меня в приоритете. Всегда. Ближе Наташи у меня никого нет и не будет.

— Как это связано с тем, что случилось на презентации? — он снова повышает голос. — То, что она твоя семья, дает ей право так разговаривать с уважаемыми людьми?

— Ты про Ильяну? Она, что ли, уважаемый человек? — закатываю глаза.

— Ты рейтинги ее видел?!

— Да срать мне на ее рейтинги! — отвечаю в тон, и Арчи инстинктивно отшатывается. — Хочет, чтобы ее уважали, пусть сама научится с людьми разговаривать!

— Ты ни хрена не понимаешь в жизни, Роман. Таким, как ты и она, это не нужно! И даже вредно!

Машина начинает сбрасывать скорость и вскоре останавливается у въезда в шикарный жилой комплекс, где Арчи снимает квартиру.

— Извинись. — требую, прежде чем он выйдет.

— Чего?!

— Извинись перед Наташей!

Он оборачивается, и мы схлестываемся взглядами. Повисает гробовая тишина, только моя жена, спрятав лицо на моем плече, тихонько всхлипывает. Я жду.

Он молчит, но знает, что придется схавать.

Моргнув, разрывая зрительный контакт, едко улыбается.

— Прости, Наташа.

— Это вы меня простите!.. — лепечет дурочка.

Выйдя из машины, Арчи хлопает дверью, а водитель везет нас домой.

Сбросив одежду на пол, мы сразу укладываемся под одеяло.

Подтягиваю Наташу к себе, зарываясь пальцами в мягкие волосы. Она умиротворенно вздыхает. Чувствую, как опаляет горячим дыханием шею, и жмется ближе.

— Может, ну их на хрен, Гайка? Начнем все сначала. Только вдвоем.

Она поднимает голову и смотрит на меня взбешенно в полумраке.

— Ты с ума сошел, Березовский? Мы столько к этому шли. Столько сделали. И еще сделаем, чтобы достигнуть того, о чем мечтали. Ты забыл?

— Не забыл…

— Я больше и правда не буду с тобой ходить на мероприятия. Хватит…

— Конечно, будешь, — хмурюсь.

Разглядывая облезлый местами потолок, размышляю о том, чтобы начать все сначала.

На заводе было тяжело, но не так, как в армейке. При всей подвижности мозга, упорства мне не занимать, а это значит, что чисто теоретически я всегда готов встать перед линией старта.

Я не раз к ней возвращался.

За всю жизнь у меня было три приемных семьи и, несмотря на дикое желание им понравиться, каждый раз я вновь оказывался у ворот того же детдома. Отсюда перманентное желание стать лучшим. Выебнуться, что ли…

Даже перед женой.

Тем более перед Наташей.

— Устал? — приподнимается она, ласково очерчивая пальцами мои плечи и плавно опускаясь к трусам.

— Есть немного…

В раскосых глазах загорается похотливый огонек.

— Хочу тебя расслабить.

Соблазнительно облизнув бледные губы, она тянет резинку и обхватывает стояк. Водит по нему сверху вниз и обратно, не сводя глаз с моего лица. Бьет по мозгам диссонансом: она чистая, нежная, но когда мы вдвоем за закрытыми дверями, превращается в раскованную сексуальную кошечку.

Затягиваюсь воздухом, ощущая нестерпимое давление в паху.

— Пососи мне, — прошу, зная, как ее заводят мои слова.

Повертев бедрами, Наташа склоняется и, высунув язык, облизывает член, затем обхватывает головку губами.

— Блядь… — откидываюсь на подушку, подаваясь бедрами во влажный рот. — Бля-а-адь!..

Снова приподнимаюсь, упершись локтями.

Хочу на это смотреть. Вечно бы смотрел.

Тянусь к ней, собираю длинные волосы на макушке и, мягко направляя, помогаю брать член полностью. Наташа оцарапывает мои бедра и упирается в них руками, ни на секунду не останавливаясь. Комната наполняется чавкающими звуками и хрипами, перемешанными со звоном в ушах.

— Давай, Гайка… глубже! — фиксирую ее затылок, задерживаясь на максимальной глубине. — Вот так.

Толкаюсь последний раз в податливое горло и изливаюсь в него под звук собственных хрипов.

Она часто, шумно дышит. Смотря на меня поплывшим взглядом, утирает тыльной стороной ладони губы и падает на меня сверху.

Загребаю ее руками. Теплая, доверчивая, женственная. Меня рубит желание защищать и быть всегда рядом.

— Ром, — слышу сквозь сон.

— М?..

— Пообещай мне, пожалуйста…

— Что именно? — приоткрываю один глаз.

— Наши дети никогда не будут «для контента». Для меня это очень важно.

— Конечно, — заверяю. — Наши дети не будут развлекать публику.