Развод.com

Ольга Сергеевна Рузанова (2024)

— Мой муж изменил мне на глазах миллионов людей, жестоко втоптав в грязь наш брак и все, что нас связывало, — выпаливаю пулемётной очередью. — Я требую развод!.. — А мой доверитель против развода. Он любит вас и сделает все, чтобы спасти этот брак, — сухо сообщает адвокат Березовского. — Спасти брак? — взрываюсь, забывая о просьбе врача не делать резких движений. Внизу живота странно тянет. — Я никогда его не прощу. Так и передайте. Адвокат снисходительно улыбается. — Давайте не будем устраивать сцен. Роману Алексеевичу шумиха ни к чему. — Мне плевать! Я не хочу иметь с ним ничего общего. Мы поженились будучи бедными студентами, прошли вместе большой путь, а теперь нам предстоит самый громкий развод в стране. Развод в прямом эфире. Первая книга — ИЗМЕНА.RU — БЕСПЛАТНО! ХЭ. Выход прод — 3 раза в неделю или чаще по усмотрению авторов.

Глава 10. Наталья

Из зала доносятся аплодисменты. Это, видимо, очарованная публика, готовая вложиться в фонд Березовского, рукоплещет. Уверена, он добился целей, ради которых явился сюда, и даже больше. В стане его фанаток наверняка большое пополнение.

Закусив обе губы, вытираю руки о полы пиджака и беглым взглядом оцениваю временный ущерб. В таком виде показываться на глаза людям категорически нельзя. И это скорее хорошо, чем плохо — свою программу на сегодня я уже выполнила, меня никто не хватится.

Повесив фотоаппарат на плечо, как можно незаметнее вливаюсь в поток выходящих из зала и, опустив голову, направляюсь в сторону лифтов. Только женский голос в толпе цепляет меня гарпуном и держит, не давая сделать шага.

— Рома!.. Ром!

Оборачиваюсь и вижу, как, возвышаясь над всеми как минимум на полголовы, он смотрит, как к нему стремительно приближается девушка с глазами на пол лица и широкой восторженной улыбкой. Подняв оба больших пальца вверх, она на эмоциях что-то говорит.

Березовский, хмурясь, озирается по сторонам, а я чувствую удар под дых и растекающуюся по грудной клетке тупую боль. Ревность, постыдную, нелогичную, учитывая наш скорый развод, но… в разы сильнее, чем в случае с рыжей певицей.

Потому что эта девочка не Ильяна. Такая, как она, миловидная, с правильными чертами лица и обожанием во взгляде гораздо опаснее.

Заставив себя отвернуться, почти вслепую добираюсь до лифтов и поднимаюсь в забронированный на мое имя номер. Упав спиной на дверь, роняю голову на грудь и дышу ртом в надежде погасить пылающий внутри огонь.

Держусь почти две минуты, а потом, по-детски всхлипнув, съезжаю вниз и обнимаю свои колени. Из глаз горячими ручьями струятся слезы, горло раздирают рыдания. Мне очень плохо и дико больно.

Я не могу не любить его! Не могу!.. Почему у него не так?! Во что я верила эти семь лет? Куда делись все его чувства?..

Они вообще были, или мы с ним оба любили его одного?

Начав задыхаться, я заставляю себя думать о малыше. Мои истерики ему точно не на пользу — он не виноват, что его отец не умеет любить. Поэтому, поднявшись на ноги и дождавшись, когда прекратится легкое головокружение, я иду в ванную и остужаю лицо холодной водой. Смываю косметику с глаз, расплетаю волосы и переодеваюсь в белый отельный халат. Надеюсь, у меня получится заказать ужин в номер, потому что с Березовским я тут не встречусь даже под дулом пистолета.

Дальше, чтобы не накрутить себя еще больше, занимаюсь мелкими делами: пишу Денису, что поднялась в номер, и ставлю телефон на зарядку. Потом вешаю костюм в шкаф и, забравшись с ногами на кровать, решаю просмотреть отснятое. Больше всего меня волнуют снимки с новоиспеченным членом «Молодежной партии». Кажется, я была не в себе, когда фотографировала его.

Несколько кадров тут же удаляю, но подвисаю на снимке, где он смотрит четко в объектив моей камеры. В мои глаза.

Сердце против воли тут же попадает в холодные жесткие тиски. Почти не бьется и не качает кровь. Я не могу отвести взгляда.

Приближаю его лицо и касаюсь экрана камеры кончиком пальца. Жжется, как раскаленный чугун, но я терплю — все равно когда-нибудь отболит.

Негромкий стук в дверь выдергивает из ступора и вытягивает меня в струну.

Сердце, дернувшись с места, в секунду дуреет от страха.

— Наташ, открой. Это я.

Шумно выдохнув, соскальзываю с кровати и бегу к двери. За ней стоит Денис с тарелкой закусок и бутылкой вина в руках. Отойдя в сторону, пропускаю его внутрь.

— Ты не пошел на ужин? Из-за меня?

— Решил, что перекусим с тобой здесь, а заодно… — демонстрирует золотистую этикетку на темном стекле, — отметим твой дебют в «Глянце».

— Рано отмечать, — отзываюсь кисло, — Ида может послать меня с моим фоторепортажем куда подальше. И потом — я ведь не пью.

— Я выпью за тебя, — заявляет Денис, составляя угощения на стол и усаживаясь в кресло, — И уверен, что ты отработала на отлично. С таким талантом, как у тебя можно снимать шедевры даже в состоянии комы и даже на «Палароид».

Он был в тот момент в зале и вижу по глазам, что все видел и понял. Не зная, куда себя деть от стыда, начинаю бестолковую суету. Зачем-то снимаю телефон с зарядки и поправляю покрывало на кровати.

— Наташ, ты плакала? У тебя глаза красные.

— Мог бы ради приличия и не заметить, — отбиваю дурацкой шуткой и тут же серьезно добавляю, — Это гормоны, не обращай внимания. Я не ожидала его здесь встретить.

— Нужно было ознакомиться со списком участников перед началом форума.

— И отказаться от предложения Иды из-за Березовского? Нет уж.

— Это правильно.

Опомнившись, нахожу и подаю Денису штопор и бокал. Для себя наливаю воды в стакан и усаживаюсь в кресло напротив. Подхватив с тарелки крохотную тарталетку, отправляю ее в рот. Денис, откупоривая вино, за мной наблюдает.

Перехватив его взгляд, я улыбаюсь так, что он ни за что не догадается, какой шторм я только что пережила.

— Когда ты скажешь ему о беременности?

Поправив разошедшиеся в стороны полы халата, я неопределенно веду плечом и делаю глоток воды, который встает в горле колючим комком.

— Сразу после развода.

— Он может затянуться, — замечает Ден резонно.

Я не хочу об этом думать, но и не думать совсем тоже не могу. Рано или поздно, до развода или после, Рома узнает и тогда мне предстоит ответить, почему молчала так долго. Эти мысли терзают ночами и не дают спать. Каждый раз, когда малыш напоминает о себе пока еще слабыми шевелениями, в мое сердце приходится укол вины.

Я обязана ему сообщить, но пока не представляю, как справлюсь с его реакцией, какой бы они ни была.

— Расскажу скоро.

— Думаешь, он обрадуется? — налив вина, он салютует мне бокалом и выпивает все одним махом.

— Надеюсь, что нет, — мямлю тихо, воспроизводя в памяти образ той девушки.

За ребрами начинает ворочаться хорошо знакомое едкое чувство. Кто она?.. Наверняка из ближайшего окружения, если называет его Ромой.

— Вообще-то, ему сейчас на руку наличие жены и ребенка. Про тот скандал с Ильяной через пару месяцев никто не вспомнит, а вот репутация добропорядочного семьянина…

— Подожди! — перебиваю не слишком деликатно, — Хочешь сказать, он будет использовать меня и моего ребенка в своих целях? Как когда-то эту?..

— Я не знаю, Наташ! Это всего лишь предположение.

— Пусть только попробует!.. Он охренеет от того, на что я способна!..

В этот момент в дверь громко стучат. Переглянувшись, застываем, как застигнутые на месте преступления. Скользнувший по моим обнаженным ногам морозец забирается под халат и усеивает кожу колючими мурашками. Щеки опаляет жаром.

Это не кто-то из персонала. Это Березовский. От его энергетики трещит в ушах.

— Гайка! Открывай!.. — несдержанный удар по дверному полотну, — Я все равно войду!