Вслед за тенью. Книга вторая

Ольга Смирнова, 2023

Совсем недавно в моей жизни появился смысл и возродилась надежда найти отца. Но в игру вступили обстоятельства. Поначалу они показались мне розыгрышем – лёгкой безобидной шуткой. Но в любой шутке есть только доля шутки. Я убедилась в этом, попав в ловушку. И мне не справиться без твоей помощи, Кирилл Андреевич… Но могу ли я на нее рассчитывать после всего того, что натворила?

Глава 2 Сиделка «поневоле»

Голос, как ни странно, оказался мужским, отдаленно знакомым.

«Кто это?» — недоумённо задумалась я.

В ответ на мой молчаливый вопрос память бойко воскресила образ мамы. Нечеткой голографической картинкой он замаячил на фоне раскидистых кустов роз.

Еще мгновение — и я плавно погружаюсь в тот летний день.

Мне около семи, и я обожаю играть в саду. Вокруг меня весело порхают бабочки. Издали слышится звонкое жужжание шмеля. Но всё это сейчас мне не интересно. Всё мое внимание занимает высокий незнакомец. Он стоит рядом с расстроенной мамой. Его лицо кажется мне знакомым, но где и когда я видела его раньше — не припоминается. В ушах звучит мамин голос.

«Это друг нашей семьи, Котёнок, — представляет она его мне

и велит: — Иди погуляй, нам надо поговорить!»

«Хорошо, мамочка! — отвечаю я, вглядываясь в лицо её спутника. Вернее, в его волосы… С ними что-то не так, но что именно?..

«Боже, как я устала от этих навязчивых вспышек из детства!» — мысленно вознегодовала я.

Получив немой приказ, мой натруженный мозг моментально стёр «картинку» ластиком, тут же «нарисовав» перед закрытыми глазами «Черный квадрат» Малевича.

— Сколько ж можно?! — разлепив сомкнутые губы, в сердцах возмутилась я и уловила недоуменное:

— Не понял?..

Послышались тихие шаги. Кто-то осторожно крался ко мне. Словно хищник к своей добыче. Я приподняла веки и получила возможность лицезреть Орлова, собственной персоной, но с совершенно другим цветом волос, если сравнить с воспоминаниями из сада, только что посетившими меня.

— Почему? — удивлённо спросила я.

— Что почему?

— Цвет волос… — начала я и осеклась.

«Замолчи! — предостерегла меня интуиция, — Откуда ему знать, что всплывает в твоей буйной голове? Он примет тебя за ненормальную!»

— А что с ним не так? — спросил Орлов и задумался.

— Ничего, — откликнулась я и снова прикрыла глаза.

— Как ты себя чувствуешь? — услышала я.

Неожиданно ощутив на лице его дыхание, я распахнула глаза и натолкнулась на внимательные зеленые.

— Не дергайся! — негромко велели мне.

Склонившись над кроватью, он изучал меня своим фирменным взглядом вездесущего сканера, как некую диковинную штучку. Казалось, он вот—вот просмотрит дырку во лбу и вонзится взглядом прямо в мозг. Вонзится и по крупицам вытянет из него всё, что посчитает для себя важным…

— Я задал вопрос, — милостиво напомнили мне.

— А?.. Главное, что чувствую, — проворчала я в ответ.

— Философствовать изволишь?.. Будь добра, добавь конкретики, — миролюбиво предложил он, подушечками проворных пальцев прощупав мои гудящие от напряжения виски.

— Бывало и лучше, — пробурчала я и разочарованно вздохнула, когда от оторвал от них пальцы. Прикрыла глаза и сразу перестала ощущать себя лягушкой под микроскопом, которую мы как-то рассматривали на уроке зоологии.

— Открой глаза! — прозвучало негромко, но настоятельно.

«Знал бы он, какую усталость я в них чувствую, так не требовал!» — мысленно пробрюзжала я, но повиновалась. Повиновалась и снова столкнулась с цепким «сканером» своего настойчивого собеседника.

— Что с тобой происходит? — В голосе его проявилась заинтересованность и, кажется, мелькнул легкий намек на озабоченность моим состоянием.

— Мне бы тоже хотелось узнать, — вздохнув, тихо ответила я, слегка пожав плечами.

— Меня озадачивает ваше состояние, Миледи, — серьезным тоном известили меня. В тоне этом сейчас не ощущалось официальности, как бывало обычно, когда он называл меня этим странным «миледи». Сейчас в нем улавливалось участливость и толика обеспокоенности.

— Чем же, Милорд, оно вас так озадачивает? — тут же подхватила я эту его странную манеру подтрунивать надо мной.

— После пробуждения вы не здесь.

— В смысле?

— Нет, номинально вы, безусловно, присутствуете, но мыслями…

— Вы заметили, что я не сплю?

— Минут десять—пятнадцать, как проснулись, — подтвердил он, — И всё это время о чем-то размышляли. О чем?

— Вряд ли вам будет интересно, Милорд…

— Ошибаетесь, Миледи, ошибаетесь, — повторил он и вдруг уселся на постель рядом со мной. — Понимаете, вы ведёте себя несколько странно… Словно постоянно пребываете где-то далеко… В каких-то своих фантазиях. Будто зациклены на них, понимаете? Это выходит за разумные пределы нормы…

— Разумные пределы? Нормы?.. Так вы считаете меня ненормальной? — Пошла я в наступление, натянув на себя одеяло по самые уши.

— Я подобного не утверждал, — отметил он и усмехнулся. Видимо, усмехнулся тому, что мой трюк с одеялом выглядел очень по-детски. — Ну, что за ребячество? Не прячьтесь, я вас не съем, — подтвердились мои подозрения.

— Правда? — уточнила я в ответ.

— Вы будто разочарованы, Миледи?

— Вам показалось, — заявила я. — О чем мы говорили?

— До того, как обсудили вашу детскую реакцию?

Я молча прикрыла глаза, постаравшись скрыть смущение. Почувствовала, как загорелись щеки, и услышала:

— Хммм… Вы бываете патологически задумчивой, Миледи. Это так не вяжется… со среднестатистическим образом девушки ваших лет.

— Девушки моих лет? Среднестатистическим? — переспросила я, в удивлении открыв глаза, — Вы ведете статистику… ммм… девушек моих лет?

Я усмехнулась, даже не попытавшись скрыть сарказма.

— Опыт, знаете ли. Ваши ровесницы в наше время не склонны постоянно пребывать в фантазиях.

— В воспоминаниях, — поправила я.

— Тем более… О чем вы всё время вспоминаете?

— О разном…

— Вы выглядите… слишком сконцентрированной на них. Замечу, что в определенный квант времени сосредоточиться возможно лишь на чем-то конкретном.

— В определенный квант? Что это такое?

— Планка величины. Долго объяснять. Предлагаю модифицировать единицу «квант» в «момент».

— Ну… давайте модифицируем… А как же я… ммм… определю эту самую единицу, если не знаю, что такое «квант»? А вы мне так и не объяснили…

— В данном контексте я имел в виду лексическую единицу, Миледи, не более того.

— Аааа… Всегооо-то… — разочарованно протянула я. Мне нужно было увести его от допроса о моих воспоминаниях. Я очень опасалась сболтнуть лишнего — того, что позволит ему усомниться в моей адекватности. И пока у меня, хоть и с переменным успехом, но получалось.

— Другими словами, — тон его голоса приобрел иронично—нравоучительный оттенок. Похоже, он понял мой трюк. — я просто предложил вам, Миледи, заменить слово «квант» на «момент». Чтобы, так сказать, облегчить вам задачу ухватить смысл беседы.

— Ааа… Вот как? Благодарю вас, Милорд. Ваша забота о моем ментальном здоровье так трогательна…

— Не уходите от темы беседы, Миледи. Иначе я сочту, что у вас сложности с концентрацией внимания.

— Не придумайте, Милорд, нет у меня никаких сложностей!

— Отлично. Тогда, будьте добры, напомните мне, о чем мы беседовали ровно до того момента, пока вы не пустились в словоблудие.

— Ни в какое словоблудие я не пускалась, — обиженно пробурчала я. И вздохнув, напомнила: — Мы говорили о моей концентрации на воспоминаниях. И вы пустились философствовать о кванте времени.

— Верно. Я имел в виду, что нельзя в определенный момент времени сконцентрироваться более, чем на одном мыслительном процессе, Миледи.

— Это почему же?

— Так устроен мозг.

— Ошибаетесь. Я умудряюсь сосредотачиваться сразу на разном. В один момент времени!

— Это нереально. Вы преувеличиваете свои возможности.

— Ничуть!

— Поясните.

— Я не могу объяснить это состояние.

— Почему?

— Сложно… Оно для меня в новинку. То есть… я хочу сказать, что никогда раньше такого не испытывала.

— Чего именно не испытывали?

— Такого накала, что ли…

— Накала?

— Ну… Или интенсивности… Воспоминаний слишком много. В определенный, как вы говорите, момент времени. Вот смотрите: возьмем момент пробуждения. Он у меня длится… Ну… типа длится… и длится…

— До бесконечности?

— Что-то вроде того…

— Ложное утверждение.

— Почему сразу ложное?

— Потому что мы бы с вами сейчас не беседовали, Миледи. Вы бы все еще… пробуждались! Хотел бы я это видеть…

— На что вы намекаете, Милорд! — возмутилась я.

— Мммм… На то, что вы снова уводите тему разговора в ложное русло, Миледи, — с лукавой усмешкой ответил он, — Напомню: мы говорим о ваших навязчивых воспоминания. Как это происходит? Мне нужно понять алгоритм.

— Алгоритм? — мне снова не удалось сдержать усмешки, — Вам то это зачем?

Ответом Кирилл Андреевич меня не удостоил, но и внимания своего не ослабил. Он явно ждал моих пояснений.

— Ладно… Иногда я сама подталкиваю себя вспомнить что-либо, — поделилась я, — а иногда… будто кто-то даёт команду, и в памяти начинает всплывать нечто из давно забытого. Звучит как бред…

— Поймите правильно. Я спрашиваю не из праздного любопытства, Миледи. Ведь именно на моей Базе вы столкнулись с неординарным…

— С чем это?

— С экстремальным спуском с холма. Забыли?

— А, вы об этом… Да, конечно, помню.

— Имел место ушиб мозга. Умеренный, по словам Чернова, но всё же такая травма может спровоцировать….

— Кто такой Чернов?

— Андрей Андреевич. Доктор, который занимался вашей диагностикой.

— Понятно… Но думаю, что причина не в травме. Это началось несколько раньше.

— В какой интервал времени?

— Интервал времени… — пробурчала я, никак не в состоянии привыкнуть к его манере выражаться. Иногда Орлов виделся мне компьютером. Мощным навороченным компьютером.

— Мне повторить вопрос?

— Не стоит. Я услышала… Все началось в пятницу.

— В прошлую? В день вашего появления в ресторане Сити?

— Да, но ещё до появления. По пути в Сити…

— Что стало причиной?

«Ваши родственники!» — захотелось выкрикнуть мне, но я смолчала.

— Молчите? Значит, есть что скрывать. Выясним, — убежденно пообещал мой «дознаватель». Вытянул градусник, неизвестно когда появившийся у меня подмышкой, и известил, взглянув на него: — Температура в норме.

— Ну хоть что-то обнадеживает, — откликнулась я.

— Ну-ка давай присаживайся поудобнее и выпей это.

Вновь куда-то испарилось его протокольное «вы» и это странное «миледи».

Тон его голоса стал дружески располагающим. Меня подхватили за подмышки и усадили на постели, заботливо подставив под спину подушку. Хотелось возмутиться такой бесцеремонности, но любопытство взяло верх. Я взглянула туда, куда мне указали взглядом — на тумбочку возле кровати.

— Что это? — спросила я, с подозрением взглянув на высокий широкий стакан, до верху наполненный пурпурной жидкостью, с аппетитной пеночкой на самой ее поверхности.

— Витаминный коктейль от Лилии.

Стакан подхватили с тумбочки, торжественно вручили мне и распорядились:

— Выпей до дна!

Жидкость пахла свежестью и выглядела довольно красочно. Кончиком языка я аккуратно коснулась легкой пенной «шапочки» и распробовала чуть терпкий вкус граната.

— Вкусно, — одобрила я, взглянув на иронично наблюдающего за мной Кирилла Андреевича.

В дальнем углу комнаты раздалось негромкое щебетание.

— Что это?

— Сообщение, — известил он меня и направился к креслу, в котором, видимо, ранее и восседал.

Попивая прохладную жидкость из стакана, я лениво наблюдала за тем, как мой гость снова уместился в своем «логове» и воззрился на экран ноута.

— Сейчас утро или вечер? — уточнила я и, взглянув в окно апартаментов в «Империале». И сама же ответила на свой вопрос: — Ближе к вечеру… Сколько я проспала?

— Без малого три часа, — ответили мне, не отрываясь от дисплея.

— И вы тут просидели всё это время?

— Частично.

— А что вы вообще делаете в моем номере?

— Исполняю роль сиделки поневоле, — с ироничной усмешкой уведомили меня.

— Вот как…

— Да. Мониторю динамику вашего состояния, Миледи, — не более того.

Это «не более того» задело меня даже больше, чем «сиделка поневоле». Да и тон нашего разговора вдруг резко свернул с дружеского русла и стал иронично—насмешливым. Я почувствовала себя летящей на американских горках: вспомнились вдруг ощущения, когда несешься вперед и не знаешь, что тебя ждет за следующим поворотом.

— Не стоило беспокоиться… Не проще ли было… привлечь к мониторингу врача? — холодновато поинтересовалась я и уточнила: — Андрея Андреевича… Чернова.

— Проще, — не стали со мной спорить, продолжая что-то внимательно высматривать на экране, — но в данный момент нереально.

— Почему?

— Ему поручено заняться более важным делом.

— Более важным?.. В «Империале» появились другие пострадавшие?

Этот мой вопрос был проигнорирован. Меня вдруг вообще перестали жаловать вниманием: похоже, то, что значилось на экране ноута теперь занимало Орлова намного больше. И это меня почему-то злило… Или обижало, не знаю…

— Или с Новиковым что-то не так? — не унималась я.

— Пациент относительно здоров и уже отбыл с Базы.

— Какой базы?

— Базы отдыха «Империал», — негромко разъяснили мне.

— Понятно… Относительно здоров… Интересно, почему относительно, — пробурчала я.

Мое бурчание оставили без ответа, милостиво предоставив возможность лакомиться вкусняшкой из стакана в звенящей тишине.

Сразу стало как-то тоскливо. Вдруг захотелось перенестись домой, в кампанию деда и Полины — нашей бессменной помощницы по хозяйству. Поужинать с ними за одним столом и, наслаждаясь сладким чаем с лимоном из любимого бокала, окунуться в теплую атмосферу их негромкой беседы: такой домашней, доброй беседы обо всём и ни о чём одновременно.

Орлов настолько крепко «прилип» к монитору, что, казалось, вообще забыл о моём присутствии, что входило в резкий диссонанс с его прежним вниманием к моей скромной персоне. Наблюдая за безразличием моего «надсмотрщика», я, похоже, окончательно возомнила себя бессовестно приставучим репьём и продолжила сыпать вопросами:

— И что же вы намониторили… ммм… относительно меня?

Орлов скользнул по мне мимолётным взглядом и снова воззрился на дисплей. Похоже, до моей приставучести Его Величеству сейчас не было никакого дела.

Прошла минута, а может и больше, и меня всё же удостоили ответом:

— Температура в норме. Психосоматика под вопросом. Настроение на нуле. Что с аппетитом?

— Я бы съела что-нибудь, — честно призналась я.

— Отлично, — одобрил он, даже не взглянув в мою сторону.

— Но сначала наведаюсь в ванную, — зачем-то сообщила я.

— На всё про всё у тебя сорок пять минут. Потом заморим червячка.

— Почему именно сорок пять?

— Раньше не получится…

— Почему?

— Буду занят. Беру по максимуму… Постараюсь освободиться раньше.

— Червячка заморить будет мало! — воскликнула я, — Я бы заглотила что-нибудь посущественнее.

Мне удалось «отлепить» своего собеседника от монитора. Он воззрился на меня с удивлением:

— Заглотить? Ну и манеры у вас, Миледи!

— Так Марья обычно говорит, — поделилась я, слегка пожав плечами. Но этого уже не заметили. Вновь «защебетавшее» сообщение добавило «клея» и Орлов залип на нём, не моргнув ни разу.

«Интересно, что такого он там высматривает?» — никак не унималось моё любознательное Альтер-эго. Но подойти к ноуту своего занятого соглядатая я так и не решилась. Лишь уточнила:

— А… а вы так и будете здесь сидеть, пока я буду в ванной?

— Предлагаешь составить тебе компанию? — уточнил он иронично, так и «не отклеившись» от дисплея.

— Что вы себе надумали? Конечно, нет! Я не то имела в виду… И вообще…

— Не планирую вас переубеждать, Миледи. Сейчас не время, не обессудьте, — задумчиво бросался фразами Кирилл Андреевич. И несколько секунд о чем-то поразмышляв, принялся стучать по «клаве».

«Хотя, стучать — громко сказано, — мысленно поправилась я. — Почти бесшумно набирает текст, но строчит, как подкошенный, как заявила бы Марья…»

Понаблюдав за своим молчаливым «надсмотрщиком» еще какое-то время, я пожала плечами и отправилась принять душ.