Ноготки

Ольга Тишина, 2021

Белла счастливая женщина. У нее любящий муж, умница дочка и дом – полная чаша. Она пишет любовные романы и скоро сбудется ее мечта – контракт с издательством. Но весь ее «бархатный» мир рушится в одночасье и Белле придется познать предательство самых близких людей.

7

Наступила календарная весна. Правда в этих краях она еще долго оставалась лишь на календаре. В Москве, в это время, весна обычно уже ощущалась — слякотью и напоенным влагой воздухом, здесь же ею еще и не пахло.

Но, несмотря на трескучие морозы, действие весны уже сказывалось на организмах некоторых представителей сильной половины человечества. Иначе чем назвать тот факт, что на мартовские праздники в колонии ожидался приезд довольно известного в нашей стране певца. Вот такой подарок сделал Петрович отбывающим наказание женщинам. Жест был поистине царским и неизбалованные развлечениями «колонистки» только и шептались об этом предстоящем событии.

Вскоре выяснилось, что весна подействовала не только на руководство.

— Привет! — Макс перегородил мне дорогу, стоя в своей обычной, нагловатой манере «руки в брюки, папироска в зубах».

— Привет.

Я остановилась, переложила тяжелый пакет из руки в руку. Он, не спрашивая, взял его у меня.

— Пошли, провожу.

— Пошли, — я не стала сопротивляться.

— Ты че, кирпичей че ли накупила.

— Тупая шутка.

Он хохотнул. Беззлобно. Шмыгнул носом.

— Слышь, Белка, на концерт идешь?

— Допустим.

Парень скосил глаза в мою сторону:

— Одна?

— Какая тебе разница.

— Разница дразнится.

— Ну, раз дразнится, тогда топай куда шел. И я пойду куда шла.

— Да ладно. Я так…. Не обижайся, — Макс явно не желал ссоры. — Пошли вместе, — выпалил вдруг он и остановился, глядя мне прямо в глаза.

— Я подумаю.

Кажется, он не ожидал такого ответа. Впрочем, для меня самой это оказалось неожиданностью.

— Ну, ты это — думай, — Макс поставил пакет перед дверью в комнату. У самой лестницы он обернулся — на лице сияла довольная улыбка.

— Кот мартовский, — пробурчала я, чувствуя, что губы растягиваются в улыбку.

— Что довольная такая? — Марина водрузила принесенную мной сумку на стол и начала выгружать продукты.

— Ага, прям как слон!

Все уставились на Ритку.

— Это ты у нас слон, — заявила Алевтина.

— Да нет, она скорее жираф! — засмеялась Марина. Остальные заулыбались.

— Сами вы жирафихи! — Ритка нисколько не обиделась. Ее вообще было трудно обидеть.

— Иду с Максом на концерт, — объявила я.

— Шутишь? — у Марины округлились глаза.

— А что, он парень теперь свободный, — ухмыльнулась Ритка.

— А че за Макс? — удивила меня своим интересом всегда немногословная Наталья. Она вообще старалась держаться чуть особняком, хотя и не чуралась нашей разношерстной компании. Мне она казалась странноватой и скрытной. Среднего роста, довольно молодая, спортивного телосложения, с короткими, иссиня черными волосами, чуть раскосыми глазами, и широкими скулами Наталья явно имела азиатские корни. Никто толком так и не знал в подробностях, за что она вообще здесь.

— Да есть тут один, — Ритка подмигнула мне, — ловелас. Не мужчина — огонь!

— Белла, что, правда? — допытывалась Марина.

Я пожала плечами:

— Сказала ему, что подумаю.

— Что тут думать? — снова встряла Ритка. — Надо брать.

— Че ты мелешь! — фыркнула Алевтина. — Нашла кого сватать.

— Да ладно, — Ритка гнула свое. — Подумаешь, сходит на концерт. Зато на халяву.

— А халява боком не выйдет? — Алевтина уперла руки в боки.

— Но мы-то недалеко будем, если что — отобьем, — засмеялась Ритка.

— Ладно, хорош ржать, — старшей явно не нравился этот разговор, — с*ать пора, а мы не ели. Накрывай на стол.

***

Приехавшая звезда, на удивление, пела вживую. Признаться, этот певец не входил в состав моих любимых, но сегодня он открылся с другой стороны. А может это сказалось влияние той обстановки и условий в которых я пребывала последний год. Лирические песни о любви бередили душу, и я обратила внимание, что многие женщины в зале вытирают глаза.

Макс сидел рядом. Я постоянно ощущала его взгляд на себе. Пару раз он даже пытался меня приобнять, но после неудачных попыток прекратил это бесполезное дело.

После концерта мои девчонки остались дожидаться автографа. Как сказала Алевтина: «не каждый день такая удача перепадает». Мне эта идея показалась неинтересной, и я пошла домой. Макс увязался меня провожать.

Оба молчали, оставаясь еще какое-то время под впечатлением. Он заговорил первым:

— Вино пьешь?

— Смотря какое, — пожала я плечами.

— Ну да, я и забыл, что ты столичная краля.

— Причем тут столица, — мне стало смешно от его детских рассуждений. — Это просто дело вкуса.

— Хорошее шампанское, — Макс обиженно, как мальчишка надул губы. — «Советское».

— Предлагаешь выпить?

Парень радостно закивал головой.

— Все хотела спросить, — резко сменила я тему разговора, — Как там Ирка?

Похоже, это была для него больная тема. Он сморщился, потом буркнул:

— Не знаю.

— Поссорились, никак?

— Можно и так сказать.

— А что так? Любовь прошла?

— Не издевайся!

— Да, упаси боже!

Макс явно обиделся на мои реплики. Замолчал. Какое-то время слышался лишь хруст снега под ногами.

— Знаешь, — наконец продолжил он наш диалог, — а ведь я должен сказать тебе спасибо.

Его слова меня огорошили:

— За что же?

— Если бы не ты, я бы женился на этой стерве.

— Так. А я причем?

— Я понял, что не люблю Ирку.

Мы остановились у дверей общаги. Он смотрел на меня сверху вниз, каким-то собачьим взглядом и мне вдруг пришло в голову, что парень-то он, в общем, неплохой. Просто каждый из нас здесь выживает, как может. И даже не физически — что тело, лишь оболочка, но морально, духовно. Видимо, где-то глубоко внутри он тянулся к свету, а не к тьме, хотел человечности и чистоты, хотел любви взаимной, а не позволять любить себя, даже за более высокий статус. Только я не могла дать ему того, чего он желал. И не потому, что не хотела. Я выгорела. Нет — тоска ушла. А если быть точной — подвинулась, уступив место в душе безразличию. Макс был мне симпатичен, но полюбить его я никогда не смогу.

— Макс, давай друзьями останемся, — устало сказала я.

— Ирку боишься? — в его словах сквозила ирония.

— Дурак ты, Макс. Причем Ирка.

— Что же тогда? — вопрос прозвучал непростительно громко и я, дотянувшись до его лица, прижала к губам пальцы, заставив замолчать.

— Не надо Макс. Ты хороший парень, но я не люблю тебя.

Он засопел, набычился, смахнул мою руку со своих губ и, развернувшись, молча, скрылся в наступивших вечерних сумерках.

Еще какое-то время я стояла одна, глядя в темнеющее небо. В голове крутились слова песни из старого кино, и будто заезженная пластинка мой внутренний голос повторял: «мы выбираем, нас выбирают, как это часто не совпадает». Парня было жаль. Но я понимала, что не смогу притворяться, обманывать, давать пустые надежды.

Вдалеке послышались смеющиеся голоса возвращающихся с концерта женщин и мужчин. Потянув за ручку входной двери, я вошла в общежитие.

Наталья стояла на верхней площадке лестницы. Она не услышала меня, была слишком занята телефонным разговором. Что-то: ее интонация, или какая-то фраза, заставили меня замереть на нижней ступеньке.

— Он тебя еще интересует? — в словах женщины слышалась злая ирония. На том конце ей что-то коротко ответили. Она хмыкнула:

— Они вместе трутся, — голос ее замолк, видимо говорил собеседник.

— Уверена, — наконец произнесла она и опять замолчала на несколько секунд.

— Договор был только за двух, — тон ее голоса изменился, в нем засквозили стальные нотки. — Ты знаешь, как я работаю. — Она снова замолчала, теперь надолго.

— Хорошо, это будет стоить, как за двоих. Оплата вперед.

Я стояла под лестницей, почти не дыша, переваривая странный разговор Натальи с неизвестным собеседником. Или собеседницей — пронеслось в моей голове. Под ложечкой как-то нехорошо засосало. Шум и возня за дверью спугнули Наталью, и, сказав в трубку «отбой», она ретировалась с площадки. Я шмыгнула в темный угол под лестницей, дождалась, когда все поднимутся и уже следом за всеми прошла к дверям нашей комнаты.

***

Новость о гибели Макса я узнала, наверно, самой последней. В тот день мне пришлось дольше обычного задержаться у подполковника дома. Приехала Дарья Петровна и мы, после занятий с Викой, все вместе чаевничали в их уютной кухне. Уже стало темнеть, а машины все не было.

— Может опять срочно в район вызвали, — Даша, жена Петровича взяла телефон и набрала номер мужа. Я слышала долгие гудки, наконец, трубку взяли. Лицо ее приняло озабоченное выражение.

— Сказал, задержится допоздна, — объявила она.

— Придется на попутке, — вздохнула я. — Автобус уже ушел.

— А, может, останешься, Белла? Места хватит.

— Спасибо Даша. Но вы знаете порядки.

До поселения добиралась час с лишним — долго ждала попутку на выезде из села. Мне сразу показалось, что девчонки какие-то напряженные.

— Что случилось? — обведя взглядом всех по очереди, спросила я.

— Макса убили! — Маринка округлила глаза. Она всегда так делала, в минуты наибольшего накала собственных чувств и эмоций.

— Как убили?

— Заточкой в сердце, — Алевтина чертыхнулась, уколов палец иголкой, которой она штопала носок. Пальцы старшей мелко дрожали.

Ритка сидела в углу кровати, обняв коленки руками. Взгляд ее светлых глаз смотрел в пустоту.

Наталья читала книгу. На обложке, серебристым тиснением, красовалось: «Терминатор».

— Там толком еще ничего неизвестно, — Алевтина откусила нитку зубами и разгладила свое шитье. — Его бригада сегодня вернулась с лесозаготовок, и Петрович распорядился три дня выходных выделить мужикам. Макс ушел в магаз, пожрать купить и не вернулся. Его продавщица нашла.

— Господи, кто же его? — я села на стул. В голове не укладывалось, что здесь могло произойти подобное.

Конец ознакомительного фрагмента.