Тень актроида. Научно-фантастический роман

Ольга Топровер

Эта история происходит в будущем, когда роботы успели прочно войти в повседневную жизнь. В автокатастрофе при столкновении с беспилотной фурой погибает друг Ника, психолога и специалиста по использованию роботов. На Ника падает подозрение в убийстве, но следствие заходит в тупик. Тем временем Ник встречает Лайзу и начинает работать над созданием андроида, неотличимого от человека. Главный герой не знает, что он сам становится частью блестящего эксперимента…

Глава 1. Черный кофе, белый робот

В баре было многолюдно. Но я протиснулся сквозь толпу и потребовал:

— Водки!

— Вам с кока-колой или со льдом, сэр? — абсолютно ровным голосом спросил бармен.

Только теперь я посмотрел на него. Это был робот! Я бы даже сказал: дроид, самый простой из электронных созданий. Он был белого цвета — вернее, с корпусом, сделанным из белого пластика. Так… И сюда добрались! Роботы проникли повсюду, никакого спасения от них нет! А все люди виноваты. Похоже, что все вокруг сходят с ума на почве роботизации.

— Нет, просто водки, — ответил я.

— С кока-колой или со льдом, сэр? — вежливо повторил электронный бармен.

Я ухмыльнулся. Выходило, что необъятный искусственный интеллект привязали в этом заведении к ограниченному меню. Как глупо!

— Мне чистую водку, без кока-колы и безо льда, — теряя надежду, уточнил я.

— Извините, сэр. У нас в меню нет такого наименования. Что-то еще? — получил я вполне предсказуемый ответ.

Странно, но я даже не разозлился, а просто принял объективную реальность таковой, какая она есть. Разве мы всегда получаем в жизни то, что просим? Нет, то и дело приходится из чего-то выбирать и идти на компромиссы. Мне тоже оставалось только сделать выбор:

— Ладно, давай со льдом.

Когда бармен поставил стакан передо мной, я засунул пальцы в прозрачную жидкость и вытащил на стол сначала один огромный кусок льда, а затем и второй. Конечно, я мог бы выпить водку и со льдом, но это был единственный способ настоять на своем в этом неправильном электронном мире. Я осушил стакан залпом. Дроид мгновенно убрал лед и ликвидировал лужицу передо мной. «Быстроид», — придумал я ему прозвище, а он поинтересовался:

— Все хорошо, сэр?

— Лучше не бывает, — ответил я и подвинул пустой стакан в его сторону. — Еще!

Не знаю, сколько я выпил. Впрочем, алкоголь прекрасно подействовал: мне стало все безразлично. И даже смешно. Особенно меня забавлял процесс вытаскивания кусков льда на стол. Каждый раз этот трюк удавался мне с большим и большим трудом. Голова моя была пуста. Я ни о чем не думал и никого во всем заведении не замечал — до тех пор, пока не услышал рядом звонкий девичий голос.

— Нет, мне не надо ни молока, ни сахара. Хочу черный кофе, — с легким раздражением произнесла незнакомка.

Я повернулся в ту сторону, откуда прозвучал голос. Девушка была чудо как хороша: невысокого роста, с огромными глазами. Шапка ее блестящих темно-каштановых волос, казалось, не умещалась в короткую стрижку. Кнопка — вот как я назвал бы ее.

— Кофе, мэм? — спросил электронный бармен.

Я знал, что будет дальше, и жаждал продолжения комедии.

— Да, — сказала она.

— Молоко? Сахар? — последовал предсказуемый вопрос.

Я не выдержал и громко захохотал.

— Это не смешно, — с упреком посмотрела на меня Кнопка. — Руки бы поотрывала тем, кто их программирует!

— Мадам, вы будете очень удивлены, — торжественно произнес я, — но я весь день думаю о том же самом.

— Мысль не нова, — парировала она.

— Да, но я думаю об этом теми же словами, что и вы: руки бы поотрывал.

— Молоко? Сахар? — напомнил о себе наш «умноид».

— Сахар, — сдалась Кнопка и вздохнула.

И в раздражении она была хороша! Как ей подходило это прозвище! Я даже не хотел спрашивать, как ее зовут, чтобы не разочаровываться. Но она, как будто прочитав мои мысли, протянула мне свою маленькую ручку:

— Я — Лайза, — сказала она. — А тебя как зовут?

— Ник, — ответил я.

Так я встретил Лайзу. И удача сразу улыбнулась мне. Не потому, что вечера с этой маленькой энергичной девчушкой наполнили мою жизнь неведомым до сих пор смыслом. Вернее, не только поэтому. Как по мановению волшебной палочки, моя жизнь начала изменяться к лучшему даже там, где не было, казалось бы, никакой связи с появлением на горизонте Лайзы.

…Но началась эта история в тот день, когда я потерял своего лучшего друга. Мы с Джонни работали вместе и частенько утягивали друг друга из водоворота ежедневной рутины в умиротворяющее спокойствие расположенного в соседнем здании кафетерия. Вот и в этот раз его тощая фигура внезапно выросла перед моими глазами. Но работа засосала меня слишком глубоко.

— Если ты хочешь позвать меня на ланч, то тебе это вряд ли удастся, — сходу сообщил я. — Я тут что-то «напортачил» с отчетом, надо исправлять…

— Не, я это… Ты не мог бы мне одолжить свою машину на пару часиков? — спросил Джонни.

— Не понял! У тебя что, очередное свидание, и ты не хочешь, чтобы девушка раньше времени увидела твой наикрутейший джипан?

— Типа того, — кривовато улыбнулся он. — Просто мне нужна машина, которая не привлекала бы внимание.

— Тучи секретности окутывают город! — пошутил я, вытаскивая из кармана ключ.

— Я тебе потом все расскажу. Зуб даю! — он схватил ключ и был таков.

Я глянул ему вслед. Что-то с ним сегодня было не так. Машину-то он у меня просил не впервые: купил крутую тачку, а показывать ее хотел далеко не всем. Не в машине дело. То ли мешки под глазами были у него слишком большими, то ли щетина была длиннее обычного, то ли выглядел он, как будто вчера выпил лишнего. Однако думать было некогда — с монитора «смотрел» на меня незавершенный текст. Спина лучшего друга удалялась от меня по коридору. Я видел эту спину в последний раз в жизни. Вернуть бы тот момент, крикнуть, остановить его, отобрать ключи, закричать «Потоп! Пожар! Всем ни с места!»… Но я спокойно повернулся к отчету, доделать который мне все равно было не судьба.

Через полтора часа я уже не сидел в офисе, а стоял под разветвленными мостами той огромной развилки, которую недавно построили в месте слияния 172-ой и Пятой автострад. Я стоял и смотрел на огромный черный столб дыма, поднимающийся в ярко голубое калифорнийское небо. Мое серое вещество отказывалось понимать, что это происходит на самом деле, а не в какой-нибудь виртуальной реальности самой новой компьютерной игры. Я закашлялся. Дым и запах гари были самыми что ни на есть настоящими.

Двое полицейских направляли на огонь струи огнетушителей. Но казалось, что разыгравшаяся стихия нисколько не замечает эти жалкие струйки. Пламени было все равно. Полицейские синхронно подходили к горящим машинам все ближе и ближе. И, наконец, они почти одновременно размахнулись и выбросили отработавшие огнетушители прямо в ненасытное пламя. Когда ребята повернулись ко мне, на лице одного из них, того, который был пополнее, была написана неимоверная усталость, на лице другого — отчаяние.

— Ну что вы там возитесь? — прокричал в телефон притащивший меня на место происшествия инспектор Хосэ Стоун. — Я уже и свидетеля привез, а пожарной машины все еще нет!

А я все смотрел ввысь — туда, где черный дым постепенно застилал голубое небо… Кажется, я начинал осознавать, что это все-таки реальность и что ничего уже не зависит от того, насколько быстро приедет эта долбанная пожарная машина. Я больше никогда, никогда не увижу Джонни… Вместе с жаром и дымом необыкновенная тяжесть навалилась на мои плечи. Я опустился и сел прямо на дорогу — мне ничего не грозило, ведь движение в этом направлении было полностью перекрыто. Инспектор присел рядом со мной.

— Так как же это получилось, что пострадавший оказался в вашей машине? — спросил он.

— Попросил — я дал, — автоматически ответил я. — А вы выяснили причину этой аварии?

— Какую причину? Мы ничего пока не знаем. Нам даже не удалось определить номер фуры, которая столкнула вашу легковушку. Похоже, на ней не было номера. Как часто он у вас просил машину?

— Частенько. Он не любил появляться на публике со своим большим «трактором», — ответил я. — Подождите, есть же еще уникальный идентификационный номер от производителя, да и какие-то электронные параметры. Или я что-то не понимаю?

— Конечно, есть. Вот потушим огонь — и будем выяснять, — сказал Стоун. — Значит, это не было исключением, что он был в вашей машине. Так-так… А кто-нибудь еще знал об этом?

— Да нет, он спонтанно попросил у меня ключи, уже выходя из здания, — ответил я. — Значит, все же фуру вам удастся идентифицировать?

Но ответить он не успел. Помешали сирены пожарных машин. Они неслись по встречной полосе — иначе сюда было не пробраться. Пожарники, шланги, едкий дым — все это, казалось, совсем скрыло от нас небо и солнце. Мы с инспектором отошли на обочину. Он разговаривал по телефону, а я не мог ни слушать, ни думать ни о чем. Время остановилось — повисло надо мной черным дымом.

— А у него были враги? — вдруг продолжил разговор Стоун.

— Боже, какие враги? Вы что, в голливудский боевик играете? Он был обыкновенным средним программистом. Ну, — я замялся, — положим, не средним, а гораздо лучше. Но это к делу не относится.

— А между вами были какие-нибудь разногласия?

— Чего?! — возмутился я. — Да Джонни — мой лучший друг.

— Был, — сказал он. — Был вашим лучшим другом.

Мы замолчали и понуро сидели, пока на противоположной от нас стороне тушили огонь, а солнце закатывалось за горизонт. Он постоянно проверял телефон, а я свой выключил при первом же звонке. Казалось, что дым и гарь поглощали этот ужасный день. Когда все было кончено и меня допустили к месту аварии поближе, я увидел, что моя машина, а вернее, неузнаваемые остатки от нее, были раздавлены кабиной фуры, теперь обгоревшей.

— Абсолютно непонятно, как это фура могла запрыгнуть на машину, — пробормотал я.

— А что, я не успел вам рассказать? — воскликнул инспектор. — Обе машины упали сверху, с моста. Фура грохнулась на вашего друга. Так что когда все загорелось, у него не было шансов выбраться из машины.

Я отвернулся. Просто не мог заставить себя рассматривать то, что осталось от Джонни. Да и зачем? Его не вернуть, а опознать его было уже невозможно.

— Да, кажется, зря мы вас тут так долго держали, — сказал инспектор. — Ну, ничего, попробуем опознать его с помощью дантиста и анализа ДНК.

— А где же водитель фуры? — спросил я, заглянув в обгоревшую коробку, которая еще недавно была ее кабиной. Она была пуста.

— Не было никакого водителя, — спокойно ответил Стоун. — Пока мы с вами ждали, я получил по телефону несколько свидетельских показаний. Это была беспилотная фура. В аварии только одна жертва — ваш друг.

Вначале вся наша контора, корпорация Симпл Роботс¹, была шокирована известием о гибели Джонни. Но, как это часто случается, шок продолжался недолго — дня три. Потом жизнь начала брать свое. Один я не мог никак оправиться от удара. Но это понятно — Джонни был мне больше, чем коллега. Через несколько дней полной прострации я все-таки решил, что заглушить печаль можно только работой. И ни с того ни с сего я открыто выступил против запуска в производство классических, а то есть недорогих, дроидов с мимикой на их, так сказать, лице.

Самое нелепое, и даже ужасное, создают глупые, но уверенные в себе непрофессионалы, каковой и была моя начальница Мелинда. Она ровным счетом ничего не знала о психологии взаимодействия людей с роботами. Почему-то на фоне гибели моего друга мне не хотелось идти на компромиссы, и я сразу предсказал, что проект прикажет долго жить после первой же опытной партии. В повседневной жизни мы не ждем улыбок от электронных созданий, так непохожих на человека. Я знал, что их гримасы будут смотреться смешно на искусственном лице, а может быть даже жутко. Но Мелинда мне не верила. Вернее, она не хотела верить, и точка.

— Этого делать нельзя, это мертвый проект, — сказал я сразу же, как только услышал об улыбках роботов.

— Это гениальный проект! — настаивала она. — Просто ты не пережил еще смерть друга и пессимистически смотришь на жизнь. Может быть, возьмешь отпуск?

— Нет уж, я только что решил, что спасти меня может только работа, — отрезал я.

— Хорошо, тогда продолжим. Посмотри, роботы начинают работать в сфере обслуживания. А что является самым главным в магазине, в ресторане, в билетной кассе? Главное — это улыбка, в ней и прячется залог успеха. Если обслуживающий персонал улыбается, покупатель уходит довольным и назавтра снова возвращается со своим тугим кошельком.

— Это касается персонала, а не роботов, — возразил я.

— Разница между персоналом и роботами будет со временем стираться, — ответила Мелинда. — А улыбка останется!

— В таком случае, необходим идеальный андроид, которого нельзя отличить от человека — пусть не во всех аспектах, но, по крайней мере, пока он находится за прилавком или кассой.

— Было бы неплохо, — ответила она. — Но мы живем не в идеальном мире, а в реальном. В мире, где правят деньги. Людям необходим рентабельный электронный помощник. Только обыкновенных, недорогих дроидов станут использовать повсеместно. Робот должен обходиться владельцу магазина, лавочки или ресторана дешевле, чем нанятый человек. Иначе в нем не будет смысла. Проект по созданию совершенного андроида был бы безумно сложным, и, как следствие, таких роботов все равно не покупали бы из-за дороговизны. Их время еще не пришло, и об идеальном андроиде остается только мечтать. А вот стандартный электронный продавец уже сегодня помогает сократить расходы на содержание бизнесов — как больших, так и маленьких. Ему мы и подарим улыбку.

— В том-то и дело, что расходы он сократить может, но я предсказываю, что сократит и прибыль. Обнаружив это, обманутые собственники выбросят улыбающихся дроидов на помойку — и репутация корпорации Симпл Роботс сильно пострадает.

— Не понимаю, о чем ты, — фыркнула она.

— Как называется моя должность? — ответил я вопросом на вопрос.

— Психолог. Специалист по использованию роботов, — автоматически ответила она.

— Бинго! Вот как психолог я и скажу. Улыбающийся чурбан принесет обратный эффект. Он отвадит клиентов от этого магазина, ресторана или бог весть чего еще. Это неизбежно. Сейчас, когда роботы быстрыми темпами входят в нашу жизнь, мы начинаем к ним привыкать. Однако человек не воспринимает дроида как равного себе. Мы не смотрим в глаза-камеры электронного служащего. Мы не заботимся о том, какое впечатление производим на него. Такова объективная реальность нашей повседневной жизни. При встрече с улыбающимся роботом нас настигнет недоумение: что делать, как реагировать? Придется пересматривать свое поведение, а от привычки отказываться ой как трудно.

— Не убедил! — прервала меня она. — К хорошему привыкаешь быстро. Даже улыбка незнакомого встречного человека, бывает, оставляет тебя в хорошем настроении на весь оставшийся день!

— Только если это улыбка человека! Кто сказал, что улыбка робота принесет такой же психологический эффект? Эмоции — это то, что присуще людям, не правда ли? Мы заставим дроида улыбаться — и начнем сравнивать его с собой. Ну, и какое впечатление произведет этот белый или серый чурбан? Доброжелательного человека? Нет! Если и человека, то с нарушенной психикой! Больного какого-нибудь! Заметь, когда мы разговариваем с кем-то, у кого с внешностью что-то не так — допустим, веко дергается! — нам хочется отвести взгляд! Мы испытываем чувство дискомфорта. А ты предлагаешь сотворить такое недоразумение, как улыбающийся робот!

Я чувствовал, что раздражение начинает расти, как снежный ком, и мне все труднее удается это скрывать. Достигают ли мои слова собеседницу? Я в этом уверен не был. Еще один вопрос — и я сорвусь на крик.

— Хорошо, я поговорю с отделом маркетинга, — холодно сказала Мелинда. — Попрошу провести исследование по этому вопросу. А потом посмотрим.

Начальница не обманула. Она действительно заказала маркетинговое исследование. Вопросы, конечно, не были составлены идеально. Я бы даже сказал, что они оказались неоднозначными. Просмотрев ответы, я пожалел, что сразу не предложил свою помощь. Это выглядело бы вполне уместно: кто, как не психолог, знает, как правильно сформулировать мысль и на что сделать смысловое ударение. Но я упустил этот момент — наверное, потому что все еще периодически впадал в прострацию и не был самим собой. Я все вспоминал тот момент, когда Джонни пришел просить ключи от моей машины. Эх, если бы что-то случилось, что могло бы задержать его! Та фура наехала бы на совершенно другую, незнакомую нам машину. А, может быть, и ни на кого не наехала бы… Но я заставил себя вернуться к работе.

В списке было несколько вопросов, касающихся восприятия человеком мимики на лицах роботов. Главный из них звучал так: «Хотите ли вы, чтобы робот вам улыбался?» В формулировке не уточнялось, какой робот имеется в виду. Было неочевидно, что речь идет о том же самом элементарном дроиде, которого мы уже сегодня видим за прилавком. Наверное, поэтому целых 29% ответили утвердительно. Я думаю, что они достроили образ робота, нарисовав в своем воображении более совершенное электронное создание. Люди вообще часто дорисовывают мир так, как им хочется, совсем не осознавая этого. Еще 12% респондентов воздержались. Их ответы гласили: «Мне все равно», «Я не знаю», «Делайте, что хотите» и тому подобное. Мое внимание привлек более подробный ответ: «Я никогда не смотрю на роботов, поэтому просто не замечу их улыбок. Зря стараетесь!» Ответы перекликались с моим впечатлением о том, что люди уже привыкли видеть роботов такими, какие они есть сегодня. Перебороть себя будет трудно, да и кому это нужно? Поэтому нисколько не удивительно было узнать, что 59% опрошенных указали в качестве ответа твердое «Нет».

Это было то, что надо. Теперь «наверху» и думать не будут о проекте улыбающегося дроида. Все это я получил по электронной почте под конец рабочего дня в пятницу. Это была хорошая весть. Вздохнув с облегчением, я уже собирался уходить домой, когда в мой кубикл заглянула Мелинда.

— Маркетинговый отдел прислал результаты опроса, — полувопросительно сказала она.

— Я видел, — кивнул я.

— Давай обсудим? — неожиданно предложила Мелинда.

Было шесть часов вечера. Предложение обсудить отчет сегодня показалось бы мне кощунственным, и я уточнил:

— В понедельник?

— Не хотелось бы откладывать на все выходные, — сказала она. — Давай сегодня.

— Но я как бы… — замямлил я, — уже одной ногой…

— И я тоже уже собралась уходить, — понимающе кивнула начальница. — Я приглашаю тебя на ужин. Пойдем ну хотя бы вон в тот итальянский ресторан через дорогу от нашего здания.

Я, было, открыл рот сказать, что ресторан этот дорогой и мне не по карману, но Мелинда опередила меня.

— Ужин, естественно, за счет компании, — добавила она.

И я согласился. Ну а кто бы стал отказываться? Во-первых, это была просьба вышестоящего начальства. А во-вторых, я вполне признавал очарование дорогого ресторана при условии, что не я оплачиваю счет. Да и разве я не заслужил ужин в качестве бонуса? Симпл Роботс от этого не разорится — в этом у меня уж точно сомнений не возникало.

Ресторан был отменным. Негромкая музыка и свечи могут творить чудеса даже после рабочего дня, который я, как всегда, провел в надоевшем кубикле посреди гудящего, как муравейник, этажа, то и дело улетая мыслями к обгоревшей машине… Мы уселись за столик с итальянской скатертью в клеточку. Официант подошел без промедления, и Мелинда заказала вино. Через пару минут он принес бутылку, налил немного в бокал и протянул его даме. Оставаясь абсолютно серьезной, Мелинда поднесла бокал к носу и втянула аромат. Я подумал, что к выбору вина она относится точно так, как и к бизнесу — боясь продешевить, принять неправильное решение. Подождав секунду, она сделала маленький глоток. Затем в знак одобрения кивнула. Официант церемонно добавил вина в ее бокал и наполнил мой. Первый же глоток убедил меня в том, что, как и в бизнесе, в вине Мелинда тоже знает толк. Во рту слегка горьковатый привкус растворялся в сладости, превращаясь в терпкую свежесть.

Наслаждаясь, я расслабился так, что, просматривая меню, специально не обращал внимания на колонку с ценами. Это было замечательное, великолепное чувство! Не помню, на какое именно блюдо указал я тогда. Это было неважно, все равно ощущение свободы выбора забыть было невозможно. Что интересно, поглощая еду, я практически потерял то ощущение гари во рту, которое, казалось, держалось у меня со дня ожидания пожарной машины в компании с инспектором Стоуном.

Деловая часть нашего ужина прошла без сучка и задоринки. Я осветил свое отношение к полученному отчету — сказал, что результаты его не стали для меня неожиданными, подробно объясняя, почему. К моему удивлению, Мелинда не спорила со мной. Она просто слушала. Я думал тогда, что ее наконец-то убедили результаты исследования, оформленные в цифрах и процентах. Я поверил, что она поняла: идея псевдо-мимики не пройдет. Она сказала, что признает, как я был прав; что область эта совершенно новая; и она, в конце концов, рада иметь в штате такого замечательного специалиста, как я. Вино сыграло свою роль. Мне было приятно и я заулыбался, впервые заметив, что Мелинда, пожалуй, хороша собой. Раньше, в рабочей обстановке, я никогда не обращал внимания на нее как на женщину. А здесь музыка, свечи, отменное вино, вкусная итальянская еда… Вспомнили мы и про Джонни, как же без этого. Да, контраст с несколькими днями моего депрессняка был слишком велик. И результат и не замедлил сказаться.

— Прекрасный вечер, — неожиданно для себя произнес я. — Неужели тебе не с кем было его провести?

— Ты же знаешь, я не замужем, — кокетливо ответила она. — Значит, не с кем. Но подожди, как это не с кем? Разве ты — никто?

— Очень даже кто! — засмеялся я.

И почему-то добавил:

— Ты очень красивая женщина. Не понимаю, почему ты не замужем.

— Знаешь, у всех разные приоритеты в жизни, — ответила она. — Я ведь не спрашиваю, почему ты не женат.

— Ну, я — это другое дело, — пытался обороняться я. — К тому же, я тебя вроде бы моложе.

— Тише, невоспитанный мальчишка! — пригрозила она. — Давай-ка считать, что твой последний пассаж я не расслышала. Хотя, если хочешь, я могу назвать свой возраст. Между прочим, женщина, которая способна сообщить, сколько ей лет, способна на очень многое!

— Тогда лучше не надо! — в шутку испугался я.

Но было уже поздно — это я говорю не об определении точного возраста Мелинды, который, между прочим, так и остался мне неизвестен. Так можно было сказать о ситуации в целом. Как, наверное, написали бы в каком-нибудь женском романе, лед между нами в этот момент был уже растоплен. Я слишком долго думал только о роботах и психологии. Так долго, что успел забыть, что за окном существует реальный мир, который поделен на мужчин и женщин. Ничего ты с этим не поделаешь, как ничего не поделаешь и с тем, что твой босс оказывается женщиной. Вероятность такого совпадения — 50%. Существуют только две опции: ты будешь подчиняться или женщине, или мужчине. Хотя нет, это уже похоже на старую шутку про динозавра. Ту самую, где говорится, что вероятность встретить его на улице — 50%: или встретишь динозавра, или нет. Я не был великим знатоком теории вероятности. Мое образование, как и сфера моих интересов, лежали все-таки в гуманитарной области. Но моих знаний хватило, чтобы поправить себя насчет Мелинды. Если учесть, что по официальной статистике женщин на руководящих постах всего 35%, то вероятность оказаться под началом женщины из 50% плавно превращается в 35%. А вот какова вероятность того, что к этой женщине ты внезапно начнешь испытывать влечение? Особенно если она — не дурнушка, и вы находитесь в приятной обстановке, ведя беседу под бокал добротного итальянского вина? На этот вопрос у меня ответа не было. Вернее, я побоялся ответить на него честно. Эх, слишком долго я думал только о роботах. И слишком горевал по Джонни. И слишком винил себя в том, что это не я оказался за рулем своей машины. Хотелось просто забыться…

Когда мы вышли из ресторанчика, уже стемнело.

— Теперь дойти бы до парковки, — пошутила она и покачнулась.

«А ведь она навеселе, — подумалось мне. — Чудное белое вино сделало свое дело!»

— Я ни в одном глазу, — произнес я. — Давай-ка я отвезу тебя домой.

— Да я могла бы включить автопилот, — сказала она. — Кстати, я называю его «режимом робота». Но раз ты предлагаешь, давай. Я доверяю человеку больше, чем машине.

Я тоже доверял себе больше, чем всем роботам, вместе взятым, да и было бы просто невоспитанно передать красивую женщину в руки бездушного автопилота. Тем более, что у автопилота и рук-то нет. И тем более, что одну беспилотную машину я наблюдал обгоревшей несколько дней назад — там, под мостами 172-ой и Пятой дорог. Она снова покачнулась. «Как тростинка», — подумалось мне, и я тут же подхватил ее. В миллиметре от меня оказались ее губы. Не успев ни о чем подумать, я прильнул к ним и снова почувствовал сладко-горьковатый вкус итальянского белого вина.

— Вот теперь ты, как честный человек, точно обязан отвезти меня домой! — расхохоталась она.

Не помню, как мы перешли дорогу, как вошли в здание Симпл Роботс и спустились на парковочный этаж. Видимо, рассудок мой в то время находился в густом тумане. Помню только, что путь на машине показался мне необыкновенно долгим, хотя я знал, что Мелинда живет совсем недалеко от работы. Это было очередным доказательством того, что все в мире относительно, а время — в первую очередь.

— Хочешь чаю или кофе? — спросила она, когда мы вошли в квартиру.

Она пропустила меня вперед. Дверь за ее спиной захлопнулась. И я не ответил на вопрос, а вместо этого притянул ее к себе. Мелинда не сопротивлялась. Моя рука скользнула под ее деловой пиджак, и я почувствовал, что теперь нас разделяет всего лишь тоненькая ткань ее блузки.

— Какой ты темпераментный, — засмеялась она, — вот уж никогда бы не подумала!

— Неужели ты думала, что я робот? — хохотнул я.

Пиджачок соскользнул с ее плеч и шлепнулся на пол…

Примечания

1

Симпл Роботс — от английского simple robots: простые роботы.