Герои былых времен… Часть 2

Ольга Чалых

Воспоминания ветеранов Второй мировой войны о боевых вылазках и подвигах.Все рассказы являются публицистическими. Основаны на реальных фактах.

Дневник немецкого офицера, разбивающий мифы о Германской армии

Лейтенант Гаральд Генри:

«Заморозки застали нас прямо на марше, с 6 вечера до 2 часов ночи нам пришлось пробираться в страшную метель.

Погода в России была мерзкая, мы дошли до самой Москвы, а теперь отступаем.

Боевой дух моей роты подорван, огромные потери и отступление убили нас.

Промокшие от пота и влаги шинели теперь сковывает мороз.

С каждым часом становилось все холоднее.

Из-за плохого питания в животе и кишках происходило целое сражение, многие солдаты маются поносом.

Еще этот проклятый холод! И вши!

Пальцы одеревенели и болели, если на нас нападут, то я наверное даже не смогу стрелять.

Как только мы устроились на ночлег в чистом поле, расставив палатки, моей роте приказали прочесать лес.

Все боялись ночного нападения.

Мои солдаты шли по колено в снегу, набирая его в сапоги.

Предательски тонкий слой льда, а на нем лежит снег.

Как только мы ступили на него то тот час провалились по пояс в ледяную жижу.

Перчатки намокли и мои изъеденные вшами руки стали гореть словно в огне, Господи, дай мне пережить этот холод!

Я буквально выл от боли, пытался спрятать свои ладони под одеревеневшей шинелью.

По щекам текли слезы…

Я брел, ничего толком не сознавая, и мне казалось, что я наяву проваливаюсь в какой-то дикий кошмар.

Мои сослуживцы выглядели не лучше.

Вдруг раздались выстрелы, в лесу кто-то был.

Мы упали в снег и образовали кольцо, вглядываясь в темноту ночи.

Из последних сил мы открыли огонь в пустоту и я приказал возвращаться.

Как только мы вернулись к своим, нам пришел приказ, что операцию следует повторить.

Сил на повторный поход в лес не было.

Слава Богу, что по радио передали новый приказ: отступить еще на 10—15 км.

Но это означало еще один 10-15-километровый марш, то есть часов девять на ногах в холод.

Продовольствия почти не было, боеприпасы заканчивались, пропагандистские речи о скором падение Большевиков раздражали, мы больше не атаковали, мы отступали.

Морально мы уже проиграли эту войну…»