Шипы

Павел Владимирович Рязанцев (2024)

Кровожадные коты, зловещие фейри, приторно милые старушки, дружелюбные офисные работницы… Они слабы, но многочисленны. Они впиваются в кожу и оставляют кровоточащие раны. Заставляют вскрикнуть, причиняют боль, но вы всё равно рискнёте связаться с ними. Перед вами «Шипы» — сборник коротких историй, полных ядовитого юмора, жутких событий и мрачных смыслов.

Отвлеклись

— Пра-а-авильно!!!

Антон вздрогнул от воинственного крика ведущего и взрыва аплодисментов. Из гостиной раздалось одобрительное кряхтение. Тётя Василиса любила «Поле Чудес», очень уж ей нравился нестареющий усач Якубович.

Лоб заныл; воздух стал тяжёлым и неприятным. Помассировав виски, Антон устало взглянул на монитор домашнего компьютера. Вот уже полчаса, как лист в «ворде» был до рези в глазах чист. Вымученная идея, и без того ускользавшая от уставшего сознания, окончательно превратилась в последнюю банальность и лопнула, точно мыльный пузырь.

«Главное начать, — пытался успокоиться Антон, заставив себя прикоснуться к клавиатуре, — пусть даже и с любой фигни, что в голову придёт».

— Да ладно? И как же вы засаливаете огурцы? — удивлялся с экрана Леонид Аркадьевич. Тётя Василиса удивилась вместе с ним.

А Антон тем временем печатал:

«Нет времени объяснять. Сейчас тётя Вася попытается разжечь в доме огонь. Не дай ей этого сделать! Живо беги на кухню, распахни окна и выключи…»

В этот момент экран погас, а вместе с ним и свет в комнате; судя по расстроенному вздоху тёти Василисы, во всей квартире тоже.

— Тоша, свет отключили!

— Я вижу. Сейчас проверю пробки.

Однако, выйдя на лестничную клетку («боже, тут хоть есть чем дышать!»), Антон предпочёл вернуться в квартиру: похоже, свет отключили во всём доме.

— Тёть Ва, это надолго. Во всём доме нет электричества.

— Ну вот опять! На самом интересном месте!

Как долго придётся сидеть впотьмах — неизвестно, так что писать рассказ для марафона на телефоне было бы безрассудно и расточительно. Оставалось не так уж много вариантов, поэтому Антон на ощупь нашёл в ящике стола кипу листов и ручку и вытащил их на поверхность.

— Блин, как же мутит. — Антон открыл окно. Дышать стало чуточку легче, но естественного освещения для письма было мало — глаза поломаешь.

— Не знаю, как ты, а я буду читать, — отозвалась тётя Василиса, прерываясь на кашель. — При свечах, как наши бабушки и дедушки делали.

«Ещё и писать при свечах буду. На бумаге. Для полного олдскула не хватает только пера с чернильницей».

Антон наклонился за письменными принадлежностями, как вдруг ему стало дурно. Закружилась голова, заболели глаза, а из носа хлынула кровь. Прямо на бумагу.

— Тоша, ты не знаешь, где у вас свечи и спички? — донеслось с кухни, но Антон не ответил. Он испуганно следил за тем, как из свежих кровавых разводов вырисовывались буквы, а затем и слова.

«Газ! Выключи газ!»

В голове писателя что-то щёлкнуло.

— Тётя Василиса, вы ведь не забыли про плиту?

— Нашла!