Селфи с монстром

Павел Павезло, 2020

Социальные сети в наши дни – инструмент пиара и рекламы. А что, если преступники станут использовать их для своих ужасных целей, выкладывая страшные посты деяний всем на обозрение. Сможет ли старая и неподвижная полицейская система в лице оперативника по борьбе с маньяками разгадать их истинный смысл. Сможет ли опытный сотрудник разобраться в происшествиях и самом себе. Сможете ли вы сами это сделать? Содержит нецензурную брань.

Повышение

Я никогда не думал, что повышение по карьерной лестнице, настолько разочарует. Майорские погоны и должность начальника детективного отдела почти в сорокалетнем возрасте, по сути, должны только радовать, ведь я стремился к этому полжизни, но вот назначение в Екатеринбург портило всю картину. Я ни капли, равно как и моя семья, не хотели покидать столицу. Конечно, о смене профессии оперативника по серийным убийствам не могло быть и речи, и в семье этот вопрос даже не поднимался. Я любил свою работу, хотя и сомнительны эти чувства ко всему множеству маньяков и насильников, и в прямом смысле слова грязи, в которой приходилось копаться каждый день. Причём копаться в прямом смысле слова, особенно в первые годы службы, я почти безвылазно посещал всевозможные места преступлений — коллекторы, подвалы, свалки. Благо физическая подготовка соответствовала росту в метр восемьдесят и находилась также на высоте, всё благодаря тренировкам в полицейском спортзале. Вообще мне нравилось думать, как преступники, просчитывать ходы наперёд, наверное, я пересмотрел голливудских фильмов, но поверьте, в России тоже хватало примеров.

Друзья, с переездом оставшиеся в Москве, далёкие от так называемой полицейской"кухни", часто смеялись, утверждая, что некого у нас на Руси искать, мол посадили уже Чикатило и битцевского маньяков, за кем ты там гоняешься. Кстати, в охоте за ними я также принимал непосредственное участие. Но всё дело в том, что такое ощущение создаётся у простого обывателя на основе информации в СМИ, которую предоставляет государство или по которой происходит случайная утечка, в остальном мы старались скрыть большинство из преступлений, особенно серийных, да бы не скомпрометировать власть и не сеять панику среди людей. По крайней мере, сверху поступали именно такие установки. Но на самом деле, количество маньяков, и совершаемых ими убийств, всегда было велико, с незначительными колебаниями от года к году. И поверьте, Чикатило с битцевским, являлись дилетантами, по сравнению с настоящими потрошителями.

Факт переезда оставался фактом, поэтому в начале весны, кстати, времени наибольшей активизации маньяков, наш самолёт сел в столице Урала. Как говорил профессор Кантария, обучающий мой курс криминалистике в московском ВУЗе МВД, это самое важное время выявления основной доли серийников, поскольку некоторые, совершив убийство весной, могли залечь до зимы. И тогда повторное убийство уже относили бы не к ним, а к одиночным, часто бытовым происшествиям. Не буду приводить всю классификацию маньяков несмотря на то, что это очень интересно, по крайней мере для меня, но одновременно очень, очень долго. Просто поймите, это важно, типов и подтипов, видов и подвидов серийников настолько много, что я даже не знаю, как можно спокойно жить. В силу профессии и понимании всей картины, порой, я даже страдал приступами паранойи. А как тут не бояться, когда большая доля будущих маньяков по одной из классификаций, находятся в так называемом инкубационном периоде. Это значит, что любой ваш совершенно здоровый друг или родственник, да что говорить, даже вы сами, при каком-либо стечении обстоятельств, можете свихнуться, а иначе говоря, активировать те самые нервные клетки в мозге, имеющиеся сродни клеткам рака в любом человеке, и пойти убивать. Тем самым войдя по учебнику Кантарии в стадию инициации.

Итак, уральская столица встречала сугробами и холодным, пронизывающим ветром вперемешку с хлопьями снега. Зима тут и не собиралась отступать. Полицейская машина, ожидающая прямо на взлётной полосе, еле угадывалась сквозь метель. Несмотря на дневное время, из-за ненастья разглядеть город не получилось, да и эти пробки. Уезжая из Москвы, я представлял некую деревню, со свободными от машин дорогами и широкими проспектами. Но довольно быстро был разочарован, стоило въехать в город. Водитель отвёз меня с семьей в казённую квартиру полицейского общежития, а потом почти сразу я отправился на новое рабочее место. Стоит уточнить, что с продажей квартиры в Москве, доставшейся от родителей, мы не спешили. Было решено пообвыкнуть на новом месте и пока пожить в общаге, а может со временем и снять или приобрести собственное жильё. Кроме того, я имел полное право встать на очередь за квартирой в Екатеринбурге.

В местное центральное отделение я прибыл ближе к окончанию рабочего дня, но все из моих подчинённых, я имею в виду замов, находились на своих местах. Ещё бы, московские хозяева, это серьёзно. Их провинциальные глазки блестели в попытках угодить.

— Артём Евгеньевич, проходите… вот ваш кабинет, тут убрались! — сменяли один другого.

Был тут и сам министр МВД по Екатеринбургу, ох ну и толстенная рожа. С лёгкостью можно было сказать, вот он тут барин, и живёт, наверное, получше многих московских высоких постов, находящихся под постоянным надзором внутреннего отдела. Само убранство, оказалось просто отвратительным, словно я вернулся в девяностые годы. После вылизанных до блеска полов и коридоров московского здания, после белёсых плиток и чистого, не прокуренного туалета, я попал в преисподнюю. Хотя, наверное, в аналогичных условиях и должен работать такой специалист, как я, исправно доставляющий в ад тюремного заключения разношёрстный сброд маньяков и убийц.

Уезжая из общежития, я сразу предупредил семью о том, что вернусь не скоро. Благо за долгие годы работы в органах, Жанна, супруга, уже привыкла. Да что тут говорить, привыкла даже восемнадцатилетняя дочь, Машка. Тут не надо быть экстрасенсом, чтобы предвидеть накрытый стол и жаждущие до угощений взгляды, ожидающих моего приезда коллег. Пир не заставил себя ждать, после непродолжительного осмотра новых владений, все уселись за стол и начали праздновать. Интересно, в других профессиях, повышение по карьерной лестнице отмечают также и с размахом? Или эта особенность свойственна только органам.

Снова, как я и ожидал, сперва заискивающие и вежливые рожи оперативников, с приёмом внутрь алкоголя, превратились в настоящих борцов правосудия. Я вынужденно был свидетелем поливания грязью кого только можно, начиная с прошлого руководителя, на чьё место пришёл, и заканчивая губернатором и его командой. Особо не выделялись лишь двое — Миша и Слава, как оказалось позднее, прямые подчинённые. То ли наша профессия научила лишнего не болтать и сперва приглядываться, то ли сами по себе они выросли таковыми. Не в тот вечер, но позднее, я ознакомился с их личными делами. Мише пятьдесят пять лет, и органам он отдал всю сознательную жизнь. Вернувшись из армии, по следам отца направился прямиком сюда. Стоит уточнить, до службы в отделе по работе с маньяками и серийными убийцами, его побросало по структурам МВД, начиная вовсе с патрульных. В свою очередь Слава был моложе, он пришёл на службу в возрасте тридцати лет и на момент моего назначения, трудился пять лет, при этом до своей тридцатки более десяти лет отдал маркетинговой сфере. Не знаю точно, что побудило к такой кардинальной смене профессии, но впоследствии я нашёл в его лице ценнейшего сотрудника, мыслящего нестандартно и не по шаблонам, очень удачный симбиоз профессиональных навыков. По собственным заверениям Славика, так его называли в ментовской среде за лёгкость и что ли молодёжность, он руководствовался довольно благородными мотивами, помочь очистить общество от раковых опухолей в лице серийных убийц, тем самым обезопасив жизнь детям.

Уже в процессе застолья, несмотря на однозначно не располагающую к этому обстановку, я начал потихоньку вникать в курс дел. По опыту, самые резонансные и сложные из них, должны были быть на слуху. И я оказался прав. Мне рассказали и о насильнике, который терроризировал город орудуя в его черте и насилуя жертв — молодых девушек, прикрываясь работой в такси и не оставляя сколько бы значимых улик и само собой живых. И о педофиле, похищающем малолетних детей. И о банде, прикрывающейся ритуальными убийствами, но явно в целях наживы. Но знаете, всё это, столь резонансное и страшное для обычного гражданина, было вполне обыденным в нашей работе. По статистике, исходя из собственного опыта, и из теоретической части профессора Кантарии, в каждом крупном городе существовали несколько таких серийников или групп людей, и их отсутствие уже могло бы говорить о ненормальности общественного строя. Не будь их на поверхности, стоило задуматься либо о некомпетентности отдела, либо о профессионализме самих серийников, тщательно скрывающих преступления. Не удивляйтесь, в нашей среде при характеристике маньяков имелись все те же, столь обычные для обывателей понятия, и профессионализм, и навыки, и трудовые качества, и особенности. Словно убийцы и насильники, занимались своими страшными делами, как обычной работой.

Можно сказать так, что чутьё сыщика, ни на йоту не поколебалось, как я уже говорил, совершенно обычные дела. За исключением одного происшествия, поведанного министром МВД в качестве шутки и не охарактеризованного ни моими подчиненными, ни тем более остальными присутствующими, как серийное. История эта, была поведана высокопоставленным полицейским в следующей форме. Прямо в новогодние праздники, когда весь люд находился в хмельном угаре, в отдел поступило заявление о пропаже девушки. Ничего необычного, мало ли загуляла, и именно так бы все отнеслись к делу, если не состоятельность семьи пропавшей. Её отец по фамилии Римский являлся крупным бизнесменом Екатеринбурга, другом губернатора. Супруг одним из ведущих топ менеджеров в его структуре. Сама девушка, известная бьюти-блогер, благо в Москве я навидался таких леди, ведущая в социальных сетях аккаунты, пестрящие снимками роскошной жизни на широкую ногу, бесконечными шубами в вперемешку с золотыми пляжами. К слову, последний из постов в Инстаграме как раз с новой шубой и философскими рассуждениями, в поддержку использования шкур животных в моде.

Именно в силу состоятельности пропавшей и её родственников, участок подняли на уши, выдернув из новогодних каникул многих полицейских. Патрули досматривали выезжающих и въезжающих в город, проводились обыски. Опять же в силу положения родственников, врагов у тех хватало, как и хватало в городе организованных преступных групп, заинтересованных в похищении.

Стоит уточнить и то, что, несмотря на прошедшие девяностые, оставшиеся далеко в прошлом, в Екатеринбурге, как и в Москве, как и в любом другом городе России, организованная преступность процветала, несколько сменив профиль и прикрываясь властью, и ей же тщательно прикрываясь.

Сразу начали дёргать и их, бесконечные допросы и прочие оперативные мероприятия, не увенчались успехом. Отец пропавшей, подозревал своего главного конкурента по бизнесу и влиянию в городе — Сомова, не менее авторитетного тут человека, но, как и с остальными, ничего найти не удалось. Всё разрешилось довольно скоро, в Инстаграме девушки, прямо за крайним постом с шубой, появился новый со следующим текстом, а именно:"Девочки, смотрите, у меня новая шкура". И как вы думаете, что оказалось на фотографии и что, так повеселило министра МВД и всех, кто присутствовал при застолье, да даже и меня самого. Снимок запечатлел мужчину, одетого в зимний камуфляж на фоне ночного заснеженного елового леса, с маской лошади, покрывающей голову и абсолютно голым телом пропавшей, перекинутым за шеей и лежащим на плечах у незнакомца. Шикарные, белые волосы девушки спускались словно воротник шубы на его куртку, а маска убийцы, ласково облокотилась на мёртвое тело. Простите нас за иронию, но это выглядело и звучало смешно, хоть я и не видел снимка. Само собой, почти сразу данный аккаунт был заблокирован. Если подходить со стороны моих знаний о серийниках, это дело, казалось, абсолютно чисто. Хотя бы потому, что убийца, явно действовал не один, его кто-то снимал. Более того, для снимка и подсветки лесного массива, выставили прожектор за снимающим. Наверняка происки конкурентов из криминального мира, сопровождающие крупное поглощение структурами её отца местного завода по переработке шкур животных и последующей оптовой перепродажи выделанного сырья по всему миру. Довольно скоро, в марте, тело обнаружил лесничий в девственном лесу уральских гор, а по подозрениям и паре сопутствующих уголовных дел, посадили двух членов местной ОПГ Рыбаки. При этом так называемая кровная месть родственников была удовлетворена убийством руководителя и основателя ОПГ — Сомова, его место занял младший брат. Назревала криминальная война, но при содействии губернатора Рыбаков приструнили, и Сомов младший отказался от вендетты, по крайней мере до поры. Само собой, все следы оказались замяты, а репутация отца убиенной не запятнана. На этом всё закончилось. Но несмотря на чистоту дела относительно моей профессии, внутреннее чутьё что-то подсказывало. Тем не менее, в этот вечер ничего, кроме компанейского смеха не последовало и в хмельном угаре я довольно скоро забыл эту историю.