Зимний Страж

Павел Сергеевич Бутяев

Бурхана – Богом забытая деревня в сибирской глуши. Снега и метели здесь дело обыденное, никто и не подозревал, что за ними скрывается. Эта зима станет для многих последней…

Глава 3: Бурхана

Солнечный свет разбудил меня своим ярким ударом. Мои глаза приоткрылись, и я стал тянуться к свету, как растения. Приближаясь все ближе и ближе, он даровал мне свою силу, готовя меня к новому дню — новому сражению с холодом, страхом и с самим собой. Кровать скрипела, озвучивая каждое мое движение. Я встал на холодный пол и, накинув на себя свою одежду, устремился в гостиную. Камин, согревавший меня этой ночью, на сей раз отдыхал от своей работы, тихо и мирно. Я прошел в следующую комнату, где, по моим догадкам, была кухня. На столе лежала чистая до блеска ложка, небольшая тарелка и кастрюля, которая так и просила приподнять крышку и узнать о том, что же в ней лежит. К моему сожалению, в ней ничего не было, только пару капелек воды, стекающие с ее стенок. Поняв, что в доме Надежды нет, я вернулся в прихожую, обулся и, хлопнув дверью, вышел на улицу.

И снова холод, снова снег, но на этот раз было солнечно, что не может не радовать. Я зашел за угол дома и увидел деревянную беседку, точь-в-точь такая была у моих родителей, когда я был маленьким. За столом беседки сидела Надежда. Зачем она вышла на улицу в такой мороз?

— Что-же вы на улице сидите? Холод нынче яростный.

По выражению лица была ясно, что она услышала меня, когда я еще выходил из дома, просто не подавала виду. Глубоко вздохнув, она ответила:

— А что мне в избе-то делать? Тут, вон, солнце, припекает немного.

Да, тяжело, наверное, просыпаться и не видеть солнечного света, а понимать, что огромная звезда взошла над небом, только по теплу.

— Спасибо вам за теплый прием, мне пора.

— И куда это тебе пора? Сядь.

Я прошел к беседке и послушно сел на холодную деревянную лавку, начав произносить то, что ей вряд ли было по душе:

— Мне в деревню надо успеть. Надеюсь, пурги сегодня не будет.

— Молодой еще, дурачок, не ходи ты в эту деревню, пойми, нет там людей, нет там добра — только лицемерие.

Назвала она меня молодым, хоть я и был всего лет на десять младше ее. Но ее слова про деревню мне были вовсе не по душе, я не мог поверить в ее рассказы, где она выставляет жителей деревни за бесчувственных уродов, но все же, теперь я буду относиться к жителям Бурханы осторожнее.

— Я буду осторожен, но без деревни я не выживу — сойду с ума.

— Одиночество — плохо, но только по началу. Поживи немного один и поймешь.

Этим словам я ни капли не верил. Я всегда считал и, скорее всего, буду считать одиночество худшим, что только есть на земле.

Я встал со скамьи и протянул руку в слегка дырявый карман своей куртки, доставая оттуда подарок за гостеприимство — конфета, которую я берег на черный день, хоть и так живу в тот самый день, даже, скорее, в черной жизни. Я положил конфету прямо возле ее пальцев, нервно постукивающих по столу. Она ощупала подарок и спросила с юмором:

— Не отравленная хоть?

В ответ я лишь слегка хихикнул. Нервным вздохом в очередной раз намекнул на то, что мне уже пора. Надежда не стала больше меня задерживать и сказала свое напутствие:

— Иди, иди и будь осторожен, особенно в Бурхане, те люди, опаснее зверья теперешнего.

Прошла длительная пауза и старуха продолжила:

— Я уже не помню, говорила я тебе иль нет, с памятью худо… В общем, эти существа, я про них уже слышала, они здесь, в наших местах не впервые, их можно победить, но очень трудно это сделать, вряд ли у кого получится, но попробовать надо, если не мы, то нас… В деревенской библиотеке есть книга, в ней все расписано, все расставлено по полочкам, как говорится. Там-то тебе поведают, кто они, откуда они и зачем они, но главное — чего они боятся. Может я говорю немного непонятно, но суть ты уловил, так?

Я промычал звуки, означающие понятливость ее слов для меня. Надежда покрутила своими морщинистыми пальцами конфету, шурша разноцветным фантиком, и проговорила:

— Иди, тебе пора.

Я одобрительно кивнул, хотя понимал, что моего жеста она не увидит. Пора продолжать дорогу.

Этот путь, проходящий сквозь темные и мрачные леса, снег, в котором я тону с каждым шагом все сильнее и сильнее, как в зыбучем песке, постоянные странные звуки, шорохи, издаваемые не мной, напрягал меня, заставлял меня боятся, показать свой страх. Я вглядывался в каждые силуэты, которые оказывались обычными пнями, деревьями, но, когда я отводил взгляд, эти пни бросались бежать, они оживали. Каждый шаг давался мне все сложнее и сложнее, я дышал глубже и глубже, но воздуха не хватало, мое сердце билось сильнее и четче, казалось я вот-вот упаду и вряд ли когда-нибудь поднимусь. Но мне нужно было идти вперед, я знал, что впереди меня ждет только успех, только лучшие моменты моей оставшейся жизни. Так я себя успокаивал, но понимал, что это все не так, что это просто моя защитная реакция, которую я сам не могу контролировать, что меня не ждет ничего радостного. Что-то промелькнуло перед моими глазами, я всмотрелся в глубокую и темную лесную чащобу, готовясь к нападению врага. Вот он! Прямо передо мной! Тот самый, с ликом волчьим, но телом людским. Он сожрет меня через мгновенье, но… Он исчез. Испарился, как капля воды. Он испугался или, может, дал мне шанс на жизнь? Еще пару мгновений я стоял, как вкопанный, пытаясь разобраться — мне померещилось или это был он? Сердце, казалось, скоро выпрыгнет из моей груди, а я просто упаду и так и не пойму, что это было. Но лучше продолжить идти, медленно, но уверенно, шаг за шагом преодолевая трудности, стоящие передо мной. Так я говорил себе всегда, когда попадал в сложные и неприятные ситуации, но думал ли я когда-нибудь, что стану жертвой таких существ? Вряд ли. Мечтал только попасть в сказку. Похоже, я попал в нее, в сказку с плохим концом.

Я уже представлял то, как буду рассказывать жителям Бурханы про этих демонов, как они мне не поверят, но потом увидят их собственными глазами.

Но мысли о книге не давали мне покоя. Что это может быть за книга? Где она? Вряд ли она лежит на самом видном месте, там должен быть какой-то секретный склад или что-то в этом роде, где хранятся секретные документы. Я даже и представить не могу, как и откуда взялись эти черти. Они пришли из загробного мира, невидимого для человека, или, может быть, стали результатом научных экспериментов, а может и вовсе они всегда были с нами, всю человеческую историю, но именно сейчас они стали злы на нас, злы за наши деяния и хотят нас наказать. Я не знаю, что из этого правда, а что ложь, но знаю одно — этих тварей не победить. Они выглядят страшно, но их способности еще куда страшнее. Они не боятся выстрелов, их не испугаешь взрывами, против них не действуют молитвы. Нет ни единого способа выжить в одном лесу с ними. Они — замена человеческому роду, новая жизнь. Но вряд ли я, да и все жители нашей замечательной планеты, хотели таких приемников.

Мысли одурманили меня. Я уже шел, забывая дорогу, слушаясь инстинкты, как животное. Но деревня близилась, с каждым шагом. Нужно только постараться и я буду там. Я напевал у себя в голове мои любимые песни, стараясь успокоить себя. Возможно, это работало. В рюкзаке гремели вещи, из-за которых я порой оборачивался, пытаясь понять откуда звук — от вещей или от тех существ, но, не обнаружив никого, разворачивался и продолжал дорогу.

Наконец, преодолев очередное дерево, я увидел крыши деревянных домов, высокие каменные трубы, из которых высоко-высоко поднимался светло-серый дым. По дороге шли люди. Как приятно видеть их, а не то, что я вижу уже третий день. Мои ноги шагали все быстрее, стараясь скорее зайти в Бурхану. И я пришел туда.

Перед моими глазами предстала картина: дома, люди, жизнь. И справа, как обозначение того, где этот рай для меня, стояла вкопанная в землю табличка с надписью — «д. Бурхана».

Снова эти знакомые лица, добрые и простые, улыбчивые, эти дома, теплые и родные. Я не верю в рассказы Надежды. Может она ошиблась? Одна из изб мне была невероятно родна и знакома — дом моего лучшего друга, познающегося в беде. Он выручал меня не один раз, и я помогал ему. Мои руки сжались в кулак и пару раз постучали костяшками по деревянной двери, на сей раз с уверенностью, что за этой дверью меня не будет ждать опасность, а только помощь.

Дверь начала приоткрываться и прозвучал тихий, низкий голос:

— Входи, не впускай холод.

Я схватился за дверь и, зайдя внутрь, захлопнул ее. В коридоре стоял Андрей, которого в деревне все называли «орлом», из-за фамилии — Орловский. Это был грузный и огромный человек, его сравнивали с танком. Казалось, что он в одиночку сможет поднять целый вагон, но лицо у него было совершенно другое — доброе. Порой, когда мы задерживались в местной забегаловке, которую язык не поворачивался назвать так, как она упоминается на вывеске — «баром», Андрей рассказывал нам старые анекдоты и его улыбка растягивалась до ушей, глаза наполнялись радостными слезами, и звучал громкий и заразительный смех. Он сделал жест, разрешая разуться и пройти в гостиную.

Мы присели за большой стол из темного дерева, возле которого стоял камин цвета кирпича, все выглядело очень стильно, даже не смотря на возраст. Планировка была немного похожа на ту, что была в доме у Надежды, но все было более ухоженным и аккуратным. Андрей поставил на стол две железные кружки с чаем и начал разговор:

Конец ознакомительного фрагмента.