Новая экономическая теория. Русская политическая экономия как антипод Английской политической экономии

Петр Андреевич Мягков

Традиционная экономическая теория, основанная на Английской политической экономии, не способна вывести современную мировую экономику из кризиса, она исчерпала свой потенциал. Возникла необходимость в изменении мирового порядка, что нуждается в разработке принципиально новой экономической теории, предполагающей отказ от ростовщичества, спекуляции и эксплуатации чужого труда. В книге изложена комплексная концепция Новой экономической теории.

Глава 2

Предмет русской политической экономии, лежащей в основе свободной экономики

Люди давно задумывались над тем, какая наука является наиболее важной. Свой ответ на этот вопрос дал Аристотель, отметив, что «… надо, видимо, признать, что оно, [высшее благо], относится к ведению главнейшей науки, которая является собственно управляющей. А такой представляется наука о государстве, [или политика].…»²³. Позднее эту науку будут именовать «политическая экономия» — наука об управлении экономикой и политикой, основа основ человеческой жизни. Учитывая, что против нас ведется именно экономическая и политическая война на уничтожение, трудно переоценить роль политической экономии в современных условиях. То факт, что наше главное оружие в этой войне — Русская политическая экономия, находится только в стадии осмысления, еще больше подчеркивает важность решения именно этого вопроса в борьбе за свое существование.

При этом, уважаемый читатель, хочу Вам дать совет в интересах экономии Вашего времени, опираясь на мудрость и опыт Аристотеля, который отмечал, что «… всякий между тем правильно судит о том, в чем сведущ, и именно для этого он добродетельный судья…. Это значит, что [добродетельный] в частном и образован применительно к частному, а вообще [добродетельный] образован всесторонне. Вот почему юноша — неподходящий слушатель науки о государстве: ведь у него нет жизненного опыта…, а из опыта [исходят] и с ним [связаны наши] рассуждения. Кроме того, покорный страстям, напрасно он будет слушать, т.е. без пользы, между тем как цель [данной науки] не познание, а поступки. Не важно, впрочем, годами ли молод человек, или он юноша нравом, ибо этот недостаток бывает не от возраста, а от того, что по страсти живут и преследуют всякую [цель]. Таким людям познание не помогает, так же как невоздержанным, но для тех, чья воля и поступки подчиняются суждению…, знать подобные вещи будет в высшей степени полезно.…»²⁴.

Вот мы и подошли к определению предмета политической экономии. К. Маркс полагал, что предметом его исследования являются не только производственные отношения между людьми, но и уровень развития производительных сил страны. Как выдающийся ученый К. Маркс интуитивно предчувствовал преходящий характер капиталистических производственных отношений, историческую ограниченность срока существования этого строя. Вот только причину ухода Капитализма с исторической арены К. Маркс видел в достижении производительными силами страны очень высокого уровня развития. Как показал опыт последующего исторического развития многих стран указанное противоречие не разрешается столь просто и однозначно. Одновременно существуют капиталистические страны с высоким уровнем развития производительных сил, а также социалистические страны с более низким уровнем развития производительных сил. Более того, СССР как передовая социалистическая страна, достигнув небывалого уровня развития производительных сил, прекратил свое существование и вновь откатился на уровень капиталистических производственных отношений.

Таким образом, уровень развития производительных сил не является основной предпосылкой смены формаций. Как было показано выше, ключевым противоречием, определяющим развитие экономики Мира, является, как представляется, развитие и взаимодействие двух видов экономик: Экономики Эксплуатации Чужого Труда и Экономики Свободного от Эксплуатации Труда.

При этом в качестве необходимых предпосылок для смены общественных формаций должно быть:

— накопление критической массы богатства, которое может быть использовано на инвестиции;

— вызревание новой идеологии распоряжения этим богатством;

— формирование социального слоя, способного стать инициатором реализации новой идеологии;

— накопление критической массы новинок науки и техники, способных совершить качественный переворот в экономике.

На этой основе формируются предпосылки смены общественно экономических формаций. Сила той или иной социальной группы, которая способна возглавить процесс смены общественной формации предопределяет характер (эксплуататорский или не эксплуататорский, то есть свободный) нарождающейся общественно экономической формации. Это в значительной мере зависит от энергичности (пассионарности — по Л. Гумилеву) нарождающегося класса (социальной группы), заинтересованного в смене общественно-экономической формации. Кроме того, многое предопределяется тем, каким объемом имущества способен распоряжаться нарождающийся класс. При этом, как показывает исторический опыт, не обязательно это имущество должно изначально принадлежать этому нарождающемуся классу (оно может быть просто отнято, позаимствовано, реквизировано, национализировано, арендовано или в иных формах временно или на постоянной основе перераспределено в пользу нарождающегося класса). Помимо этого, необходим «научно-технический скачок», принципиально новые изобретения, способные радикально изменить уровень эффективности и производительности производства в пользу нарождающегося класса. Синтез новинок науки и техники, свободных финансовых источников, способных их материализовать в производстве, а также новая идеология, призванная мобилизовать нарождающийся класс на этот «научно-технический скачок», составляют основу механизма преобразования одной общественно экономической формации в другую. При этом идеология нарождающегося класса будет неизбежно представлять либо Эксплуататорскую Экономику, либо Свободную Экономику. Третьего не дано.

Как представляется, в настоящее время в России вновь происходит смена общественно-экономической формации. Менталитету Русского Народа претит Эксплуататорская Экономика. «Назначенцы — Капиталисты» сделали в постсоветский период свое дело: сконцентрировали огромные финансовые ресурсы, которые можно направить на принципиальное обновление экономики. Научно-техническое основание для нового «скачка» также сформировано — это «цифровизация экономики». Нарождающимся классом в России является тот самый Народ, доведенный до крайней нищеты, обездоленный и выведенный из состояния оцепенения. Народу опять нечего терять. При этом указанная социальная группа — это будущий «Средний Класс», то есть благополучный, зажиточный, самодостаточный, свободный, самоуправляемый, самоограничивающийся и самоорганизующийся, не приемлющий эксплуатацию не в каком виде. Идеологическую основу составляют базовые постулаты Русской политической экономии. Иначе говоря, новая общественно экономическая формация будет представлять в России Свободную Экономику (в форме Подлинного Социализма).

Таким образом, основным предметом изучения политической экономии являются в первую очередь производственные отношения между людьми (отношения в сфере производства, обращения и потребления). При этом отношения между трудящимися, трудовые отношения составляют стержень производственных отношений, отражающий способ соединения человеческого труда со средствами производства. Общественно-экономические формации как раз и различаются этим способом соединения труда со средствами производства.

Основным объектом настоящего исследования станет не ТОВАР (как у К. Маркса), не КАПИТАЛ, не ДЕНЬГИ, а ТРУД. Нас интересует категория Труд в широком смысле слова, как целесообразная деятельность человека, направленная на создание продуктов труда или оказание услуг, обеспечивающих на основе подлинного эквивалентного обмена справедливое распределение созданного этим трудом богатства, присвоение человеком всей созданной его трудом стоимости, удовлетворение его личных материальных и духовных потребностей, а также удовлетворение его потребностей в творчестве и созидании, участии в управлении государством, в решении региональных, отраслевых и общегосударственных задач. Под такое определение Труда в рамках Русской политической экономии подходит труд крестьян, ремесленников, рабочих и инженеров, ученых, писателей, художников, священнослужителей, государственных служащих и многих других людей, обеспечивающих собственным трудом свое существование и развитие страны.

Сразу оговоримся, что для Английской политической экономии трудом считается любая деятельность, результатом которой является дополнительный доход, независимо от того, является ли источником этого дохода личный труд человека, или чужой труд другого человека (а может быть и труд многих других людей).

Очевидно, что под понятие Труд в рамках Русской политической экономии не подходит деятельность ростовщиков и спекулянтов, то есть лиц, обеспечивающих свое существование за счет перераспределения в свою пользу результатов чужого труда. Спекулянты и ростовщики ничего не создают: смысл их деятельности в том, чтобы заполучить в свое распоряжение как можно больше товаров и услуг, созданных чужим трудом. При этом необходимо различать, с одной стороны, купца или торгового работника, который обеспечивает товарооборот без спекуляции (торговая наценка на уровне своих реальных издержек, плюс средняя норма прибыли, например, на уровне 12% от торговых издержек) и, с другой стороны, спекулянтов в сфере торговли (когда торговая наценка составляет, скажем, 40—50% от цены производителя, или когда при возникновении экстремальной ситуации цена на воду для нуждающихся возрастает в десятки раз). Первая группа торговых работников является добропорядочными гражданами, обеспечивающими подлинный эквивалентный обмен, и их деятельность считается Трудовой, а деятельность второй группы торговых работников носит явный спекулятивный оттенок и не может считаться Трудом.

Аналогичным образом необходимо оценивать деятельность банковских, биржевых, страховых и иных финансовых работников. Если на бирже осуществляются сделки только с реальной поставкой товаров (зерна, нефти, газа и т.д.), или приобретение акций компаний на весь срок реализации инвестиционного проекта до момента его полной окупаемости, то сотрудники такой биржи занимаются общественно полезным Трудом. Если же речь идет о спекулятивных сделках без реальной поставки товара, или без участия в инвестиционном проекте, то такая спекулятивная деятельность биржевиков не является Трудом. Банковские работники, предоставляющие кредиты под проценты, принимающие депозиты под проценты, являются ростовщиками, и их деятельность не является Трудом. В то же время сотрудники банков, обеспечивающие перечисление средств со счета на счет за небольшое вознаграждение по тарифу не являются ни спекулянтами, ни ростовщиками, и их работа может считаться Трудом.

Необходимо особо остановиться на оценке трудовой составляющей в деятельности предпринимателей. Существует два вида предпринимателей: владеющих и не владеющих средствами производства (капиталом). Вторые выступают в роли наемных управляющих, получающих высокую заработную плату за свою работу. Работа таких предпринимателей очевидным образом может быть отнесена к Труду. Первая группа предпринимателей, являющихся собственниками средств производства, лично участвует в организации деятельности своих предприятий (ныне это крайне редкое явление, многие владельцы капиталов либо не умеют, либо не хотят заниматься предпринимательством). При этом они получают вознаграждение за свой труд в объемах, существенно превышающих размер заработка наемных управляющих. Разницу составляет прибавочная стоимость. Если имеет место присвоение прибавочной стоимости, созданной чужим трудом, то по канонам Русской политической экономии деятельность таких предпринимателей не является Трудом. Тем более очевидно, что не считаются Трудом усилия владельца средств производства (не являющегося предпринимателем), направленные на присвоение прибавочной стоимости, созданной чужим трудом. Это классический образец эксплуатации и присвоения результатов чужого труда.

По канонам Английской политической экономии наоборот, доходы от спекуляции, ростовщичества и эксплуатации чужого труда являются наибольшими по своей массе и по этой причине деятельность спекулянтов, банкиров, торговцев, биржевиков, предпринимателей считается наиболее эффективным трудом в условиях Эксплуататорской Экономики.

Очевидно, что спекулянтам и ростовщикам, процветающим в настоящее капиталистическое время, совершенно безразлично, считаем мы, Трудящиеся, их деятельность Трудом или нет. Они живут за наш счет, богатеют день ото дня и смеются над теми, кто позволяет им безнаказанно обогащаться за чужой счет. Более того, для них, пожалуй, было бы оскорбительно, если бы получаемые ими доходы давались им не так уж легко, и у них создавалось бы впечатление, что они вынуждены реально «зарабатывать» эти деньги как простой инженер или рабочий. Трудиться и зарабатывать для спекулянтов и ростовщиков равносильно оскорблению. Именно поэтому, если настоящая книга попалась на глаза одному из них, то на этом месте спекулянт или ростовщик назовет Русскую политическую экономию «чушью», отложит ее в дальний угол и займется своим любимым делом (покупкой или продажей акций, облигаций, недвижимости или иной родной его душе спекулятивной или ростовщической деятельностью). Мы, в свою очередь, продолжим разговор с теми, кого заинтересовал предложенный подход.

Удивительно, но все действия ростовщиков и спекулянтов в соответствии с законодательством многих стран (кроме нескольких исламских государств) в соответствии с канонами Английской политической экономии являются не только законными, но и более того, молодежь им подражает и мечтает быстро разбогатеть именно за счет спекуляции, ростовщичества и прочих форм эксплуатации чужого труда. Они стали героями нашего времени. Точнее говоря, они были ими до 2008 года, до начала мирового финансового и экономического кризиса.

В определенной мере вина за то, что происходит в мировой экономике, лежит на экономистах, в первую очередь, на политэкономах, защищающих каноны Английской политической экономии. Всегда, когда возникали сложные ситуации, правители стран обращались к опыту и знаниям уважаемых специалистов. Благодаря советам этих людей и принятым на их основании решениям правителей мировая экономика развивалась в течение последних столетий, склоняясь в сторону, далекую от справедливости. Поэтому закономерно, что сейчас она зашла в такой тупик, из которого рекомендациями «традиционной» политической экономии (то есть Английской политической экономии) выход найти не представляется возможным. И причиной этому положению дел в определенной степени является страсть к наживе как правителей или Правящей Элиты, так и самих экономистов.

При этом в рамках Английской политической экономии ни о какой справедливости при решении экономических вопросов не может быть и речи, несмотря на то, что юридически зафиксировано, что только такой неэквивалентный обмен признается государством правомерным. В соответствии с канонами Русской политической экономии законодательство должно быть изменено в соответствии с требованиями подлинно эквивалентного обмена и социальной справедливости.

Для того, чтобы более подробно рассмотреть эволюцию общественной несправедливости, процесс утраты подлинной эквивалентности обмена, представляется целесообразным разделить общество условной страны на четыре социальные группы: Трудящиеся (трудоспособные граждане, источником существования которых является собственный труд), Нетрудящиеся (трудоспособные и нетрудоспособные граждане, источником существования которых является чужой труд, присваиваемый на якобы законных основаниях), Иждивенцы (постоянно или временно нетрудоспособные граждане, источником существования которых являются государственные средства или иные формы пожертвований) и Криминал (трудоспособные и нетрудоспособные граждане, источником существования которых является чужой труд, т.е. доходы, полученные в результате откровенно противоправных действий).

К группе Трудящиеся очевидным образом относятся люди, владеющие или не владеющие средствами производства, живущие на заработную плату или иные доходы, получаемые от их собственного труда (труда членов их семей) без привлечения подневольного труда. Таким образом, Трудящимися при Капитализме можно считать наемных рабочих предприятий всех форм собственности, наемных крестьян, работников малых семейных предприятий, мелких семейных фермерских хозяйств, наемных государственных служащих (врачей, учителей, преподавателей ВУЗов, сотрудников местных управ, региональных и федеральных министерств и ведомств, правительственных чиновников и сотрудников администрации руководства страны, сотрудников силовых структур), отдельных банковских, биржевых страховых и финансовых работников (с учетом вышеуказанных требований и особенностей оценки их труда). В группу Трудящихся входят также художники, писатели, скульпторы, ученые, дизайнеры, юристы, экономисты (в том числе политэкономы), живущие на доходы от собственного труда и не использующие наемный труд (например, писатели, использующие творчество «литературных рабов», не относятся к группе Трудящихся). Перечень профессий Трудящихся может быть продолжен. Критерий их определения понятен: источник существования — личный труд; отсутствие использования чужого подневольного труда. При этом еще раз хотелось бы обратить внимание на то, что сам факт владения или не владения средствами производства не является основанием для отнесения человека к группе Трудящиеся или Нетрудящиеся.

В группе Трудящиеся можно выделить две подгруппы: Трудящиеся, занятые производительным трудом (считая таковым труд, создающий стоимость), а также Трудящиеся, занятые непроизводительным трудом (потребление стоимости, созданной производительным трудом). Вторая группа Трудящихся получает доход за собственный труд в результате перераспределения ранее созданной производительным трудом стоимости, например, из государственного бюджета (государственные служащие всех уровней, врачи, учителя, сотрудники силовых ведомств и пр.), пожертвований или добровольных взносов (священнослужители, партийные и профсоюзные активисты и пр.), доходов граждан (врачи, учителя, преподаватели ВУЗов, воспитатели детских садов и яслей, работающие на коммерческой основе). Трудящиеся, занятые непроизводительным трудом — это особая группа Трудящихся, смысл деятельности которых заключается в том, чтобы учить, лечить, воспитывать, повышать культурный уровень, квалификацию всех граждан общества (Трудящихся, Нетрудящихся, Иждивенцев и даже Криминал), защищать каждого гражданина и все государство. Другими словами, именно в этой сфере проявляется реальный уровень благосостояния общества. Производительный труд создает основу богатства общества, а стоимость, созданная им, направляется на производственное и непроизводственное потребление. Производственное потребление — это создание возможности для расширенного воспроизводства и дальнейшего увеличения создания стоимости для нужд общества. А непроизводственное потребление — это максимально эффективное использование непроизводительным трудом части созданной стоимости в целях наиболее полного удовлетворения потребностей членов общества при заданных объемах созданной стоимости, а также расширенного воспроизводства способности к труду и дальнейшему созданию стоимости. Оборонные отрасли промышленности также относятся к непроизводственной сфере, то есть они не создают, а потребляют стоимость, созданную в производственной гражданской сфере.

Непроизводительный труд не производит дополнительную стоимость в том смысле, как это делает производительный труд: отсюда и появилось такое название труда. Непроизводительный труд потребляет часть стоимости, созданной производительным трудом. В то же время именно непроизводительный труд обеспечивает Трудящимся, занятым производительным трудом, возможность не только восстановить после трудового дня свои силы и способности трудиться, но и обеспечивают повышение квалификации трудящихся, рост сложности труда и профессионализма, а также подготовку молодой смены с необходимыми знаниями и навыками, и возможность пожилым Трудящимся выхода на заслуженный отдых и их посильное участие в воспитании подрастающего поколения и передачи ему своего опыта и знаний. Кроме того, непроизводительным является почетный ратный труд по защите Отечества, труд сотрудников внутренних дел и спецслужб, труд государственных служащих всех видов. Поэтому, чем выше результативность производительного труда (производительность труда), тем большая доля созданной стоимости (при прочих равных условиях) может быть направлена на непроизводственное потребление непроизводительным трудом, т.е. на надежную защиту Родины, укрепление правопорядка в стране, на здравоохранение, на развлечения, а самое главное — на воспитание нового поколения, на его образование, подготовку высококвалифицированных кадров, способных обеспечить дальнейший рост производительности труда, преемственность поколений, заботу о ветеранах и иждивенцах.

Хотелось обратить особое внимание нынешнего руководства страны на то, что не только содержание армии, но и производство для армии оружия является непроизводительным трудом. Сейчас получил широкое распространение тезис о том, что развитие оборонных отраслей промышленности является основным мультипликатором развития экономики, главным «локомотивом», который обеспечит долгожданный прорыв в развитии экономики. Это опасное заблуждение. Оборонные отрасли промышленности потребляют сырье и материалы, оборудование, трудовые ресурсы для создания вооружения, а не предметов потребления. В этой сфере не создается новая стоимость, а потребляется богатство, создаваемое в гражданских отраслях промышленности и сельском хозяйстве, в строительстве. Мощный оборонно-промышленный комплекс может создаваться и эффективно существовать не вместо гражданских производственных отраслей, а только на базе активного развития гражданских производственных отраслей. Чем более развиты традиционные гражданские отрасли экономики, тем бОльшие расходы на оборонные отрасли может себе позволить страна. «Локомотив» развития экономики страны должен быть сформирован ТОЛЬКО в гражданских отраслях экономики. В противном случае накопленное страной богатство будет быстро потреблено («проедено») оборонными отраслями промышленности и страна окажется у «разбитого корыта».

При дальнейшем изложении материала речь будет идти, в основном, о производственной сфере, о процессе создания стоимости.

В группу Нетрудящиеся необходимо отнести людей, присваивающих результаты деятельности чужого труда методами, относимыми законодательством страны к якобы законным. Нетрудящимися являются владельцы мелких, средних и крупных промышленных и сельскохозяйственных предприятий и организаций, использующих наемный труд рабочих и крестьян (независимо от того, участвуют владельцы в управлении этими предприятиями или нет), владельцы и работники банковских, биржевых, страховых и иных финансовых организаций, получающие доход от ростовщической или спекулятивной деятельности, владельцы оптовых и розничных торговых организаций, работающих на внутреннем и внешнем рынках, использующих спекулятивные методы работы, «челноки», зарабатывающие на жизнь спекуляцией от перепродажи отечественных и импортных товаров. В эту же группу нужно отнести лиц, живущих за счет процентов от банковских депозитов, или на доходы от сдачи в аренду жилья как типичных ростовщиков. Этот список также можно продолжать в зависимости оттого, что человек живет за счет присвоения результатов чужого труда.

Состав группы Иждивенцы очевиден. Это лица, не имеющие возможности трудиться (постоянно или временно) и существующие на средства государства или иные пожертвования. Таковыми являются дети, пенсионеры, инвалиды, беременные женщины, находящиеся в декретном отпуске, женщины или мужчины, находящиеся в отпуске по уходу за ребенком, а также прочие временно безработные или не работающие по уважительным причинам граждане.

К группе Криминал относятся все граждане, получающие доход за счет присвоения результатов чужого труда в результате противоправных действий (воровство, грабеж, разбой, убийство, аферы, мошенничество, рейдерство, вымогательство, взяточничество, получение «откатов» и прочие нарушения уголовного кодекса). При этом не имеет значение, осужден такой гражданин за указанные проступки, или нет. Важно, что помимо прочих (трудовых или законных нетрудовых) доходов такой гражданин имеет хотя бы один рубль, полученный незаконным путем, нарушив уголовное законодательство. Необходимо отметить, что Криминал и Нетрудящиеся ставят перед собой одинаковую цель: обогащение любой ценой за чужой счет. Отличие Нетрудящихся от Криминала заключается только в том, что Нетрудящиеся позаботились о том, чтобы в законодательстве их способы отъема чужого богатства официально считались законными.

Отнесение того или иного человека к той или иной вышеуказанной социальной группе не является постоянным или раз и навсегда данным. Если человек честно трудится, не получает незаконных дополнительных доходов, и источником его доходов является его собственный труд, то такой человек является типичным представителем группы Трудящиеся. Если тот же человек начинает кроме трудовых доходов получать проценты по депозитам, дивиденды на акции, доходы от сделок с недвижимостью, прибыль от предприятий, имеющихся в его собственности, в размерах, превышающих размер его собственных трудовых доходов, то такого человека необходимо отнести к группе Нетрудящиеся. При этом, если государственный чиновник помимо трудовых доходов получает прочие «предпринимательские» доходы (например, в случае получения таким гражданином взятки или «отката» независимо от ее размера и соотношения с прочими доходами) он должен быть отнесен к группе Криминал. Возвращение из группы Криминал в группы Трудящиеся или Нетрудящиеся возможно только после погашения судимости.

Тот же подход распространяется на людей, отнесенных к группе Иждивенцы. Если пенсионер кроме пенсии и трудовых накоплений получает проценты по депозитам, дивиденды на акции, доходы от сделок с недвижимостью, прибыль от предприятий, имеющихся в его собственности, в размерах, превышающих размер его пенсии и собственных трудовых накоплений, то такого человека необходимо отнести к группе Нетрудящиеся. Люди, переступившие закон, попадут в группу Криминал.

Следовательно, состав групп Трудящиеся, Нетрудящиеся, Иждивенцы и Криминал может постоянно меняться в зависимости от соотношения доли трудового, нетрудового или незаконного дохода в общей массе доходов каждого человека. При этом в группу Криминал человек попадает независимо от суммы незаконно полученного дохода.

То же общество любой условной страны можно разделить на две другие социальные группы, которые мы условно будем называть Народ и Правящая Элита. Критерием распределения людей на эти две группы полагаем наличие возможности влиять на текущие каждодневные управленческие решения на региональном и федеральном уровне.

Очевидно, что система выборов различных чиновников не имеет отношения к текущим решениям. С завершением выборов возможности многих людей влиять на отдельные текущие решения государственных служащих прекращаются. В повседневной жизни на первое место выходят возможности людей устанавливать и поддерживать личные приятельские отношения с людьми, наделенными властью, их родственниками. Личная просьба знакомого человека, приятный подарок, а порой компромат и шантаж становятся главными рычагами для получения разрешений на строительство объектов, установления преференций в той или иной сфере деятельности, а порой и для внесения изменений в законодательство. Те люди, которые имеют юридическое право на принятие управленческих решений на разных уровнях хозяйствования, а также люди, не имеющие таких полномочий, но имеющие различные рычаги личного влияния на тех, кто имеет необходимые полномочия, и составляют Правящую Элиту. Остальные люди, не имеющие ни полномочий, ни возможности влияния на уполномоченных людей, являются Народом.

Кроме того, необходимо различать Трудящихся, свободных от эксплуатации труда, и Трудящихся, не свободных от эксплуатации труда. При определении свободы в данном случае речь естественно не идет о свободе от тюремного заключения (эта тема нашла отражение в социальной группе Криминал), а о свободе от эксплуатации при рабовладении, феодализме, капитализме или социализме (если таковая эксплуатация имеет место быть, то очевидным образом такой Трудящийся при любой общественно экономической формации относится к подгруппе несвободных). Критерий свободы или несвободы Трудящегося лежит не в морально-этической сфере наличия или отсутствия его унижения и оскорбления его достоинства эксплуатацией владельцами средств производства (так называемыми Работодателями). Критерием является право (или отсутствие такого права) Трудящегося на получение им всей созданной его трудом стоимости [(V+M) в терминологии К. Маркса]. Свободные ремесленники и крестьяне даже при рабовладельческом строе (тем более при феодализме или капитализме), создающие продукцию собственными орудиями труда из собственного сырья, продающие самостоятельно эту продукцию на рынке, получают в свое распоряжение не только эквивалент сохраненной стоимости орудий труда, сырья и материалов (С), но и всю величину созданной стоимости [заработную плату (V) и так называемую «прибавочную стоимость» (M)]. Такие трудящиеся реально являются свободными. Те трудящиеся, кто не получает всю величину созданной стоимости, а, как правило, только зарплату, ориентированную на величину прожиточного минимума, даже в условиях социализма, не являются свободными Трудящимися, а остаются фактически эксплуатируемыми со стороны владельцев средств производства. Подробнее об этом речь будет вестись в других главах настоящей работы. На этом этапе важно определить, что является критерием несвободы Трудящихся — это изъятие части созданной их трудом стоимости без возмещения эквивалента (при этом речь не идет о налогообложении доходов, которое осуществляется только после первичного распределения созданного богатства).

Представляется крайне важным именно на начальной стадии разобраться и определиться с основными экономическими категориями с тем, чтобы избежать ошибок, допущенных последователями при развитии и совершенствовании Русской политической экономии.

Если при возведении здания допустить даже незначительные ошибки при строительстве фундамента, то это неизбежно приведет к разрушению всего сооружения через какое-то время. Фасад здания может выглядеть очень красиво, а жильцы дома (до трагедии) могут хвалить строителей за удобную планировку помещений, теплые окна и толстые стены. Но брак есть брак и через несколько лет в красивом здании пойдут трещины, начнется усадка фундамента и двери перестанут открываться. Будут лопаться трубы. Затем рухнут лестничные пролеты, а то и целые подъезды. Хорошо, если обойдется без жертв. Строителей будут ругать, но они сами ничего не смогут объяснить: ведь дом столько лет стоял и все были довольны, отчего случилась трагедия — непонятно.

То же самое происходит сейчас с мировой экономикой. Темпы развития стран были довольно высокими, уровень благосостояния людей неуклонно повышался и вдруг в 2008 году начались проблемы такого масштаба, что традиционные рецепты на базе Английской политической экономии не позволяют преодолеть кризис. Уровень безработицы неуклонно возрастает, заработные платы и пенсии сокращаются, государственные расходы снижаются, а ситуация к лучшему не меняется и нет признаков возможного улучшения.

Итак, каким виделось экономическое устройство государства основоположникам экономической теории?

Основой богатства всегда считался Труд. Соответственно, та страна, которая располагает бОльшим количеством людей, занятых трудом, богаче, чем страна, располагающая меньшим количеством Трудящихся. Как отмечал В. Петти «… Редкое население — подлинный источник бедности. Страна, имеющая 8 млн. жителей, более чем вдвое Богаче страны, где на такой же территории живет только 4 млн.…»²⁵.

Там же на стр.14 В. Петти отмечает, что «… ошибочное мнение, будто величие и слава государя покоятся скорее на размерах его территории, чем на численности, искусности и трудолюбии его народа, тесно объединенного и хорошо управляемого, а также что более почетно отнять что-либо у других хитростью и грабежом, чем добывать самим из недр и моря.…».

В рабовладельческом обществе это может звучать так, что чем большим количеством рабов располагает страна, тем она богаче. Если никто больше в такой стране не работает, то этот тезис можно считать справедливым (пока оставим в стороне анализ деятельности свободных трудящихся, то есть свободных крестьян и ремесленников, не использующих чужой труд). В то же время необходимо учитывать, что если часть трудоспособного населения страны не занята трудовой деятельностью и ведет праздный образ жизни, поскольку располагает необходимым для такого образа жизни богатством, являясь рабовладельцем, ростовщиком или менялой, то такое общество является менее богатым, чем могло бы быть при прочих равных условиях, если бы всё население страны без исключения было занято трудом. Чем больше социальная группа трудоспособных Нетрудящихся, Иждивенцев и Криминала в обществе, тем оно относительно беднее, чем могло бы быть в случае занятости этой части населения в трудовой деятельности.

А. Смит в восьмой главе «Исследования о природе и причинах богатства народа» отмечает следующее: «… В том первобытном состоянии общества, которое предшествует присвоению земли в частную собственность и накоплению капитала, весь продукт труда принадлежит работнику. Ему не приходится делиться ни с землевладельцем, ни с хозяином.

Если бы такое состояние сохранилось, заработная плата за труд возрастала бы вместе с увеличением производительной силы труда, порождаемым разделением труда. Все предметы постепенно становились бы более дешевыми. На производство их требовалось бы все меньшее количество труда; и так как товары, на производство которых затрачено одинаковое количество труда, при таком положении вещей естественно обменивались бы друг на друга, то их равным образом можно было бы покупать на продукт меньшего труда»²⁶.

Хочу особо обратить внимание читателя на обрисованную выше гипотетическую конструкцию (будем называть это «мечтой А. Смита»). Перечитайте эту цитату еще раз и постарайтесь ее запомнить. В этих рассуждениях просто и доступно изложена формула хозяйствования при условии полной справедливости экономических отношений и подлинной эквивалентности всех обменных операций. Иными словами так могло бы жить человечество, если бы с давних времен строго соблюдало основные заповеди и не допустило бы в повседневную хозяйственную жизнь спекуляцию, ростовщичество и возможность эксплуатации чужого труда, то есть продолжало бы жить по канонам Русской политической экономии, описывающей основы Свободной Экономики. Если перефразировать слова классика в современных терминах, то в обществе, свободном от спекуляции, ростовщичества и других форм присвоения результатов чужого труда, вся созданная Трудящимися стоимость принадлежит этим Трудящимся (и никому более, никаким владельцам земли или капитала, хозяевам и прочим нахлебникам) и распределяется Трудящимися по своему усмотрению, а цены на продукцию постоянно снижаются по мере внедрения достижений научно-технического прогресса и роста производительности труда.

Сейчас, несмотря на бурный научно-технический прогресс, цены на все виды товаров только растут, ни о каком падении цен даже не идет речь, как будто это нормальный экономический закон неуклонного роста цен на все изделия. А происходит это только в результате безудержной спекуляции, ростовщичества и эксплуатации чужого труда. «… Представители одного и того же вида торговли или ремесла редко собираются вместе даже для развлечений и веселья без того, чтобы их разговор не кончился заговором против публики или каким-либо соглашением о повышении цен….»²⁷. Более подробно поговорим об этом позднее, а сейчас еще раз вспомним этот удивительно точный и глубокий тезис, «мечту А. Смита».

Для того, чтобы теоретически обосновать праздность существования власть имущих, экономисты выдвинули теоретическую установку о том, что богатство якобы создается не только трудом, но и землей, а также капиталом. Сначала В. Петти в «Трактате о налогах и сборах» была провозглашена формула «Труд есть отец и активное начало богатства, а земля — его мать». Позднее этот подход в трудах экономистов был расширен, было предложено считать обязательным вознаграждение за вложенный капитал, который накоплен некоторыми членами общества якобы исключительно благодаря их экономности и бережливости. После этого экономисты стали теоретически обосновывать необходимость передачи части созданной чужим трудом стоимости предпринимателю за его особый организаторский талант. В том или ином виде эти подходы поддерживались и дополнительно обосновывались экономистами всех поколений и при всех общественно-экономических формациях, представляющих Эксплуататорскую Экономику. Достаточно цинично и откровенно об этом рассуждает, например, А. Смит в главе V своей работы «Исследование о природе и причинах богатства народа», отмечая, что «… Каждый человек богат или беден в зависимости от того, в какой степени он может пользоваться предметами необходимости, удобства и удовольствия. Но после того как установилось разделение труда, собственным трудом человек может добывать лишь очень небольшую часть этих предметов: значительно большую часть их он должен получать от труда других людей; и он будет богат или беден в зависимости от количества труда, которым он может распоряжаться или которое он может купить»²⁸.

Обобщая теоретические исследования в этой области, К. Маркс писал:

«… Если обратиться к обычным сочинениям по политической экономии, то прежде всего бросается в глаза, что все в них дается в двойном виде. Например, в распределении фигурируют земельная рента, заработная плата, процент и прибыль, в то время как в производстве в качестве факторов фигурируют земля, труд, капитал. Относительно капитала с самого начала ясно, что он определяется двояко: 1) как фактор производства, 2) как источник дохода, как фактор, определяющий известные формы распределения. Процент и прибыль фигурируют поэтому как таковые также и в производстве, поскольку они представляют собой те формы, в которых увеличивается, возрастает капитал, следовательно, представляют собой моменты производства самого капитала. Процент и прибыль как формы распределения предполагают капитал как фактор производства. Они — способы распределения, которые имеют своей предпосылкой капитал как фактор производства. Они суть также способы воспроизводства капитала.

Заработная плата представляет собой также наемный труд, рассматриваемый под другой рубрикой: та определенность, которую труд имеет здесь как фактор производства, выступает там как определение распределения. Если бы труд не был определен как наемный труд, то и тот способ, которым он участвует в продуктах, не выступал бы в качестве заработной платы, как, например, при рабстве. Наконец, земельная рента — если взять сразу наиболее развитую форму распределения, в которой земельная собственность принимает участие в продуктах, — предполагает крупную земельную собственность (собственно говоря, крупное сельское хозяйство) в качестве фактора производства, но не землю как таковую, так же как заработная плата не имеет предпосылкой труд как таковой. Отношения распределения и способы распределения выступают поэтому лишь оборотными сторонами факторов производства. Индивидуум, принимающий участие в производстве в форме наемного труда, участвует в продуктах, в результатах производства, в форме заработной платы. Структура распределения полностью определяется структурой производства. Распределение само есть продукт производства — не только по содержанию, ибо распределяться могут только результаты производства, но и по форме, ибо определенный способ участия в производстве определяет особую форму распределения, форму, в которой принимают участие в распределении. Полнейшая иллюзия, когда в производстве говорят о земле, в распределении — о земельной ренте и т. д.…»²⁹.

Во всей этой цитате ключевым является положение о том, что «отношения распределения и способы распределения выступают… лишь оборотными сторонами факторов производства.». При этом факторами производства именуются «земля, труд, капитал». Строго говоря, факторами производства являются труд, средства труда и предметы труда.

При этом, сам же К. Маркс отмечал: «… Каковы бы ни были общественные формы производства, рабочие и средства производства всегда остаются его факторами. Но находясь в состоянии отделения друг от друга, и те и другие являются его факторами лишь в возможности. Для того чтобы вообще производить, они должны соединиться. Тот особый характер и способ, каким осуществляется это соединение, отличает различные экономические эпохи общественного строя.…»³⁰.

Так все-таки, что является факторами производства?

«Капитал» в процессе производства не принимает никакого участия. Если, говоря о «капитале», экономист имеет в виду материально-вещественную форму в виде средств труда или предметов труда, приобретенных для организации производства, то эти средства труда и предметы труда и надо называть в качестве факторов производства. Слово «капитал» относится к другой терминологической цепочке: это категория отношений собственности, предшествующих собственно процессу производства, или следующих за процессом производства. Категорию «капитал» сподручнее использовать в сфере обращения. Фактором собственно процесса производства «капитал» именно как «капитал» не может быть, поскольку эта категория не имеет ни малейшего отношения к производству. То же относится и к «земле». Непосредственно в процессе производства земля может использоваться в качестве предмета труда, обрабатываемого различными орудиями труда (в зависимости от уровня развития науки и техники), или средства труда. Но сама «земля» просто как «земля» не является фактором производства.

Итак, факторами производства являются труд, средства труда и предметы труда. А теперь перечитайте ключевое положение о том, что способы распределения выступают оборотной стороной факторов производства. Получается следующее. При любой общественно-экономической формации, при любом уровне научно-технического прогресса факторами производства были, есть и будут труд, средства труда и предметы труда. Результатом процесса производства во все времена является продукция, в стоимость которой полностью переносится стоимость предметов труда, частично (в меру физического и морального износа) переносится стоимость средств труда, а также включается стоимость, вновь созданная главным фактором производства — трудом. Соответственно, продукция, как результат процесса труда, принадлежит тому, кто этот труд затратил. Если средства труда не принадлежат самому работнику и он их арендовал, то по итогам процесса производства он должен возместить собственнику средств труда величину их сохраненной (в меру физического или морального износа) стоимости. В этом случае в распоряжении работника останется сохраненная стоимость предметов труда и вновь созданная его трудом стоимость. В случае, если не только средства труда, но и предметы труда не принадлежали работнику (например, давальческое сырье), то по итогам процесса производства он должен не только возместить собственнику средств труда величину их сохраненной (в меру физического или морального износа) стоимости, но и собственнику предметов труда возместить их стоимость (вернуть продукцию из давальческого сырья, равную по стоимости исходному сырью). При этом в распоряжении работника останется вся вновь созданная его трудом стоимость. Вот нормальная схема взаимосвязи производства и распределения в увязке с факторами производства. Нет никакой основы для дополнительного вознаграждения не участвующих в процессе производства собственников средств труда и предметов труда. Эти собственники должны быть глубоко признательны работнику за то, что именно их средства труда и предметы труда были использованы в процессе производства и их стоимость в результате этого процесса труда сохранилась, воспроизвелась. В противном случае их средства труда или предметы труда могли просто сгнить, заржаветь и в итоге утратить свою первоначальную стоимость.

Любые попытки заменить предмет труда на «землю», средства труда — на «капитал», а труд — на «наемный труд» являются фальсификациями подлинного процесса производства, смешением экономических категорий из разных понятийных систем, искусственным запутыванием анализа исключительно для того, чтобы попытаться обосновать (пусть даже ложными методами) возможность присвоения результатов чужого труда собственниками этой «земли» и этого «капитала». Удивительно, но в течение столетий этот «аттракцион» удается «иллюзионистам» от экономики.

Почему в качестве фактора производства некоторые экономисты предлагают считать «землю»? Земля может использоваться в процессе труда как в качестве предмета труда (например, когда она вспахивается плугом), так и в качестве средства труда (например, когда земля дает крестьянину урожай пшеницы, выращенный силами природы из посаженных им зёрен). Вот именно вторая особенность использования земли в процессе производства создает иллюзию, что «земля» самостоятельно продолжает процесс производства без участия человека, а, следовательно, якобы становится дополнительным фактором производства. Во-первых, обращаем еще раз внимание читателя на то, что факторами производства помимо труда являются средства труда и предметы труда. Какова натурально-вещественная форма средств труда и предметов труда не имеет принципиального значения для производства как такового. Учитывая, что при рабовладении и феодализме наиболее распространенной формой производственной деятельности было сельскохозяйственное производство, «земля» встречалась наиболее часто в качестве как предмета труда, так и средства труда. В современных условиях существует огромное множество производств (в том числе крупных), в которых «земля» не используется ни в каком виде. Это говорит только о том, что «земля» при всей ее значимости в организации процесса производства, является только одной из форм факторов производства: предметов труда и средств труда.

Если настаивать на том, что «земля» как таковая должна быть наряду со средствами труда и предметами труда выделена в самостоятельный фактор производства, то по аналогии необходимо как минимум добавить в этот ряд «ветер» и «воду», как силы природы, которые также достаточно часто используются в процессе производства и создают иллюзию, что с их помощью процесс производства осуществляется без непосредственного участия человека. Это очевидно на примере ветряной или водяной мельницы, парового двигателя в пароходе или паровозе, на заводе. Но, несмотря на очевидность полной аналогии участия в процессе производства «земли», как силы природы, никто из экономистов не настаивает на расширении списка факторов производства в пользу других сил природы, таких как «ветер» или «вода». И это правильно, поскольку все эти (и прочие) силы природы, привлекаемые в процесс производства, приобретают различные формы реальных факторов производства: средств труда и предметов труда. Они не становятся самостоятельными дополнительными факторами производства.

Сейчас еще раз констатируем, что единственным источником богатства во все времена был и остается только Труд. Остальные факторы производства (предметы труда и средства труда, которые иногда почему-то называют «землей» и «капиталом») в части движения стоимости отражают в лучшем случае только СОХРАНЕНИЕ ранее созданного богатства, а в сфере производства способствуют повышению сложности труда, его способности создавать дополнительную стоимость. При этом сами по себе эти факторы производства НЕ СПОСОБНЫ СОЗДАВАТЬ стоимость. И эти способности факторов производства не меняются в зависимости от перехода на них права собственности от одного лица к другому лицу. Значение имеет только право собственности на рабочую силу. При рабовладении раб как носитель рабочей силы приобретается рабовладельцем. Только в силу этого обстоятельства богатства, создаваемые трудом рабов, присваиваются теми, кто пальцем о палец не ударил для их создания — рабовладельцами.

Если государство заботится об увеличении богатства страны, то главной задачей государственной власти должно быть обеспечение полной занятости Трудящихся своей страны, а не забота о росте объемов капитала в стране, о дальнейшем обогащении и без того не бедной Правящей Элиты, о формировании спекулятивных и ростовщических рыночных механизмов. То есть государство должно работать в интересах Трудящихся, защищать и оберегать их, обеспечивать работой, гарантировать им получение в свое распоряжение всей созданной их трудом стоимости. Другими словами, государство должно обеспечить Трудящихся реальной экономической свободой, а не превращать их в бесправный «товар — рабочую силу», в «фактор производства», владеющий только способностью к труду, находящийся под принуждением голодом и холодом в постоянном поиске, кому бы себя продать.

Если гипотетически предположить, что все капиталисты и нанимаемые ими работники имеют равные экономические возможности (например, у рабочих имеются запасы денежных средств, позволяющие безбедно содержать семьи без получения работы в течение не менее 6 лет, а у капиталиста имеется запас прибыли, позволяющий при полной остановке производства содержать в работоспособном состоянии имеющееся оборудование в течение примерно 3 лет, содержать свою семью в течение не менее 6 лет, кроме того спрос на рабочую силу равен ее предложению), то капиталисты вынуждены будут оставить в распоряжении рабочих всю величину созданной их трудом стоимости (не получат никакой прибавочной стоимости) и будут рады тому, что за счет труда этих рабочих они смогут сохранить стоимость зданий и сооружений (в виде амортизационных отчислений), стоимость сырья и материалов (которая в полном объеме переносится на стоимость продукции), уровень плодородия почвы (который от неиспользования земли может снизиться). Вот именно такую ситуацию государства всех стран боятся допустить, поскольку это будет означать потерю Правящей Элитой власти в стране. При этом реальная власть находится в руках не государственных чиновников (их всегда можно легко заменить), а владельцев капитала. Власть капитала сохраняется до тех пор, пока считается общепризнанным, что богатство создается не только Трудом, но и капиталом, а также землей. Как только станет понятно, что источником богатства является только Труд, власть переходит к тем, кто способен к Труду, а собственники земли и капитала в лучшем случае получают возможность не трудиться (если это противно их натуре) и постепенно проедать накопленное за чужой счет богатство, которое перестанет «самовозрастать», давать «проценты на вклады». Для того, чтобы упразднить власть капитала необходимо только внести изменения в законодательство, запретив эксплуатацию чужого Труда, спекуляцию и ростовщичество как уголовно наказуемые преступления.

Анализируя развитие политэкономии, трансформацию науки под влиянием требований Правящей Элиты, А. Пезенти отмечал, что «… сегодня признается, что трудовая теория стоимости оказалась чрезвычайно неудобной.… затруднения последователей Рикардо в разрешении противоречий классической системы проистекали из того, что они решительно отказывались рассматривать прибавочную стоимость как неизбежный вывод из трудовой теории стоимости (т. е. признать эксплуатацию, присущую капиталистической системе)… классическая политическая экономия в определенный момент перестает быть наиболее подходящим орудием для господствующего класса. Ее теоретическая позиция больше не вызывает интереса, становится опасной: она обнажает отношения между экономическими категориями ренты, процента и заработной платы, подчеркивает внутренне присущие им антагонизмы и, защищая прибыль в ущерб ренте, выявляет и противоречие прибыль — заработная плата.…»³¹.

Даже в ущербном виде трудовая теория стоимости и теория эксплуатации чужого труда не только игнорировались Правящей Элитой, но и по их заказу проводились многочисленные «теоретические изыскания», отвлекающие от этих проблем, переводящие анализ в другую плоскость, увлекаясь мелочами, деталями именно сферы обращения (спрос, предложение, маркетинг, динамика цен, микро и макроэкономический анализ, региональные аспекты и прочая «дымовая завеса»). Сейчас предлагаемый в ВУЗах экономический курс не дает возможности задуматься над основополагающими понятиями и категориями (их дают скороговоркой как очевидные аксиомы для запоминания, а не для анализа и осмысления), поскольку экономика теперь перегружена математикой, формальными построениями, графиками, статистикой. Материал для запоминания есть, а возможности разобраться в современных экономических процессах нет.

Пока законодательство неизменно и основывается на Английской политической экономии, охраняется «прокапиталистическим лобби», студенты в ВУЗах будут продолжать заучивать фразу о том, что «богатство создается трудом, капиталом и землей». Если еще раз обратиться к этому фундаментальному утверждению, которое сейчас воспринимается практически как аксиома, то для непредвзятого читателя очевидно, что при самом высоком уровне плодородия земля не даст урожай без приложения Труда (семена необходимо внести в почву, которую нужно было вспахать и проборонить). Сама по себе земля не способна выращивать необходимую продукцию. Она может только случайно дать жизнь культурам, необходимым человеку. Как показывает практика, даже заброшенные поля, на которых ранее выращивались полезные культуры, без приложения человеческого Труда зарастают бурьяном, кустарником, а впоследствии могут вообще прийти в негодность для сельскохозяйственного потребления. А дикая природа редко может порадовать человека полезной продукцией в промышленных объемах (кроме ягод и грибов). Рожь, овес, пшеница, гречиха и прочие основные культуры в природе в необходимых для жизни человека объемах не могут вырасти сами по себе. Только Труд, прилагаемый к земле, независимо от уровня ее плодородия, создает необходимый для жизни человека продукт. Природа может повлиять только на качество и количество выращенного на земле продукта с приложением к нему человеческого Труда. Одно и то же количество Труда, приложенное к одному и тому же участку земли, может дать разный урожай одной и той же культуры в зависимости от уровня осадков в течение того или иного года, количества солнечных дней во время страды, стихийных бедствий (града, урагана, наводнений и пр.). Но это никак не умаляет главного тезиса о том, что если к этому участку земли вообще не будет приложен Труд, то вообще никакого урожая этот участок не даст. Труд — это единственный источник богатства.

Аналогичным образом обстоит дело и с капиталом. Главные аргументы экономистов, защищающих тезис о том, что капитал является одним из источников богатства общества, сводятся к тому, что результат труда будет различным, если Труд будет располагать разными орудиями труда (при использовании примитивных орудий труда ремесленники производили меньше продукции, чем с использованием парового или электрического привода машин и оборудования). Да, это действительно так, и с этим никто спорить не собирается. Но какими бы современными ни были бы машины и оборудование без человеческого Труда они сами по себе не способны создать никакой продукции. Мне могут возразить, что сейчас уровень развития робототехники достиг такого уровня, что существуют целые заводы (например, автосборочные), которые могут самостоятельно работать без единого человека. Да, согласен. Но когда на таком заводе происходит программный сбой, или требуется переналадка оборудования на производство нового или усовершенствованного изделия, то на заводе появляется большой коллектив программистов и инженеров, которые выполняют эту работу. Так что даже самые современные машины и оборудование не могут работать без человеческого Труда. Если же под капиталом иметь в виду прежде всего деньги, то в отличие от машин, которые, как было показано выше, некоторое время могут работать без участия человека, деньги ни одной секунды не могут работать сами по себе без человеческого труда. Капитал не может быть самовозрастающей стоимостью. Это нонсенс. Оставьте деньги (особенно бумажные) храниться на три года на полке или в сундуке и посмотрите, сколько их останется по истечении срока. Если никто из ваших родственников или соседей не найдет их и не потратит, то, в лучшем случае, Вы найдете те же суммы денег. В худшем случае деньги могут прийти в негодность для употребления из-за плохих условий хранения (уровень влажности, наличие насекомых или грызунов и пр.). Стоимость может быть сохранена и увеличена только человеческим Трудом и другого источника стоимости (богатства) не существует. Научно-технический прогресс обеспечивает рост сложности труда, производительности труда, за счет чего Труд становится способным производить все большее количество стоимости (богатства).

Многие экономисты выстраивали систему псевдотеоретических обоснований отношений собственности как источника богатства (собственник средств производства, по их мнению, может рассчитывать на часть созданной чужим Трудом стоимости только на том основании, что в процессе Труда использовалось имущество собственника и за это он должен быть «вознагражден»). Это очень опасное заблуждение, которое повторяется экономистами на протяжении веков.

Право собственности на любое имущество (кроме права собственности на людей в период рабовладения и на крепостных крестьян при феодализме) никогда не было и не может быть источником обогащения. Имущество, находящееся в любой форме собственности (частной, личной, коллективной, государственной, общественной, долевой, акционерной и других форм), подвергается физическому и моральному износу, в результате которых его первоначальная стоимость может только уменьшаться. Имущество может быть производственного и непроизводственного назначения. Предметы потребления (в том числе длительного пользования) как имущество непроизводственного назначения постепенно по мере своего износа безвозвратно утрачивает свою стоимость и другого процесса движения стоимости этого имущества быть не может. Что касается имущества производственного назначения (средств труда и предметов труда), то стоимость этого имущества также утрачивается по мере износа, но в отличие от имущества непроизводственного назначения, стоимость средств труда и предметов труда имеет возможность полностью или частично сохраниться в процессе Труда. Если имущество используется в процессе Труда, то этот Труд позволяет сохранить первоначальную стоимость этого имущества. Самопроизвольно увеличиться, самовозрасти стоимость имущества не может (конъюнктурные спекулятивные колебания курса акций и основных сырьевых ресурсов, котирующихся на бирже, не отрицают этого тезиса, т.к. это колебания цены, а не стоимости товаров, которые к тому же за продолжительный период времени, учитывающий повышения и понижения котировок, нивелируются).

А. Смит однозначно указывает, что «… самое священное и неприкосновенное право собственности есть право на собственный труд, ибо труд есть первоначальный источник всякой собственности вообще.…»³². К этому можно было бы добавить только то, что Труд является не только «первоначальным источником», но и единственным источником всякой собственности, а собственность землевладельцев и владельцев капитала — это лишь результат перераспределения «всякой собственности вообще», созданной чужим Трудом, в условиях принуждения Трудящихся голодом и холодом к согласию с этой экономической несправедливостью и грубого нарушения требований эквивалентности обмена, как основы Экономики Эксплуатации Чужого Труда (основы Английской политической экономии).

Добросовестные ученые, останавливаясь на аксиоматическом описании для студентов формулы «богатство создается трудом, землей и капиталом (может быть и предприимчивостью)», неизбежно «запинаются» о нелогичность и несправедливость этой конструкции. К таковым ученым, на наш взгляд, относится А. Пезенти, который в своем учебнике в этой связи отмечал, что «… человек всегда остается субъектом жизни, создания богатства. А тот, кто стремится с помощью софизмов доказать обратное и «идеалистически» приравнять человека к машине, из какой бы доктрины он ни исходил, не может скрыть мотива, ведущего его к такому отождествлению. Этот мотив ясен: он заключается в том, чтобы оправдать и защитить строй производства, который все превращает в вещи, в товары.

Когда мы пытаемся поставить на один уровень, в качестве одинаковых факторов производства, человека и уголь, человека и машину, человека и здание или гигиеническую службу, это означает, что мы не хотим мыслить диалектически, открывать истины жизни, а хотим лишь защищать ту систему производства, которая все превращает в товары, в вещи, в факторы производства, имеющие одинаковую цель — обеспечить прибыль капиталисту.…»³³.

На наш взгляд это достаточно смелая и откровенная позиция, которая обнажает заказной характер современных теоретических экономических изысков, призванных завуалировать вопиющую экономическую несправедливость, выраженную в постоянном нарушении эквивалентности обмена по отношению к Трудящимся по итогам процесса Труда (стоимость, созданная их Трудом, заведомо больше стоимости, полученной ими по итогам работы), сохранить «покрывало псевдозаконности» над преступным по своей сути наглым обворовыванием Трудящихся в форме присвоения капиталистом прибавочной стоимости, созданной Трудом Трудящихся (единственным аргументом в защиту этого беззакония осталось выражение «так исторически сложилось», хотя при наличии политической воли государства можно совершенно по другому «исторически сложить» отношение к результатам Труда Трудящихся).

А теперь вновь вернемся во времена рабовладения. Теперь представьте себе, как можно утверждать, что единственным источником богатства Общества является Труд? Самым распространенным видом трудящегося человека был раб. Кое-кто кроме них еще трудился (свободные крестьяне, ремесленники). В соответствии с канонами Русской политической экономии получается, что труд рабов — главный и почти единственный источник богатства. А все усилия императора, армии, аристократии, прочих рабовладельцев, философов, экономистов, претендующие на Труд, являются только расходованием того, что создано рабами. Каково это, Императору осознавать, что Труд самого последнего никчемного раба СОЗДАЕТ БОГАТСТВО общества, а деятельность великого Императора, решающего судьбы всего мира — НЕ СОЗДАЕТ НИЧЕГО? Император только потребляет созданное чужим трудом.

Здесь необходимо будет сделать еще одно уточнение, не имеющее непосредственного отношения к рабовладельческому строю, но очень важное для уяснения основ Русской политической экономии. Экономическая теория в течение столетий формировалась для обслуживания интересов Правящей Элиты. Представитель Правящей Элиты как бы взирает сверху как сторонний наблюдатель на происходящие в экономике процессы и регулирует их. Экономические отношения касаются людей, в основном, принадлежащих к группе Трудящихся. Правящая Элита (используя подсказки экономистов) определяет порядок соединения Труда и средств производства, механизм распределения созданного богатства, принципы обмена созданной продукции, особенности потребления благ. Иными словами Правящая Элита расписывает до мелочей права и обязанности Трудящихся, но практически ни одна экономическая теория не рассматривает процесс общественного воспроизводства относительно самой Правящей Элиты. Правящая Элита все время как бы вне закона, выше закона, а также вне производства. Правящая Элита появляется только в сфере обращения, когда появляется возможность перераспределять созданное чужим Трудом богатство, в виде владельца капитала, предпринимателя, коммерсанта, а также в сфере потребления. Таким образом, Правящая Элита находится вне процесса создания стоимости, создания богатства.

При этом многие важные для понимания основ политической экономии вопросы, по которым столетиями продолжаются споры, давно нашли свое однозначное решение именно в условиях хозяйственной жизни Правящей Элиты.

Например, все основополагающие положения теории Т. Мальтуса не выдерживают никакой элементарной критики применительно к Правящей Элите. Т. Мальтус утверждает, что «… мы можем признать несомненным то положение, что если возрастание населения не задерживается какими-либо препятствиями, то это население удваивается через каждые 25 лет и, следовательно, возрастает в каждый последующий двадцатипятилетний период в геометрической прогрессии.… средства существования при наиболее благоприятных условиях применения человеческого труда никогда не могут возрастать быстрее, чем в арифметической прогрессии.…»³⁴. Отсюда следует ошеломляющий вывод о том, что ресурсов на всех не хватит, Трудящимся (заметьте — не Правящей Элите) надо ограничивать потребление, чтобы они чрезмерно не плодились, иначе может быть катастрофа перенаселения мира и голода.

Опыт жизни Правящей Элиты свидетельствует в течение столетий, что слой населения, располагающий богатством, позволяющим безбедно существовать нескольким поколениям этих людей, не только не размножаются в геометрической, но даже и в арифметической прогрессии. Наличие в постоянном распоряжении средств у каждого представителя Правящей Элиты, превышающих их прожиточный минимум, не провоцирует чрезмерный дополнительный спрос на предметы потребления (человек не может съесть больше определенного физического объема пищи, не может одновременно носить четыре костюма, две шляпы и т.п.). Каждый человек (не только представитель Правящей Элиты, но и каждый Трудящийся) способен к самоограничению, то есть сам определить долю своего дохода, которую он направит на текущее потребление, часть, которую отложит для накопление для приобретения предметов потребления длительного пользования, а также ту часть, которую может направить на инвестиции [создание собственного малого (а может быть и крупного) предприятия, приобретение акций компании и пр.]. Это каждый день подтверждается во всех странах на опыте работы банков, в которых не только Правящая Элита, но и Трудящиеся накапливают временно свободные от текущего потребления денежные средства. Так что теория Мальтуса не только живодерская и античеловечная по форме, но и не состоятельная по содержанию. Она нужна владельцам капитала для того, чтобы объяснить самим же Трудящимся «неизбежность» того, что им как «неразумным детям» будет выдаваться для потребления не вся созданная их Трудом стоимость, а только ее незначительная часть, которой достаточно только для того, чтобы «сводить концы с концами», а не то Трудящиеся начнут «плодиться в геометрической прогрессии» и впадут в нищету (Трудящиеся и так находятся благодаря этой теории в нищете, чтобы спастись от нищеты). В действительности эта теория нужна состоятельным капиталистам для того, чтобы Трудящиеся не претендовали на получение всей созданной их Трудом стоимости и не лишили их колоссальных объемов прибавочной стоимости.

И подобных примеров, когда экономическая жизнь Правящей Элиты стоит особняком, не включается в экономический анализ, а все категории крутятся исключительно вокруг Трудящегося человека, достаточно много. По мере изложения материала при необходимости будем обращать внимание читателя на подобные случаи.

Уровень эксплуатации человека, как гласит теория, вполне счетная величина. К. Маркс предлагал определять эту величину соотношением M/V. Другими словами, если хотя бы часть созданной трудом человека стоимости у него по тем или иным причинам отчуждается, то человек является эксплуатируемым (при этом не имеются в виду налоговые, социальные и прочие обязательные отчисления, которые осуществляются после присвоения Трудящимися созданной их Трудом стоимости).

Принято считать, что при рабовладении вся созданная трудом раба стоимость забирается рабовладельцем. То есть, величина V равна нулю, а соотношение, характеризующее уровень эксплуатации труда при рабовладении максимальный в истории человечества. По мере развития человеческой цивилизации, переходящей от рабовладения к феодализму, капитализму или социализму, уровень эксплуатации Трудящихся якобы постепенно снижается.

Например, по мнению В. Молостова (на сайте dopinfo.ru) «…уменьшение с каждым столетием интенсивности эксплуатации человека. Эксплуатация может быть насильственная (физическая) и экономическая. Как показывают исследования, с каждым 100 лет сила эксплуатации человека человеком на земном шаре становится все меньше и меньше.…

…Эксплуатация — это главная характеристика производственных отношений. Эксплуатация — это взаимоотношение обладателей капитала и трудящихся. Наивысшая интенсивность эксплуатации (физическая и экономическая) происходила при зарождении человеческой цивилизации — в период рабовладельческого строя. В период существования этого строя рабы не имели никакой частной собственности, а рабовладельцы владели всеми материальными благами цивилизации того времени. Условно примем эксплуатацию с рабовладельческими производственными отношениями за 100%. В таком случае ранней феодализм и социализм имеют 97%-ю силу (потенциал) эксплуатации, поздней феодализм — 95%, дикий капитализм — 80%, цивилизованный капитализм — 70%».

Представляется, что подобные утверждения неверны.

Не имеет значение, в какой форме Трудящийся получает возможность восстановить свои жизненные силы: в виде денег, выплаченных в форме заработной платы, на которые он может купить продукты питания и одежду, или в натурально-вещественной форме, то есть в виде самих продуктов питания и одежды. Рабовладелец действительно сначала изымает всю созданную трудом раба стоимость, но затем возвращает ему значительную часть этой же стоимости в виде еды и одежды. Поэтому не величина V при рабовладении равна 0, а величина М почти равна 0. Да и само соотношение M/V, как это не парадоксально, ничтожно мало, поскольку незначительна величина М по сравнению с величиной V (в натурально-вещественной форме) при рабовладении. Получается, что уровень эксплуатации труда рабов очень низкий в связи с крайне низкой производительностью труда рабов. При том же капитализме указанное соотношение находится на куда более высоком уровне.

В соответствии со статистикой, опубликованной в монографии «Экономическое соревнование между СССР и США» (Госпланиздат, Москва, 1959 год) уровень эксплуатации трудящихся, например, в США в классических капиталистических условиях находился куда как на более высоком уровне, чем при рабовладении. Разделив фонд прибылей (прибавочную стоимость) на фонд заработной платы производственных работников (переменный капитал), авторы указанной монографии получили следующие данные о норме эксплуатации в США (в %)³⁵:

1947 г________210,0 1952 г___________228,4

1948 г________224,5 1953 г___________217,1

1949 г________227,6 1954 г___________233,3

1950 г________233,3 1955 г___________239,3

1951 г________232,4 1956 г.__________ 236,3

К сожалению в указанной работе не приводятся аналогичные соотношения показателей в СССР поскольку ее авторы исходят из того, что в СССР не было эксплуатации Трудящихся. Современные статистические данные не позволяют привести такие данные по состоянию на те же годы, но подобный расчет можно сделать для 1986 года. Это безусловно «смазывает» картину, но позволяет в определенной степени судить об уровне эксплуатации Трудящихся. Если взять по состоянию на 1986 год среднегодовую численность рабочих, служащих и колхозников (в млн. человек), умножить ее соответственную часть на среднемесячную заработную плату рабочих и служащих в народном хозяйстве с добавлением выплат и льгот из общественных фондов потребления (в рублях), и умножить на 12 месяцев, а также умножить оставшуюся часть на среднюю годовую оплату труда колхозников в общественном хозяйстве с добавлением выплат и льгот из общественных фондов потребления (в рублях), то получится величина доходов трудящихся, равная 430742,8 млн. рублей. В этом же году прибыль предприятий и организаций составила 190877 млн. рублей. Таким образом, грубый расчет позволяет определить уровень эксплуатации трудящихся в 1986 году на уровне 44,31% [(190877): (430742,8) х 100%]³⁶. Очевидно, что уровень эксплуатации в СССР был ниже, чем в США, но эксплуатация все-таки имела место.

При этом не надо путать форму эксплуатации человека (при рабовладении — принуждение к труду плеткой, травлей собаками, а наказание вплоть до убийства, а при капитализме — лишение премии, надбавки к зарплате, задержка карьерного роста, увольнение), которая со сменой общественно экономических формаций становится все более цивилизованной, изощренной, и уровень эксплуатации, определяемый по вышеуказанной формуле. Но от изменения формы не прекращается сама эксплуатация. А уровень ее становится с ростом цивилизованности общества все более высоким, а не наоборот, как это пытались представить некоторые экономисты. Абсолютная величина стоимости, оставляемой в распоряжении работника по мере развития науки и техники увеличивается, что создает у Трудящихся впечатление, что их жизнь становится все более благополучной. При этом стоимость, оставляемая в распоряжении работника, становится все меньше относительно стоимости, присваиваемой его эксплуататорами. То есть, эксплуататорами присваивается всё большая абсолютно и относительно стоимость, создаваемая чужим Трудом, что свидетельствует об усилении эксплуатации чужого Труда.

А. Смит отмечал, что «… Высокая прибыль в действительности больше влияет на повышение цены продукта, чем высокая заработная плата.… Та часть цены товара, которая сводится к заработной плате, возрастает во всех различных стадиях производства лишь в арифметической пропорции к этому увеличению заработной платы.…та часть цены товара, которая сводится к прибыли, возрастает на всех различных стадиях производства в геометрической пропорции к этому увеличению прибыли.… На повышение цены товаров увеличение заработной платы оказывает такое же действие, как и простые проценты на возрастание долга. Увеличение же прибыли действует подобно сложным процентам.…»³⁷.

При социализме в СССР впервые в истории человечества вышеуказанные пропорции усиления эксплуатации труда были нарушены: стоимость, оставляемая в распоряжении работника, становится абсолютно и относительно больше по сравнению со стоимостью, присваиваемой социалистическим государством как эксплуататором, что свидетельствует об ослаблении эксплуатации Труда при социализме в СССР по сравнению с предшествующими формациями.

В то же время, абсолютный размер получаемых Трудящимися доходов в сравнении с аналогичными доходами Трудящихся прочих капиталистических государств увеличивался не такими уж быстрыми темпами, как этого хотелось руководству страны. США, организовавшие после Великой отечественной войны в Европе «витрину капитализма», сформировали «видимость благополучной жизни в кредит» (под низкий процент), за счет чего предоставляли в текущее распоряжение населения все возрастающую часть создаваемой стоимости (в счет долга будущих поколений) при одновременном наращивании обязательств тех же Трудящихся вернуть в будущем эту стоимость капиталистам с процентами. Это не меняло в принципе ситуацию с эксплуатацией Трудящихся в странах Западной Европы, но значительно снижало показатель эксплуатации в текущем измерении, что позволяло резко увеличивать текущий уровень жизни населения Европы относительно аналогичных показателей жизни советских людей. Американцы правильно вычислили слабое место в социалистической конструкции (принципиальное непредоставление населению потребительских кредитов) и успешно «надавили на болевую точку». Партийные лидеры не могли объяснить советским людям, почему при относительно одинаковых уровнях развития экономики в СССР и в странах Западной Европы уровень жизни людей различался существенно не в пользу СССР и этот разрыв неуклонно увеличивался. Американцы не альтруисты, они не тратят деньги на пустые представления. Этот «европейский рай» обеспечивался американцами в течение 40—45 послевоенных лет до начала «Перестройки» в СССР. После «развала» СССР социальные программы и различные социальные льготы в Европе стали постепенно сворачивать, восстанавливая первоначальные пропорции эксплуатации Трудящихся Европы, ипотечные и прочие кредитные программы превратились в «финансовые пузыри», после краха которых Трудящиеся не только вынуждены были вернуть в банки невыкупленные квартиры, но и потерять все вложенные в эти квартиры деньги. Главный противник капитализма в виде социалистической системы, способной привести своим примером к полному уничтожению ростовщичества и спекуляции, по мнению американцев был повержен и настало время компенсации расходов, понесенных ими за 45 послевоенных лет. Так называемый «мировой кризис образца 2008 года» почему-то в значительной мере задел именно Европу, а не Китай, Бразилию или США. Волны забастовок и протестов ходят именно по территории Европы, эксплуатацию наемных рабочих которой теперь будут низводить до уровня эксплуатации довоенного образца. Да, не надо было Европе радоваться развалу СССР, который был не только «оплотом мира», но и гарантией высокого уровня жизни европейского населения, который ныне потерян ими на долгие годы.

Было нарушено одно из ключевых требований о необходимости роста абсолютной величины доходов Трудящихся (в пересчете на одного Трудящегося) по сравнению с аналогичными доходами при предшествующем строе. При этом уровень эксплуатации при социализме (М/V) снизился по сравнению с капиталистическим уровнем, что произошло впервые, чего не было при предшествующих общественно-экономических формациях.

Вернемся в эпоху рабовладения. Как было показано выше важными основаниями для присвоения результатов чужого труда при рабовладельческом обществе считались также права собственности на землю, на различные орудия труда и на деньги. Крестьяне в большинстве своем не имели в собственности землю. Кроме того, крестьянам и ремесленникам не хватало средств на приобретение орудий труда и им их предоставляли за плату либо натурой, либо в денежной форме в виде займа. При этом очевидно, что прежде Свободные Трудящиеся, попав в такую ситуацию (необходимость заимствования чего бы то ни было), перестают быть таковыми (Свободными). Необходимость выплаты высоких процентов превращают Свободных Трудящихся в зависимых, подчиненных, в каком-то смысле превращает их в придаток к собственности других людей (землевладельцев, ростовщиков, хозяев оборудования и инвентаря), т. е. в значительной мере Трудящиеся становятся «рабами» чужого имущества. Именно это неравенство положения сторон при совершении вроде бы добровольной, вроде бы равноправной и вроде бы равновыгодной сделки лежит во главе обоснования законности происхождения процента за кредит и земельной ренты.

Дело в том, что подлинно равноправным было бы получение денег взаймы под 0% (бесплатно). Главным условием справедливого предоставления денег взаймы должно быть требование возврата в установленный срок той же суммы денег, то есть сохранение в количественном и качественном отношении предоставленной в кредит суммы средств. Это блеф, когда говорится о том, что если не разместить деньги в кредит, кредитор мог бы вместо этого вложить эти деньги в другое мероприятие и получить доход не менее среднего (например, не менее 12% годовых). В кредит предоставляются только временно свободные денежные средства, то есть те деньги, которым у заемщика не нашлось применения, и он специально ищет, кому бы их пристроить. Кредитные ресурсы — это деньги, владельцы которых не нашли им применения в экономике. Сам владелец денег в течение всего срока неиспользования собственных средств ничего бы не заработал: деньги просто лежали бы без применения. Потенциальный кредитор, не разместивший свои временно свободные средства заемщику, сохранит денежную сумму в неизменном количестве в течение всего срока невостребованности средств. Он ничего не приобретет и ничего не потеряет. Поэтому, если заемщики возьмут у кредиторов временно свободные средства, которые будут им возвращены в том же количестве без выплаты процентов, то для кредиторов ничего не изменится: они ничего не приобретут и ничего не потеряют. Таким образом, отношения между кредитором и заемщиком только при отсутствии вознаграждения за кредит (0%) являются подлинно эквивалентными.

Как уже отмечалось, деньги сами по себе без приложения человеческого Труда не могут производить стоимость. Самостоятельно они могут только приходить в негодность от неупотребления. Заемщики защищают деньги от их утраты от неупотребления, обеспечивают для кредитора сохранность всей занятой суммы денег по истечении срока кредита. Поэтому подлинная эквивалентность обмена возможна только при кредитовании без взимания каких бы то ни было процентов, ориентированном на сохранение денежных средств за счет их использования другими людьми. По истечении срока кредита кредитор получает назад ту же сумму денег, которую предоставлял в долг. Труд обеспечивает сохранение денег (равно как Трудом сохраняется стоимость любого другого товара), которые могли прийти в негодность от неупотребления. Нормальность именно таких кредитных отношений тем более очевидна, если учесть, что деньги — это даже не товар в классическом его смысле (золото, серебро — это специфический товар, а бумажные деньги и монеты — это их заменители). Деньги — это технический инструмент, обслуживающий процесс товарного обмена, главной функцией которых является функция меры стоимости. Это универсальный эквивалент. Эквивалент не может быть больше того, чему он эквивалентен, иначе нарушается выполняемая деньгами функция меры стоимости.

К. Маркс отмечал: «… Процент как цена капитала — выражение с самого начала совершенно иррациональное. Здесь товар имеет двоякую стоимость: во-первых, стоимость и, во-вторых, цену, отличную от этой стоимости, между тем как цена есть денежное выражение стоимости.… Цена, качественно отличная от стоимости, — это абсурдное противоречие.…»³⁸.

В отношении ростовщиков даже у экономистов периода рабовладения (например, у Аристотеля) было крайне негативное мнение. Они считали, что такой род наживы противоестественен. «… с полным основанием вызывает ненависть ростовщичество, так как оно делает сами денежные знаки предметом собственности, которые, таким образом, утрачивают то свое назначение, ради которого они были созданы: ведь они возникли ради меновой торговли, взимание же процентов ведет именно к росту денег.… Этот род наживы оказывается по преимуществу противным природе»³⁹.

Подлинно справедливым можно считать по аналогии предоставление земли в бесплатное пользование (при условии сохранения уровня плодородия почвы). Выплаты со стороны арендатора земли арендодателю могут касаться только затрат на восстановление плодородия почвы до уровня, имевшегося у земли на момент ее передачи в аренду. Если же арендатор успешно проводил сельскохозяйственные работы, обеспечивал правильный севооборот, вносил удобрения в почву и сохранил уровень плодородия почвы на том же уровне, что и при получении земли в аренду, то по окончании срока аренды земля должна возвращаться арендодателю без каких бы то ни было выплат и доплат. Арендодатель должен сказать спасибо арендатору за то, что его земля все это время обрабатывалась, не заросла бурьяном и не пришла в негодность для сельскохозяйственных работ от неупотребления. Если бы арендодателю не удалось сдать землю в аренду и земля простояла бы несколько лет без аграрного применения, то арендодатель вынужден был бы сам тратить существенные средства на восстановление плодородия почвы. Таким образом, выигрыш арендодателя состоит в экономии собственных средств на поддержание плодородия земли. А если арендатор возвращает землю арендодателю с возросшим уровнем плодородия почвы (например, создана система орошения в засушливом районе), то для соблюдения принципа эквивалентности обмена арендодатель должен был бы вернуть арендатору затраты на работы по повышению плодородия почвы. В противном случае арендатор не будет заинтересован в рачительном использовании земли. Так что с позиции подлинной эквивалентности обмена (экономической справедливости) нет никаких оснований для выплаты так называемой арендной платы арендодателю в форме дополнительного вознаграждения. Это еще одно историческое надувательство Свободных Трудящихся с помощью наукообразных обоснований экономистов.

Указанные теоретические положения Русской политической экономии справедливы не только для системы хозяйствования в период рабовладения, но и для любой общественно экономической формации. Изначальная несправедливость в положении Трудящегося, искусственно лишенного собственности на средства производства, а также возможности получить во временное бесплатное пользование землю и денежные средства, лежит в основе любого общественного строя, основанного на Эксплуататорской Экономике, который имел место на земле (включая социализм в СССР, который пытался создать Свободную Экономику). Правящая Элита с помощью экономистов постоянно формировала и совершенствовала систему присвоения богатства, созданного чужим трудом (Трудящимися), поощряя Трудящихся ко все более производительному труду и одновременно сохраняя систему отчуждения Трудящихся от средств производства, земли и капитала, создавая при этом видимость свободы, равенства возможностей и братства всех членов общества.

К. Маркс достаточно откровенно констатировал, что «… капиталистический процесс производства самим своим ходом воспроизводит отделение рабочей силы от условий труда. Тем самым он воспроизводит и увековечивает условия эксплуатации рабочего. Он постоянно принуждает рабочего продавать свою рабочую силу, чтобы жить, и постоянно дает капиталисту возможность покупать ее, чтобы обогащаться.… В действительности рабочий принадлежит капиталу еще раньше, чем он продал себя капиталисту. Его экономическая несвобода одновременно и обусловливается и маскируется периодическим возобновлением его самопродажи, переменой его индивидуальных хозяев-нанимателей и колебаниями рыночных цен его труда.…»⁴⁰.

Феодальное устройство хозяйствования, к рассмотрению которого в части экономики мы сейчас переходим, как представляется, пришло на смену рабовладению, в основном, для того, чтобы сформировать у Трудящихся хоть какой-то экономический стимул к повышению производительности и интенсивности труда, совершенствованию орудий труда, освоению новых технологий. В эпоху феодализма был представлен, в основном, аграрный сектор экономики, новый импульс к развитию получают города и ремесленные производства, закладывается базис формирования крупной промышленности.

Основной смысл произошедших изменений условий хозяйствования для Трудящихся, большинство которых составляли крепостные и иные подневольные крестьяне, находящиеся в подчинении землевладельцев (помещиков, латифундистов и пр.), заключается в том, что, с одной стороны, Трудящиеся по существу остались рабами (их как собственность продавали вместе с поместьями), а, с другой стороны, затраты на их содержание и на их семьи были возложены на самих Трудящихся, доходы землевладельцев были отделены от прочих доходов и гарантированы. Одновременно для того, чтобы подневольные крестьяне были заинтересованы в повышении производительности и интенсивности труда, они наделялись своими участками земли (в России земля передавалась общине, которая распределяла и перераспределяла эти участки между семьями крестьян в зависимости от количества работников, количества ртов и по другим критериям) для выращивания своего урожая. Кроме того, крестьяне должны были в соответствии с действующим законодательством отрабатывать несколько дней в неделю на барском (помещичьем) поле, отдавать барину (помещику) часть продукции, выращенную на собственном участке земли.

Начинают осваиваться новые методы ведения сельского хозяйства, проводится селекция выращиваемых культур, осваиваются прогрессивные методы севооборота, разрабатываются новые орудия труда, сельскохозяйственная техника. Производительность сельского труда постепенно повышается. Помещики (феодалы) богатеют. Одновременно развивается город с его ремеслами, формируются цеха с разделением труда, что само по себе является источником повышения производительности труда, появляется паровая и электрическая тяга, что обеспечивает резкий рост производительности труда. Одновременно развивается банковская деятельность, основанная на ростовщичестве. Широкое развитие получает купечество (со спекуляцией).

Суть произошедших перемен выражается в том, что труд крепостных (подневольных) крестьян имеет двойственный характер: во-первых, в то время, когда крестьянин работает на помещика (феодала), он является полным дубликатом раба, который вместе со своей способностью к труду покупается и продается и все результаты труда принадлежат стороннему собственнику рабочей силы; во-вторых, когда тот же крестьянин работает на своем участке, то как Свободный Трудящийся своими орудиями труда со своим посевным материалом он производит товарную продукцию, которая полностью ему принадлежит. Иными словами, рабочая сила каждого крепостного (подневольного) работника при феодализме как бы делится на две части: рабочая сила раба и рабочая сила Свободного Трудящегося. Таким образом Свободной Экономике на этапе феодализма удается существенно расширить свое влияние и потеснить Эксплуататорскую Экономику на фоне рабовладения. Возросший потенциал Свободной Экономики оказался настолько великим, что Свободная Экономика в некоторых странах стала претендовать на лидирующую роль.

Обращаем внимание на принципиально новую структуру совокупного общественного продукта при феодализме: доля стоимости (богатства), сохраненной и созданной (восстановленной и вновь созданной) трудом Свободных Трудящихся в стоимости годового совокупного общественного продукта, резко увеличивается по сравнению с аналогичным показателем при рабовладении благодаря рассмотренной выше двойственности рабочей силы крепостных крестьян. Иначе говоря, увеличивается производительность труда только за счет реализации на практике новой идеологии новой формации — за счет принципиально иной системы стимулирования Труда. Добавим сюда и новые технологии обработки земли, селекционной деятельности, способствующих существенному росту урожайности культур. На фоне накопления значительных богатств рабовладельцами за счет концентрации рабского труда и объединения земельных участков, нарождения нового класса феодалов (помещиков), заинтересованных по-новому вести хозяйствование, все эти предпосылки и привели к смене общественно экономической формации. Феодализм сменил рабовладение.

Очевидный рост эффективности производства за счет стимулирования труда под видом крепостного права позволяет Нетрудящимся эпохи феодализма получать за счет примерно того же количества Трудящихся гораздо больше вновь созданной стоимости (абсолютно и относительно), обеспечивая Трудящимся только некоторый абсолютный рост стоимости, оставляемой в его распоряжении, для того, чтобы поддерживать у них иллюзию роста благосостояния и повышения уровня социальной справедливости.

Если бы для каждой отдельно взятой страны эти условия в явном виде не выполнялись бы, то никогда ни при каких других обстоятельствах переход от рабовладения к феодализму не происходил бы. При этом в интересах Правящей Элиты повышается (в завуалированной форме) уровень эксплуатации Несвободных Трудящихся.

Феодализм справился с поставленными перед ним задачами практически во всех странах. Эффективность производства резко возросла, размер созданной стоимости, присваиваемой землевладельцами (помещиками, феодалами и т.п.) существенно увеличился, производительность труда крестьян, ремесленников за счет новых стимулов возрастала. Увеличилась и абсолютная сумма реальных доходов Несвободных Трудящихся.

При этом у человечества на закате феодализма был выбор, какое направление развития рыночной экономики предпочесть:

1) рыночная экономика, предусматривающая резкое увеличение присваиваемой Нетрудящимися суммы стоимости, созданной чужим трудом, при одновременном некотором повышении уровня реальных доходов (зарплаты) Несвободных Трудящихся, а также значительное усиление эксплуатации Несвободных Трудящихся, то есть Капитализм (иначе говоря, победа Эксплуататорской Экономики);

2) рыночная экономика, предполагающая право на присвоение Трудящимися всей созданной их трудом стоимости, радикальное расширение круга Свободных Трудящихся, производительность труда которых во все времена была гораздо выше производительности подневольного труда (раба, крепостного крестьянина, наемного рабочего), а также полное уничтожение эксплуатации подневольного труда, указанное ниже, с учетом показателей Подлинного Социализма), то есть победа Свободной Экономики в форме Подлинного Социализма (не нарушая традиции назовем этот очередной строй Подлинным Социализмом, отдельный разговор о том, что из себя представляет Подлинный Социализм в отличие от того социализма, который пытались до сих пор построить в разных странах, о чем речь пойдет в других главах).

А. Смит отмечал, что «… Бедный самостоятельный работник будет, по общему правилу, более трудолюбив, чем даже наемный рабочий, получающий поштучную оплату. Первый получает весь продукт своего труда, второй делит его со своим хозяином.…»⁴¹.

Очевидно, что при условном сравнении возможных показателей развития двух одинаковых государств, различающихся только строем (Капитализм или Подлинный Социализм) при прочих равных исходных условиях при Капитализме рост годового совокупного общественного продукта в пересчете на одного работника будет ниже, чем при Подлинном Социализме, поскольку при одинаковой численности населения условной страны при Капитализме основную часть населения будут составлять Несвободные Трудящиеся с более низкой производительностью труда, а при Подлинном Социализме все трудящиеся являются Свободными Трудящимися, получающие за свой труд всю созданную ими стоимость и имеющие более производительный труд. Одновременно неизбежно при Капитализме численность Нетрудящихся, живущих за чужой счет, будет больше аналогичной группы при Подлинном Социализме, так как Нетрудящихся при Подлинном Социализме нет. Основная часть Трудоспособных Нетрудящихся при Подлинном Социализме неизбежно перейдет в социальную группу Свободных Трудящихся, что увеличит общую численность Трудящихся при Подлинном Социализме. При этом при Капитализме Нетрудящиеся будут присваивать стоимость, вновь созданную трудом Несвободных Трудящихся. При Подлинном Социализме отсутствует прибавочная стоимость, так как вся созданная трудом стоимость принадлежит Свободным Трудящимся и отдается в их распоряжение.

Другими словами, если думать о выгоде государства в целом (о подданных государства, о Народе), то выгоднее Подлинно Социалистический вариант развития (Свободная Экономика), поскольку обеспечивается больше величина годового совокупного общественного продукта в пересчете на одного Трудящегося, больше величина стоимости, созданной одним Трудящимся, а также больше продукции на одного члена общества.

Если же руководствоваться корыстными интересами Нетрудящихся (то есть спекулянтов, ростовщиков и предпринимателей, присваивающих результаты чужого труда), то им выгоднее Капиталистический вариант развития (Эксплуататорская Экономика), поскольку именно в этом случае не только сохраняется социальная группа Нетрудящиеся, но она имеет и «законную» возможность присваивать результаты чужого труда, а при Подлинном Социализме социальной группы Нетрудящиеся просто нет.

Решение о выборе пути развития принималось в каждой стране их правителями. Безусловно такие решения принимались под влиянием Правящих Элит. В период феодализма наиболее распространенной формой правления была монархия. Очень точно охарактеризовал сущность монархической власти и ее отличие от тирании Аристотель, который считал царскую власть лучшей формой государственного управления.

«… Извращение царской власти — тирания: будучи обе единоначалиями…, они весьма различны, так как тиран имеет в виду свою собственную пользу, а царь — пользу подданных.… И по тирании заметней, что это самое худшее [среди извращений], так как самое плохое противоположно самому лучшему.

Царская власть переходит в тиранию, ибо тирания — это дурное качество единоначалия, и плохой царь становится тираном. Аристократия [переходит] в олигархию из-за порочности начальников…, которые делят [все] в государстве вопреки достоинству, причем все или большую часть благ [берут] себе, а должности начальников всегда [распределяют] между одними и теми же людьми, превыше всего ставя богатство. Поэтому начальников мало и они негодяи…, вместо того чтобы быть самыми добрыми людьми….» (Этика / Аристотель; пер. Н. В. Брагинской, Т. А. Миллер; вст. ст. Ф.Х. Кессиди; прим. Н. В. Брагинской, В. В. Бибихина. — М.: АСТ: АСТ МОСКВА, 2010, стр. 220.).

Вспомним, что менялось в структуре Правящей Элиты любой страны на этапе позднего феодализма. Помимо крупных землевладельцев, хозяев мануфактур, которые в течение столетий в соответствии с родом сохраняли свое представительство у трона монарха, появились богатые купцы, ростовщики и банкиры. Это появление было внезапным, нахрапистым, беспардонным (вспомните Петра 1, радикально поменявшего Правящую Элиту в России) и, естественно, главной движущей силой этой социальной группы были деньги. Причем денег было не просто много, а сказочно много и эти деньги баснословно быстро приумножались в этих кругах. Источник такого обогащения будет рассмотрен позднее. Пока вынуждены констатировать, что производственники (представители промышленности и сельского хозяйства) не могли предоставить правителям своих стран рецептов быстрого обогащения и ссудить этих правителей большими денежными средствами для ведения войн, строительства замков и прочих государственных расходов, поскольку их деньги — это основные фонды, которые вложены в долгосрочные «инвестиционные проекты» и не могли быть оперативно изъяты из оборота. А купцы, ростовщики и банкиры, наоборот, располагали оборотными средствами, которые искали себе ежеминутное новое применение. Они могли предложить методы быстрого обогащения за счет рыночной конъюнктуры, торговых войн, на которые у них всегда имелись деньги (которые предоставлялись монархам, как правило, взаймы, от чего Нетрудящиеся-купцы и банкиры получали двойную выгоду, а правители попадали в долговую зависимость). Купцы, ростовщики и банкиры делали монархам дорогие подарки, предоставляли им и их родственникам, фаворитам ссуды, что неизбежно меняло приоритеты при принятии монарших решений. Результат очевиден. Практически ни одна из монархий не выдержала проверку на жадность, включая Россию. При всей очевидности в поставленной выше дилемме, которую Правитель страны мог бы решить либо как монарх в пользу подданных (принять вариант Свободной Экономики в форме Подлинного Социализма), либо уподобиться тирану и принять решение в пользу личного интереса Нетрудящихся (принять вариант Эксплуататорской Экономики в форме Капитализма), почти все монархи превратились в тиранов, за что потом и поплатились.

Любопытно отметить, что монархия сохранилась, например, в Англии, в Голландии, прежде всего, потому, что основной религией страны является протестантизм, обожествляющий богатство, что делало идеологически однородным как промышленников, купцов, ростовщиков и банкиров, так и правителей и Народ страны. В России в начале ХХ века Капитализм задержался не надолго, в частности, вследствие православно-исламских канонов, которых придерживалось большинство населения страны в это время, которые по ключевым экономическим вопросам противоречат протестантской этике, лежащей в основе капиталистической идеологии⁴². По этой же причине, Капитализм, в который Россия откатилась в девяностых годах прошлого столетия, пришел к нам не на долго. Руководители страны должны это учитывать и если они хотят сохранить страну, «своих подданных», то они должны оперативно действовать в интересах государства, а не корысти ради. Что именно предлагается делать в современных условиях будет изложено позднее.

Правители еще одной крупной страны с большим населением (кроме России) рискнули практически сразу после феодализма построить социализм, то есть пытались руководствоваться интересами большинства населения страны. Эта страна — Китай (существуют примеры гораздо меньших по численности государств, например, Монголия, Вьетнам, Лаос, избравших аналогичную схему развития). На этом пути было допущено много ошибок, но современный уровень развития Китая впечатляет. При этом, если следовать канонам Русской политической экономии, потенциал Подлинного Социализма Китаем еще не используется (равно как не использовался в свое время в СССР). Строго говоря, Китай не стал строить Свободную Экономику в чистом виде, а вновь поддался дурману идеологии Конвергенции Эксплуататорской Экономики и Свободной Экономики.

Подводя итог, можно отметить следующие принципиальные отличия предмета изучения Русской политической экономии и предмета Английской политической экономии.

1. Первым таким отличием является подход Английской политической экономии и Русской политической экономии к изучению производственных отношений, то есть отношений по производству, распределению, обмену и потреблению общественного продукта.

Обратимся к опыту К. Маркса, который был непререкаемым авторитетом в области Английской политической экономии. Если взять схему кругооборота капитала, то в ней подробным образом разобраны все элементы общественного воспроизводства, а собственно производство представлено безлико в виде «…П…». Да и само описание и анализ крутится все время вокруг сферы обращения (распределения и обмена). По поводу собственно производства ничтожно мало информации. Не случайно во главу анализа, в первые строки «Капитала» К. Маркс ставит «товар». Потребительная стоимость, стоимость, меновая стоимость, цена, цена производства, рабочая сила как товар, спрос, предложение и т. д. и т. п. Это строго говоря не производственные отношения, а отношения сферы обращения. Правящие круги интересуют отношения, которые касаются их самих: как присваивается продукт труда, как он продается, а на вырученные деньги приобретаются новые средства труда, предметы труда, нанимается новая рабочая сила и формируются предпосылки для расширения сферы влияния и присвоения всё большего количества продуктов труда. Вникать в суть проблем отношений в сфере производства, которая выпадает на долю наемных работников при капитализме, крепостных крестьян при феодализме, рабов при рабовладении — это «не царское дело». Это ниже достоинства Правящей Элиты. Какое это вообще имеет значение для процесса их личного обогащения? Да никакого! Тогда зачем вникать в эти отношения. Именно поэтому во всей Английской политической экономии не нашлось собственно для производственных отношений ничего, кроме «…П…».

Исходя из этого давайте же называть всё своими именами. Значит предметом изучения Английской политической экономии является система хозяйственных отношений между людьми в сфере обращения.

Русская политическая экономия изучает отношения между людьми в процессе созидания, то есть именно отношения в производственной сфере. Для русского человека всегда был, есть и будет приоритет созидания, открытия чего-то неведомого ранее. Не случайно в России людей всегда выручает смекалка. Русские люди во все времена отличались выдумкой и сообразительностью, чем постоянно ставят в тупик представителей Западного мира. В советское время был популярен журнал «Наука и жизнь», в котором постоянной публиковались различные простые нехитрые советы по житейским вопросам и даже некоторые изобретения или модели каких-то странных на первый взгляд конструкций. При этом никаких попыток запатентовать эти изобретения даже не предпринималось. А вот японцы брали эти опубликованные работы и на их основе регистрировали великое множество патентов и сказочно на этом обогатились. Этот пример показывает принципиальное отличие интереса к системе отношений людей со стороны Русской и Английской политической экономии (Япония, хотя и восточное государство, но экономическая и хозяйственная жизнь японцев пропитана духом Английской политической экономии). Для русского человека результатом работы является сам материальный объект, продукт труда. Созданием изобретения заканчивается его основная потребность, его круг интересов. Конечной целью Русской политической экономии является продукт труда (не товар, а именно продукт труда, предназначенный для потребления в определенной области, его натурально-вещественная, а не стоимостная форма). А вот для представителя Английской политической экономии этим только начинается их работа и пробуждается интерес к обогащению. Конечной целью Английской политической экономии являются деньги. Натурально-вещественный аспект источника обогащения их не интересует.

2. Следующее уточнение предмета изучения Русской и Английской политических экономий касается стадий общественного воспроизводства. Сейчас во всех учебниках записано, что это «производство — распределение — обмен — потребление». Так ли это для каждой конкретно взятой политической экономии? Если повнимательнее почитать того же К. Маркса, то непредвзятый читатель обратит внимание на то, что он сам указывает, что при всей важности стадии «производства» в Английской политической экономии в каком-то смысле на первом месте стоит стадия «распределения», предшествует стадии «производство», предопределяет отношения в сфере производства. Давайте будем последовательны. Получается, что в Английской политической экономии стадии общественного воспроизводства располагаются в следующей последовательности: «распределение — производство — обмен — потребление». При этом, строго говоря, рабочая сила наемных рабочих не является товаром, поскольку Работодатель не покупает рабочую силу до начала процесса производства. До процесса производства только заключается так называемый договор найма, в котором наемный работник под давлением высокого уровня безработицы, нужды и голода своей семьи вынужден согласиться на принудительное лишение его в одностороннем порядке (безо всякого эквивалента) части стоимости, создаваемой его трудом в процессе производства (сейчас эта часть созданной его трудом стоимости, украденной у наемного рабочего под страхом голодной смерти, именуется «прибавочной стоимостью» и считается почему-то «законно получаемой Работодателем», хотя даже для уголовников действует порядок, что документы, подписанные под принуждением, не имеют юридической силы). После заключения этого кабального договора найма Работодатель позволяет наемному рабочему «соединиться» со средствами производства и изготовить продукцию, только после продажи которой у Работодателя появляется возможность выплатить Наемному Рабочему так называемую заработную плату (а точнее «прожиточный минимум», позволяющий Наемному Работнику в лучшем случае дожить до следующей зарплаты, но категорически не дающей ему возможности обзавестись собственными средствами производства, всё сделано для того, чтобы сохранить положение наемного работника «гол как сокол» для успешного подписания нового еще более кабального договора о найме). Следовательно, в условиях Английской политической экономии отношения в сфере производства базируются на системе «Работодатель — Наемный Работник», в которой не Работодатель авансирует Наемного Работника при найме на работу, а Наемный Работник авансирует Работодателя. В этой ситуации крайним цинизмом и иезуитством является изъятие Работодателем у Наемного Работника части стоимости, созданной его трудом, в виде «прибавочной стоимости». Если исходить строго из системы эквивалентных и равноправных экономических отношений (если бы не был подписан кабальный договор найма перед началом процесса производства), то работник, авансировавший своим трудом другого гражданина, у которого ржавело и простаивало никем не используемое оборудование и гнили заготовленные сырье и материалы, имел бы полное право не только получить в свое распоряжение всю величину созданной своим трудом стоимости, но и получить от этого гражданина помимо признательности за то, что его труд помог вернуть часть стоимости оборудования в виде амортизации, а также всю сумму денег, потраченных на приобретение сырья и материалов, но и некоторое вознаграждение «за авансирование своего труда». Ведь при капитализме (то есть в условиях Английской политической экономии) принято выплачивать вознаграждение за авансирование кого-то чем-то. Однако эти правила действуют только в кругу Работодателей. А для Наемных Работников существуют совсем другие законы и правила хозяйствования. Вот этот злополучный «договор найма» и есть стадия «распределения», которая предшествует процессу производства. Всё дальнейшее («производство — обмен — потребление») призвано создавать иллюзию эквивалентности обмена и экономической справедливости. По итогам процесса производства наемный работник получает «зарплату» в оговоренном объеме, а может быть еще и премию (сверх того, о чем договорились), покупает на эти деньги необходимые для жизни товары («обмен») и имеет возможность прокормить семью, восстановить свои силы для очередного производственного цикла («потребление»).

А какова последовательность стадий общественного воспроизводства, изучаемая Русской политической экономией? Она также не соответствует общепринятой последовательности. Русская политическая экономия изучает систему воспроизводства как последовательность стадий «производство — обмен — распределение — потребление». Это предопределено тем обстоятельством, что при равноправной, эквивалентной, экономически справедливой системе организации общественного производства отсутствует заранее известная сумма вознаграждения каждого участника процесса производства. Заранее определяется только доля трудового участия каждого члена трудового коллектива (такая система организации производственных отношений в виде артелей издревле была широко распространена на Руси до революции 1917 года). Итог трудовой деятельности (доход или убыток) делится пропорционально доле трудового участия. Аналогично распределяются и обязательства Артели (так на Руси назывались таким образом организованные производства). Таким образом, никакого предварительного предопределения абсолютных сумм вознаграждения в Русской политической экономии нет. Иначе говоря, процесс распределения в абсолютных суммах независимо от рыночных рисков не предопределен до начала процесса производства. В этих условиях получается, что продукция сначала изготавливается (стадия «производство»), затем она реализуется (стадия «обмен»), после этого полученный доход или убыток делится пропорционально доле трудового участия (стадия «распределение») и в итоге на вырученные деньги приобретаются необходимые для жизни товары для личного потребления, а также по договоренности между работниками приобретаются нужное для производительного потребления оборудование, сырье и материалы (опять же пропорционально доле трудового участия) — стадия «потребление».

3. Английская политическая экономия изучает исключительно отношения эксплуатации одними людьми других. Присвоение результатов чужого труда является для этой теории не просто нормальным, но и обязательной неотъемлемой частью общественных отношений. Всё общество изначально делится на две социальные группы: на тех, кто владеет средствами производства и свободными денежными средствами, то есть на Работодателей, и на тех, кто не имеет ничего, кроме своей способности к труду, то есть на Наемных Работников. Дискриминация по имущественному признаку — это базис экономических отношений Английской политической экономии.

Русская политическая экономия исходит из подлинного равноправия всех членов общества. Предприимчивость не является исключительной способностью только богатых людей. Зачастую наоборот: среди богатых часты случаи абсолютно бездарных в части предпринимательства, расчетливости, смекалки людей. В какой-то мере это результат того, что у них, как правило, нет «русской крови», которая щедра на эти качества. Но не это главное. У всех людей есть способности ко всему (в том числе к предпринимательству), но это разные уровни способностей и в разной степени развитости. Английская политическая экономия исключает из процесса предпринимательства подавляющую часть населения и пытается выйти из положения за счет гипертрофированного культивирования и пестования этой способности у наследников собственников крупных состояний, что удается далеко не всегда. Выход из положения пытались найти в том, чтобы нанимать не только работников, но и способных руководителей и предпринимателей из числа людей, не являющихся Работодателями (из чужой социальной среды). Безусловно определенный положительный эффект это дает, но основная часть усилий наемных предпринимателей всё же направлена не на развитие предприятия или реализацию проекта, а на личное обогащение. Такая противоречивая система целеполагания (конфликт интересов) также не способствует расцвету предпринимательства в рамках Английской политической экономии.

Артельная система отношений (в соответствии с канонами Русской политической экономии), основанная на равноправии и экономической справедливости, позволяет мобилизовать и постоянно использовать весь предпринимательский потенциал каждого члена трудового коллектива, а в итоге — всего общества. При этом, социальная однородность состава общества, отсутствие отношений эксплуатации является дополнительной мощной производительной силой общества, повышающей синергетический эффект самоорганизующихся трудовых коллективов и самоорганизующегося государства.

В основе этого лежит обязанность каждого трудящегося распределять полученный им доход не только на различные направления непроизводительного потребления, но и на развитие производства. Каждый член трудового коллектива артели участвует в обсуждении и принятии решения по развитию предприятия, выделении на эти цели части собственных средств из получаемых доходов (пропорционально установленной доле трудового участия) и в случае необходимости — в получении и возврате кредита (на беспроцентной основе). Кроме того, представители нескольких трудовых коллективов решают вопросы выделения средств и решения социальных вопросов на уровне населенного пункта, региона, всей страны. Эта система распределения является фундаментом мобилизации предпринимательских способностей каждого трудящегося как на местном, так и на государственном уровне. Конечный итог роста предприимчивости общества в условиях Русской политической экономии не идет ни в какое сравнение с потугами нескольких одаренных наследников в окружении вороватых наемных менеджеров, живущих по принципам Английской политической экономии.

4. В различных источниках и учебниках можно встретить указание на то, что предметом политической экономии является отношения между людьми по поводу имущества или относительно богатства. При этом упор делается на отношения собственности, как ключевые отношения, определяющие распределение продуктов труда. Этот предмет если и является основополагающим для изучения, то только для Английской политической экономии. Поскольку именно благодаря ее базовым постулатам распределение вновь созданной стоимости почему-то должно осуществляться исходя из того, чье имущество использовалось в процессе производства. Владельцам имущества мало того, что труд Наемных Работников позволяет этим владельцам не потерять деньги, вложенные ими в приобретение этого не нужного им самим для производительного использования оборудование, и вернуть эти деньги в полном объеме в несколько приемов за счет амортизации. Они еще, не работая сами ни секунды, нагло требуют, чтобы эти Наемные Работники (которые и так оказали им услугу, спасая их бестолково вложенные деньги, которые без их трудового участия эти собственники имущества просто утратили бы в результате физического износа неиспользовавшегося ими оборудования) выплатили им какое-то дополнительное вознаграждение. В нарушение не только принципов эквивалентного обмена и экономической справедливости, а вопреки всем нормам морали и нравственности, эти наглые собственники имущества не только требуют отдать им часть созданной чужим трудом дополнительной стоимости, но еще и обставляют это в виде такой «юридической конструкции», чтобы Наемные Работники воспринимали за благо то, что собственник имущества отдает им часть созданной их трудом стоимости в виде зарплаты, хотя мог бы этого якобы и не делать. Это (выдача зарплаты Наемным Работникам) выглядит в условиях Английской политической экономии чуть ли ни как благотворительность со стороны Работодателя. Собственник средств производства, исходя из ее постулатов, «проявляя гуманизм», идет навстречу этим никчемным бездельникам (Наемным Работникам) и «дарит им» часть созданного на ЕГО оборудовании богатства просто для того, чтобы они не умерли с голоду. Это он (собственник) еще жалеет их (Наемных Работников). Пусть скажут спасибо за то, что хоть какая-то зарплата им выплачивается из ЕГО кармана. Одним словом — редкостная наглость и хамство со стороны Работодателей.

Давайте взглянем на эту ситуацию через призму еще одной очевидной истины, которая, как правило, находит свое отражение в Основном законе (Конституции) соответствующей страны. Речь идет о равенстве прав всех граждан, а также об их правах на труд и на жизнь. Вроде бы всё ясно и понятно и ни у кого не вызывает возражений. Но именно здесь таится главный подвох. На него, в частности, обратил внимание Н. Д. Кондратьев (наиболее известным открытием которого являются так называемые «Кондратьевские волны») в своей публикации «Право на землю и право на труд» в «Народной воле» от 3 мая 1917 года⁴³. В этой статье он отмечал, что «… современное общество и общество будущего не могут дать человеку возможности жить-существовать, предоставив ему безвозмездно все необходимые блага. Общество не располагает неиссякаемым запасом таких благ. Блага должны быть созданы, а они создаются трудом.

Вот почему право человека на жизнь теснейшим образом связано с его правом на труд. Общество не может предоставить человеку все необходимые для существования блага безвозмездно. Новое правосознание требует от общества, чтобы оно обеспечило человеку право на фактическое участие в общественном труде. Новое правосознание требует, чтобы всякому способному трудиться была предоставлена возможность участия в общественном труде и чтобы эта возможность труда обеспечила ему возможность жить. Тому, кто не способен к труду, жизнь, конечно, должна быть обеспечена помимо того…»⁴⁴.

В рамках Английской политической экономии проявляется удивительное двуличие: для одних (Наемных Работников) право на труд является одновременно правом на жизнь, а для других (Работодателей) право на шикарную жизнь является гарантией свободы от обязанности трудиться. В этом вся мерзкая суть цинизма и подлости Английской политической экономии.

Для Русской политической экономии очевидно подлинное равноправие всех членов общества, которое, в первую очередь, выражается в общем для всех праве на труд как основном условии реализации права каждого на жизнь. При этом вопрос собственности на средства производства не имеет никакого существенного значения в части распределения вновь созданной стоимости, поскольку единственным источником богатства согласно этой теории является личный труд каждого равноправного гражданина. Объекты собственности могут на добровольной и равноправной основе вовлекаться в процесс производства либо в виде средств и предметов труда, принадлежащих членам Артели, либо в форме чужого имущества (независимо от формы собственности), арендуемого у его владельца⁴⁵ с единственной оговоркой, что это имущество не может приносить никакого дохода, а может только в лучшем случае сохранить свою стоимость за счет производительного использования имущества и переноса своей стоимости (частично или целиком) на создаваемую продукцию. Получается, что с экономической точки зрения в условиях Русской политической экономии частное владение избыточным имуществом (даже имеющим производственное применение, которое может быть сдано в аренду), является крайне невыгодным делом, поскольку стоимость этого имущества не увеличивается, а в лучшем случае только сохраняется, а к тому же собственнику имущества необходимо нести дополнительные расходы по организации сохранности этого имущества, а также по уплате налога на имущество.

5. Основным объектом изучения Английской политической экономии является Товар. Это главная категория сферы обращения. Именно с изучения Товара и его свойств (стоимости и потребительной стоимости) начинается знаменитый труд К. Маркса «Капитал». Эта категория вбирает в себя все важнейшие характеристики Английской политической экономии и через эту категорию отражается вся система экономических отношений, которая интересует Работодателей.

Для Русской политической экономии ключевым объектом исследования является Труд, как единственный первоисточник любого богатства. Каждый член общества обязан трудиться для того, чтобы обеспечить свое существование. Различие в уровне доходов незначительное (но это не имеет ничего общего с уравниловкой) по сравнению с тем различием в сотни, в тысячи, в миллионы раз, которое имеет место между Работодателями и Наемными Работниками в условиях Английской политической экономии. Русская политическая экономия исходит из различий способностей людей, их талантов, дарований, благодаря которым доля их трудового участия может быть больше или меньше. Никакие другие факторы (административный ресурс, родственные отношения, взятка и пр.) не могут играть никакого значения в условиях Русской политической экономии, поскольку о подобных «исключениях по поводу блатных людей» можно договариваться только «кулуарно». А в артелях все кадровые вопросы могут решаться не «закулисно», а только публично на общем собрании трудового коллектива и в форме подписанного всеми членами артели договора взаимной поруки, в котором указываются те самые доли трудового участия, с которыми соглашаются все члены артели. В условиях Русской политической экономии невозможно жить (тем более жить шикарно, на показ) за счет присвоения результатов чужого труда, так как это деяние приравнивается к прочим аналогичным уголовным преступлениям (воровство, грабеж, разбой) и за это предусматривается суровое наказание. Ключевым принципом экономических отношений становится наконец-то подлинная эквивалентность обмена, начиная с того, что каждый Трудящийся имеет право на присвоение всей величины созданной его личным трудом стоимости.

Таким образом, обзор очевидных постулатов показывает насколько различен предмет исследования Русской и Английской политических экономий. При переходе к более детальному рассмотрению отдельных вопросов будет более очевидно принципиальное отличие этих экономических теорий, а точнее — то, что они являются антиподами.

Как было отмечено выше, переход к новой общественно-экономической формации, называемой Подлинный Социализм, практически предопределен и неизбежен. Но, как свидетельствует исторический опыт, подобный переход к новой формации имеет в своей основе не только вызревающую новую систему экономических отношений, но и предполагает очередной прорыв в сфере научно-технического прогресса, имеющий своим неизбежным следствием резкий рост производительности труда. Объективным результатом роста производительности труда является увеличение массы создаваемой стоимости (богатства). Почему-то экономическая теория до сих пор не уделяла, как представляется, должного внимания тому, как распределяется и присваивается эта дополнительная величина стоимости, являющаяся результатом роста производительности труда. Более того, классическая экономическая теория воспроизводства, как представляется, не уделяла достаточного внимания самому процессу роста производительности труда. Сейчас, когда человечество стоит на пороге очередного качественного изменения темпов роста экономики за счет достижений научно-технического прогресса, представляется крайне важным детально определить роль каждого участника процесса производства в последующем распределении созданной величины стоимости. В конечном итоге от принципов распределения этого прироста стоимости зависит смена общественно-экономической формации. До сих пор смена формаций происходила примерно по одной и той же схеме, которая в конечном итоге представляет собой Экономику Эксплуатации Чужого Труда, только в разных формах. Правящая элита находила новый способ соединения факторов производства, оставляя для себя каждый раз роль эксплуататора, то есть стороны, не участвующей непосредственно в процессе производства, но присваивающей основную часть вновь созданной стоимости. При этом остальной части населения страны, Народу также выделялись дополнительные доходы, но не больше той величины, при которой этот Народ готов был бы на одобрение происходящих изменений.

Современная смена общественно-экономической формации имеет принципиальное отличие от всех предшествующих. Научно-технические достижения, предполагаемые к внедрению, имеют такие характеристики, что они позволят не только обеспечить несопоставимый по масштабам с предшествующими переходами прирост вновь созданной стоимости, которого при распределении хватит на всех жителей страны «без жмотства», но и приведут к существенному снижению доли ручного труда в производстве. Последствия такого прогресса в случае доминирования Экономики Эксплуатации Чужого Труда будут катастрофическими. Это будет самая живодерская смена формаций, в результате которой безжалостно всех ненужных на производстве людей просто оставят без средств существования на вымирание. Население разделится на две непримиримые части: Нужные для производства люди (таких будет ничтожное меньшинство) и Ненужные люди. В числе Нужных окажутся высококвалифицированные специалисты, способные создавать, налаживать новую технику и управлять ею. Кроме того сохранится Правящая Элита, по-прежнему присваивающая основную часть созданного богатства и силовые структуры, призванные защищать Правящую Элиту, а также Нужных людей от Ненужных людей. Ненужные люди будут либо вымирать, либо погибать в бесполезной борьбе. Такая перспектива ожидает большинство так называемых «развитых» стран, прочно стоящих на Капиталистических рельсах развития, пропитанных Английским духом и использующих при принятии судьбоносных решений Английскую политическую экономию.

У России есть возможность показать другим странам пример иной схемы смены общественно-экономических формаций: переход к Экономике Свободного от Эксплуатации Труда в форме Подлинного Социализма, соответствующая принципам Русской политической экономии. Ее принципиальное отличие заключается в том, что распределение всей вновь созданной стоимости (включая дополнительную величину этой стоимости, создаваемую благодаря качественному скачку научно-технического прогресса) будет осуществляться между всеми участниками процесса производства в меру их трудового участия, то есть каждый Свободный Трудящийся получит эквивалент всей величине созданной его личным трудом стоимости. Это позволит пойти совсем по другому варианту дальнейшего развития, ориентируясь на сокращение количества часов или даже дней работы, обучения людей новым профессиям, расцвет творческих профессий, в которых могут преуспеть именно люди, а не роботы. При этом справедливо распределяемых общественных фондов будет достаточно для благополучного существования всего населения страны, получения качественного образования, медицинского обслуживания, социальных услуг. Этот пример России может подсказать выход из создавшегося положения для других заинтересованных государств.

Конечно, если у государств, исповедующих Английскую политическую экономию, может проснуться инстинкт самосохранения, то они могут частично использовать те же подходы, что и при Подлинном Социализме. Однако страсть к наживе все равно не даст возможности щедро поделиться с Ненужной частью населения, что неизбежно приведет эти страны к существенному отставанию в экономическом и научно-техническом развитии от России. А если они смогут поделиться щедро, то это будет уже не Английская политическая экономия, а Русская политическая экономия, не Эксплуататорская Экономика, а Свободная Экономика. Но при этом не будет резонанса Души, пропитанной Английским духом, с принципами хозяйствования, основанными на Русской политической экономии, что резко замедлит развитие экономики таких стран.

Кроме того, представляется крайне важным сейчас, в условиях нарастающих темпов роста производительности труда, оценить влияние этого процесса на динамику цен и определить основную тенденцию по росту или снижению стоимости единицы продукции с ростом производительности труда как фактор роста или снижения покупательной способности денег. До сих пор экономическая литература обходила молчанием эту тему или высказывалась крайне негативно по поводу влияния дефляции на развитие экономики. На этот аспект анализа как бы наложено негласное табу, запрет. Анализу этой проблемы будет посвящена специальная глава.

А сейчас остановимся на важнейшем событии в развитии рыночной экономики: на общественном разделении труда, в ходе которого торговля выделилась в самостоятельную отрасль хозяйствования (то есть сфера обращения отделилась от сферы производства, разорвав процесс воспроизводства и захватив при этом лидирующую, управляющую роль).

Примечания

23

Этика / Аристотель; пер. Н. В. Брагинской, Т. А. Миллер; вст. ст. Ф.Х. Кессиди; прим. Н. В. Брагинской, В. В. Бибихина. — М.: АСТ: АСТ МОСКВА, 2010, стр. 41.

24

Этика / Аристотель; пер. Н. В. Брагинской, Т. А. Миллер; вст. ст. Ф.Х. Кессиди; прим. Н. В. Брагинской, В. В. Бибихина. — М.: АСТ: АСТ МОСКВА, 2010, стр. 42.

25

Антология экономической классики. Предисловие И. А. Столярова. — М.: МП «ЭКОНОВ», «КЛЮЧ», 1993., стр. 24, В. Петти «Трактат о налогах и сборах».

26

Антология экономической классики. Предисловие И. А. Столярова. — М.: МП «ЭКОНОВ», «КЛЮЧ», 1993., стр. 133, А. Смит, «Исследование о природе и причинах богатства народа».

27

Антология экономической классики. Предисловие И. А. Столярова. — М.: МП «ЭКОНОВ», «КЛЮЧ», 1993., стр. 191, А. Смит, «Исследование о природе и причинах богатства народа».

28

Антология экономической классики. Предисловие И. А. Столярова. — М.: МП «ЭКОНОВ», «КЛЮЧ», 1993., стр. 103, А. Смит, «Исследование о природе и причинах богатства народа».

29

К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. Издание второе. Государственное издательство политической литературы, М.: 1958 г., Том 12., стр. 720—721.

30

К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. Издание второе. Государственное издательство политической литературы, М.: 1961 г., Том 24., стр.43—44.

31

Пезенти А. Очерки политической экономии капитализма (в двух томах). ТОМ 1., Издательство «ПРОГРЕСС», М.:, 1976 г., стр. 168.

32

Антология экономической классики. Предисловие И. А. Столярова. — М.: МП «ЭКОНОВ», «КЛЮЧ», 1993., стр. 184, А. Смит, «Исследование о природе и причинах богатства народа».

33

Пезенти А. Очерки политической экономии капитализма (в двух томах). ТОМ 1., Издательство «ПРОГРЕСС», М.:, 1976 г., стр. 260.

34

Т. Мальтус. Опыт о законе народонаселения. Антология экономической классики. Предисловие, составление И. А. Столярова. — М.: «ЭКОНОВ», «Ключ», 1993., стр. 12 и 14.

35

«Soviet Economic Growth: A Comparison with the United States», Wash., 1957, pp. 17—18; «Studies in Income and Wealth», vol. 13, National Bureau of Economic Research, N. Y., 1951, p. 302.

36

Народное хозяйство СССР за 70 лет: Юбилейный стат. ежегодник/Госкомстат СССР. — М.: Финансы и статистика, 1987., стр. 411, 436—437, 620.

37

Антология экономической классики. Предисловие И. А. Столярова. — М.: МП «ЭКОНОВ», «КЛЮЧ», 1993., стр. 162—163, А. Смит, «Исследование о природе и причинах богатства народа».

38

К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. Издание второе. Государственное издательство политической литературы, М.: 1961 г., Том 25., ч. 1., стр. 389.

39

Политика: [пер. с древнегреч.] / Аристотель. — М.:АСТ: АСТ МОСКВА, 2010., стр. 41.

40

К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. Издание второе. Государственное издательство политической литературы, М.: 1961 г., Том 23., стр. 590.

41

Антология экономической классики. Предисловие И. А. Столярова. — М.: МП «ЭКОНОВ», «КЛЮЧ», 1993., стр. 151, А. Смит, «Исследование о природе и причинах богатства народа».

42

Вебер М. Избранное: Протестантская этика и дух капитализма. — 2-е изд., доп. и испр. — М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2006. — 656 с. (Серия «Книга света»).

43

Кондратьев Н. Д. Избранные сочинения / Ред. колл. Л. И. Абалкин и др.; Сост. В. М. Бондаренко, В. В. Иванов, С. Л. Комлев и др. — М.: Экономика, 1993, стр. 316—318.

44

Кондратьев Н. Д. Избранные сочинения / Ред. колл. Л. И. Абалкин и др.; Сост. В. М. Бондаренко, В. В. Иванов, С. Л. Комлев и др. — М.: Экономика, 1993, стр. 317.

45

Средства производства могут принадлежать и самой артели. В этом случае также амортизационные отчисления переносятся на стоимость продукции и после ее реализации сумма амортизации поступает в распоряжение артели и распределяется между членами артели пропорционально доле трудового участия каждого члена артели.