Смерть исправит всё

Петр Васильевич Шидловский (2024)

В ДТП погибает известный в городе журналист. Молодой следователь, которой поручено расследование, пытается доказать, что смерть была не случайной. Её расследование неожиданным образом выводит на районную администрацию и её главу, замешанного в коррупционных схемах и некоего Босса, крышующего этот беспредел. А ещё за наведение порядка в городе берётся сама Смерть.

Ночной совет

Ночной совет

Одинокий призрак плыл сквозь серую мглу, клубившуюся вокруг него ленивыми завитушками и слегка подрагивающую. Иногда из мглы вырывались маленькие щупальца. Они тянулись к нему, пытаясь его схватить, но призрак не обращал на это никакого внимания. Он уклонялся от них — то прижимался к безжизненной, каменисто-песчаной, поверхности, то взмывал резко вверх; уходил в сторону; изворачивался и постоянно принюхивался, словно ищейка, идущая по следу. Призрак чуял еду — душу, покинувшую мир живых и прибывшую в земли Смерти. Душа сочилась жизненной энергией, так ему необходимой. Он должен её отыскать и поглотить. Быть первым. Он голоден и очень хочет есть. Охотиться в этих землях стало очень трудно. Ведь Хозяин лично провожает каждую новую душу к стене. А попадаться на глаза самой Смерти — не очень-то и хочется. Сколько прошло времени, с тех пор как ему удалось поглотить другого призрака? Да и то, тот был таким слабым, что с полна насытиться не получилось. А эта душа такая сочная. Столько жизненной энергии. Ему бы хватило ещё не на одно столетие.

Поглощённый своими мыслями, призрак не заметил, как в серой мгле сформировался тёмный сгусток. Гигантская мощная щупальца вырвалась из сгустка и чёрной молнией метнулась к нему. В последнюю секунду призрак уловил лёгкое колебание материи и метнулся в сторону — щупальца тугим кольцом сковала пустоту. Призрак, не оборачиваясь, ускорился и полетел дальше.

Повезло. Это всё от голода. Он расслабился и потерял контроль. Если он, в ближайшее время, не утолит мучающий его голод, то в скорости он истончится на столько, что растворится и станет частью этой серой мглы, если конечно его раньше не поглотит какой-нибудь другой призрак. Как же хочется есть.

Призрак замер. Единственное чувство, которое он испытывал уже не одно столетие находясь в этом месте — это чувство голода. Даже страх быть поглощённым серой мглой или другим призраком не являлся превалирующим. Только голод. Голод, который необходимо утолить. Голод и больше ничего его не волновало. Это было привычно. Это составляло его суть. Но внезапно всё изменилось. Кто-то открыл гигантский кран и в окружающий мир неуправляемым потоком хлынули чувства. Они, подобно воде, растекались по миру, заполняя собой каждую клеточку, каждый миллиметр пространства. Призрак сам, подобно сосуду, наполнился чувствами, о которых уже давно позабыл. У него появились желания, страсть, влечение. Его это сильно напугало. Он затрясся. По коже, которой не было, побежали мурашки; начал бить озноб. В это же время над долиной раздался одинокий, протяжный, тоскливый вой. Тысячи голосов присоединились и вторили ему. Не исключением стал и призрак.

Из окон замка Смерти вырвался яркий свет. Не тот сумрачный, мертвенно-бледный призрак реального света, а настоящий, словно земное Солнце спустилось в долину. Этот свет в мгновение ока разогнал серую мглу. Тени съёжились и попрятались в глубокие щели. Вой над долиной стих. Призрак сжался в комок. Буря эмоций, бушевавшая внутри него, причиняла невыносимую боль. Он рванул в сторону подальше от этого света и самого замка, надеясь на то, что голод вернётся и вновь станет его основным чувством.

*****

Серый, полупрозрачный призрак Профессора, парил у портала камина. В топке камина бушевало жаркое пламя. Уже сто лет как Профессор находится на службе у своего Господина, но за всё это время, да и за миллиарды лет до него, этот элемент интерьера созданный из грубого серого камня, украшенного примитивными узорами, и занимающий всю южную стену величественного тронного зала никогда не использовался по назначению. Да он вообще никогда не использовался. Просто зияющий тьмой провал в стене. Но сегодня, вернувшись в замок, Хозяин приказал растопить камин. А ещё, он заставил зажечь тысячи факелов, что висели на стенах и колоннах. Тронный зал, в котором обычно царила тьма и лёгкий полумрак, залило светом и наполнило теплом. И всё это сделал он один, старый и усталый призрак. Профессор — так его называет хозяин. Когда-то давно он действительно был профессором. Преподавал, занимался исследованиями, вывел постулаты, которые дали импульс развития новым отраслям науки. Он был звездой. Кумиром миллионов. А теперь? Он даже не помнит своего имени. Да оно ему, если честно, и не нужно. Он просто — Профессор. Секретарь и верный слуга своего Хозяина, который не позволил ему перейти через серую бурлящую стену. Вернее сказать, он сам его об этом попросил. Там за стеной ты просто растворяешься; теряешь свою индивидуальность — так, по крайней мере, говорит Смерть. Рай или ад — это не важно. Важно то, что ты перестаёшь быть самим собой, утрачиваешь свою суть. Ты становишься воспоминанием. Получаешь награду за замечательно прожитую жизнь, либо — наказание, если жизнь вёл не праведную. Но это уже не ты. А призрак по имени Профессор — это личность, хоть и полупрозрачная. Пребывая за стеной, каждая душа теряет связь с миром, который покинула. А призрачный мир граничит с реальным миром. Миром, в котором он когда-то жил и творил. Находясь здесь, во владениях Смерти, есть возможность соприкоснуться с этим миром. Наблюдать за тем, как он меняется. Видеть, как твои идеи воплощаются в жизнь и приносят пользу обществу. Так приятно осознавать, что жизнь прожита не зря. И он, Профессор, бесконечно благодарен своему Повелителю за то, что у него есть такая возможность. Поэтому он делает всё от него зависящее, чтобы сделать жизнь своего Повелителя комфортной. Хотя о каком комфорте вообще может идти речь, когда твоим хозяином является сама Смерть. Но он старается. И стоит только Повелителю чего-нибудь пожелать, он тут же это исполнит. Как сейчас.

И вот, с чувством выполненного долга, он парил над каменным полом и с озабоченным видом наблюдал за тем, как его Хозяин, укутанный тьмой, беспокойно скользит над вековыми булыжниками, устилающими пол залы. За сотню лет своей службы, Профессор ни разу не видел своего Повелителя таким озабоченным. Это смущало и пугало старого призрака. Что произошло он, естественно, не знал, но то, что это было связано с последней душой, отправленной Хозяином к серой стене, в этом Профессор не сомневался. А спросить, когда Хозяин находится в таком возбуждённом состоянии, он не осмеливался. Поэтому Профессор молча наблюдал, надеясь на то, что Повелитель, если конечно соблаговолит, сам обо всём поведает. И он был вознаграждён за своё терпение.

— Как ты думаешь, когда я появился? — объёмный, раскатистый баритон заполнил всё пространство тронного зала.

За сотню лет своего служения, профессор так и не смог привыкнуть к этому мощному голосу. Всякий раз его слыша, по призрачному телу призрака пробегала рябь.

— О чём Вы, господин? — с недоумением в голосе спросил Профессор. Он покинул своё место и полетел в сторону Хозяина. На расстоянии вытянутой руки призрак остановился и завис над полом.

— Когда я появился? — уже более человеческим голосом, вопросом на вопрос, ответил Смерть.

Призрак, на мгновение, задумался.

— Мне кажется, что с рождением Мира, — ответил Профессор.

— Да. Ты прав. Не зря тебя зовут Профессор. Хоть ты и призрак, а голова у тебя варит. Как только первое живое существо оповестило своим криком о своём рождении, родился и я. Ибо Жизнь неотделима от Смерти.

— Спасибо за комплимент, сир, — Профессор, церемониально, поклонился. — Я с Вами абсолютно согласен. Но, если Вы мне конечно позволите, я хотел бы узнать, что Вас беспокоит? Я тревожусь за Вас.

— Беспокоит… — протянул Смерть. Он отвернулся от Профессора и заскользил к ближайшей мраморной колонне. Призрак остался висеть над полом. Не двигался. Молча наблюдал за Хозяином.

Смерть приблизился к колонне. Пламя горящих факелов, установленных на ней, задрожало. По зале побежали призрачные тени. Смерть опёрся о колонну левой рукой. Приложив ладонь в чёрной кожаной перчатке к гладкой поверхности, растопырил пальцы. Верхние фаланги сжал и плотно прижал к колонне, словно пытаясь её расцарапать. Склонил голову, укрытую чёрным капюшоном, к груди. Призрак не шевелился. Терпеливо ждал. Смерть тяжело вздохнул.

— Я не знаю, как зарождается жизнь. Не слежу за её ходом. Но зато я точно знаю, когда наступает конец этой жизни. Жизнь заканчивается ровно в тот момент, когда появляюсь Я. Мне не важно, как эта самая жизнь была прожита. Моя задача — вовремя прийти и проводить призвавшую меня душу к Стене. Так длится уже многие эоны лет. Но сегодня…

Смерть замолчал. В зале повисла гробовая тишина. Даже пламя перестало шуметь. Смерть стоял не двигаясь, словно каменное изваяние. Призрак покорно ждал.

Снова тяжёлый вздох. Смерть оттолкнулся от колонны. Сделал пару шагов в сторону и остановился. Поднял голову и повернул её в сторону Профессора. В чёрном провале капюшона клубилась тьма. Горящие алым пламенем глаза вперились в призрака. Рябь побежала по призрачному телу Профессора.

— Все они, в основном, попадая в мой мир, начинают скулить и говорить о том, что это не справедливо; что им ещё жить да жить; что их время не пришло и требуют вернуть назад. Наивные.

— Я такого не говорил, — запротестовал Профессор.

— Речь не о тебе. Ты был уже старым, а старые и тяжело больные с радостью встречают меня. Но вот молодые…

Смерть развернулся к призраку спиной и начал удаляться. Профессор последовал следом. Догнав Хозяина, он повис у его левого плеча и старался двигаться в такт с ним.

— Этот последний тоже. Но говорил он это как-то…

— Искренне? — попытался помочь Хозяину призрак.

— Не знаю. В человеческих чувствах я не разбираюсь. Но я прислушался. Впервые за всё время я прислушался. Заглянул в него. Увидел жизнь, которую он прожил. Такую короткую даже по человеческим меркам.

— И что же Вы увидели?

— Он оказался хорошим человеком. Мне так показалось. Хотя, что я могу знать об этом? Да это и не важно. Важно то, что его душа не звала меня.

— Как моя? — решил уточнить призрак.

— Да, как твоя. Что-то меня позвало и я очутился на этом месте. Что-то, но не душа. А это значит, что его душа не готовилась к моему приходу. Тогда почему я там оказался? Почему мне пришлось забирать душу, при том такую молодую? По чьей воле я оказался в этом месте?

— Вас это волнует, сир?

— Да! Волнует! — это прозвучало так внушительно, что стены замка задрожали, а пламя факелов и в камине так затрепыхалось, что Профессор испугался как бы всё не потухло. Но тут Хозяин сменил гнев на милость и всё успокоилось.

— Я забирал души и павших на поле брани, и съедаемых неизлечимыми болезнями. Их души взывали ко мне. Но, оказывается, я забирал и души тех, кто к моему визиту был не готов.

— Для Вас это странно?

— Странно? Это не то слово. Меня это открытие взволновало. Неужели так много времени я забирал чистые и не готовые умереть души и, при этом, не осознавал почему?

— Только чистые души?

— Наверняка встречались и порочные. Но, почему-то мне кажется, что в основном чистые.

— Жизнь несправедлива. Лучшие уходят первыми, а злодеи, на то они злодеи, чтобы выживать.

— Кто так решил?

— Не знаю. Но так было всегда.

— Это то меня и беспокоит.

— Я могу чем-то помочь, Повелитель?

— Мне необходимо подумать. Трон!

Призрак исчез и уже через мгновение появился рядом с Хозяином вырезанный из чёрного реликтового дерева величественный трон. Высокая спинка, резные подлокотники, элегантно изогнутые ножки — всё было абсолютно гладким и отполированным до зеркального блеска. Блики огня отражались от поверхности трона и принимали причудливые формы. Смерть молча сел. Облокотился локтем левой руки на подлокотник. Опустил на сжатую в кулак ладонь голову. Затих. Его одеяние заклубилось непроглядной тьмой.

Профессор знал, что стоит его Хозяину принять позу «роденовского мыслителя», то беспокоить его не стоит, себе дороже выйдет. Призрак поклонился и, не произнеся ни слова, испарился.

*****

Вода в электрическом чайнике начала шуметь — верный признак того, что скоро она закипит. Анна отпустила «мышку» и откинулась на спинку кресла. Мгновение и со дна к поверхности начали подниматься крупные пузыри. Вода у поверхности забурлила. Щелчок — автоматика отключила чайник.

Анна отвела свой взгляд от монитора и направила его в потолок, несколько раз моргнула; крепко зажмурилась и помассировала пальцами глаза; резко раскрыла веки, сделала глубокий вдох, подняла руки над головой и потянулась. Суставы неприятно щёлкнули. Протяжно выдохнула и опустила руки. закрыла глаза и принялась вращать головой, разминая затёкшие мышцы шеи. Шейные позвонки захрустели. Перестав вращать головой, она открыла глаза и посмотрела на часы, висящие на противоположной от её кресла стене — три часа ночи.

Вот уже два часа она сидит в своём кресле, не отрываясь от монитора — заполняет отчёт о ДТП со смертельным исходом, параллельно изучая снимки с места происшествия. Благо для этого есть возможность. Её сегодняшнее дежурство выдалось, на удивление, спокойным. Ни тебе драк, ни пьяных семейных разборок, ни пропавших детей. Удивительно. Это впервые за всё время службы в полиции. И если бы не гибель журналиста, то всё было бы идеально.

Анна упёрлась обеими руками о край своего письменного стола и оттолкнулась. Кресло откатилось назад, шурша колёсиками по ламинату. Ещё в движении девушка развернула кресло в право. Как только оно остановилось, она легко из него выпорхнула.

Разминая затёкшие мышцы подошла к столу, на котором стоял электрический чайник, а рядом кружка с надписью: «Любимой доченьке». Анна насыпала в кружку пару чайных ложек растворимого кофе и одну ложечку сахара. Залила в кружку кипяток. Ароматный запах, моментально, заполнил помещение. Взяв обеими руками кружку с горячим напитком, она поднесла её к носу и сделала глубокий вдох. Анна обожала кофе. Порой в день она выпивала до десяти кружек этого напитка. Это мог быть растворимый кофе, зерновой из кофе-машин или кофейных аппаратов, стоящих практически в каждом супермаркете. Она была кофеманом. Порой пыталась себя ограничивать, но это давалось ей с трудом и устоять перед соблазном сделать очередной глоток этого ароматного напитка она не могла. Вот и сегодня — это уже была третья или четвёртая кружка за смену. А с другой стороны, ей необходимо взбодриться, ведь до окончания дежурства ещё очень много времени.

Держа кружку обеими руками перед собой, Анна подошла к раскрытому настежь окну и села на подоконник.

За окном, в темноте летней ночи, усыпанный ночными огнями, жил своей жизнью её любимый город. Город, в котором она родилась, выросла и которому служит. Хорошо. Запах кофе смешался с ароматами летней ночи. Анна сделала глубокий вдох. Улыбнулась. Поудобнее устроилась на подоконнике.

Данные, собранные на месте ДТП, а также немногочисленные показания свидетелей, которые что-то слышали, но ничего не видели, свидетельствовали о том, что это обычный наезд на пешеходном переходе со смертельным исходом. Всё вроде бы логично, но что-то Анну беспокоило. Что-то, чего она пока никак не могла понять, не срасталось. Осталось понять — что. А может быть, в этом ничего нет и это просто игра её воображения? Она мечтала расследовать серьёзные преступления, а тут такой шанс — гибель журналиста, да не просто журналиста, а борца с чиновничьим беспределом. Рисовались довольно радужные перспективы. Заговор, в котором могут быть замешаны серьёзные люди, большие деньги. А там где эти два фактора пересекаются — жди беды. Опасность, интриги, давление — всё это её нисколько не беспокоило. Она ждала такого случая. Случая, который поможет ей проявить себя; заявить о себе. Мечтать не вредно. А вдруг, это всё-таки банальное ДТП, и она просто хочет выдать желаемое за действительное.

Анна сделал большой глоток. Не рассчитала и обожгла язык.

— Вот, блин! — выругалась она.

Высунула язык и, как в детстве, подставила его под лёгкий летний ветерок, чтобы остудить.

Засунув язык обратно, улыбнулась. «Какой ты сыщик? Девчонка!», — мелькнуло в голове.

Анна поставила кружку на подоконник и спрыгнула с него на пол. Потягиваясь пересекла кабинет и, открыв дверь, выглянула в коридор. Запертые двери кабинетов в бледно-сером освещении были похожи на чёрные провалы. Анна посмотрела сперва на лево, а затем на право. Пусто и тихо. Печально вздохнула и вернулась в свой кабинет. Дверь мягко закрылась у неё за спиной. Щёлкнул замок. И тут её словно молния ударила. Она замерла на месте. Резко развернулась, нажала рукой на дверную ручку, рывком открыла дверь и выскочила в коридор. Встала напротив двери своего кабинета, словно вкопанная, и принялась поворачивать голову то влево, то вправо.

Вот оно! То, что её смущало.

Анна вернулась в кабинет. В один прыжок оказалась рядом со столом. Впрыгнула в кресло и приникла к монитору. Лихорадочно двигая «мышкой» по столу, принялась перебирать снимки на экране монитора. Нашла то, что искала. Взяла со стола смартфон и набрала номер. Два долгих, как ей показалось, гудка. Наконец-то знакомый голос ответил:

— Соскучилась или на дежурстве заняться нечем? Так маякни — я мигом.

— Мне тоже приятно тебя слышать! — Анна улыбнулась. — Ты свободен?

— Не считая красавицы жены и двух очаровательных деток… Да. Абсолютно! — смешок.

— Я не об этом. Ты на дежурстве или как?

— Сдаю смену. А что?

— Сможешь подъехать к тому месту где вчера сбили журналиста? Помнишь?

— Конечно помню. Что-то случилось?

— Нужно кое-что уточнить.

— Так давай я подъеду к тебе в отделение.

— Нет. Это лучше на месте. Подъедешь?

— Конечно. Не вопрос. Но за тобой должок. Будешь меня перед женой оправдывать. Придётся объяснить, почему я задержался с дежурства.

— Коленька, ты чудо. До встречи.

Анна нажала отбой.

Довольная собой, покинула кабинет. Прошлась по коридору. Свернула в вестибюль и остановилась у окна дежурного.

— Что Анна Дмитриевна, скучно сегодня? — старшина, сидевший за пультом, поприветствовал появившуюся в вестибюле девушку.

— А разве это плохо? — Анна облокотилась об окно.

— Не привычно.

— Да. Как в сказке. Слушай, Семён, а кто из водителей сегодня дежурит?

— Мишка Спиридонов, с которым вы сегодня ездили.

— А где он? В дежурке?

— На крыльцо вышел, покурить.

— Понятно. Семён, вроде как тихо. Я отъеду на часик-другой на место ДТП, где журналист погиб.

— Что, злодеи нашлись?

— Пока, к сожалению, нет. Появились зацепки. Надо проверить.

— Хорошо, я отмечу.

— Отлично. Спасибо.

— Было бы за что, — Семён улыбнулся.

Анна отошла от кабинки дежурного и направилась к выходу.

Михаил сидел на перилах. Делал затяжки и кольцами выпускал дым в ночное звёздное небо. Как только дверь открылась, он тут же спрыгнул с перил.

— Отдыхаешь? — обратилась к нему Анна.

— Есть немного, — ответил он, слегка смутившись.

— Помнишь то место, где сбили журналиста?

— Конечно.

— Надо туда съездить. Докуривай, а я пока в кабинет за вещами схожу.

— Есть! — Семён взял под козырёк.

— Вольно, — Анна улыбнулась.

Закрыв дверь, она быстрым шагом направилась в свой кабинет.

*****

Свет уличных фонарей заливал мутным золотом стены близлежащих домов, асфальт тротуаров и проезжей части, утомлённые дневной жарой листья деревьев, редкие, одиноко стоящие у тротуара автомобили.

— Не торопись, — попросила Анна Михаила, он сбавил скорость.

Анна сидела на пассажирском сиденье рядом с водителем. Она внимательно осматривала дорогу и делала пометки в своём блокноте.

— О, капитан уже здесь, — сообщил Михаил.

— Да? — Анна отвлеклась от записи и посмотрела в лобовое стекло.

Николай в форме сидел на капоте своего седана, припаркованного у тротуара, прямо под уличным фонарём. Он скрестил руки на груди и мечтательно смотрел в звёздное небо. Звук приближающегося автомобиля отвлёк его от этого занятия.

— Миш, остановись рядом с ним, — попросила водителя Анна. — Затем поезжай в конец улицы. Развернись и жди моего сигнала. Рация исправна?

— Конечно. А для чего?

— Будем проводить следственный эксперимент. Разгонись до максимума. Постарайся затормозить у пешеходного перехода.

— Понял. Всё исполню.

Они подъехали к автомобилю Николая. Михаил притормозил. Николай спрыгнул с капота на асфальт и поспешил к затормозившему автомобилю. Открыл пассажирскую дверь.

— Добро пожаловать! — поприветствовал он Анну и помог ей вылезти.

Как только Анна оказалась снаружи и захлопнула дверь, Михаил нажал на газ и автомобиль сорвался с места. Шины засвистели по асфальту.

— Куда это он? — удивился Николай.

— Скоро всё узнаешь.

Несмотря на глубокую ночь и освежающий ветерок, асфальт продолжал источать жар, наполняя воздух неприятным запахом.

— Я, конечно, давно мечтал о свидании с тобой, но только в каком-нибудь кафе или ресторане, но никак не на безлюдной улице.

— И не мечтай. У тебя семья. А то что безлюдная — это очень хорошо.

— И так, зачем мы здесь?

— Пошли, — Анна взяла Николая под руку, и они вдвоём направились к пешеходному переходу. Николай не сопротивлялся.

Они дошли до «зебры». Остановились строго по середине. Анна встала напротив Николая.

— И?.. — Николай глупо улыбнулся.

— Тебя ничего не смущает? — с серьёзным видом обратилась к нему девушка.

— Ты о чём? — не понимая и продолжая улыбаться, спросил Николай.

— Оглянись.

Николай повертел головой из стороны в сторону. в дальнем конце улицы на него смотрели зажжённые фары.

— Не понимаю.

— Тебе не кажется это странным?

— Что именно?

— Улица довольно длинная и хорошо просматриваемая. Верно?

— Да.

Анна поднесла рацию к губам и скомандовала:

— Миша, давай!

Звук двигателя приближающейся на огромной скорости машины наполнил пустую улицу. Анна стояла на месте и не двигалась, пристально наблюдая за Николаем. Николай переводил свой взгляд с девушки на быстро приближающиеся фары. Улыбка слетела с его лица.

Не дотянув до «зебры» пары метров, автомобиль, с ужасным свистом тормозов, остановился.

— Ну? — Анна продолжала пристально смотреть на Николая.

— Что, ну? Ты перегрелась? Что ты мне этим хотела показать? — немного нервно ответил Николай.

— Не перегрелась, — сердито ответила Анна. — Тебя не смущает тот факт, что человек без наушников на хорошо просматриваемой дороге не заметил летящего на него автомобиля?

Николай вздохнул и задумался. Вновь посмотрел по сторонам и на застывшую перед пешеходным переходом машину.

— Может быть он был невнимательным и по старой привычке, зная, что здесь редко ездят, пошёл не оглядываясь?

— Ты хочешь сказать, что он, достигнув середины дороги, зная, что здесь практически нет движения, не мог услышать мчащуюся на него машину?

— Все люди разные. Может он разинул рот и глазел по сторонам, когда пересекал дорогу.

— Он да. Возможно. Но водитель. Неужели он не заметил пешехода?

— Это если водитель адекватный. А если нет? Может это какие-нибудь пацаны малолетние, которые водить толком не умеют?

— А если не пацаны и умеют водить? — не унималась Анна.

— Что ты мне хочешь доказать?

— Я хочу сказать, что не мог человек здравомыслящий, а я его таковым считаю, не заметить летящего на него автомобиля. Причём на такой дороге. Он бы его при любом раскладе заметил бы, если только…

Николай очень внимательно посмотрел на Анну. Слегка сощурил глаза. Пальцами правой руки почесал переносицу.

— Уж не хочешь ли ты сказать, — заговорщицким тоном начал он, — что на него специально наехали, а?

— Только так! — возбудилась Анна.

— Стой, стой, стой! Погиб журналист, так сказать борец за правду, и ты решила, что это заказняк? — усмехнулся Николай.

— Убери с лица свою глупую усмешку! — Анна сурово посмотрела на Николая.

— Прости, — Николай принял дружелюбны вид, развёл руками. — Но это бред.

— Никакой не бред. Я тебе докажу. Миша, сдай назад, но остановись где-нибудь по середине. Дам отмашку — гони.

Михаил кивнул утвердительно головой, включил заднюю передачу. Автомобиль отъехал и остановился в километре от пешеходного перехода.

— Встань на тротуар, — приказала Анна Николаю, — словно ты собираешься пересечь дорогу.

Николай послушался.

Он встал на краю тротуара.

— Миша, гони! — отдала команду Анна по рации.

Звук приближающегося автомобиля был очень хорошо слышен. Николай не встал на «зебру» до тех пор, пока Михаил не затормозил у пешеходного перехода.

— Хулиганы! — раздался старческий голос из окна верхнего этажа. — Устроили тут гонки! Сейчас полицию вызову!

— Всё в порядке! — прокричала Анна в ответ. — Идут следственные мероприятия! Миша, — обратилась чуть тише она к Михаилу, — включи мигалки.

Синие огоньки забегали по стенам домов. Больше из окна никто не возмущался.

Николай приблизился к Анне. Синие огоньки отражались в ей прекрасных глазах.

— Ну что, убедился? — кокетливо улыбнулась девушка.

— Убедила. Машину сложно не услышать. А если это был электромобиль? — решил не сдаваться Николай.

— По показаниям свидетеля, — Анна кивнула головой в сторону распахнутого окна второго этажа, — она слышала звук двигателя. А то, что у свидетеля хороший слух ты только что сам мог убедиться.

— Сдаюсь. И что дальше? Они что, его специально ждали?

— Возможно.

— А где доказательства?

— Если автомобиль был припаркован, то стартанув, он должен был оставить следы от колес на асфальте. Вы искали подобные следы?

— Нет, конечно. Мы вообще не рассматривали этот наезд с этой стороны.

— Так давай поищем. Миша, глуши мотор. Выходи следы искать.

Фонари довольно ярко светили, поэтому вся проезжая часть очень хорошо просматривалась.

— Есть следы! — уже через десять минут после начала обследования прокричал Михаил.

Николай и Анна тут же побежали в его сторону.

— Ну что скажите, товарищ эксперт? — встав рядам со следами, обнаруженными Михаилом, обратилась Анна к Николаю.

Николай присел на корточки. После паузы, длившейся минут пять, он изрёк:

— Колёса широкие. Да и расстояние между ними приличное. Явно не седан.

— Похожи на следы внедорожника или пикапа, — подключился к разговору Михаил.

— Да. Похожи, — согласился с ним Николай и встал с корточек. — По характеру следа можно сказать, что автомобиль буксанул при старте. Очень резко буксанул.

— Раны на теле потерпевшего как раз говорят о том, что его сбила высока машина, — обрадовалась Анна. — А следы подтверждают мою гипотезу — его ждали, и стоило ему оказаться по середине дороги, как они ли он, дали по газам. Поэтому он не успел сориентироваться. Надо сделать фото протекторов.

— Эти следы доказывают только, что большая машина газанула с места. Вот и всё. А та это машина или нет?.. Нужно искать того, кто его сбил.

— Вот и ищите, — Анна сделал с десяток снимков на свой смартфон. — А что по камерам, станциям СТО?

— Пока ничего. Ищем.

— Да, машина — это было бы хорошо, — Анна на мгновение задумалась, а затем выпалила:

— Там, — она указала рукой с зажатым в ладони смартфоном в сторону откуда они приехали, — я видела ещё следы!

Все трое направились в указанном девушкой направлении. Метрах в ста на асфальте были обнаружены очень чёткие следы. С первого взгляда было видно, что они идентичны с теми, что были обнаружены ранее.

— Ну что скажешь на это? — Анна обратилась к Николаю.

— Скажу, что они похожи. И что?

— Обратите внимание, — Михаил встал между двумя следами, — нет резкого торможения и старта.

Николай обошёл следы, внимательно их рассматривая.

— Верно, — согласился он и подошёл к Анне. — Но что это доказывает?

— Могу предположить, — Анна хитро улыбалась, — сбившие журналиста остановились, чтобы убедиться в том, что он мёртв.

— Версия великолепная. Но, сама понимаешь, для начальства не убедительная. Нужно что-то посущественнее следов.

— Точно! Нужен автомобиль. Ты понимаешь, Коля? — заговорщицким тоном обратилась Анна к Николаю.

— Понимаю. Вижу как твои глаза загорелись. Но учти, если это заказ, то СКР точно у тебя дело перехватит.

— Не дождутся. Надо вызвать криминалиста.

Анна набрала номер.

— Иннокентий Петрович? Анна Самохина беспокоит. Не отвлекаю? Прекрасно! Необходимо сделать слепки со следов. В каком районе? Это на улице, где был вчера сбит журналист. Да. Совершенно верно. Хорошо, буду ждать. Что-нибудь по телу сообщите? Отлично! Жду.

Анна нажала «отбой».

— Приедет? — поинтересовался Николай.

— Конечно.

— Я, так понимаю, моя миссия здесь окончена? Если ДА, то я домой. Жутко устал.

— Конечно. Спасибо тебе огромное.

— Тогда на созвоне.

Николай пожал руку Анне и Михаилу. Направился к своему автомобилю.

Уже открыв дверь своего авто, Николай развернулся и прокричал:

— Анька, зря ты это начинаешь!

— Езжай! Тебя жена ждёт! — ответила она и махнула ему рукой.