Три плюс одна

Петр Ингвин, 2018

Страдать от неразделенной любви постоянно кто-то мешает: то нанятые неизвестной структурой бандиты, то непонятные невидимые существа, то интриги иностранных разведок, то фанатики-националисты… Преодоление себя кует характер, совместные приключения сближают, и неразделенная любовь потихоньку расстается с приставкой «не». И пусть героиня предпочла умному честному герою мускулистого красавца-словоблуда. Это ничего не значит. Завоевать любовь, спасти мир, познать высшую истину – герой на то и герой, чтобы невозможное сделать возможным. (Автор обложки – Kizukuro)

Глава 2. Последний риск

По одному, из разных мест, методом кнута и пряника их собрали как в заокеанских боевиках суперкоманду для особой миссии. Это тешило самолюбие и страшило. При взгляде на тех, с кем идти на дело, энтузиазма в душе не возникало. Спину должен прикрывать тот, кому веришь, а верить этим…

Другие так же думают о нем. Смешно.

— Филимон! — окликнул его Игрек, оставшись с двумя рюкзаками и подавая тот, что поменьше. — Твое.

Филимон шагнул вперед, и тяжесть, сравнимая с двухпудовой гирей, оттянула руки.

Местом встречи назначили опушку, где собирались грибники и уходившие к озерам рыболовы. Кроны еще сияли, редкие просветы слепили прямыми лучами, но солнце упрямо валилось на оставшийся за поворотом город.

К лесу каждый прибыл самостоятельно. С собой, как предупредили, — ни сотовых, ни другой электроники. Пять широкоплечих фигур в кроссовках, застиранных штанах и майках походили на отдыхающих — обычные работяги, в конце рабочей недели выбравшиеся на природу. Но окажись здесь посторонний, глаз резало бы отсутствие удочек, ведер и лукошек. И взгляды — серьезные, хмурые, много видавшие — с приятным времяпровождением вязались, как слабительное со снотворным.

Перед пятеркой псевдоотдыхающих дергались просевшие и постреливавшие хриплым выхлопом Жигули с мешком картошки на верхнем багажнике. За рулем невозмутимо восседал дедок самой мирной наружности — белым веником торчала вперед куцая борода, в морщинах прятались радостные от случайного заработка глаза, промасленная спецовка выдавала любителя лично ковыряться в потрохах механической лошадки.

Выбор попутки радовал. Игрек, старший в пятерке, в ветровке и заляпанных джинсах выглядел непутевым сынком дедули-водителя, но тот, получив деньги, уехал, оставив «сынка» с «друзьями».

Те, кто получил снаряжение первыми, ковырялись в содержимом, Филимон пошарил внутри своего. Сверху, для удобства выхватывания, холодил подвинувшую ладонь ТТ с дополнительной обоймой. Ниже, среди одежды в расцветке охотничьего камуфляжа, берцев, спальника, сухого пайка, рации и прочего, притаилась Ксюха с тремя запасными рожками. Солидно. Ксюха, она же окурок, сучка, обрубок — АКС-74У, «Калашников складной укороченный». Целик перекидной, как на ППШ прадедовских времен, из-за короткого хода поршня рожок при стрельбе за пару секунд улетает, точности на расстоянии — никакой, зато в условиях ближнего боя — лучше любого пулемета. Отличная вещь. Под курткой прячется, в дипломат помещается, а в выданном туристском рюкзаке вовсе потерялась. Печально известный террорист Бин Ладен на фото и видео красовался с таким же, именно российского производства. Лучшей рекламы не придумать. И не нужна реклама Ксюхе. Филимон в свое время побегал с ней по горам и долам, пока Лизку — жену — не встретил. И за ним нехило побегали с такими же, Ксюха — самый распространенный автомат в МВД.

Повезло. Ни пуля не догнала, ни люди. А Лизка спасла, согрев любовью, и подарила смысл жизни. Сейчас у них с Филимоном подрастала дочь.

Новая измена жене с железной любовницей не смущала. Лизка поймет. Предложенные заказчиком условия, устроили сразу. Если не нарываться, жизни ничто не угрожало, а шкурой каждый из пятерки рисковал и за сумму на много нулей меньшую. Каждый понимал, что жизнь в плане заработка катилась под откос. Рэкет в смысле дойки предпринимателей отцвел и давно скопытился, отбор недвижимости у пенсионеров, алкоголиков и слабых духом коммерсов под ласкающим ухо солидным словом «рейдерство» тоже склеил ласты. И еще одно модное словечко себя не оправдало: стоило войти во вкус, как за коллекторство взялись одновременно правозащитники, прокуратура и, главное, контора, инициалы которой всуе вслух не произносились.

Из приятелей на свободе остались считанные единицы. Гоп-стопом безопасно не проживешь, а семьи кормить надо. Их и собрали таких — вояк и бывших беспредельщиков, женатых и неустроенных, которым было, что терять. Огромный аванс, переданный семье, сомнений поубавил, а окончательно их развеяла встреча со «смотрящим за областью». «Черная масть» заверила: за них, живших не по воровскому закону, а по понятиям, признавая только право сильного, замолвили словечко. Видимо, нужные люди получили знаменитое «предложение, от которого нельзя отказаться». Воры выдвинули условия: на этот раз каждому из пятерки принципиально игнорировавших «воровской общак» следует хорошо поделиться, и тюрьма, если кто-то загремит, покажется санаторием.

А в случае успеха или после выхода из тюрьмы о деньгах можно вообще не думать. Рискнуть стоило.

— Кому отлить, делайте сейчас. — Игрек отвернулся к обочине, вжикнула расстегиваемая застежка-молния на брюках. — Дальше движемся без остановок.

К математике Игрек имел отношение не больше, чем Ксюха к прекрасному полу. Игрек, он же Грек, он же Гога — некогда командир отделения, затем бугор в братве, когда былые навыки помогли в новом деле. И Филимон, вообще-то, — от фамилии Филимонов, а имя с отчеством упоминались только в паспорте да в уголовных делах. Филимон, Танк, Серый, Монгол, Игрек — именно эти ставшие именами прозвища гремели и еще недавно наводили страх, и других не требовалось. Сейчас былая слава померкла, братву раскидало, и, вновь встретившись, к откровенности никто не стремился и после кратких приветствий к расспросам о житье-бытье не перешел.

Когда все заправились, Игрек проинструктировал:

— Переоденемся на месте. — Он взвалил рюкзак на плечи, остальные последовали примеру. — Начальная задача — скрытно выйти к точке инструктажа и ждать сигнала.

Филимон не хуже остальных знал окрестности.

— Идем к Нижнему озеру? — сообразил он.

Игрек неодобрительно покосился на него и промолчал.