Порочный босс для недотроги

Полли Уайт (2024)

Руслан Каримов — наглый, богатый и безумно порочный босс с невыносимым характером. Я — простая девушка Юля, безуспешно ищущая работу после окончания университета. Взяв меня помощницей, он не помнит, как пять лет назад охмурил и бросил одну глупую неопытную студентку! Что ж, босс, готовьтесь! Ведь, в отличие от вас, я прекрасно всё помню! Однотомник ХЭ В книге есть: Откровенные сцены секса. Нецензурная лексика. Наглый босс и помощница с огоньком. Эмоционально и чувственно.

Глава 7

Юля

— А кто говорит об отношениях? — собираю волю в кулак, стараюсь выглядеть невозмутимой.

— Я говорю, — Рус отворачивается, устало вздыхает, — Юль.

Его фраза про непригодность, словно стальной кулак, впечаталась в грудь и вышибла оттуда весь воздух. Делаю глубокий вдох.

А чего ты хотела?

Ухмыляюсь, затем резко разворачиваюсь.

— Это всё, что вы хотели сказать, Руслан Викторович?

— Юль, — он смотрит на меня, и впервые я не могу прочитать эмоции на лице мужчины.

Раньше всегда могла. У мужиков всё просто. Он либо тебя хочет, либо не хочет. Поначалу я подумала, что Рус реально вспомнил и хочет продолжить. Но теперь понимаю, что нет.

— Да? — натягиваю на лицо фальшивую улыбку.

— Я не хочу недопонимания, — вздыхает он, — и хотел бы обсудить наши отношения и… ту ночь за чашкой кофе. Чтобы ты знала, я не боюсь пригласить тебя на свидание.

— Нет, — отрезаю, — простите, но София Васильевна чётко обозначила, что служебные романы здесь не приветствуются.

— Юль.

— Что-то ещё?

Я закрылась. Потому что слишком непонятно. Пока не знаю, как реагировать на слова Руслана. Что они значат? Ведь непригоден для отношений — это типа отшил? Или нет?

— Нет, иди, — рычит Каримов, затем идёт на место.

А я вываливаюсь из его кабинета, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце. Сажусь за стол. И тут звонит мобильный.

— Да?

— Юля? — в трубке звучит голос моего бывшего-из-френдзоны. — Ты чего такая напряженная?

— Привет, Коля. Как сам? — вздыхаю.

— Отлично! Приехали с родаками из Австрии. Зря ты не поехала, там ахуенно!

— Я работу искала, ты же знаешь. Как семья?

— Мама всё о тебе говорит. Слушай, приезжай в гости? Мы расстались, но она тебя обожает.

— Ну, я…

Из кабинета выходит босс. Пристально смотрит на меня. Желваки ходуном ходят. Сжимаю мобильный в руке.

— Ладно, Коль, заедешь сегодня за мной?

Рус хмурится. Злится, что ли?

— Да, конечно!

— Давай, может, в кафе заедем, я голодная. На работе не успеваю нормально поесть.

— Ооо! — радуется бывший, не понимая, что я сейчас его нагло использую, чтобы позлить того, от чьего присутствия трепещет моё сердечко.

— Ну, пока…

Кладу трубку. Рус стоит, скрестив руки на груди. Выгибает густую бровь.

— Кто это? — рычит.

— А вам какое дело, Руслан Викторович? — вскидываю подбородок. — Это личный разговор.

— Юль, — строго смотрит на меня, — никаких личных разговоров на рабочем месте.

— Это где в трудовом договоре написано? — невозмутимо уточняю.

— Юля.

— Что? Кстати! Я его читала и не нашла там пункт о розовом! С какой стати идёт сегрегация? У меня есть розовая одежда, но я не могу её носить, потому что она вам не нравится?

— Нравится, — тихо отвечает.

— Что?

Каримов подходит к моему столу, опирается на него кулаками. Хлопаю ресницами, не понимая, как себя вести? Я планировала бороться, сопротивляться. Но от одного взгляда этого мужчины таю, как мороженка.

— Пообедаешь со мной? Обсудим всё, что между нами, хорошо?

Внутри всё холодеет. Мне страшно! Я боюсь услышать отказ. Почему-то то, что он меня не помнит, так не пугало, как маячащая впереди перспектива быть отвергнутой.

— Я…

— Рус? — София подходит к нам. — Всё хорошо?

— Ну что? — спрашивает меня.

— Ладно, давайте, — сдавленно шепчу.

— Ого! Ты не устроил скандал из-за розовой блузки? — смеется София Васильевна. — Что случилось, Рус? Теряешь хватку? Или Юля смогла подобрать к тебе ключик?

Она говорит с ним не как коллега. В её тоне прослеживается что-то, чего я пока не могу распознать. У них точно не профессиональные отношения. Но мне-то какое дело? Чёрт! Я слишком остро реагирую на всё, что касается этого мужика.

— Она отлично справилась, только поэтому, — фыркает Каримов.

— Пойдем, обсудим переговоры? — ухмыляется Руслан, а мне хочется стереть с его самодовольной рожи эту ухмылку.

— Да, проходи! — смеется начальница. — Юль, сходи покушай! Время уже!

Они скрываются в кабинете Софии, а я не могу успокоиться. Принимаю пару звонков.

А они всё не выходят. Нервничаю. И вот, как только я собираюсь сбежать в кафешку с Ксюшей, мой босс выходит из кабинета Софии Васильевны.

— Пойдём? — спрашивает.

— Да, — киваю, совершенно не зная, как себя вести.

Мне страшно! Не хочу быть отвергнутой спустя пять лет. Как-то унизительно. И для сердечка опасно. Может, сбежать? Больной прикинуться?

— Поедем на моей машине, — Рус крутит на пальце связку ключей, невольно им любуюсь.

— Хорошо, Руслан Викторович, — чеканю, понимая, что для меня сейчас лучшее нападение — это защита.

— Проходи, — говорит босс, когда двери лифта открываются.

Мы молчим. Атмосфера вокруг жутко неловкая. Может, сказать что-нибудь? А что? У нас даже тем общих нет для разговора. И тут…

Дзынь!

Лифт дёргается и замирает.

— Ну, ёлки-палки, — фыркаю, — очень вовремя сломался! Рус… Руслан Викторович?

Смотрю на босса и не понимаю. Он весь белеет. А когда свет в лифте гаснет, словно в статую превращается. Тяжело дышит. Руки стискивает в кулаки.

— Блядь, — рычит, обхватывает голову, садится на корточки, — нет… только не сейчас… не смотри…

— Руслан… что с тобой? — бросаюсь к нему. — У тебя клаустрофобия?

— Нет, — выдыхает он, сжимает зубы, — нажми красную кнопку. Пожалуйста…

— Ладно, — бегу к панели, тыкаю в красную кнопку.

— Что у вас случилось? — спрашивает бодрый женский голос.

— Лифт застрял, — говорю, — тут у человека клаустрофобия. Поскорее, пожалуйста.

— Юль… — шепчет Рус.

— Я здесь, — беру его ладонь.

Ледяная!

Боже, что с ним? Сейчас я вижу его слабую сторону. И чувствую острое желание защитить.

Сажусь на пол. Тяну босса к себе, кладу его голову на колени. Зарываюсь в его волосы пальцами. Он перестаёт дрожать.

— Все хорошо, — тихо шепчу, — хорошо…