Бриллианты грязной воды

Пол Эрткер, 2015

Четырнадцатилетний Лукас с отрядом детей-суперагентов летят в Рим в погоне за судном, перевозящим бриллианты, которые могут пролить свет на прошлое Лукаса и гибель его матери. Но драгоценный груз интересует не только Новое Сопротивление. Предотвратив похищение детей в Париже, Лукас не на шутку разозлил главу мировой корпорации Зла – Хорошей Компании, которая готова на все ради денег. А теперь у эксцентричной мисс Гуннеро появилась еще одна веская причина добраться до мальчика. Удастся ли Лукасу найти бриллианты раньше, чем он попадет в цепкие когти Хорошей Компании? Охота начинается!

Глава 4

Тело в движении

Лукас Бенес проснулся в холодном поту.

Лежа в спальном мешке на крыше отцовского отеля, Лукас чувствовал связь, каким-то образом соединяющую его с другим миром, другой жизнью. Он вгляделся в безоблачное небо Невады и попытался вспомнить, что видел во сне.

Сны всегда исчезали так же быстро, как приходили, оставляя после себя только фрагменты. Лукас решил, что вымысел и реальность в его голове, должно быть, путаются.

Он не знал, что делать с этим сном.

В приотельной школе споры о снах велись давным-давно. Мисс Додж, преподаватель естественных наук, называла сны «ночными мозговыми видениями». Она говорила, что таким способом организм избавляется от неиспользуемой мозгом информации. А вот преподаватель Лукаса по английскому, доктор Шерман, придерживался другого мнения. Он утверждал, что сны — форма путешествия во времени, которая помогает нам понять, что происходит здесь и сейчас.

Лукас склонялся к точке зрения доктора Шермана.

Сон понемногу вернулся, и Лукас соскользнул в глубины своего сознания. Погрузился в воспоминания о своем последнем «ночном видении».

Воспоминания о том, что произошло с ним, когда он был ребенком, в Хорошей Больнице на Огненной Земле, понемногу возвращались. Айсберги окружали Огненную Землю, но он не бывал в тех краях с тех пор, как ему исполнилось два, — с тех самых пор, когда авария на пароме чуть не убила его.

Все еще до конца не проснувшись, покачиваясь на волнах сна, Лукас перебирал в памяти детали. Кейт Бенес пробыла его матерью всего один день. Она уехала на юг Аргентины, чтобы усыновить его и нескольких других детей у монахинь Хорошей Больницы. Она спасла ему жизнь, положив его в ледяной ящик как раз перед тем, как лодка врезалась в айсберг.

Затем лодка взорвалась.

Так что технически у Лукаса было две матери. Приемная и биологическая. Теперь они обе мертвы, и он мог только мечтать о них.

Хотя мисс Гунерро клялась, что его биологическая мать жива.

Лукас знал, что это ложь. Подобные новости не могли быть правдой, они противоречили логике. И все же где-то в глубине его сердца теплился крошечный лучик надежды, что его биологическая мать жива. А вдруг?

Он сел, пригладил растрепанные после сна волосы и огляделся вокруг. Один, как обычно. Поэтому он и спал на крыше. Чтобы отстраниться от драмы отеля «Глобус» и приотельной школы Нового Сопротивления. Его мозг медленно заполнялся знаниями.

Начинался первый учебный день нового триместра. Лукас втайне мечтал, чтобы произошла какая-то большая трагедия — что-то вроде ужасного шторма, — чтобы занятия отменили на несколько дней. Отель «Глобус» находился в пустыне Невада — что с испанского переводится как «покрытый снегом». Ирония не особо веселила Лукаса. На снежный день рассчитывать не приходилось. Только не в Лас-Вегасе. Только не первого августа.

Шесть недель назад он мечтал о своей маме. И обнаружил ребенка, лежащего в тележке из супермаркета.

Лукас распахнул уже расстегнутый спальный мешок и выглянул из-за бетонной стены.

Это утро было таким же странным. По асфальту покатился шар для боулинга, прохрустел по рыхлому гравию, врезался в кучу строительного песка, оставляя в ней углубление. И остановился.

«Странно», — подумал Лукас.

Он внимательно осмотрел заднюю парковку, пытаясь увидеть, откуда прикатился шар. Наверняка из того фургона, который подобрал его шесть недель назад и повсюду оставил мячи для бейсбола.

Неожиданно в голове Лукаса вспыхнули законы физики Ньютона. Тело (или шар для боулинга), находящееся в покое, будет оставаться в покое, пока на него не воздействует внешняя сила. К примеру, человек.

Кто-то был на задней парковке.

«Может, — подумал Лукас, — это те парни, с которыми я познакомился в июне? Скарктоссцы, которые помогли мне и Новому Сопротивлению?

Внутренние часы Лукаса подсказали, что он уже опаздывает на завтрак. Укладывая спальный мешок, он услышал, как с грохотом открылась дверь. Пара сандалий прошлепала по крыше.

— Ты не мог бы одеться, пожалуйста? — крикнула Астрид, его четырнадцатилетняя сестра, сжимающая в руках расческу.

— Я одет, — сказал Лукас, подняв с пола спортивные шорты.

— Боксеры? — спросила Астрид. — Ты спишь в одних боксерах?

— Ага. Мне пятнадцать, что ты хочешь, чтобы я надевал на ночь? Пижаму? Отвернись!

Астрид отвернулась и расчесывала волосы, пока Лукас надевал шорты и футболку.

— Ты уже закончил?

— Да, — ответил Лукас. — Мне только что приснился очень странный сон, но он заставил меня вспомнить маму. Тяжело поверить, что она может быть жива.

— Мы знаем, Лукас, — сказала Астрид, снова проведя по волосам расческой. — Ты уже полтора месяца говоришь о том, как мисс Гунерро рассказала тебе, что твоя мама жива.

— Вот и нет.

— Твое сочинение «Как я провел лето» тоже об этом? — спросила Астрид.

— Ага, точно.

— Ты врешь, — заявила она. — И не хочу показаться грубой, но мисс Гунерро — тоже.

В голове Лукаса крутились места и знакомые из Парижа: Хорошая Компания, французский парень по имени Эрве, книжный магазин «Шекспир и Компания». Ножик и Трэвис в соборе Парижской Богоматери на странной церемонии промывки мозгов от мисс Гунерро. Он вспомнил Чарльза Магнуса, который гонялся за ним по улицам Парижа на мотоцикле. И скарктоссцев — мальчиков Сибы Гунерро, которые делали все, о чем она просила.

Лукас свернул пенку и положил ее вместе со спальным мешком в пластиковый контейнер, который держал на крыше.

— Эй, Астрид, а где Джини?

— Папа беспокоится о ней, — сказала Астрид. — Так что Налини сейчас с ней.

— Почему?

— Вероятно, кто-то проник в кабинет медсестры в отеле «Глобус», украл несколько свидетельств о рождении и выбросил в мусорный бак.

— Кто мог это сделать?

— Мы не знаем, — Астрид повернулась к лестнице. — Тренер Крид послал меня за тобой. Начинается следующий триместр, и новые дети уже прибыли утром. Значит, у тебя появится сосед.

— Я думал, они будут жить в общежитии внизу.

— Так и будет, — сказала Астрид, — когда общежитие достроят. Кажется, что-то не так с бетоном или типа того. Так что тебе придется с кем-то делить комнату.

— Я не хочу соседа, — посетовал Лукас. — Я вроде как устал от всех.

— Ага, я тоже. Как бы то ни было, дежурные размещают девочек на восьмом этаже, а мальчиков — на седьмом. Если не поторопишься — опоздаешь.

— Знаю.

— Ты не носишь часы и не знаешь, где твой телефон, — возразила она. — Откуда ты знаешь, который час?

— У меня часы в голове.

— Который час?

— Три минуты восьмого.

Астрид бросила взгляд на экран телефона, повернула его так, чтобы Лукас тоже смог его видеть. «7:02» на их глазах сменились на «7:03».

— Я скоро буду, — сказал Лукас, когда Астрид направилась к лестнице.

«Ага, — подумал он. — Как только узнаю, кто подал мне знак с помощью шара для боулинга».