Принцы-воины

Присцилла Ширер, 2016

Эван и Ксавье – братья. И, похоже, на всю жизнь им предстоит остаться врагами. Ксавье – старший, и ему много чего позволяют. А он вечно смеется над Эваном. Несправедливо! А Эван? Хочешь помочь ему, научить – и где благодарность?! Только и знает что завидовать и злиться. День за днем братья ведут битву друг с другом, не догадываясь, что вот-вот окажутся в ином, магическом, мире, где их ждут куда более серьезные сражения и опасности. Им предстоит усвоить первый урок Агоратоса: твой самый страшный враг – вовсе не тот, кто кажется…

Priscilla Shirer, Gina Detwiler

The Prince Warriors

* * *

© 2016 by В&Н Publishing Group, Nashville, Tennessee

© Иванова Α., перевод, 2021

© ΟΟΟ «Издательство ACT», 2021

Часть первая

Добро пожаловать в реальный мир

Джексону, нашему первенцу.

Нашему принцу-воину.

Глава первая

Прыжок

С этим прудом что-то было не так. Эван понял это сразу же, едва заглянул в его мрачные глубины. Что скрывалось там, внизу? Монстр? Вроде того, шотландского, как его там — Лох-Несс? Что-то такое же жуткое. Мальчик стоял неподвижно, слегка подрагивая и ожидая, что это «что-то» вот-вот вырвется на поверхность и поглотит его. Заживо. Разом. Он надеялся, что это произойдет очень быстро. Выносить мысль о том, как его будут жевать, было невозможно.

Тем более он достаточно мал, чтобы проглотить его не жуя. Не то что его старший брат, Ксавье. Большой, суровый Ксавье. Да еще и с крутым именем. У Ксавье даже мускулы имелись и волосы под мышками. Эван глянул на собственные тощие безволосые руки. На вид — ни единой мышцы. И неважно, сколько он подтягивается на ветке большого старого дуба на заднем дворе, — мускулы просто отказываются расти.

— Сегодня собираешься?

Эван обернулся и увидел брата, стоящего на старой покрышке, которая была подвешена на одной из ветвей дуба. Покрышка прилагалась к дереву, которое прилагалось к дому.

— Так ты сделаешь это сегодня? — На лице Ксавье было вечное всезнайское выражение, а его рот скривился в ухмылке.

С того самого дня, как два месяца назад они переехали в этот дом из города, Эван каждый день стоял на маленьком пирсе, уставившись на пруд и дожидаясь момента, когда же ему хватит храбрости прыгнуть. Чтобы показать Ксавье, что он не трус. Он поклялся сделать это до конца лета — до того, как пойдет в четвертый класс в новой школе. Он был уверен, что к тому времени нырнет уже раз сто, и вот до начала занятий осталась неделя, а он так этого и не сделал.

И каждый божий день, когда Эван, дрожа, стоял на пирсе, появлялся Ксавье и донимал его:

— Хочешь, я тебя подтолкну? — Ухмылка Ксавье стала шире.

— Уходи, — сказал Эван, стискивая зубы и кулаки.

Он снова повернулся к пруду. Прыгай! Прыгай!

Но насмешки брата были куда громче и заглушили ободряющие голоса в голове мальчика.

— Давай, это легко, — Ксавье спрыгнул с покрышки и прошелся по пирсу рядом с Эваном.

Старший брат был на десять сантиметров выше. А иногда Эвану казалось, что и на целый метр.

— Смотри на меня.

Ксавье прыгнул и с громким воплем врезался в воду, словно олимпийский пловец. Эван шагнул назад, чтобы не попасть под брызги от гигантского всплеска.

— Уходи! — крикнул он.

— Давай же, цыпа, — Ксавье подплыл к пирсу и подтянулся, вылезая из воды. — Просто сделай это.

Он хотел было схватить Эвана, но тот яростно оттолкнул брата:

— Оставь меня в покое!

— Цыпа! — снова рассмеялся Ксавье. — Цыплячья душонка! Ко-ко-ко! — Он отвратительно закудахтал на манер курицы и изобразил танец маленьких утят.

Эван ненавидел этот танец. Исполняя его, Ксавье выглядел по-дурацки, но всегда добивался именно того, чего хотел: доводил брата до белого каления. С красным от злости лицом Эван развернулся и врезался в Ксавье с такой силой, что оба свалились с пирса в мутный ил у берега. «Всего один удар, — думал Эван. — Дайте ударить его хоть раз, и я буду счастлив». На этот раз голос в его голове звучал громче.

— Мальчики! — окликнула мама с крыльца.

Конечно же, она наблюдала за ними. Она всегда говорила, что у нее глаза на затылке, и Эван подумал, что, возможно, это действительно так.

— Что происходит?

— Я ничего не делал! — выкрикнул Ксавье, прежде чем Эван успел раскрыть рот. — Просто хотел помочь ему прыгнуть…

— Ты врешь! — От ярости Эвана затрясло.

Он снова попробовал ударить брата, промахнувшись почти на локоть.

— Эван! Сейчас же марш в дом!

Мамин голос стал скрипучим. Дурной знак.

Оттолкнув Ксавье, Эван поднялся на ноги. Он был весь в грязи. Лицо горело, словно по шее поднималось пламя. Ксавье тоже встал, стирая грязь с плеч, — в его глазах по-прежнему прыгали смешинки.

— Эван! — повторила мама. — Марш!

— Цыпа, — шепнул Ксавье.

Эван поборол желание разреветься и потопал в дом.

* * *

Ксавье смотрел, как его младший брат уходит, и чувствовал себя неважно. Он знал, что Эван боится нырять в пруд. Мог бы помочь ему. Но всякий раз, когда он пытался, получалось что-то не то. Он думал, что поддразнивания разозлят Эвана достаточно сильно, чтобы нырнуть. Но не выходило. С братом у него никогда ничего не выходило — что ни делай. «Видно, так уж сложилось, — подумал Ксавье. — Мы всегда будем врагами».

Раньше ему нравилось быть старшим братом, заботиться об Эване, следить, чтобы он не попал в неприятности. Однажды, когда Эван был совсем малышом, Ксавье вытащил его из колыбельки, перевернул вверх тормашками и, держа за ноги, принес в родительскую спальню.

— Смотрите! — с гордостью заявил он. — Я держу Вана!

Насколько он помнил, мама пришла в ужас. А отец рассмеялся.

А вот потом они, кажется, только и делали, что ссорились. Эвана бесила любая мелочь. Ксавье заключил, что младший брат просто завидует, потому что Ксавье больше и лучше почти во всем. Но в конце-то концов — он ведь и на четыре года старше. И что странного в том, что у него есть мобильник? И в том, что он может ложиться спать на час позже? И в том, что на баскетболе капитаны всегда выбирают его в свою команду первым? Просто так устроен мир.

Некоторое время спустя Ксавье прошел в дом, где мать как раз закончила читать Эвану Закон о беспорядках. Так она это называла: «Закон о беспорядках». Что это, вообще, такое? Ксавье надо будет выяснить. Ему нравилось раскапывать всякую информацию. Какой бы вопрос он ни задавал отцу, тот отвечал: «Выясни», — и это, по мнению Ксавье, означало: «Не имею представления». Но, став старше, мальчик понял: его отец считал, что с некоторыми вещами надо уметь разобраться своими силами.

Эван был сослан в свою комнату до ужина. Потом — рано в постель. И никакого баскетбола. Ксавье слегка раскаивался. Надо было зайти в кухню и сказать маме, что это он дразнил Эвана. А вместо этого он направился в свою комнату и набрал на мобильнике «Закон о беспорядках».

Выскочили несколько ссылок.

«Принят в 1714 году британским правительством. Закон для предотвращения смут и мятежно настроенных сборищ…»

Что такое «смута»? Ксавье поискал. Хаос. То есть Закон о беспорядках наказывал тех, кто сеял хаос. Ладно, в этом есть смысл. Какой-то. А сработало? Ксавье проглядел остаток статьи. Выходило, что нет. Он заключил, что просто невозможно придумать правило против хаоса и ждать, что все будут ему следовать.

— Ксавье! Иди накрой на стол! — окликнула мама из кухни.

Время ужинать. Скоро придет отец.

Ксавье сунул мобильник в карман и спустился на кухню.

Он любил свой смартфон: Ксавье купили его всего пару месяцев назад, только когда они перебрались в этот дом из города. Ксавье думал, это было что-то вроде попытки откупиться за переезд из прежнего района. Но еще ему было сказано, что нужно давать младшему брату пользоваться трубкой. Делиться смартфоном с девятилеткой? И откуда вообще взрослые берут такие идеи? Из какого-нибудь бредового учебника для родителей?

— Накрывай на стол, — повторила мама, едва он вошел на кухню, и отвернулась, чтобы достать что-то из духовки.

— Сегодня очередь Эвана, — возразил Ксавье.

— Вы, ребята, хорошо помните, когда чья очередь, да? — Голос матери прозвучал строже обычного. — Просто, будь добр, сделай это. У меня нет времени на споры.

«Нет времени на споры».

Очередное мамино любимое выражение. Как это может не быть времени на спор? Звучит как бессмыслица. Ксавье считал умение спорить одним из главных навыков в жизни. Он даже подумывал о том, чтобы стать юристом, когда вырастет… Или профессиональным игроком в баскетбол. Он еще не решил.

Мальчик накрыл на стол. Вошел отец со своим портфелем, чмокнул маму в щеку и положил руку Ксавье на плечо:

— Ну, дружок, как прошел день?

«Я устроил Эвану неприятности», — подумал Ксавье. Но сказал:

— Ничего.

— Просто ничего?

Ксавье пожал плечами:

— Поиграл в баскетбол. Мистер Джей Ар говорит, что у меня потенциал. — Такое у тренера было любимое словечко. Потенциал. Ксавье оно нравилось. — Вечером еще одна отборочная игра. Я могу пойти?

— Не вижу препятствий. А где Эван?

— У себя в комнате, — ответила мать, — остывает (а это — мамино словечко для обозначения тайм-аута). Он снова подрался.

— Чтобы подраться, нужны двое, не так ли? — заметил отец, подозрительно глядя на Ксавье.

— Я ничего не сделал! — Ксавье снова пожал плечами с самым невинным видом. — Он просто бесится из-за того, что до сих пор боится нырять в пруд. И вымещает злость на мне.

— Он нырнет, когда будет готов, — сказала мама. — Ты уже налил всем воды?

Ксавье разлил по стаканам ледяную воду и помог маме разложить вилки и все прочее. Сейчас он демонстрировал свое лучшее поведение: «Я — хороший сын».

— Готов идти в школу на следующей неделе? — спросил папа, воруя стручок фасоли из миски на кухонном столе.

— Думаю, да, — ответил Ксавье.

Ему не хотелось, чтобы отец решил, что он чего-то боится, но мальчик старался не думать о школе — то есть о новой школе в новом городе с новыми ребятами. На самом деле он и не боится. В конце концов, он уже достаточно популярен в спортивном центре. В спорте он хорош — а это главное. Но какой-то маленький кусочек мозга Ксавье всегда сомневался в том, достаточно ли он на самом деле хорош.

Подняв глаза, мальчик увидел, что отец с любопытством уставился на него, словно мог читать мысли. Ксавье вымученно ухмыльнулся:

— Не волнуйся, пап. Все будет круто.

Отец улыбнулся в ответ.

Глава вторая

«А» означает «Агоратос»

Леви добавил последние штрихи к рисунку — нужно было верно передать детали. Сейчас он уже мог делать это на автомате. Он часто видел его во сне — странный символ, немного похожий на волнистую букву N или Х, зависит от того, под каким углом смотреть. Каждое утро Леви просыпался с этим изображением, горящим перед глазами.

Агоратос. Имя, которое кто-то снова и снова шептал у него в голове.

Что это такое? Что значит это слово? Почему оно его преследует?

Он сел на скамейку у стены в Центре спорта и досуга Сидар-крик, лицом к скейтерскому парку. Его собственный скейт стоял рядом. Все друзья Леви катались, разучивали новые трюки. За парковкой другие ребята собирались играть в баскетбол. Леви пробежал по ним взглядом и увидел новенького, Ксавье, трусцой выбегающего на площадку, — смеется, руки подняты вверх. В спортивном центре Ксавье быстро стал королем баскетбола или как минимум начал себя им считать.

— Эй, Леви! Иди сюда, чувак, покажи нам что-нибудь! — кричали друзья, зовя его прокатиться по рампе.

— Минутку, — отозвался мальчик.

Леви зевнул. Он любил кататься на скейте, но сейчас слишком устал. Его начал одолевать сон.

Агоратос…

Слово плавало у Леви в сознании, как перышко, покачивалось из стороны в сторону — вроде совсем близко, а не ухватишь.

— Что такое, Леви? Хочешь принять участие в отборочной игре?

Отцовский голос вернул его к реальности. Мальчик поднял взгляд на отца, который возвышался над ним со скрещенными на груди руками: Джеймс Артур, для всех прочих ребят — мистер Джей Ар. На шее у него висел свисток, что означало, что он собирается судить баскетбольный матч.

— Нет, спасибо, — ответил Леви.

— Что у тебя там? — Отец покосился на блокнот.

Леви наклонил блокнот к себе, чтобы отец ничего не смог разглядеть. Мальчик все еще не решил, хочет ли, чтобы кто-то узнал, как ему нравится рисовать. Рисовать — не круто. А потом папа захочет выяснить, что это за странный символ и почему Леви постоянно его изображает, — а ответить нечего.

— Э-э, ничего, — он чувствовал, как отцовский взгляд высверливает две маленькие дырочки у него в макушке.

— Ну, может, в следующий раз, да?

— Конечно. Звучит неплохо.

Леви смотрел, как папа трусцой пересекает парковку, направляясь на баскетбольную площадку. Теперь отец мог бегать только так. Говорил, что из-за футбола в колледже его колени слишком сильно изношены для нормального бега. За тренером, как обычно, пристроилась толпа ребят. Все дети любили отца Леви. Он провел в спортцентре множество вечеров — в том числе после долгого рабочего дня, добровольно, — чтобы у детей было действительно классное местечко, где можно потусоваться. И хорошо, потому что без мистера Джей Ара в этом месте воцарился бы полный хаос. Единственным представителем персонала здесь была студентка на полставки, которая большую часть времени торчала в кабинете. Попивая чай латте из «Старбакса» и переписываясь с друзьями, она изучала летние курсы, на которые можно записаться.

В это время с крыши мог спуститься на веревках целый отряд ниндзя, а она бы и не заметила.

— Леви!

Внезапно перед ним выросла Брианна Тернер — как обычно, с тюбиком блеска для губ в руке. Очевидно, Брианна только что им воспользовалась, потому что губы у нее выглядели так, словно она целовалась с кучкой блесток. На ней были черно-белые полосатые легинсы и розовое худи с пайетками вокруг карманов — и это притом, что на улице больше двадцати шести градусов. Брианна сунула блеск в карман худи и плюхнулась на скамейку рядом с Леви. От блеска пахло персиком.

— Привет, Бин^[1], — поздоровался Леви.

Он по-прежнему называл ее так, хоть и знал, что на самом деле ей это больше не нравится. Он даже не мог вспомнить, отчего когда-то придумал именно такое прозвище. Может, потому, что она тощая, как фасолевый стручок? Или, может, это просто легче произносить, чем «Брианна».

— Что рисуешь? — Брианна нагнулась посмотреть, и густая масса длинных тугих кудрей, которые едва удерживала широкая сверкающая повязка, практически заслонила Леви обзор.

— Ничего, — он попытался спрятать блокнот, но Брианна выхватила его.

— Ты меня нарисовал? — улыбнулась она.

Брианна вечно считала, что всё вокруг имеет к ней отношение.

— Эй!

Леви отобрал блокнот, но девчонка уже успела мельком взглянуть на незаконченный рисунок:

— Погоди… Я где-то такое видела! — Она прищурилась, и это означало глубочайшую задумчивость.

Леви медленно повернул блокнот так, чтобы она снова могла посмотреть.

— Вот тут неправильно, — Брианна схватила карандаш и начала поправлять рисунок: — Видишь? Он вот такой. Эти завитушки более волнистые…

— Ты это видела? — в изумлении переспросил Леви. — Когда?

Брианна набрала в грудь воздуха, будто не была уверена, хочет ли рассказывать.

— Вчера ночью. И предыдущей. И… Почти каждую ночь до того.

Леви моргнул, раскрыв рот:

— Видела… В смысле во сне?

— Ага.

— Я тоже.

— Серьезно? — прошептала Брианна. Казалось, она испытала облегчение от того, что она такая не одна. — Это ужасно странно! Как вышло, что ты ни разу мне об этом не говорил?

— А как вышло, что ты не говорила мне?

Девочка пожала плечами:

— Я думала, ты решишь, что я свихнулась.

— Ну и со мной так же.

Брианна — Бин — была лучшим другом Леви столько, сколько он себя помнил. Хотя сначала она невероятно его раздражала. Она жила по соседству в крошечном доме вместе с бабушкой, дедушкой и тремя старшими сестрами. Когда они с Леви были малышами, для Бин не нашлось подруг ее возраста, с которыми можно было поиграть, так что она вечно приходила домой к Леви и хотела играть с ним. Сперва он поддавался просто потому, что жалел ее. Но Брианна все время настаивала на том, чтобы все делалось так, как хочется ей. Мама Леви сказала, это потому, что Бин — младшая из детей, и у них в доме нет босса.

Леви это доводило до ручки. К примеру, Брианна брала его фигурки «Мстителей», чтобы устраивать чаепития с куклами Барби. Слава богу, сейчас она это переросла.

Но когда они играли в «Уно» или «Монополию», она изобретала собственные правила, а потом меняла их, когда ей вздумается. Хуже всего было на кикболе^[2], когда она сообщала каждому члену команды, что он делает не так, словно была тренером. Хорошо, что в кикбол Брианна после этого особо не играла — это могло испортить прическу, а прическа ни с того ни с сего стала для Бин делом невероятной важности. Леви никогда не мог этого понять.

Так или иначе, а теперь он уже привык к Брианне. Ему нравилось слушать ее истории. Она много читала и могла сама сочинять рассказы о чем угодно.

Однажды Леви попросил ее рассказать ему историю о травинке, и Бин выдала эпическую приключенческую сагу о стебельке травы, который изобретал новые и новые невероятные способы избежать газонокосилки. Брианна заставляла его улыбаться. Пусть даже она и правда была любительницей покомандовать.

— Как думаешь, что это? — спросил Леви.

Он знал, что у Бин точно есть какое-то мнение. Как всегда.

— Это называется «алеф». Вроде нашей буквы «А», только на другом языке.

— Откуда ты узнала?

— Дедушка Тони когда-то давно давал мне старую книжку — там был такой же символ на обложке. Я читала ее постоянно. Спросила дедушку, что значит этот символ, и он сказал: «А означает Агоратос».

Агоратос! То самое слово, которое Леви слышал во сне. Название такое странное, что это не может быть совпадением. Только Бин произносила «Аго́ратос», а он слышал «Агора́тос». Но все равно очень похоже. И потом, ее версия наверняка окажется правильной.

— Что это — Агоратос? — спросил Леви.

— Название королевства из книги.

— Ну, я-то ее не читал. Так почему мне все это снится?

— Может, читал, но просто не помнишь. Или, может, я тебе рассказывала.

Леви подумал, что такое действительно возможно. Бин болтала без умолку, и он не всегда ее слушал.

— Бриа-а-а-а-анна! Ты где? — Из здания спортцентра послышались пронзительные голоса девчонок. — Вообще-то, мы думали, ты нам поможешь!

— Мне надо идти, — Брианна с тяжелым вздохом спрыгнула со скамейки. — Они без меня ничегошеньки не могут.

Бин с тоской глянула на поле, где только что началась игра в кикбол. А потом выдохнула и слегка подтолкнула Леви:

— Идем. Поможешь нам украсить помещение для танцевальной вечеринки. Нам нужен кто-то высокий, чтобы вешать ленты.

— Я не занимаюсь украшениями, Бин. Это для девчонок. Я хочу немного покататься на скейте.

Лицо Брианны омрачилось, словно ее глубоко ранили. Но, если по-честному, лучше бы Леви не видели рядом с ней так часто, да еще и за такими занятиями, как украшение помещения.

— Отлично. Дело твое, — громко фыркнув, она развернулась и в раздражении ушла.

Леви пожал плечами, убрал блокнот в рюкзак, схватил шлем со скейтом и направился на скейт-парк.

Мистер Джей Ар и еще несколько отцов построили этот парк рядом со спортцентром, чтобы ребята могли кататься без опаски. Тут были рампы и столы, квотерпайп и даже фанбокс^[3], который представлял собой большой ящик с несколькими прикрепленными к нему рампами. С десяток детей катались здесь, оттачивая олли^[4] и кикфлипы^[5]. Многие останавливались и давали пять Леви, пока он проталкивался к мини-рампе, где были его друзья — Джефф, Логан и Микки.

— Не прошло и полгода, — заметил Джефф. — Заболтался со своей девушкой?

— Она не моя девушка, — раздраженно ответил Леви.

Он наклонился проверить шнурки на своих новеньких «Вэнах»^[6].

Это были черные высокие кеды с золотой вставкой сбоку. Леви вроде как специально хотел обратить на них внимание других ребят. Он всегда был придирчив по части обуви, но эти кеды были круче всех, что он когда-либо носил. Предполагалось, что он не должен их надевать, — мама не хотела, чтобы они исцарапались еще до того, как начнутся занятия в школе, — но Леви было просто необходимо выгулять обновку. А потом, они были слишком потрясными, чтобы не носить их.

Скейтеры крутились на квотерпайпе, оттачивали развороты и ноузслайды^[7]. Леви собирался было на фанбокс, но вдруг услышал, что в здании центра поднялась какая-то суматоха: громкий смех и выкрики. Другие ребята прекратили кататься и тоже посмотрели в ту сторону.

— Что там такое творится? — спросил Микки.

— Пойдем посмотрим, — предложил Леви.

Бросив доски, скейтеры поспешили в здание.

Леви вошел первым и увидел Брианну с другими девчонками: сгрудившись у стены, они все еще держали в руках украшения для вечеринки. Некоторые казались напуганными, другие смеялись. Леви перехватил взгляд Брианны — она была в ярости.

В центре помещения стояли четверо здоровых парней угрожающего вида. Они хохотали, точно гиены, перед белой кучей, которая барахталась на полу. Потребовалось несколько секунд, чтобы Леви сообразил, что эта куча — ребенок, с ног до головы обмотанный туалетной бумагой.

— Смотрите! Мумия!

Леви мельком заметил красную оправу очков с толстыми линзами и клок темных волос, торчащий из бумажных лент. Он вздохнул. Мануэль. Тот убогий парнишка-ботан. Вечно ему достается.

Леви слышал, как друзья-скейтеры смеются вместе с остальными. Брианна, хмурясь, уставилась на них. Главарь шайки — парень по имени Лэндон — нагнулся и издевательским фальцетом обратился к Мануэлю:

— Он плачет! Наверное, хочет к мамочке!

Снова сиплый смех. Шутка была жестокая — наверное, Лэндон и не знал, что мама Мануэля умерла год назад. Или, может быть, знал, и сказал так именно поэтому. Злобно — как раз в его духе. Мануэль барахтался на полу, пытаясь выпутаться из бумажных лент.

— Чувак, только погляди на этого младенца, — сказал Джефф, пихая Леви в бок. — Похоже, сейчас заревет.

— Прекратите это!

Брианна, стиснув кулаки, промаршировала к Лэндону и его дружкам — целых тридцать пять кило взрывоопасной массы. Шайка лишь расхохоталась еще громче. Леви двинулся вперед, чтобы убрать девочку с линии огня, но Бин смела его в сторону.

— Своими делами займись, принцесса, — съехидничал Лэндон, отпихивая ее.

Брианна едва не упала, и Леви подавил импульс подойти и помочь. Она лишь взбесится от того, что он обращается с ней как с хрустальной вазой. Бин выпрямилась, одной рукой проверив, на месте ли повязка для волос.

Четверка продолжала цепляться к Мануэлю, спрашивая: «Эй, в чем дело, парень? Перегулял?» — и прочее в том же духе. Мануэль спотыкался, пытаясь встать на ноги.

Брианна направилась к Леви, в ее карих глазах пульсировал гнев.

— Ты должен ему помочь! — хрипло прошептала она.

Леви набрал в грудь воздуха. Что он может поделать? Мануэля было жалко, но Леви не собирался дать расквасить себе нос из-за него — да еще перед друзьями.

Тут дверь кабинета администрации распахнулась, и в зал ворвалась Мэри Стэнтон, студентка: в одной руке мобильник, в другой — стакан из «Старбакс».

— Что тут творится? — требовательно спросила она, явно недовольная тем, что ее оторвали от важной переписки с подругами.

Она быстро глянула на Мануэля и ахнула:

— Да что же вы натворили?

— Ниче такого, мисс Стэнтон, — ответил Лэндон насмешливо невинным голосом, пытаясь сделать строгое лицо.

Парни за его спиной продолжали хихикать. Студентку они не воспринимали слишком серьезно — она точно не смогла бы тягаться с четырьмя здоровыми лоботрясами.

— Ты должен привести отца! — зашипела Брианна Леви. — Мисс Стэнтон сама не разберется.

Брианна была права, и Леви это знал. Только мистер Джей Ар мог найти управу на этих четверых.

Леви собирался развернуться и бежать к двери, но тут что-то привлекло его внимание. Мгновенная вспышка над головой Лэндона. Леви моргнул, не понимая, что он увидел. Он хотел уже выкинуть это из головы, но снова заметил его — золотой предмет в несколько сантиметров шириной, который медленно вращался в воздухе, отражая свет. И тут мальчик понял, что это такое: тот же самый символ, который снился ему почти каждую ночь. Тот, что он недавно пытался нарисовать. Всё вокруг — парни, девчонки, зал — слегка поблекло в сравнении с этим поразительным, невероятным зрелищем. Как будто символ подсвечивался отдельным прожектором. Взгляд Леви остекленел, словно мальчик слишком долго таращился в телевизор.

— Да что с тобой? — Брианна пихнула его в плечо.

— Ты его видишь? — пробормотал Леви, указывая на штуковину над головой Лэндона.

— Что вижу?

Брианна повернулась посмотреть и по тому, как у нее перехватило дыхание, Леви понял: она тоже видит. Втайне он испытал облегчение. Приятно было понять, что все это происходит не только у него в голове.

Они молча смотрели на символ, не обращая внимания на суматоху. Это был он. «А» означает «Агоратос». Он висел в воздухе, сверкая, словно купался в каком-то несуществующем лунном свете. И это по-прежнему никого вокруг не беспокоило. Кроме Леви и Брианны.

В зал влетел отец Леви:

— Что происходит? — Его низкий голос эхом прокатился по помещению и вывел обоих ребят из транса.

Хулиганы попятились, смех утих. Большой, накачанный мистер Джей Ар привлек всеобщее внимание. Он помог Мануэлю подняться. Мэри Стэнтон тоже подбежала, горя желанием помочь — теперь, когда опасность миновала.

— Ты в порядке, сынок? — спросил мистер Джей Ар.

Мануэль кивнул, явно слишком взволнованный, чтобы говорить. Мистер Джей Ар поручил его заботам мисс Стэнтон, которая помогла мальчику выпутаться из остатков бумаги и повела в кабинет администрации.

Мистер Джей Ар перевел гневный взгляд на четверых парней. По спине Леви пробежал холодок. Он знал, каково это, когда этот тяжелый взгляд буравит тебя, если ты что-то натворил. Глаза отца могли светиться добротой, но стоит нажать не на ту кнопку — и они просверлят тебя до самых печенок.

— Эй, мы ничего плохого ему не сделали, — Лэндон с вызовом посмотрел в эти пугающие глаза.

Казалось, он вовсе не боится мистера Джей Ара. Этот парень был храбрее — или тупее, — чем думал Леви.

— Ребята, вам пора по домам, — мистер Джей Ар даже не повысил голос — ему это не требовалось.

Лэндон выдерживал его стальной взгляд еще мгновение, затем выдавил смешок и прогулочным шагом направился к двери со своими дружками на хвосте. «Да мы просто развлекались», — буркнул он на ходу. Символ над головой, кажущийся еще крупнее и реальнее, чем раньше, последовал за ним.

— Мы должны достать эту штуку! — шепнула Брианна, таща Леви к двери.

— Нет, Бин, ты с ума сошла.

Но Леви все равно пошел: странный знак вызывал его любопытство, хотя мальчик и боялся, что Брианна может снова попытаться встать на пути у тех парней. Выйдя за дверь, они увидели, что Лэндон встал у питьевого фонтанчика. Символ так и завис над головой у парня, по-прежнему медленно кружась и сверкая.

— Это наш шанс! Пока он не смотрит! — шепнула Брианна.

Остальные трое шли дальше, так что прямо сейчас Лэндон был один.

— Я все сделаю, — сказал Леви, выходя вперед. — Тебя он просто по стенке размажет.

«Скорее всего, он и меня размажет по стенке, но мне хотя бы будет легче это вынести». Мальчик обычным шагом подошел к склонившемуся над фонтанчиком Лэндону, делая вид, что тоже хочет пить… А потом протянул руку к вращающемуся над головой парня предмету.

Именно в этот момент Лэндон распрямился и стукнулся головой о руку Леви. Парень резко обернулся, его широкая физиономия побагровела:

— Идиот! Ты что затеял?

— Ничего, — ответил Леви, как ни в чем не бывало проводя рукой по волосам. — Я просто… увидел, как тебе на голову собирается сесть гигантский жук, и отогнал его.

— Жук? — Неожиданно Лэндон как будто встревожился.

— Да, один из таких больших, черных — как они называются?

— Чернорогая волкокрылка, — сообщила Брианна своим «я-куда-умней-тебя» тоном. — Также известная как Люпинас Ала… Марибунта. Самый неприятный вид жуков на свете. Жало у них — размером со стержень шариковой ручки. Обычно они целятся в глаза, чтобы впрыснуть яд прямо в мозг.

Глаза у Лэндона вытаращились, затем вернулись к нормальному размеру:

— Ты это просто придумала.

— Ничего не придумала, — со всей возможной серьезностью возразила Брианна. — Поверить не могу, что ты раньше ни одного не видел. Сейчас как раз сезон марибунта. Ты видел плакат, где описано, что делать в случае укуса?

Леви постарался спрятать усмешку. Брианна любила рассказывать истории. И очевидно, Лэндон ей поверил.

— Что… — начал было он, но потом передумал и отмахнулся от Брианны: — Никак не…

Леви крикнул:

— Вон он, опять! Пригнись!

Они с Брианной сделали вид, что пригибаются, а Лэндон чуть не распластался по асфальту, в страхе прикрывая голову руками. Именно этого момента Леви и ждал. Он схватил символ. Тот оказался реальным на все сто: плотным, как камень, что было удивительно, поскольку символ казался прозрачным.

Но у Леви не было времени удивляться: его охватило странное ощущение, которому было невозможно противостоять, — словно его утягивает вверх, в небо. Бин вцепилась ему в локоть, а значит, она тоже это почувствовала. Девочка ахнула. Казалось, что весь мир вокруг них искривляется, закручивается водоворотом, словно вода в ванне. У Леви промелькнула мысль — бросить все и немедленно прекратить это, но он обнаружил, что уже не может. Или на самом деле не хочет. Было страшно, но он должен был узнать, что произойдет дальше. Мир кружился так быстро, что Леви был не в состоянии перевести дух. Он крепко держался за странную штуковину наподобие буквы «А», а к другой его руке прильнула Брианна.

— Леви-и-и-и-и!

Мальчик слышал ее голос, но звучал он словно издалека, будто доносимый ветром. Окружающий мир — спортцентр, трава, деревья, Лэндон — слился в единый вихрь цвета, а потом разом исчез.

* * *

Лэндон выглянул из-под ладоней, ища ужасных жуков со смертельными жалами. Никаких жуков он не увидел, но и ребят тоже. Куда они делись? «Сбежали», — подумал Лэндон. А ведь он пролежал тут всего пару секунд. Странно. Так или иначе, их тут нет. Трусы жалкие. Выдумали эту дурацкую историю о здоровенных жуках. Наверное. Скорее всего. Ага. Можно подумать, его таким напугаешь. Лэндон распрямился и бросил взгляд по сторонам, убеждаясь, что никто не видел его припавшим к земле. Он выпятил грудь и вальяжно пошел прочь. В следующий раз, когда он увидит этих двоих, они за это заплатят.

Леви и Брианна стояли рядом, в изумлении глядя кругом. Они больше не видели странной буквы «А». И, честно говоря, ничего другого тоже.

— Где мы? — спросила Брианна.

— Не имею представления, — отозвался Леви.

Он покрутил головой, пытаясь найти хоть какие-то ориентиры. Но, насколько хватало взгляда, вокруг были лишь белый песок да красное небо.

Глава третья

Воображаемые драконы

Ужин прошел в тишине. Эвану не хотелось ни с кем разговаривать. А на брата он и смотреть не мог. Сразу после еды он поднялся к себе в комнату и не на шутку надулся. Его заставили рано лечь спать. Никакого баскетбола в спортцентре. За то, в чем не было его вины. А вообще-то, его вины ни в чем не было.

Он взял книгу, которую читал, — ту, что дедушка подарил на прошлое Рождество. На самом деле сперва она ему не понравилась, потому что выглядела старой, а старые книги Эван обычно считал ужасно скучными. Но эта книга вовсе не оказалась скучной. В ней рассказывалось о свирепом воине (который, разумеется, был еще и принцем), жившем в месте под названием Агоратос — прекрасной стране величественных за мков, высоких гор и интереснейших созданий, иногда слегка пугающих. Хорошая была история: со множеством сражений и битв на мечах, что было просто идеально, потому что только такие истории Эвану на самом деле нравилось читать. Принцу-воину постоянно приходилось спасать свое королевство от жутких драконов, которые не переставали нападать и палить дотла его деревни своим огненным дыханием, а потом забирать у людей все золото. Иногда принц-воин должен был спасать и принцесс, которые вечно влипали то в одну, то в другую неприятность. Вот эти части Эвана особо не интересовали.

Он подошел к шкафу и вытащил оттуда игрушечные доспехи. Не хотелось, чтобы старший брат знал, что он с ними до сих пор играет. Эван надел нагрудник, пояс, шлем. Они были всего лишь из пластика и уже стали ему маловаты. Плюс ко всему они были старомодные. Конечно, хотелось бы иметь комплект поновее, как в «Звездных войнах» или «Торе», но он бы никогда не осмелился о таком попросить. Ксавье поднял бы его на смех — даже притом, что Эван знал: сам Ксавье до сих пор хранит плащ от костюма Бэтмена, который надевал на вечеринку в шестом классе.

Эван взял деревянный меч и щит — их сделал дедушка, когда Эвану было шесть. Прямо посередине щита красовалась украшенная геральдическими символами первая буква его имени — «Э». Мальчик, приплясывая, принялся размахивать мечом, сражаясь с воображаемым драконом, который почему-то начал до ужаса напоминать брата.

Дракон Ксавье! Принц-воин Эван! Принцы-воины всегда побеждают.

Принц-воин: 1, 116, 437.

Дракон: 0.

Наконец Эван устал. Он затолкал доспехи под кровать к остальному барахлу, которое никак не мог удосужиться убрать, и пошел в ванную чистить зубы. Он слышал, как внизу хлопнула дверь. Ксавье вернулся с баскетбола. Эван быстро закончил свои дела в ванной, вернулся в комнату, плотно закрыл дверь и надел пижаму. По крайней мере им больше не приходится делить одну спальню, как в городской квартире.

Мальчик забрался в кровать с книжкой и фонариком, чтобы почитать под одеялом. Он слышал, как брат возится в ванной, а потом готовится ко сну. «Отмой зубную пасту с раковины», — подумал Эван. Ксавье никогда этого не делал. Мерзко.

Он ждал, что Ксавье заглянет к нему в комнату, чтобы подразнить брата пропущенным баскетболом, боязнью прыгать с пирса… да чем угодно. Кажется, у Ксавье всегда находилась причина, чтобы ввалиться без спроса и мучить его. Но ничего подобного не произошло. Эван ощутил что-то вроде разочарования. Может, Ксавье даже и не думает о нем, потому и не пришел позадираться.

Когда наконец дверь отворилась, в комнату вошла мама. Эван быстро погасил фонарик и спрятал книгу под одеяло.

— Тебе лучше? — спросила она, садясь на кровать.

Мама сунула руку под одеяло и вытащила книжку и фонарик. Она положила их рядом с подушкой Эвана. Мама вовсе не злилась. Просто хотела, чтобы он знал, что она знает. И всегда знала.

«У нее точно глаза на затылке», — подумал Эван.

Мама ждала ответа на свой вопрос, а Эван был не в настроении для разговоров по душам. Он отвернулся, натянул одеяло до подбородка и услышал, как она вздыхает:

— Эван, я знаю, что ты зол на брата, но вместо драк тебе нужно найти какой-то другой способ с этим справляться. Ваши стычки должны прекратиться.

— Что такое «стычка»?

— Это как битва, только короче. Эван, ты ведь понимаешь, что я говорю?

Эван не ответил. Он хотел было отвернуться к стене, но мама взяла его за плечо и развернула обратно, принуждая посмотреть на нее.

— Ну, понимаю. Я… попытаюсь, — вдруг проговорил Эван. — Больше никаких стачек.

— Стычек.

— Ага.

— Хорошо, — мама улыбнулась, поцеловала его в лоб и встала, чтобы уйти.

— Мам? — Эван откинул одеяло.

Мама обернулась к нему:

— Что, дорогой?

— Думаешь, я когда-нибудь побываю в… настоящей битве?

Мама слегка приоткрыла рот и обежала взглядом комнату, словно толком не знала, что ответить. Затем она вроде как улыбнулась:

— О да, малыш. Ты уже в ней.

— Уже?

Эван настороженно поднялся в постели, и мама снова подошла и села рядом:

— Ты и Ксавье…

— Я говорю не о… тычках или о чем-то таком. А о настоящей битве. С мечами и всяким прочим.

— А эта битва и есть настоящая, Эван. Есть коварный злобный враг, с которым ты всегда сражаешься — даже сейчас.

— Ксавье?

— Нет, это не Ксавье.

— А кто тогда?

— Кто-то, кто хочет оставаться в тени, чтобы ты вообще забыл о его существовании. Он сделает все, что сумеет, лишь бы ты чувствовал, что никогда не победишь.

— А я смогу? В смысле победить…

Мама ненадолго задумалась над этим.

— Будет нелегко, — сказала она в результате. — Но просто запомни, Эван: неважно, как тебя будет атаковать этот враг, — у тебя всегда уже есть все, что нужно для победы. Так что ты не должен бояться. Капиш?^[8]

Она имела в виду «понимаешь?». У мамы имелась в запасе куча странных слов для обозначения самых разных вещей.

— Капиш, — согласился Эван, хотя вовсе не был уверен, что действительно понимает. — Но вот насчет этого врага…

— Мы еще поговорим завтра, — сказала мама, подмигивая. — Сладких снов, Эван, любовь моя.

После того как мама еще раз поцеловала Эвана на ночь (она любила все эти сладенькие поцелуйчики), мальчик лег и снова натянул одеяло до подбородка. Размышления о настоящих битвах отчасти пугали, хоть мама и сказала, что он не должен бояться. Он выглянул в окно и увидел серебристую луну, которая проглядывала меж ветвей большого старого дуба. Луна была здоровущая — больше, чем он когда-либо видел. Полная. Эван принялся представлять себя в сверкающих доспехах, принцем-воином на белом коне, который скачет по туманной долине к огромному замку на вершине высокой горы. Эван подумал было подняться, достать свои карандаши и нарисовать это. Луну, деревья, гору, принца Эвана и белого жеребца. Он зевнул. Может, завтра.

Глаза Эвана закрылись…

— Вставай!

Эван резко подскочил на постели, и книга с фонариком со стуком упали на пол.

— Что?

Он потер глаза, высматривая говорящего. Это, вообще, человеческий голос? Уверенности не было. Комнату затопила темнота. Вокруг мальчика двигались жутковатые тени от веток деревьев, качавшихся в свете полной луны.

— Быстрее!

Да, голос мягкий, шепчущий и в то же время громкий — он заполнял голову Эвана.

— Идем!

Через комнату метнулась тень. Не от ветки, а вроде живого существа. Енот? Кошка? Нет, для кошки великовато. А для человека — наоборот. Тень прыгнула на подоконник. В лунном свете Эвану удалось различить какое-то летящее одеяние вроде мантии. Пурпурной мантии. Тенистое создание повернулось, открывая взгляду светящийся символ на спине, — Эван бессознательно распахнул и тут же захлопнул рот.

Символ был тот же, что на обложке его книги. Книги об Агоратосе.

«Кто ты?» — хотел спросить Эван.

Но из его рта не вылетело ни звука. Он вообще не открыл его. Просто смотрел. Голова создания крутилась из стороны в сторону, но Эван не мог различить лица под капюшоном — словно на самом деле его и не было.

— Скорей! Пока не стало поздно!

— Поздно… — Эван сумел-таки заговорить, но каждому слову, кажется, требовалась целая вечность, чтобы сорваться с губ: — Поздно для… чего?

Внезапно дверь спальни распахнулась, и в комнату ворвался Ксавье:

— Эван, там такая штука в моей комнате…

Эван метнул взгляд на брата, на его вытаращенные глаза. Снова повернулся к созданию в окне. «Значит, и Ксавье его видит. Я его не придумал». Мальчик очень медленно поднял руку и нацелил палец на силуэт кого-то, сидящего на подоконнике.

Он слышал, как у Ксавье перехватило дыхание:

— Что… это… такое?.. — Со словами у него начались те же проблемы, что у Эвана.

Существо нетерпеливо заговорило:

— Принц Эван, принц Ксавье, следуйте за мной! Быстро!

И исчезло за окном. За окном второго этажа.

Эван глянул на застывшее лицо брата. Вид у Ксавье был такой, словно тот увидел привидение. Может, они оба его и видели. Но Эвану так не казалось. Его вдруг охватило любопытство. Он должен узнать, что это за создание и из-за чего вся эта спешка.

Выпрыгнув из кровати, Эван направился к окну.

— Стой! Что ты делаешь? — зашипел Ксавье.

— Он сказал, мы должны идти с ним! — отозвался Эван.

Оконные занавески бешено захлопали, словно на улице начался ураган. Эван выглянул, шаря взглядом по темноте. Существа нигде не было видно. Но мальчик заметил что-то другое — оно сверкало в ночном воздухе. Опять он! Тот же символ, что и в книге. Огромный, прозрачно-желтый и в то же время плотный, он сверкал и медленно вращался, вися в пустоте.

Эван снова услышал голос:

— Идем!

— Эван, ты не можешь отсюда прыгать — ноги сломаешь! — Ксавье подошел и встал рядом.

Тут брат тоже увидел ее — странную светящуюся штуковину в воздухе:

— Что это… — Голос Ксавье оборвался.

«Может, это сон», — подумал Эван. Наверняка.

А если так, то ведь не будет никакого вреда, если он последует за созданием-тенью и посмотрит, что случится дальше?

— Пойдем! — сказал Эван.

— Стой! — Ксавье почти кричал.

Но Эван не обратил внимания. Ведь это просто сон.

Он прыгнул.

Эван пролетел лишь несколько сантиметров, и его ноги коснулись земли. Странно. А потом ступни стали погружаться в густую черную жижу. Возможно, ил, но тоже какой-то странный. Липкий. Больше похожий на… тесто для пирога. Мальчик обернулся посмотреть на окно, из которого только что выпрыгнул, но никакого окна не было. Дом исчез. Эван посмотрел вверх. Небо над ним было ярким — красным. Не цвета мирного красного заката. А ярким, яростно-красным. Будто солнце залило кровью весь мир. Эван посмотрел по сторонам. Вокруг стояли высокие деревья с большими черными листьями — так тесно, что между ними не оставалось просвета. И они росли — становились все выше прямо на его глазах, утолщались, выпускали новые листья, закрывавшие багряный небосвод. Они обступали Эвана, точно гигантские жуткие солдаты, приближались. Он был окружен.

Мальчик услышал ужасный чавкающий звук и, обернувшись, увидел, что в тесте рядом появился его брат. Эван прочел в расширившихся глазах Ксавье страх и сильно этому удивился. Он-то всегда думал, что Ксавье не боится вообще ничего.

Братья посмотрели друг на друга, но ни один не произнес ни слова. Смешанные чувства каждого путались, мешали понять, что думать и что делать. В это мгновение тишина просто оглушала.

Затем перед ними возникло существо в пурпурной мантии, отчего оба едва не выпрыгнули из собственной кожи.

— Следуйте за мной!

Существо углубилось в чащу растущих деревьев, двигаясь скользящей, покачивающейся походкой — наполовину бегом, наполовину вприпрыжку, — точно индюшка, пытающаяся взлететь. Деревья на его пути меняли цвет листьев с черного на ярко-пурпурный и становились глянцевыми, как свежая краска, мантия существа будто бы окрашивала их.

— Нужно идти туда, — сказал Эван, указывая на лиловые листья.

— Но как? Нет ни тропы, ничего.

И то правда. Вокруг братьев теснились и все продолжали расти огромные деревья. Крошечные всплески пурпурных листьев казались среди них единственной надеждой.

— Оно сказало идти за ним. И отправилось туда. Так что идем!

Эвану пришлось собраться с силами, чтобы заставить ноги двигаться — выдергивать их из тестоподобной гущи и шагать вперед. Это было именно настолько трудно, насколько он и ожидал. Он сделал очередной шаг, направляясь к лиловой кляксе в плотной древесной стене, и заметил, что яркие листья затрепетали, словно от внезапного порыва ветра. Но стоило подойти ближе, как Эван понял, что на самом деле они разделяются, открывая взгляду узкую тропинку, размеченную новыми такими же листками. В конце пурпурного пути возникло существо, словно светящееся изнутри. Оно по-прежнему стремительно двигалось, но почему-то не пропадало из виду.

Эван обернулся к Ксавье:

— Давай! Сюда!

— Иду!

Двое ребят понеслись по лиловой тропе, и Эван в кои-то веки шел впереди. Это было все равно, как бежать по вязкой патоке — как в одном из тех кошмаров, где тебя преследуют, а ты никак не можешь оторваться от погони. Но затем стало легче. Набрав скорость, братья обнаружили, что их ноги больше не прилипают к земле, — они словно ступали по самой поверхности, чувствуя, как мокрая грязь брызжет на пижамные штаны. Пурпурные листья у них на пути дрожали и расходились в стороны, отстранялись с дороги, будто приветствуя их и расчищая путь. Эван подумал, что на самом деле листья машут им, зовут: «Сюда, сюда». Вдалеке, едва различимый, малыш в пурпурной мантии продолжал выписывать зигзаги меж деревьев, окрашивая на пути листья и указывая братьям путь.

— Эй, помедленнее! — попросил Ксавье.

Ему стало трудно не отставать от младшего брата, и это, определенно, было что-то новенькое. Эван обнаружил, что сон даже начинает ему самую чуточку нравиться.

А потом над головами ребят раздался рокот, и Эван замер на месте. Это гром? Но рокот не прекращался. Он нарастал, и огромные черные деревья вокруг мальчиков задрожали, словно от страха. Эван глянул на небо, которое из ярко-красного стало фиолетово-черным, как огромный синяк.

Запыхавшийся Ксавье нагнал брата:

— Это еще что такое?

Эван не ответил. Он был слишком напуган, чтобы разговаривать. Они услышали громкий треск, и тут ближайшее дерево треснуло, и края разлома стали красными, точно горячая зола в пылающем очаге.

— Молния! — проговорил Ксавье.

Но это была не обычная молния. Она ударила слишком близко — словно целила именно в них. Очередной треск — и другое дерево рядом расщепилось и тут же съежилось, мигом сгорев дотла.

— Осторожно! — крикнул Ксавье.

Мальчики увернулись от гигантского дерева, которое начало крениться и рухнуло на землю, рассыпав во все стороны Искры. Эван почувствовал, как вся его храбрость испаряется. Если это сон, то он становился уж слишком страшным: смертельные молнии, валящиеся деревья, нарастающий рокот, сотрясавший весь лес до самых корней, зловеще почерневшее небо… Теперь Эван хотел проснуться.

Он почувствовал на плече руку брата.

— Пойдем дальше, — сказал Ксавье, будто читая мысли Эвана. — Просто… Не оглядывайся, что бы ни случилось.

Эван кивнул, изо всех сил сдерживая слезы. Он не даст Ксавье увидеть их, это уж точно. Мальчик посмотрел на пурпурные листья — на единственный, казалось, путь вперед. Тьма вокруг сгущалась.

Эван услышал у себя в голове голос существа. Он был похож на его собственный голос, но все-таки отличался. Он был более глубокий. Более уверенный.

— Не сходи с тропы. И не оглядывайся, — сказал голос.

Так Эван и поступил.

* * *

Ксавье едва мог разглядеть маленькое существо в мантии, мелькавшее за деревьями и перекрашивающее их листья на ходу. Как оно могло двигаться так быстро? Ксавье даже не мог сказать, есть ли у него ноги.

Он постоянно поглядывал на брата, чтобы убедиться, что он рядом, — Ксавье не мог потерять Эвана. Мама бы его убила.

Мама. Папа. Где они? Что это за мир, куда они с братом попали? Он бросил взгляд на фиолетово-красное небо, которое, казалось, все время движется, едва не закручиваясь вихрем, словно надвигается ураган. Сильный ураган. Деревья кругом раскалывались, горели красным пламенем и валились, вздымая за собой тучи пепла. Обугленные, тлеющие ветви дождем сыпались со всех сторон на землю, падая так близко, что Ксавье чувствовал, как его жалят горячие угольки.

Он хлопал по ним, словно они были живыми кусачими комарами. Возможно, Эван был прав — возможно, это и правда сон, и ничего плохого с ними не случится. Возможно. Но ни в одном сне раньше душа Ксавье так не трепетала.

Он услышал тонкий вскрик и, обернувшись, увидел Эвана, зажатого веткой упавшего дерева. Опаленный ствол над ним щелкал и потрескивал, словно вот-вот обрушится. Ксавье кинулся к брату, цеплявшемуся за густую грязь в попытках высвободиться.

— Я застрял! — в панике крикнул Эван.

Падающее дерево кренилось над ним. Ксавье поднял ветку и схватил брата — пижамная штанина порвалась, пока он вытаскивал Эвана. Мальчики отползли как раз вовремя: дерево позади них рухнуло, выбросив фонтан огненного пепла.

— Ох! — Эван стер с руки сажу: кожа была слегка обожжена.

— Ты в порядке? — спросил Ксавье.

— Да, вроде бы.

Старший брат хотел было осмотреть руку Эвана, но тот резко отдернул ее.

Не останавливайтесь! Опять этот голос в их головах, который эхом отразился от деревьев. Ксавье с Эваном, пошатываясь, снова бросились вперед по пурпурной тропе. Позади с ужасными звуками валились деревья, словно крича в агонии. «Чувствуют ли деревья боль?» — задумался Ксавье. Ему казалось, что весь мир кричит в ужасе и смятении, а тьма все надвигалась.

«Куда мы идем? И когда туда доберемся? Закончится ли вообще эта дорога?» — гадал Ксавье.

И вдруг она закончилась. Тропа вывела их к широкой полосе воды — в спокойной водной глади отражалось пятнистое красно-фиолетовое небо. Краев водоема не было видно — огромный, он тянулся до самого штормового горизонта. И выглядел жутковато спокойным на фоне падающих деревьев, молний и нарастающего рокота позади, от которого дрожала земля под ногами ребят. Вода же оставалась недвижной, не тронутой даже мельчайшей рябью.

— Ого, — пробормотал Эван.

Мальчик переводил дух, уперев руки в колени. Он бросил взгляд назад, готовый бежать от опасности, если вдруг возникнет необходимость.

— Куда теперь?

Ксавье не ответил. Похоже, они зажаты между черными деревьями и спокойной водой — идти дальше было просто некуда.

— За мной!

Мальчики подскочили, переведя взгляд на озеро. Существо в пурпурной мантии зависло над зеркальной гладью.

— В воду! — прогремел голос, который почти заглушил творившийся за их спинами хаос.

А потом существо просто исчезло, точно его мгновенно засосало на дно.

«В воду?» Ксавье глубоко вдохнул, гадая, что это может значить.

— Он же вернется, да? — Эвану приходилось кричать, чтобы брат расслышал его за шумом рушащегося позади мира. — Он же просто пошел достать нам… лодку?

— Из-под воды? — крикнул Ксавье в ответ. — Думаешь, он подлодку приведет?

— Это же сон! — Эван вздернул подбородок с новообретенной уверенностью, словно убеждая сам себя. — Он как «Квест в королевстве».

— Так мы во сне попали в видеоигру? Оба? Одновременно?

— Ну да! Почему нет? Во сне может случиться что угодно. Эй, смотри-ка!

Он ткнул пальцем в воду. Ксавье увидел, как ровная поверхность слегка зарябила, меняя цвет. На воде появилось изображение — золотистое, словно тронутое невидимым солнцем.

— Это снова та штука из моей книги! — прокричал Эван. — Идем!

— Ты собираешься в воду? — спросил Ксавье. Он поверить не мог, что перед ним тот же мальчишка, который днем боялся прыгнуть в пруд. А потом старший брат вспомнил — это сон. По крайней мере Эван так думает. Хотя ему, Ксавье, происходящее казалось сном все меньше и меньше.

Очередная молния ударила прямо над их головами. Рокот стал оглушительным — Ксавье представил, как гигантский булыжник катится прямо на них, давя все на своем пути.

— Скорее! — выкрикнул Эван.

Он развернулся и ногами вперед прыгнул в воду.

— Эван!

Ксавье хотел удержать брата, но того уже и след простыл: воды поглотили его и сомкнулись над головой, точно врата. Ксавье остался один, беспомощный, на берегу озера. Ему показалось, что он видит слабый красноватый проблеск под глянцевой поверхностью воды. И он понадеялся, что скоро проснется, — раньше, чем этот сон станет еще хуже.

Глава четвертая

В пещеру

«Я под водой?»

Эван открыл один глаз — он не был уверен, что сможет что-нибудь разглядеть в подводном мраке. Что-то в этой воде отличало ее от нормальной. Она не была холодной — и даже мокрой тоже не была.

Мальчик медленно открыл второй глаз и вперился в мерцающую сине-серебряную толщу, в которой лениво плыли белые пузырьки, чуть-чуть поблескивая, словно до них доходили лучи солнца. Эван поднял руку и обнаружил, что может свободно ею двигать, не ощущая сопротивления воды. Тут и нет никакой воды, понял он. Эван осторожно вдохнул. Легкие наполнил воздух. Настоящий воздух. Кислород. И ничего он не под водой — на самом деле он был абсолютно сухой.

Он стоял на ногах — не погружался и не плыл. На твердой поверхности. На камне. Эван оглядел свою одежду. Порванная перепачканная пижама исчезла — она сменилась серой рубахой и гладкими штанами вроде кожаных. На рубахе был серебром вышит символ из книги про Агоратос. Эван коснулся его, и вышивка сверкнула.

«Где я?»

Он стал медленно поворачиваться, впитывая все, что видит. Пещера? Однажды он был в пещере. Это место напоминало ее всевозможными скальными образованиями — как там они называются? Сталактиты и сталагмиты.

Сталактиты гигантскими сосульками свисали со свода. Но здесь они сверкали серебристо-синим, словно светились изнутри. Сталагмиты росли из пола подобно небольшим сверкающим горным цепям. Даже от стен исходило странное потустороннее свечение. Где это он очутился? В подводной пещере без воды? И где Ксавье?

Эван шагнул, затем сделал еще один шаг, надеясь рассмотреть пещеру лучше. Он заметил несколько тоннелей, расходящихся в разных направлениях, но все они были абсолютно темными. Он что, должен зайти в один из них? Пурпурного малыша нигде не было видно.

Вдруг послышался скрежет, словно в мусороперерабатывающую машину кинули что-то слишком большое. Эван в испуге отскочил, завертелся и тут же увидел, что рядом стоит брат — совершенно сухой и одетый в точности как он сам.

Как будто мусорная машина выплюнула его целиком. Выражение у Ксавье было глуповатое — словно он совершенно не понимал, что происходит. Логично. Эван и сам ничего не понимал. Но он попал сюда первым, так что в кои-то веки ему есть чем похвастать.

— Ты вовремя, — уверенным тоном заявил он, чтобы Ксавье не догадался, как он на самом деле потрясен. А затем прибавил едва слышно: — Цыпа.

Ксавье не отреагировал на подначку. Он был целиком поглощен окружающим и остолбенело рассматривал фантастический светящийся ландшафт мира, в котором они очутились.

— Это все по-настоящему? — наконец спросил он, словно пытаясь уложить происходящее в голове. — Мы под водой?

— Мы прыгнули под воду, но сейчас мы точно не в воде, — заявил Эван, у которого было больше времени на то, чтобы все обдумать. — Похоже, мы прошли сквозь воду и оказались здесь. Под ней.

— Под водой? Совершенно сухие? И в другой одежде?

— Ага, это круто, — ответил Эван. — И — эй, раз уж это сон, случиться может все что угодно, так?

— А это что? — спросил Ксавье, указывая на пятнышки света, затанцевавшие вокруг них: одни почти неразличимые, другие размером с пушистую головку одуванчика.

Эван попытался схватить одно из них, но пятнышко метнулось прочь.

— Добро пожаловать в Агоратос, юные принцы.

Мальчики подпрыгнули на месте. Пещеру заполнил громкий голос, от которого сталактиты и сталагмиты завибрировали. Перед ними из ниоткуда появилась фигурка в пурпурной мантии — существо излучало свет, хотя его лицо по-прежнему было скрыто в тени.

— Здесь вы в безопасности.

Братья заключили, что с ними говорило именно существо, хотя казалось, что звук идет одновременно со всех сторон, словно множество голосов эхо, сливающихся друг с другом. Как у такого маленького создания мог быть столь мощный голос? И все-таки, несмотря на незначительный размер, в существе было что-то величественное. Что-то… королевское. Нечто такое, что заставило и Ксавье и Эвана поверить в его слова.

«Мы в безопасности».

Эван осторожно приблизился к существу, надеясь рассмотреть его получше. Малыш не пошевелился, но, тем не менее, откуда бы ни заходил Эван, лица создания он так и не разглядел.

— Ты тролль? — медленно спросил мальчик.

— Эван! — окрикнул смущенный Ксавье, но брат не обратил внимания.

— Эльф?

— Я. Рувах. — Каждое слово звучало как отдельное предложение, что придавало сказанному особую важность.

— Ру… кто? — переспросил Эван, морща нос.

— Ру-вах, — раздельно повторил пурпурный эльфотролль. — Ваш проводник в Агоратосе.

— Ру-вок, — Эван повторил имя медленно, словно пытаясь определить, что оно означает, а потом повернулся к брату и шепнул: — Точно не тролль.

Заговорил Ксавье, надеясь, что эльф-тролль-кто-он-там не расслышал последнего комментария.

— Э-э, сэр… Вы не могли бы просто сказать нам, где мы и что мы тут делаем?

— Вы в Пещере, — ответил Рувах все тем же размеренным, гулким голосом.

Эван усмехнулся и вполголоса бросил:

— Отличное название для пещеры.

Брат пихнул его локтем.

— Прежде чем двинуться дальше, вам следует должным образом снарядиться. Следуйте за мной.

Рувах медленно повернулся, открывая взгляду ребят сверкающую эмблему Агоратоса на мантии, а затем ринулся прочь по одной из темных галерей. Стены и свод на пути Руваха освещались пурпурными огнями, подобно листьям в темном лесу, подсвечивая предметы вокруг.

Ксавье не был уверен в том, что хочет идти дальше. Эван же уже начал расслабляться, готовясь к приключениям. В конце концов, это ведь просто сон.

— Доспехи! — воскликнул Эван, потому что то, что находилось в галерее, было очень похоже именно на них. — Ого! Миленько! — От вида этой амуниции остатки его страха улетучились. — Идем, Ксави!

И он кинулся следом за маленьким не-троллем по имени Рувах.

— Погоди! — засомневался Ксавье. — Ты правда думаешь, что это безопасно?

— Да брось, — отозвался Эван. — Мы в пещере, под озером, с малюсеньким фиолетовым чувачком-не-троллем. Что может быть безопаснее?

* * *

Ксавье поспешил за младшим братом, по-прежнему сомневаясь, что это стоит делать, но не видя другого выхода. Тоннель изгибался и поворачивал, иногда разделялся на несколько галерей, иногда неожиданно шел под уклон. Странное существо по имени Рувах, похоже, жутко спешило, но мальчики без труда поспевали за ним. Ксавье заметил, что движется куда быстрее, чем в действительности его могут нести ноги.

По мере того как галереи освещались, взорам мальчиков представали сотни — а возможно, и тысячи — комплектов амуниции, выставленных с обеих сторон. Нагрудники, шлемы, ремни, ботинки, щиты, мечи — все это выстроилось вдоль стен Пещеры. Бесконечные вариации доспехов, казалось, относятся к самым разным историческим периодам. На самом деле каждый комплект был четко промаркирован: под каждым имелась маленькая серебряная пластина с годом — 1649, 1875, 1947, 2013… И даты уходили далеко в будущее.

Тут были кожаные, железные, деревянные, бронзовые предметы и даже детали из какого-то материала странного цвета, который Ксавье не мог опознать. Какие-то из них были совершенно гладкие, другие — с замысловатой гравировкой на нагрудниках. Все шлемы тоже были разных форм и размеров: римские, греческие, викингские, — а кое-какие выглядели такими фантастическими, что ни в одном учебнике по истории Ксавье их точно не нашел бы.

Когда Ксавье с Эваном были помладше, они с друзьями из их старого района играли в «Короли и замки» в подвале многоквартирного дома. Подвал был темный и мрачный, с крошащимися стенами, которые легко было вообразить сырыми стенами настоящего замка. Ребята проводили там рыцарские турниры (со скейтами вместо коней) и эпические битвы на мечах, сделанных из линеек и кусков тесьмы от старой бейсбольной формы. Нагрудники они сооружали из картона и клочков алюминиевой фольги.

Но эти доспехи — эти доспехи! — выглядели реальными. Ксавье страшно хотел остановиться и потрогать их, просто чтобы удостовериться, что они настоящие, но Рувах летел слишком быстро.

Рядом с каждым комплектом амуниции находилась тяжелая дверь, закрытая на большой висячий замок. Что скрывалось за этими дверями? И вообще, разве кто-то когда-то слыхал о дверях в пещерах? Ксавье подозревал, что там спрятано нечто очень важное и интересное, — и изнывал от желания узнать, что именно.

Он так увлекся, разглядывая доспехи и двери, что едва не налетел на Руваха, который вдруг остановился посреди тоннеля. Эван тоже не смотрел под ноги, так что наскочил на Ксавье сзади, а потом, вскрикнув, шлепнулся на землю. Ксавье повернулся, чтобы помочь ему встать.

— Спасибо, что предупредил, — буркнул Эван.

— В следующий раз смотри, куда несешься.

Рувах медленно вытянул руки — до этого Ксавье и не осознавал, что у существа они вообще были. Руки оказались куда длиннее тела, но в складках пурпурной мантии их не было видно. Рувах указывал на ближайшие доспехи, которые были словно подсвечены прожектором. Эван подобрался поближе.

— Эй! Тут мое имя! — воскликнул он с удивлением, тыча пальцем в табличку, на которой затейливыми золотистыми буквами было начертано его полное имя с датой рождения. — А вот твои, Ксави! На них наши имена! И дни рождения! Невероятно!

Ксавье увидел свое имя с датой, так же золотом выгравированные рядом с другим комплектом амуниции. Ого. Значит, вот они. Его собственные доспехи.

Но эти доспехи вовсе не выглядели как доспехи! По крайней мере не как те, что Ксавье когда-либо видел раньше. Нагрудник из гладкого, похожего на пластик материала был белым и слегка треугольным — что-то вроде сервировочного блюда родом из космической эры. По центру его размещался большой круг пурпурно-серого цвета. Под нагрудником висел широкий ремень, тоже белый и гладкий, даже без пряжки.

Обувь стояла на отдельной маленькой полочке внизу. Белая, из того же материала, что и нагрудник, — ровного и очень гладкого. Рядом с нагрудником и ремнем висел большой золотой щит с той самой странной эмблемой в середине.

Белый закругленный шлем, вроде велосипедного, только глаже, с более тонким слоем подложки и изогнутым краем, лежал прямо над нагрудником.

А над всеми этими предметами висел — так, что и не достанешь, — длинный, элегантный меч с крошечной эмблемой Агоратоса, выгравированной на золотой рукояти.

Мальчики уставились на свои доспехи, придирчиво разглядывая каждую деталь. Прежде чем хоть один из них собрался с мыслями, чтобы задать вопрос, Рувах заговорил:

— Прибывая в Агоратос, вы должны надевать доспехи так быстро, как сможете. Без них вам нельзя здесь находиться. Вы всегда сможете найти их в Пещере, а в Пещеру вы должны попадать сквозь Воду. Это единственный путь сюда. Понимаете?

Пару мгновений братья огорошенно смотрели на Руваха.

— Это не похоже на настоящие доспехи, — наконец заявил Эван, явно разочарованный.

Ксавье думал в точности то же самое, но никогда не сказал бы такого вслух.

— В Агоратосе вы никогда не одержите победу, не будучи как следует экипированными, — продолжал Рувах, игнорируя замечание Эвана.

— Но это же просто сон, так? Воображаемое место, — заметил Ксавье с понимающим кивком, пытаясь убедить сам себя.

Рувах опустил голову в капюшоне и слегка склонил налево. Его правая рука поднялась на уровень груди и замерла там, где у существа могло быть сердце.

— Агоратос — настоящий мир, — сказал он. — И здесь вы — те, кем всегда должны были быть. Вы — принцы-воины.

— Принцы-воины? — оживился Эван. — Принцы-воины! Как в моей книге! Круто!

— Мне кажется, вы взяли не тех, — проговорил Ксавье, тряся головой. — В смысле мы же еще дети. И не принцы. И уж точно никакие не воины.

— Здесь, в Агоратосе, вы и те и другие, — возразил Рувах.

Голос создания теперь стал тише — он почти шептал. Хотя Ксавье по-прежнему не мог вычислить, откуда этот голос доносится.

— Мир, в котором вы живете вашей повседневной жизнью, — лишь тень реального мира. Того, в котором бушуют битвы и где находится ваш настоящий враг.

Эван навострил уши: внезапно он вспомнил разговор с мамой перед сном. Битвы… враг… тот враг, который не Ксавье.

— Что за битвы? — резко спросил он.

— Ты ведь любишь сражения, не так ли?

Тон Руваха изменился, стал мягче и одновременно бескомпромисснее. Эван знал, что существо говорит о его ссорах с братом, вроде той, на пирсе. Он бросил взгляд на Ксавье — и тот уставился в пол, будто тоже понял, о чем речь.

— Ты должен понять, кто твой истинный враг, — Рувах еще смягчил тон, и от звука его голоса Эвана пробрала дрожь. «Твой истинный враг…»

— Там, наверху, над водой — деревья и все это… — прошептал Эван. — Что все это было?

— А что ты видел? — задал ответный вопрос Рувах.

— Становилось все темнее, деревья падали, и весь мир рушился…

— Хаос, — внезапно подсказал Ксавье, вспоминая слово, значение которого смотрел этим вечером.

Смута. Хаос. Закон о беспорядках.

— Хаос — это работа врага, — откликнулся Рувах с кивком капюшона, словно подтверждал заявление Ксавье. — Враг сделает все, что в его власти, дабы отвлечь вас, сбить с толку, замедлить, одолеть. В Агоратосе он всегда рядом. Это его вотчина. Его замыслы проявляются гораздо явственнее в Агоратосе, нежели на земле, — вот почему в этом краю вам и следует должным образом снаряжаться. Победа, которую вы одержите здесь, определит исход сражений, которые вы ведете там.

— Что за этими дверями? — принялся выведывать Эван: — Подземелье или вроде того? Можно посмотреть?

— Когда придет время.

— А что насчет меча? Я могу его испытать? Выглядит тяжелым…

— Сперва ремень, — Рувах приглашающе повел рукой в сторону висящего на стене ремня.

Эван потянулся к нему.

— Нет… — сказал Рувах, но было поздно.

Как только пальцы Эвана коснулись ремня, вспыхнул яркий свет, и мальчика отбросило назад. С негромким «ой» он ударился о землю и вздрогнул от боли.

— Ты в порядке? — Ксавье кинулся помочь.

— Я — прекрасно, — буркнул Эван, отворачиваясь от брата и тряся кистью, словно обжег ее. — Ничего страшного.

Эван поднялся на ноги, и Ксавье отошел, озабоченно поглядывая на брата. На вид с ним и правда все было в порядке, но мальчик довольно сильно приложился спиной. И что это за вспышка? Должно быть, больно.

— Доспехи еще нужно получить. Я должен передать их вам, и, только когда вы примете ответственность, вы сможете надеть и использовать их, — объяснил Рувах.

Он снял со стены ремень и поднял повыше. На гладкой поверхности появились непонятные символы. Приглядевшись, Эван и Ксавье заметили, как символы запульсировали и пришли в движение, формируя слово:

И-С-Т-И-Н-А

— Почему тут написано «истина»? — спросил Эван.

— Ремень скрепляет все воедино.

Рувах не стал вдаваться в дальнейшие объяснения. Он передал мальчикам ремни. Ксавье взял свой, не совсем понимая, что с ним делать, ведь на ремне не было пряжки. Мальчик ждал указаний, но Рувах молчал. Старший брат посмотрел на Эвана, который крутил свой ремень так и эдак, пытаясь сообразить, как его надевать. В итоге Ксавье сдался и обмотал ремень вокруг талии, как пояс халата. Стоило ему это сделать, как ремень словно зажил своей жизнью, обвившись вокруг него и подогнав себя под размер мальчика. Два свободных конца срослись друг с другом так плотно, что стык стал не виден.

— Ничего себе, — заметил Эван. — Симпатичненько.

Он тут же повторил трюк: обернул ремень вокруг талии, и произошло то же, что и с Ксавье. Эван глянул на брата и ухмыльнулся, будто говоря: «Это сон, ведь так?»

Тогда Рувах снял нагрудник Ксавье и вручил мальчику. Ксавье с сомнением поглядел на доспех — ни единого ремешка, который можно было бы завязать. С другой стороны, с ремнем же сработало. Ксавье просто приложил доспех к груди и мгновенно почувствовал, как он видоизменяется, обретает новую форму, подстраивается под его размер, — в точности как ремень. Нагрудник сел как влитой, будто его пришили поверх рубашки. Ксавье ожидал еще какого-нибудь чуда — например, чтобы круг на груди засветился или на нем появились слова, — но ничего такого не произошло, и мальчик испытал легкое разочарование.

— Эта штука ни за что не остановит стрелу или удар меча, — произнес Эван, надев свой нагрудник. — Это даже не металл. Пластик или что-то такое. Плюс он слишком маленький! Он даже полностью не закрывает тело. И зачем такой нужен?

Он посмотрел на маленького не-тролля в надежде на нормальный ответ. Зря.

Ксавье промолчал, но мысленно согласился. Нагрудник казался больше похожим на стильный аксессуар — что-то, что носят космические ниндзя из будущего, — нежели на настоящую броню.

«Может, когда попадаешь в битву, он меняется», — подумал Ксавье.

Он пошарил по нагруднику в поисках кнопки «вкл», но не обнаружил ничего подобного.

— Ботинки, — Рувах вручил обоим мальчикам по паре обуви, которую они поторопились надеть.

Несмотря на отсутствие шнурков или застежек, ботинки легко скользнули на ноги и подстроились под размер ребят. Обувь оказалась вполне удобной: в районе лодыжек на ней даже имелись отверстия для вентиляции, так чтоб ходить в ней было легче. Эван попробовал сделать пару шагов, но особо впечатлен не был:

— Супер. А теперь мы получим мечи?

— Эван, — одернул его Ксавье.

— У вас есть все необходимое, — проговорил Рувах.

Вот тебе и на.

Рувах приблизился:

— Помните, три эти предмета вы должны надевать всякий раз, оказавшись в Агоратосе. Вы поняли?

— Ладно, так что насчет мечей? — спросил Эван.

Он изо всех сил старался не быть невежливым, но казалось совершенно неправильным, что доспехи у них будут, а остальное — нет. Рувах что, ждет, что они кинутся в битву экипированными лишь наполовину?

— Битвы в Агоратосе — не те же, что на земле, и посему сражаются в них иначе, — объяснил Рувах, словно читая мысли мальчика. — Этому тебе предстоит научиться, принц Эван. И тебе, принц Ксавье.

— Но почему нам? — спросил Ксавье. — Мы-то почему здесь?

— Вы были избраны, — Рувах помолчал, затем его интонация изменилась — он заговорил медленнее и печальнее: — Избраны были многие, но явились далеко не все.

— Может, их бы было побольше, если бы ваши доспехи выглядели чуточку более… как доспехи, — насмешливо заметил Эван.

Посмеиваясь, он взглянул на Ксавье, но тут же умолк, заметив неодобрение на лице брата. Ксавье тяжело вздохнул. Хотелось бы ему, чтобы Эван не говорил вслух все, что приходит на ум.

— Так что нам теперь делать? — продолжил Эван, убрав из голоса насмешку. — Потусуемся тут, пока не явятся враги?

— Вскоре вы все увидите сами. Сперва мы должны отправиться за остальными, — Рувах стремительно повернулся и двинулся по извивающейся галерее своей забавной виляющей походкой.

— Какими еще остальными? — крикнул Эван, срываясь с места. — Ты хочешь сказать, тут не только мы вдвоем?

Глава пятая

Вода в пустыне

Эван и Ксавье углублялись в тоннели до тех пор, пока внезапно не обнаружили себя вновь в помещении, в которое они попали, впервые оказавшись в Пещере. Никаких остальных здесь не оказалось — лишь пятна света плавали по залу.

Рувах молча воздел свои длинные руки к своду и поднял голову в капюшоне. Мальчики тоже посмотрели вверх, теряясь в догадках, на что там уставился их провожатый (при условии, что у него вообще есть глаза). Они не увидели ничего, кроме рядов сверкающих синих сталактитов.

Тут Рувах принялся медленно описывать руками круги. Сталактиты сразу стали бледнеть, становясь прозрачными, пока не исчезли совершенно, оставив в своде пещеры дыру — точно окно. Братья гадали, что же они увидят в этом «окне». Сперва там были просто цвета — белый и красный. А затем формы обрисовались четче, и белый стал подвижным зыбучим песком, а красный — необъятным небом.

— Ничего себе, — тихонько проговорил Эван. — Это как телик? Или по-настоящему?

— Это Агоратос? — спросил Ксавье. — Совсем не похож на то, что видели мы.

— Ага, — поддержал Эван. — Деревьев нет, один песок.

— Эй! — вдруг воскликнул Ксавье. — Я кого-то вижу!

Он различал две фигуры — мальчика и девочку, которые брели по песку. Они выглядели потерянными и очень усталыми, вяло тащась вперед с поникшими от изнеможения головами.

— Я знаю этих ребят, — Эван подошел на пару шагов, щурясь от ослепительной белизны песчаного мира в «окне». — Они из спортцентра. Что они там делают?

— Они должны найти Воду, как сделали вы, — произнес Рувах.

— Воду? — переспросил Эван. — Это похоже на пустыню. Какая там может быть вода?

— Она есть. Она всегда там. Позовите их. Укажите дорогу.

Братья обменялись непонимающими взглядами. Как они должны позвать этих ребят из подводной пещеры? Пару секунд они бездействовали. Рувах подошел ближе — так близко, что они почти чувствовали его шепот у себя на шеях:

— Позовите их. Время на исходе.

И Эван решил просто сделать это. Он не понимал, что именно нужно сказать, но приставил ладони ко рту и закричал в потолок:

— Эй, вы, там! Ребята!

Эхо несколько раз повторило его слова, и мальчик в изумлении увидел, как это эхо колеблет воздух. Волны звука как будто поднялись и прошли через невидимый барьер, отделяющий Пещеру от мира наверху.

Волны привлекли внимание Ксавье:

— Похоже… Мы все-таки под Водой.

Не веря глазам, старший брат почесал затылок.

Эван снова покричал, и Ксавье присоединился к нему, так что еще больше волн поднялось к отверстию в своде:

— Сюда! В Воду! Ищите Воду!

Мальчик в пустынном мире вдруг остановился и поднял голову, оглядывая горизонт. Он услышал зов братьев! Теперь Ксавье узнал его: это был Леви, сын мистера Джей Ара. Леви водился с компанией скейтеров, самых крутых ребят в спортцентре. Ксавье множество раз хотел принести свой скейт и присоединиться к ним, но трусил. Он не мог проделывать все те трюки, которые выполняли ребята. Ему показалось, что он и девочку узнает, — она часто носила это сверкающее розовое худи.

Леви зашагал целеустремленнее, махнув девочке, чтобы шла за ним. Он указал ей на что-то. Эван гадал, видел ли мальчик Воду теперь.

Но тут кое-что другое привлекло внимание Ксавье. Красное небо над двумя ребятами стало меняться — оно темнело, прорезанное фиолетовыми и черными полосами, — точно так же, как когда они с Эваном бежали темным лесом. Ксавье вспомнил расщепляющиеся и падающие деревья, которые обращались в пепел, будто весь мир вокруг горел. «Не к добру это», — подумал он.

Взгляд Ксавье метнулся к горизонту: мальчик знал, что произойдет дальше. Сердце его заколотилось в груди. Он приближался. Враг. Тот, о котором говорил Рувах. Тем двум ребятам надо добраться до Воды раньше, чем…

И тогда на горизонте вырос песчаный столб. А ветер крепчал, поднимая с земли все новый песок.

— Надвигается хаос, — пробормотал Ксавье, ни к кому не обращаясь.

— Что? — переспросил Эван.

— Он идет — смотри! — Ксавье указал на пустыню.

Лицо Эвана побелело от воспоминания о том, что им пришлось пережить, чтобы добраться до Воды.

Песчаный смерч, закручиваясь, поднимался к красным небесам, всасывая все новый песок и делаясь от этого все мощнее. Потом от него отделились еще несколько небольших смерчей, похожих на ноги и руки — и голову. Из последнего выроста прорвались два ярких луча, похожих на глаза, которые нацелились на Леви и Брианну.

— Это… гробель, — тихо проговорил Эван. — Песчаный гробель. Такие в моей книге тоже были.

— Гробель? — не понял Ксавье. — Что это?

— Существо — плохое существо, — сделанное из чего-то неживого.

— Им нужно поспешить, — сказал Ксавье.

По шее мальчика пробежали мурашки страха. Он приложил руки ко рту, набрал как можно больше воздуха и завопил:

— Быстрее! Доберитесь до Воды!

* * *

Леви тоже его увидел — огромную гору песка с горящими белыми глазами, растущими ногами и руками. Ничего похожего на обычный смерч.

— Бежим! — крикнул мальчик Брианне, хватая ее за руку.

Куда бежать, он не представлял. Но понимал, что, останься они на месте, ничего хорошего не выйдет:

— Скорее, Бин!

Ребята побежали, прикрывая глаза от горячего ветра, который жалил их лица и задувал прямо в рот. Когда первое дуновение этого ветерка долетело до их горящих щек, они были благодарны. После столь долгого похода по раскаленной пустыне глоток свежего воздуха был им просто необходим. Но это? Это вовсе не то, чего они ожидали.

— Куда бежать? — выкрикнула Брианна.

Леви снова услышал голоса. Кто-то кричал им. Откуда? Мальчик посмотрел вперед и увидел нечто — оазис, поблескивающий на фоне песка. Это и правда вода? Или только мираж?

— Вода! — закричал Леви. — Нам нужно к воде!

— Вода? Где?

— «Быстрее… Доберитесь до воды…»

Вода что, разговаривала с ними?

Брианна упала на колени, не в силах больше бежать против ветра.

— Иди и посмотри! — воскликнула она, накидывая капюшон в попытке защитить лицо. — А я подожду здесь!

— Нет, ты тоже должна идти! — прокричал Леви.

— Не могу! Я ничего не вижу!

Леви понял, что убеждать ее бесполезно, так что оставил Брианну и изо всех сил двинулся вперед, противостоя своим весом напору ветра. К счастью, оазис, который он заметил, не исчез — хоть и выглядел не совсем так, как мальчику показалось сначала.

По мере приближения к нему Леви понял, что перед ним не единый водоем, а несколько небольших лужиц — словно это было все, что осталось от пересохшего оазиса.

Одной рукой Леви прикрыл рот, чтобы не наглотаться горячего воздуха, смешанного с песком, буравящим кожу. Он упал на колени перед одной из лужиц и опустил свободную руку в воду. Вода была прохладной и освежающей, но водоем оказался слишком мелким даже для того, чтобы лечь в него ради укрытия. Леви переполз к соседнему в надежде, что тот будет поглубже. Но нет.

Мальчик бросил взгляд через плечо на песчаного гробеля, который кренился в его сторону. Руки монстра были достаточно длинны, чтобы смести что угодно на пути. Небо — точнее, та его часть, что была видна Леви, — превратилось в бурлящую палитру тревожных тонов: красного, черного, фиолетового. Время поджимало. Леви должен придумать способ спастись — или хотя бы спасти Бин. Лужицы, пусть и скудные, оставались их единственной надеждой.

Леви подполз к следующему водоему, низко пригибая голову от набирающего силу ветра, и запустил пальцы во влажный песок.

Все то же самое. Мальчик плеснул водой себе в лицо, гадая, как же ему принести Бин хоть чуть-чуть. Даже если удастся зачерпнуть немного горстями, к тому времени, как он доберется обратно к подруге, все вытечет или испарится.

Он уставился на воду. Почему он ждет, что что-то вот-вот случится? Почему слышит голоса, которые просят зайти в нее? Это же просто лужа.

«Вернись к Бин». Эта мысль не отпускала Леви. Брианна там одна. Если их собирается сцапать монстр, то пусть хватает обоих. Может, Леви как-то сумеет защитить подругу. Он обернулся, пытаясь найти ее взглядом, но теперь ветер был так силен, что мальчик не видел ничего дальше нескольких сантиметров. Его глаза слезились, но когда он захотел их протереть…

Уголком глаза Леви заметил движение. По одной из лужиц прошла рябь, будто в нее бросили камешек. Это ветер, подумал Леви. Ветер скоро вообще выдует отсюда всю воду. А потом снова раздались голоса, едва слышные из-за рева урагана: «Скорей! Идите в Воду!»

Похоже, рябь появлялась на поверхности одновременно с этими голосами. Леви подполз к водоему и заглянул в него. Когда рябь улеглась, он подумал, что видит отражение собственного обветренного лица. Но затем Леви понял, что это вовсе не лицо. Это было кое-что другое — та штука, которую он увидел над головой Лэндона. Та странная эмблема Агоратоса!

Он закричал Брианне:

— Бин! Иди сюда! Я нашел!

Голос Леви потонул в свисте ветра и жутких звуках миллионов сталкивающихся друг с другом песчинок.

— Бин! — заорал мальчик так громко, как только мог.

Но она не слышала.

«Скорей! Идите в Воду!»

Идти в воду? И что это даст? Это же всего лишь лужа. Но в ней был символ, и голоса по-прежнему призывали его, отчего поверхность лужи покрывалась рябью. Леви дотронулся до нее и почувствовал, как что-то тянет его — точно так же, как когда он схватил непонятный предмет над головой Лэндона.

— Бин! Сюда! Залезаем в воду! — Леви уже затягивало вниз: сперва по локоть, затем по плечо и наконец под водой оказалось все тело.

Он попробовал снова докричаться до Брианны:

— Иди сю…

И Вода поглотила его.

Глава шестая

На дно лужи

У Леви мерзли ноги. Странно, ведь он был полностью в воде. Разве нет? Мальчик приоткрыл глаза, ожидая увидеть мутную толщу. Но — никакой воды. Все вокруг светилось синим и белым. Леви выпустил воздух, который удерживал в ноющих легких. А потом вдохнул. Он мог дышать. Настоящим воздухом.

Он посмотрел вниз. Камень. Неудивительно, что ногам холодно. Всего мгновение назад он изнывал от жары, а ветер и песок жгли ему лицо.

Песок. Леви потрогал свою кожу. Гладкая, и никакого песка. Он потряс головой и запустил пальцы в курчавые волосы, ожидая, что на лицо ему дождем посыплются песчинки. Ничего подобного. Он был сухим — и чистым.

Одежда тоже изменилась. Вместо футболки «Тони Хок» и джинсов, Леви оказался облачен в плотные серые штаны и рубашку все с той же странной эмблемой, слабо светившейся в полумраке.

Он принялся разглядывать странные скальные образования вокруг и крошечные точки света, мерцавшие рядом с его головой. Вспомнил, как его затянуло в лужу, — ту, с символом. Казалось, что это произошло всего минуту назад, но, что, если прошло больше времени, а он не заметил? Казалось, он очнулся в совсем ином и еще более чудно́м мире.

Леви поднял глаза. Перед ним стояли три человека. Двое — дети, постарше и помладше. Это что… Ксавье? Тот баскетболист из спортцентра? И его младший брат? Третий был… И не человеком вовсе. Какой-то маленький фиолетовый пузырь чего-то, у чего не было лица.

— Добро пожаловать в Агоратос, принц Леви, — произнес фиолетовый пузырь.

Голос прогремел в помещении, пробрав Леви до самых печенок. «Значит, третий — все-таки что-то живое». Глаза немного привыкли к освещению, и Леви понял, что пузырь — на самом деле мантия.

— Мы ждали тебя.

— Да? — Горло у Леви саднило.

«Он знает мое имя? Странно. И назвал меня принцем. Еще страннее».

— Где я?

— В Пещере, — ответил паренек помладше очень уверенным тоном, словно прекрасно знал, о чем говорит. — А это Рибок. Не бойся, он не тролль.

— Ру-вах, — недовольно поправил Ксавье. — Ударение на последний слог.

— Ага, Ру-вах, — младший выделил каждый слог, как отдельное слово. — А я Эван, Э-Э-ван, а это Ксавье, Кса-а-ВЬЕ-Е-Е, мой брат. А ты Леви, так? Скейтер? Из спортцентра?

Леви кивнул, а потом затряс головой, словно пытаясь прочистить мозги от песка:

— Ураган… Вода… Я зашел в лужу… Увидел странную штуку…

— Герб Агоратоса, — произнес фиолетовый тип по имени Рувах. — Вот что привело тебя сюда.

— Так вот что это такое! — воскликнул Эван. — Герб, как у рыцарей на щитах. Герб Арогатоса.

— Агоратоса, — поправил Ксавье.

— Я так и сказал!

Ксавье покачал головой и шагнул к Леви:

— Твоя подруга все еще там, — он ткнул пальцем наверх.

Леви изумленно уставился туда: в дыре в потолке он видел монстра — песчаного гробеля, который ломился через пустыню. В потолке? Как же такое может быть?

— Би… Брианна? Где она?

Рувах поднял к потолку невероятно длинные руки и стал медленно описывать ими круги, будто перемещая точку съемки, пока не нашел бело-розовый комочек, который почти терялся в несущемся мимо песке. Тогда Рувах стал водить руками, как бы приближая картинку.

Теперь Леви ясно видел, что этот комочек — и есть Брианна. Она не шевелилась, словно уже сдалась.

У Леви перехватило дыхание:

— Я пытался сказать ей… Она не пошла, — он боялся, что может заплакать, и отвернул лицо от двух ребят: — Я ее потерял.

— Она не потеряна, — Рувах шагнул к Леви, но его лицо под капюшоном по-прежнему было обращено к Брианне. — Не бойся. Я могу привести Воду к ней.

Рувах указал наверх, и картинка вновь изменилась — теперь они крупным планом видели герб Агоратоса. Полный сомнений, Леви смотрел. И тут Рувах махнул руками и… Передвинул Воду. Изумленный Леви моргнул: лужица — Вода — поплыла по песку и оказалась прямо перед Брианной. Но девочка ее не видела. Она крепко зажмурилась, спрятав лицо в ладонях.

— Позови ее, — предложил Рувах.

— В каком смысле? — не понял Леви.

— Она тебя услышит! — сказал Эван. — Только кричи как следует.

Леви нахмурился. Он колебался.

— Давай! — крикнул Эван.

— Э… Окей. Бин! — Это был не вполне крик, и Леви почувствовал себя слегка по-дурацки.

— Бин? — хихикнул Эван.

— В смысле… Брианна! — произнес Леви громче, и его голос эхом разнесся по Пещере. — Брианна! Ты меня слышишь?

К удивлению Леви, окно над его головой подернулось рябью, словно его слова прошли какой-то невидимый барьер.

— Вот-вот, — подбодрил его Эван. — Продолжай в том же духе. Скажи ей, чтобы шла в Воду!

— Бин! В Воду! Иди в Воду!

Слова снова пробили барьер. Брианна вскинула голову и приподняла веки, но тут же закрыла глаза под натиском песка. Даже ее ресницы покрывал слой песчинок. Затем она снова открыла глаза — ровно настолько, чтобы посмотреть вниз. Увидев Воду, девочка невольно перестала жмуриться: она же знала, что всего секунду назад никакой лужицы не было.

— Брианна! Бин! Иди в Воду! Она прямо перед тобой! — Голос Леви набрал силу: она его слышала!

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Bean (англ.) — боб, фасоль.

2

Кикбол — командная игра, правила которой похожи на бейсбольные. В кикбол играют с большим мячом вроде футбольного.

3

Все это — снаряды для тренировки трюков на скейтборде.

4

Трюк, во время которого скейтбордист подпрыгивает и приземляется вместе с доской.

5

Трюк, когда скейтбордист подпрыгивает, переворачивает доску в воздухе и приземляется на нее.

6

Имеются в виду модные скейтерские кеды фирмы Vans.

7

Трюк, во время выполнения которого передняя часть скейта скользит по бордюру, а задняя висит в воздухе.

8

Искаженная форма итальянского «capische?» — «понимаешь?», — распространенная в Америке.