22 месяца. Повесть-анекдот

Равиль Тугушев

Эта книга о настоящей мужской дружбе, о солдатской смекалке и взаимовыручке, а также об «одаренности» некоторых военных.

Пролог

«Ну до чего же лень вставать-то. Поваляюсь еще немного, все же выходной, хотя отец обязательно найдет какое-то занятие», — подумал Равиль, лежа в постели и не открывая глаза. Лучик солнца, пробившись сквозь щель в тугих занавесках, скользнул по лицу нашего героя и стал светить так, что даже сквозь прикрытые веки он не давал ему продолжить ленивый сон, нарушая мечты о светлом будущем. Впрочем, он видел это будущее несколько иным и сильно отличавшимся от того, что давала официальная советская идеологическая пропаганда. На дворе шел 1986 год, генеральным секретарем КПСС¹ в ту пору был подающий большие надежды Михаил Сергеевич Горбачев, страна взяла курс на перестройку и ускорение, главный лозунг «Догнать и перегнать» был как всегда актуален. «Перестраиваясь», страна с осуждением читала статьи в «Литературной газете», развенчивающие культ личности Сталина и времена застоя дорогого и любимого Леонида Ильича Брежнева, но наш герой хотя и числился в комсомольских активистах, правда, чисто номинально, но видел себя далеко не в первых рядах строителей коммунизма, а скорее где-то сзади, а лучше вообще немного в стороне. Прошли три года учебы в Балашовском пушно-меховом техникуме, на то время одном из престижнейших учебных заведений в стране, впереди осталось только сдать последние четыре государственных экзамена, но уже получено распределение в Вологодскую область на должность ни много ни мало заведующего базой. Вы не знаете, что такое заведующий базой? О, во времена тотального дефицита, который накрыл страну в эпоху перестройки, это был ну очень и очень большой человек, имеющий прямой доступ ко всем материальным благам, знакомством с которым не гнушались и сильные мира сего. Несмотря на всю свою разгильдяйскую натуру, учился наш герой отлично и, имея перспективу получения красного диплома, планировал поступить в академию им. Скрябина, чтобы продолжить обучение по своей специальности товароведа пушно-мехового сырья и, если повезет, по окончании попасть на работу на Ленинградский пушно-меховой аукцион. Эх мечты, мечты…

Но вернемся к нашему герою. Лучик солнца никак не давал ему продолжить сон, делать нечего, пора вставать. Вот уже третий день он находился у себя дома. До государственных экзаменов оставалось пять дней, ну право, не торчать же в Балашове, который и так уже осточертел за три года учебы, вот и решил провести эти дни дома. Спепредметы он знал на отлично, да и политическая экономия вкупе с историей КПСС, которыми в то время мучили всех без исключения студентов, для него не составили труда, так как он был знаком не только с «Капиталом» Маркса, но и с трудами основоположника политической экономии Адама Смита, страсть к которым ему передалась от отца по наследству. Как и его отец, который, несмотря на то что был коммунистом со стажем, к современным советским реалиям относился с некоторой долей скепсиса. Отец всегда любил повторять, что он коммунист, а не большевик, а у власти большевики, позабывшие идеалы коммунизма. Вот и наш герой, ко всему этому получив еще и наслоение загнивающей западной культуры, видел все в несколько ином свете.

Когда он встал с кровати, тут же на ум пришли слова песни из далеких времен первых пятилеток: «Нас утро встречает рассветом, — и тут же продолжил уже от себя: — Идти на работу пора. Прибил бы того, кто придумал идти и работать с утра!»

Встав с постели и надевая джинсы, продолжил, напевая:

— А кто придумал это все, и сам горазд. Сгноил в Сибири полстраны, усатый пи… с.

На соседней койке, ворочаясь, пробурчал старший брат Раис, год назад вернувшийся из армии:

— Ну ты полегче, КГБ² еще никто не отменял, лет эдак 35 назад тебя бы за такие песнопения точно бы на лесоповал отправили, а там бы показали кто пи……..с, а кто усатый.

— Да ладно, на дворе перестройка, кончай политику гнать. Какие планы на сегодня?

— Как обычно, на старый пляж до вечера, это если папан не загрузит, а потом в кабак. Как в стишке:

Я поведу тебя в музей,

Сказала мне сестра,

Других культурных мест здесь нет,

И город наш дыра!

— громко рассмеявшись, продекламировал брат.

В комнату вошел отец, грозным видом и своими усами напоминавший героя Гражданской войны Василия Чапаева. Телосложения он был жилистого, но при этом роста он был небольшого, сыновья были почти на голову выше него.

— Так, разгильдяи, будете помогать мне доделывать гараж. — Помогать доделывать гараж в его понимании — это строить гараж самим, пока он будет возиться с постоянно ломающейся машиной.

— Атикай³, да мы… — пытались возразить ему.

— Пока не выкопаете траншею, со двора ни ногой, понятно?

— Смотровую яму? — пытался поправить его наш герой.

— Это на дороге яма, а в гараже это смотровая траншея, понятно?

Позавтракав, весь день братья трудились в поте лица. Земля была глинистая и давалась с трудом. Ближе к обеду Равиль решил уточнить глубину траншеи:

— Атикай, а копать-то глубоко?

— По грудь, — сказал отец, не отрываясь от ремонта своего любимого ГАЗ-69, которого он почему-то называл «фантомас».

Братья продолжали копать, у отца что-то не получалось, ключ срывался, он то и дело вспоминал об интимной связи с той запчастью, которая никак не отворачивалась, и с тем инженером, который ее придумал. В это время во двор вошел сосед дядя Паша. Сев на корточки возле машины и глядя на ноги хозяина, торчащие из-под машины, сосед закурил и, задумчиво отведя вверх глаза, решил, как ему показалось, дать дельный совет:

— Борис, — несмотря на то что его на самом деле звали иначе, соседи называли его Борисом, — а ты не пробовал вот эту гайку нагреть горелкой, может, так лучше пойдет.

В этот момент отец нашего героя, в очередной раз промахнувшись мимо зубила, которым он пытался срубить гайку, и заехав этим самым молотком по руке, которая это самое зубило держала, в очередной раз сказав крепкое слово в адрес всех инженеров, вылез медленно из-под машины и, поглядев на соседа, сказал:

— Знаешь, Павел, а не пошел бы ты… — при этом пояснив то причинное место, на которое должен был отправиться сосед. Братья, копая яму, весело заржали, как два орловских рысака.

— Ну ты, Борис, сам знаешь, — обиженно сказал сосед, удаляясь восвояси.

Перекур. При отце братья, конечно же, никогда не курили, уважая авторитет отца, но работа не спорилась, и надо было немного отдохнуть. Вылезая из траншеи, уселись на горку земли, которая образовалась возле гаража.

— Атикай, у тебя как в анекдоте, — сказал наш герой. — Приехала однажды в Москву на автомобильный завод Лихачева делегация из-за рубежа, идут по цеху и видят, что рабочий спорит с начальником цеха. Иностранцы, естественно, попросили переводчика перевести, о чем они говорят, ну переводчик и переводит, мол, начальник цеха предлагает рабочему обработать деталь, ссылаясь на интимную связь с матерью рабочего, рабочий отказывается обработать деталь, ссылаясь на интимную связь с матерью начальника цеха, с матерью директора завода да и с самой деталью, — все весело рассмеялись.

— Ну хватит отлынивать, — сказал отец, — а то так с анекдотами до вечера не управитесь.

Делать нечего, опять полезли копать.

Время подходит к вечеру, в ресторане заказан стол, а яма все не становится глубже. Тут во двор входит Серега, старинный друг, здоровенный детина ростом под два метра, и сходу:

— Ну вы что? В кабаке стол заказан, а вы все никак не соберетесь.

— Да батя вот яму припахал копать, — ответил Раис.

— Так вы идите брейтесь, мойтесь, а я за вас покопаю. Кстати, до каких пор копать-то?

— По грудь, — ответил наш герой.

Братья пошли собираться, а Сергей засучив рукава с силой роторного экскаватора стал усиленно вгрызаться в грунт, его лопата ежесекундно мелькала из траншеи.

Собрались быстро, Сергей, с гордым видом опираясь на лопату, которой он только что, можно сказать, свернул горы, стоял во дворе, поджидая братьев. Выйдя во двор из дома, наш герой направился к машине, под которой весь день, матерясь и чертыхаясь, пролежал отец, спросил:

— Атикай, ну мы закончили, тут вот и Сергей пришел, там мероприятие у нас запланировано, мы пойдем, пожалуй?

— Опять небось в ресторан собрались? Ладно, пойдемте покажете свою работу, — коротко сказал отец, вылезая из-под машины. Когда он подошел к краю траншеи, его глаза округлились в удивлении.

— Балбесы, я же сказал мне по грудь, а не ему, — сказал отец, указывая пальцем на двухметрового Серегу. — Я что, по-вашему, когда машину в гараж загоню на ремонт, еще и табуретку должен подставлять? Вот уж поистине, научи дураков Богу молиться, так они себе лоб расшибут. Закапывайте.

Делать нечего, пришлось закапывать, но в ресторан они все же попали.

Примечания

1

Коммунистическая партия Советского союза.

2

Комитет государственной безопасности.

3

Отец (тат)