Линии разлома. Скрытые трещины, все еще угрожающие мировой экономике

Рагурам Раджан (2011)

Рагурам Раджан был одним из немногих экономистов, предупреждавших об угрозе глобального финансового кризиса задолго до его начала. Сейчас, когда мир постепенно оправляется от кризиса, велик соблазн возложить всю вину за произошедшее на алчных банкиров, которые самонадеянно пошли на иррациональные риски и в результате вынудили всех остальных расплачиваться за их ошибки. В «Линиях разлома» Раджан утверждает, что на самом деле проблемы лежат гораздо глубже. Он показывает, как решения отдельных индивидов коллективно привели к экономическому коллапсу. Эти решения банкиров, правительственных чиновников и простых домовладельцев были вполне рациональной реакцией на порочный глобальный финансовый порядок, в котором стимулы к принятию рисков были слишком велики, а опасность этих рисков серьезно недооценивалась. Раджан прослеживает глубокие линии разлома в мире, который оказался крайне зависимым от запутавшихся в долгах американских потребителей. Он показывает систему, в которой растущее неравенство и слабая система социального обеспечения приводят к политике предоставления дешевых кредитов и создания рабочих мест независимо от того, какие последствия это может иметь для экономики в долгосрочной перспективе. В своей книге Раджан показывает, как неравный доступ к образованию и здравоохранению в Соединенных Штатах создал серьезные финансовые проблемы для всех американцев, а экономические решения Германии, Японии и Китая взвалили на США бремя политической ответственности, к которой страна оказалась попросту не готова. Он описывает решения, которые нужно принять, чтобы сделать мировую экономику более стабильной и вернуться к процветанию. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Глава 1. Пусть едят кредиты

Джейн работала секретаршей в крупной некоммерческой исследовательской организации на протяжении последних тридцати двух лет. Еще в школе она была отличной машинисткой, а затем прошла несколько курсов по практике бизнеса. В колледже Джейн проучилась только один семестр, так как решила, что расходы на академический курс, позволяющий получить степень бакалавра, не стоят тех выгод, которые принесет эта степень: машинистки в то время были нарасхват, и зарплата казалась достаточно привлекательной. Она поступила на работу в некоммерческое учреждение, где сначала обслуживала двух боссов. Ее основные функции состояли в том, чтобы перепечатывать отчеты и исследовательские материалы, сортировать и содержать в образцовом порядке большое количество документов и отвечать на телефонные звонки.

Шли годы, и многие из тех, кто стартовал примерно с тех же позиций, что и Джейн, потеряли работу. Появление новой техники — сначала центральных ЭВМ, а затем и персональных компьютеров — свело на нет значительную часть рутинной работы секретарш. Линейные руководители и менеджеры среднего звена научились самостоятельно печатать свои документы. Презентации и базовый анализ выполнялись на стороне, нередко в отдаленных странах, где персонал выполнял необходимую работу по ночам. Файлы (бывшие папки) стали электронными и хранились теперь на дисках, а не в кабинетах. И поскольку боссы Джейн стали общаться по электронной почте, телефонные звонки звучали все реже и реже: такой способ коммуникации уже не соответствовал динамике бизнеса, требовавшего постоянного вербального контакта с клиентами. В результате секретарская работа Джейн стала ненужной, и дело кончилось тем, что ее должность сократили.

Джейн, однако, пережила «нашествие машин» — главным образом за счет того, что сумела перестроиться. Она быстро нашла другую работу в той же организации. Для своих новых боссов она стала кем-то вроде «мастера на все руки», взяв на себя задачи, которые они не успевали выполнять: заказ еды в офис из ресторана, приглашение докладчиков на институтские конференции и координация графиков работы, успокоение разгневанных клиентов посредством обещания, что их проблемы будут улажены, или общение с местным бухгалтером, у которого возникали вопросы по поводу счетов от одного из ее боссов. Поскольку Джейн превратилась в «агента по особым поручениям» — по тем заданиям, которые не могут быть выполнены машиной, — ей приходится отчитываться перед многими боссами (их количество доходило до девяти). Работа выматывающая, потому что задания поступают со всех сторон, но Джейн рада и такой. Как бы то ни было, эта работа интереснее прежней.

Боссы Джейн получили большие преимущества благодаря появлению компьютеров и революции в сфере коммуникации. Исследовательские статьи и документы, которые они составляют, имеют теперь гораздо более широкую аудиторию. Если раньше им приходилось делать фотокопии нужных документов и рассылать их по почте небольшому количеству действительно заинтересованных лиц, то теперь они вывешивают эти документы на веб-сайте, и их в ту же минуту могут просмотреть все желающие. Их презентации стали более эффектными, а семинары — более интересными; это означает, что они находятся в более тесном контакте со своей аудиторией. Они постоянно получают запросы от «посторонних», которые случайно забрели на их сайт, и могут поговорить с ними, дать консультацию или произвести экспертную оценку.

Развитие технологий оказало многообразное и широкое воздействие на население. Рутинные задачи, выполнявшиеся секретаршами и офисными клерками вроде Джейн (как правило, это были люди со средним или незаконченным высшим образованием), были автоматизированы. Но нерутинные, креативные задачи, которыми ранее занимались работники с высшим образованием, теперь могут выполняться «обычными клерками», вооруженными новой технологией. Влияние и потенциальные возможности квалифицированных и креативных специалистов — от управляющих, которым достаточно постукать по клавишам, чтобы увидеть последние данные о состоянии запасов своей фирмы, до аналитиков и консультантов, к отчетам которых легко получить доступ во всем мире, — заметно возросли^[9]. Технология повысила производительность их труда, одновременно сократив количество рабочих мест.

И все же в долгосрочной перспективе технологический прогресс полезен для всех. Он делает излишней нудную работу, предоставляя при этом специалисту время и возможности для реализации своих способностей. Конечно, удобнее вывесить документ на веб-сайте, чем заставлять секретаршу наклеивать сотни марок, чтобы отправить бумажные письма, которые в конечном итоге будут выброшены в корзину, не говоря уже о деревьях, которые придется для этого срубить. Но в краткосрочной перспективе технологический прогресс может оказаться крайне разрушительным, и его негативные последствия могут носить длительный характер, если люди не будут иметь средств для адаптации.

В прошлом Америке удавалось успешно адаптироваться к технологическим изменениям. В середине 1800-х годов, когда сельское хозяйство потеснилось, уступив место промышленному производству, в Соединенных Штатах получило развитие движение по борьбе за начальное школьное образование, благодаря которому население Америки стало самым образованным в мире. По мере того как заводские рабочие становились все более образованными, росли требования и к офисным работникам, на которых возлагалось неисчислимое множество обязанностей в нарождавшихся больших многопрофильных фирмах, в связи с чем возрос спрос на работников со средним школьным образованием. В начале XX века развернулось движение за среднее школьное образование, благодаря которому американские заводы и офисные учреждения получили гибкую и хорошо подготовленную рабочую силу. Если в 1910 году менее одной десятой американских рабочих имели диплом об окончании средней школы, то в 1970-е годы (когда Джейн начала свою карьеру) такой диплом имели более трех четвертей рабочих^[10].

Но если первые этапы адаптации прошли весьма успешно, то следующая фаза соревнования между технологией и образованием, как пишут гарвардские экономисты Клаудиа Голдин и Лоренс Кац, дала в Соединенных Штатах гораздо менее удовлетворительные результаты. Последние технологические достижения привели к тому, что для выполнения многих обязанностей работнику теперь нужно иметь университетский диплом. Однако предложение работников с высшим образованием не поспевает за спросом; мало того, доля людей со средним школьным образованием перестала расти и даже слегка уменьшилась по сравнению с 1970-ми годами^[11]. Люди, которым посчастливилось получить степень бакалавра и выше, увидели, что их доходы стали быстро расти по мере того, как спрос на работников с высшим образованием превышал предложение. Но тем, кому не так повезло, — то есть семерым из десяти американцев, по данным за 2008 год, — пришлось столкнуться со стагнацией или даже снижением доходов^[12].

При неразвитой системе социального страхования и страхе потерять работу, которая легко могла стать ненужной в связи с последними достижениями технологического прогресса или новой волной передачи тех или иных функций иностранным исполнителям, гражданам США стало трудно смотреть в будущее с оптимизмом. Хотя американцы издавна отличались достаточной гибкостью в поисках лучших возможностей, то есть готовностью сорваться с насиженных мест и перемещаться по континенту в поисках работы, к ним теперь предъявлялись гораздо более высокие требования. Многим пришлось снова вернуться за школьную парту, чтобы окончить среднюю школу, открывавшую доступ к преимуществам, которые сулило дальнейшее образование: перспективу получить хорошую работу в отдаленном и неопределенном будущем. У других не хватало для этого стойкости и силы воли; были и такие, кто просто не имел необходимых средств. Например, мать-одиночка с двумя детьми, едва сводящая концы с концами, трудясь на двух работах, просто не может себе позволить дальнейшую учебу.

Разрыв между спросом на квалифицированную рабочую силу, растущим в связи с технологическим прогрессом, и предложением, запаздывающим из-за недостатков в количестве и качестве образования, — это только одна, хотя, возможно, и самая главная, причина роста неравенства. Конечно, причины этого роста нуждаются в дальнейшем обсуждении как с левыми, так и с правыми, которые по-разному объясняют данное явление. Безусловно, здесь сыграли роль и многие другие факторы, как-то: широко практиковавшееся в последние десятилетия дерегулирование, приведшее к росту конкуренции, в том числе и за ресурсы (такие как талант), изменения в налогообложении, ослабление профсоюзов и рост иммиграции, легальной и нелегальной^[13]. Какими бы причинами ни был обусловлен рост неравенства, это явление породило большое беспокойство в широких кругах населения.

Многие потеряли веру в рассказы об Америке как стране неограниченных возможностей: в прошлом они пользовались большой общественной поддержкой, которая делала Соединенные Штаты бастионом экономической свободы. Политики, всегда проявлявшие чувствительность к настроениям своего электората, ответили на эти тревожные тенденции попыткой отыскать панацею: они решили облегчить людям, оставшимся за бортом в результате экономического роста и технологического прогресса, доступ к дешевым кредитам. Таким образом, слабые места Америки — недостатки в сфере образования и (шире) растущее недовольство граждан ограниченностью их возможностей — привели косвенным образом к непомерной задолженности домохозяйств, сыгравшей роль катализатора данного кризиса. Тот факт, что большинство наблюдателей не обратили внимания на эти причинно-следственные связи, свидетельствует о скрытом характере данной линии разлома, что делает ее особенно опасной.

Растущее неравенство доходов

Распределение доходов, самым важным компонентом которых является заработная плата, становилось в Соединенных Штатах все более неравномерным. Зарплата работника 90-го процентиля (то есть человека, заработок которого выше, чем зарплата 90 % населения в целом) возросла за период 1975–2005 годов почти на 65 % больше, чем зарплата работника 10-го процентиля. (Эта разница получила название «дифференциала 90/10».) В 1975 году работники 90-го процентиля зарабатывали в среднем примерно в три раза больше, чем работники 10-го процентиля; в 2005 году они зарабатывали уже в пять раз больше^[14]

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

9

См., например: Richard Florida, The Rise of the Creative Class: And How It's Transforming Work, Leisure, Community and Everyday Life. New York: Basic Books, 2004; Ричард Флорида. Креативный класс: люди, которые меняют будущее. М.: Классика-XXI, 2005.

10

См.: Claudia Goldin and Lawrence Katz, The Race between Education and Technology. Cambridge, MA: Belknap Press, 2009, p. 231.

11

Ibid., p. 330–331.

12

Сведения о развитии образования в США см. в: U. S. Census Bureau, «Educational Attainment in the United States: 2008», www.census.gov/population/www/socdemo/education/cps2008.html.

13

Brink Lindsey, «Paul Krugman's Nostalgianomics: Economic Policies, Social Norms, and Income Inequality», Cato Institute working paper, Washington, DC, 2009.

14

Расчеты автора основаны на: Goldin and Katz, The Race between Education and Technology, 52.