Завод: Назад в СССР. Книга 3

Рафаэль Дамиров (2025)

Больше сорока лет я отпахал на заводе, пока несчастный случай на производстве не забрал мою жизнь. Но я не умер: мое сознание перенеслось в прошлое. На дворе семидесятые, СССР в самом расцвете, а я молодой пацан, ученик на советском оборонном предприятии. Здесь все так знакомо и кажется родным… Вот только я прекрасно помню, что мой родной завод пошел с молотка после катастрофы, унесшей много жизней. Могу ли я спасти людей? А завод? Я сделаю все, чтобы изменить судьбу. А пока что мой наставник и мастер дивятся моим навыкам, ведь я знаю намного больше обычного выпускника ПТУ…

Глава 6

Как всё-таки упоительны вечера! Прогулка получилась не самой длительной, но принесла кучу положительных впечатлений. Девчонки наперебой рассказывали о себе, о своих увлечениях и мечтах. Любе поначалу было неловко из-за пролитого на юбку кофе, она то дело поглядывала вниз, опасаясь, что пятно на юбке видно, и, естественно, все только туда и смотрят. Я лично ничего не видел, всё-таки юбка была тёмная, а уличное освещение уже выключили. Потом бывшая, видимо, решила, что где наша не пропадала, бросила тушеваться и скоро бойко, наравне с Кирой болтала.

Я, в основном, молчал, слушая Киру и Любу, каждая из которых старалась произвести на меня впечатление. Конкуренция явно шла девчонкам на пользу, обе во время прогулки раскрылись и рассказали много чего интересного.

Но у всего хорошего тоже есть свой конец. Так и наша прогулка неумолимо заканчивалась. Мы уже подошли к Любиной панельной девятиэтажке. Это был совсем недавно построенный дом, и я хорошо знал историю о том, что отец Любы лично принимал участие в стройке на выходных. Не знаю, были ли эти факты как-то связаны, но мой неслучившийся тесть получил в этом доме просторную трёхкомнатную квартиру. Хотя обычно на семью из двух человек давалась разве что двушка.

— Егор, а поможешь мне открыть дверь? — спросила та, когда мы оказались у её подъезда и начали тепло прощаться. — Боюсь, не справлюсь одна.

Кира покосилась на неё как-то неодобрительно, но я сразу согласился. На этой квартире мы с Любой бок о бок с ее родителями прожили несколько лет. Потом получили отдельную, отселились и начали обустраивать свой быт, но не суть важно. Важно, что я прекрасно помнил, что она не лукавит — на двери квартиры был отвратительный замок. Со временем, к концу семидесятых, мы поменяли и замок, и дверь. Да и то после долгих и нудных уговоров — тесть, который не хотел признавать, что дверь самого начала была неисправна (как же, он ведь её ставил сам!), и всё упрямился. Мне вспомнилось, что тесть каждый раз, едва поднимался вопрос о замене двери и замка, вставал и демонстративно доказывал, что проблем с дверью нет. Я улыбнулся накатившим воспоминаниям.

Но пока для того, чтобы открыть дурацкую дверь, следовало по-настоящему постараться. У самой Любы для этого не хватало сил, и, когда её отца или меня не было дома, она обращалась к соседу-пенсионеру, который хоть и был возрасте, но оставался крепким мужиком. Однако, судя по тому, что свет в окне соседа не горел, дома его не было, и просьба бывшей выглядела логичной.

— Не вопрос, пойдём помогу, — согласился я, не обращая внимания на перекошенное лицо Киры.

— Спасибо тебе большое, — заулыбалась ещё шире Люба.

Я открыл деревянную дверь подъезда, кивком приглашая бывшую женушку зайти внутрь.

— Ты как? — я перевёл взгляд на надувшуюся Киру. — С нами пойдёшь или тут подождёшь, пока я не вернусь?

— Она сама открыть не может? — недовольно спросила та. — Вроде, девочка взрослая и самостоятельная.

Я чуть не сказал вслух — мол, да там правда не дверь, а зверь.

— Наверное, если бы могла, то помощи бы не просила, — отрезал я.

— Ясно, а ты, значит, у нас герой-спаситель, Егор? — неожиданно для меня она сунула руку в сумочку и достала оттуда сигареты со спичками. — Ну иди, раз душа зовёт, а я тут подожду, вот покурю пока.

Она вставила сигарету в рот, подкурила с важным видом и выпустила в воздух колечко густого дыма. Ну и отвернулась, изображая недовольство. Не знал, кстати, что она курит, но, если говорить откровенно, я вообще многого об этой девчонке не знал. Знакомство у нас получилось изначально спонтанным, пусть и с бурным продолжением, и мы толком ни разу и не общались, так чтобы по душам. Хотя узнать её получше, и не только в постели, желание всё-таки было. А ещё в голове мелькнула мысль, что, будь на её месте Люба, так просто она бы меня не отпустила с другой женщиной. Пошла бы со мной, как минимум провожать соперницу до самой двери, дабы там не случилось ненужных телодвижений. Но тут либо Кира не видела в Любе своей соперницы, либо последствия таких провожаний были для неё не настолько важны. Что тоже нельзя было исключать.

— Егор, ты идешь? — послышался из подъезда бархатистый голосок бывшей.

— Уже!

Я зашел в подъезд, оглядываясь и в который раз испытывая ностальгию от вида несколько позабытых, но столь хорошо знакомых деталей. Раньше оно как было, я не обращал внимания, к примеру, на то, что почтовые ящики на первом этаже были слегка перекошены и висели неровно. Как и на то, что цифра номера квартиры Любы по цвету краски немного отличалась от остальных. А теперь вот обращаю…

— Ты что, в подъездах девятиэтажек никогда не бывал? — заметила мой интерес бывшая и остановившись у лифта, нажав кнопку вызова. — Я живу на втором этаже, но лучше ехать на лифте, а не подниматься по лестнице.

Я улыбнулся, сдержался, чтобы не ответить в духе — я прекрасно знаю, почему так, можешь мне не рассказывать. Лестничный пролёт между первым и вторым этажами был слегка повреждён (уж не знаю, что там произошло, в новом-то доме). Вдобавок местные умельцы постоянно выкручивали лампочку из плафона на втором этаже, поэтому там стояла темень. Так что идти по лестнице ночью действительно было довольно-таки плохой затеей. Легко можно было споткнуться.

Лифт, стоявший где-то на верхних этажах, заработал и, кряхтя, пополз на наш вызов. Люба в ожидании снова начала возиться со своей юбкой, что-то недовольно приговаривая себе под нос. Что интересно, ни разу не обвинила в случившемся конкурентку. Дождавшись лифта, мы поднялись на второй этаж, скрипящая кабина остановилась, дверцы, дребезжа, расползлись, и мы оказались прямо напротив той самой злосчастной двери, обшитой дешевым дерматином.

— Ну вот, мы на месте, я живу здесь, — пояснила Люба и достала из сумки ключ. — Держи! Только повторю, дверь тут дурацкая, надо приложить силу и найти положение, в котором она откроется. У меня никак не выходит, может быть, получится у тебя?

— Сейчас все сделаем, — я взял ключ, мельком осмотрел, замечая, что его головка уже погнута из-за того, что на металл постоянно приходилось давить.

Секрет замка был на самом деле довольно прост — придавливаешь дверь, которая открывалась на себя, коленом и поворачиваешь ключ, регулируя нажим. Что я и сделал — просто навалился на неё всем весом. Дальше уж как пойдёт — порой дверь можно было открыть сразу, а подчас приходилось помучиться минут пять. Мне повезло, замок поддался со второй попытки и дверь нехотя, но открылась. Как только это произошло, я увидел выросшего на пороге мужика, моего бывшего тестя. Он держал в одной руке кружку с ароматном шиповником, а в другой завёрнутую в газету книгу, открытую где-то на половине. Бывший тесть смотрел на меня нескрываемым удивлением.

— Ой, папа, а я думала, что тебя нет дома! — защебетала Люба, и он повернулся к ней.

— Так, а где я, по-твоему, должен быть в такое время? — удивился бывший тесть, поглядывая с любопытством на меня.

— Папа, а это мой коллега Егор, Егор, а это мой папа — будьте знакомы! — объявила девчонка.

Теперь понятно. Бывшая всё-таки сделала так, чтобы провести со мной время наедине, без Киры. Заодно с одним из родителей познакомила, в прошлой жизни такое знакомство произошло лишь через несколько месяцев. Правда, не знаю, радоваться этому или огорчаться, ведь мы с тестем никогда не находили общий язык, упираясь лбами, как два барана.

— Папа, ты видела, как Егор ловко справился с нашей дверью? — просияла Люба.

— Может, зайдёте, чаю попьем и поближе познакомимся? — нашелся бывший тесть, всё ещё хмуря брови.

— Вынужден отказаться, но за приглашение спасибо. В следующий раз — обязательно зайду, — ответил я.

Чем заканчиваются такие разговоры на кухне по душам, я прекрасно знал. Поэтому нет, точно не сегодня — да и Кира меня на улице ждала, не буду же я её бросать.

— Ну, молодой человек, наше дело, как говорится, предложить. У меня как раз подошла хорошая самогонка, — он предпринял последнюю попытку меня переубедить, но, видя, что я не соглашаюсь, вздохнул. — Ладно, рад был знакомству, Егор.

Он зашёл в квартиру после нашего скомканного знакомства, бросив напоследок Любе, чтобы она долго не задерживалась. Мы с Любой остались вдвоём на лестничной клетке.

— Ладно, хорошего тебе вечера, я пойду, — сказал я, не видя смысла задерживаться дольше.

— К Кире пойдешь? — внимательно посмотрела на меня Люба, по её взгляду я понял, что для неё принципиально важно услышать честный ответ.

— Вряд ли, — как она и хотела, честно ответил я. — Думаю, нам всем после сегодняшнего дня надо хорошенечко отдохнуть и выспаться.

— Точно, денёчек у всех получился ой какой непростой, — Люба подарила мне свою обворожительную улыбку, от которой, было время, я сходил с ума и таял как масло, оставленное на подоконнике. — Кстати, Егор, а я завтра собралась кормить наших собачек после обеда, может, зайдёшь — и пойдём вместе?

— Посмотрим, интересное предложение.

Целовать я её даже в щёчку не стал, но коснулся руки и, ещё раз попрощавшись, ушел. Что до собачек, надо будет обязательно заглянуть, чтобы их покормить — я же обещал им колбаски, да и с Любаней повидаться.

Выйди из подъезда девятиэтажки, я заметил, что Киры нигде нет. Вряд ли она ушла, хотя кто её знает, может, приревновала и решила показать свое «фи»? Но нет, оглядевшись, я увидел Киру внутри стоявшей неподалёку телефонной будки. Девчонка не стала терять времени и кому-то позвонила, а пока разговаривала, всё косилась на подъезд. Увидев меня, она закончила разговор и повесила трубку. Вышла из телефонной будки с явно обеспокоенным видом.

— Все в порядке? — спросил я.

— Пойдёт, маме решила позвонить!

— Случилось что?

— Нет, просто мама жутко беспокоилась, я же её знаю, — отмахнулась она и тут же переключила тему. — Ты дверь-то открыл? Люба что, сказала тебе спасибо?

— Открыл, — я не стал вдаваться в подробности. — Пойдем?

Однако Кира отреагировала на моё предложение неожиданно.

— Нет, Егор, не надо меня провожать, — заверила она.

— Почему? — удивился я.

— Я вызвала такси, ко мне сейчас мама приедет, она очень сильно переживает по поводу случившегося. И она останется у меня с ночевкой.

— Вон как, ну, мама — это святое, — согласился я, сам думая о том, что мне теперь не придётся искать повод, почему я не хочу оставаться у Киры на ночь. Можно сказать, что внезапно появившаяся мама меня даже выручила.

Хотя зачем такси Кире, если отсюда до её дома было минут пятнадцать неспешным шагом? Я решил спросить об этом у неё, а она заверила, что сначала заедет к маме, а к ней домой они уже пойдут вместе.

— Егор, ты иди, мама будет лишний раз волноваться, если увидит дочь с кем-то. Она такая у меня мнительная! Ты не просто себе не представляешь.

— Ладно, — я пожал плечами. — Хорошего тебе времяпровождения с мамой. А я пойду.

Мы поцеловались на прощание, но я заметил, что Кира как-то прохладно сделала это. Обиделась-таки, после того как я пошёл провожать Любу, девчонка раскисла и стала какой-то другой. Сейчас наверняка давала мне понять, что ей такое не подходит. Не подходит, значит, не подходит, никого переубеждать я не буду. Я ей ничего не обещал, как и она мне. Больше ничего не говоря, я пошёл от подъезда прочь, а Кира осталась дожидаться такси.

На повороте дома я споткнулся и за малым не убился — за всей этой суматохой не заметил, что у меня шнурок развязался. Наступил на шнурок и чуть не попал под колеса заехавшего во двор автомобиля — новенькой шестёрки кремового цвета, такую модель жигулей только в этом году начали выпускать, и прохожие нередко заглядывались на новинку.

Водитель, вовремя среагировав, просигналил, привлекая моё внимание. Я махнул. мол. извиняй, шеф. П попытался разглядеть лицо водителя, чтобы хоть поймать его взгляд, но из-за света фар, слепящего глаза, сделать у меня этого не получилось. Я отошел с проезжей части на тротуар и присел завязывать шнурки. Боковым зрением увидел, как шестёрка медленно проехала во двор, там остановилась возле одного из подъездов. Водитель не стал глушить мотор, значит, кого-то ждал. Это явно не такси, в СССР в таксопарках “Волги” были, поэтому приехали точно не за Кирой, да и шашечек на автомобиле не было. Нет, я оказался неправ — к машине подошла именно Кира и села на пассажирское сидение спереди. С минуту шестерка стояла, а затем тронулась. Я хотел взглянуть на номера, но до машины было слишком далеко, да мне и не хотелось, чтобы Кира подумала, что я тут организовываю слежку. Проезд через двор здесь имелся, и шестёрка укатила прочь, в скудные огни ночного города.

Я завязал шнурки, выпрямился и пошёл дальше своей дорогой. Видимо, у Киры появились на вечер тайные планы — ведь никакое это было не такси. И очень вряд ли за рулём шестёрки находилась ее мама. Да и фиг с ней, для серьёзных отношений я её как-то не рассматривал. Баба с возу и волки сыты.

Я быстро выкинул Киру из головы и по пути в общагу мысленно подвёл итоги сегодняшнего дня. Минувшие сутки я почти целиком провёл на ногах. Зато результат был действительно ошеломительный. При помощи милиции нам удалось провести, и довольно-таки ювелирно, операцию по задержанию Климента. Верхушка мошеннической схемы, процветавшей в седьмом цеху, сегодня была вырезана, как опухоль. Остальным вольным или невольным участникам данной схемы выпадал неплохой шанс все переосмыслить и больше не заниматься такими вещами. Я при всём желании не мог повлиять на ход дальнейшего расследования. Но был почти уверен, что старший мастер и другие фигуранты этого дела получат в лучшем случае незабываемые эмоции от посещения отдела. Плюс — о задержании начальника цеха быстро станет известно остальным начальникам, их замам, старшим мастерам, да всем другим. И все те, кто занимался подобными вещами у себя, как минимум крепко задумаются и на время прекратят свою деятельность. Ну а как максимум поймут, что неприкасаемых нет и в любой момент на завод может прийти следственно-оперативная группа по их душу.

У меня же на завтра намечался не менее насыщенный день. И я уже предвкушал, что арест Климента станет главной темой повестке завтрашнего дня. Каждый будет считать, что обязан задать мне вопрос и выведать подробности, которые раньше были неизвестны. Так что надо подготовиться — придумать и повторить про себя, как я буду отвечать на поступающие вопросы. Это тоже не всё, я был абсолютно уверен, что мне ещё придётся не единожды сходить в отдел и дать показания.

Впрочем, это всё рутина. Куда больше я думал о том, что теперь с с переводом в другой цех у меня не возникнет никаких проблем. Завтра, прямо с утра, пойду в свой родной цех и буду договариваться с начальством. Благо начальника своего цеха я хорошо знал — и также хорошо представлял, что ему нужно сказать, дабы доказать свою полезность на новом месте. Разряд у меня теперь был, так что никаких препятствий для перевода я не видел.

Сделав резюме сегодняшнего дня и набросав таким образом планы на день завтрашний, я зашёл в общагу.

— Чего так поздно, Егор? — заинтересовалась тетя Клава.

— Жизнь молодая кипит, — отшутился я, взглянув на часы на первом этаже — время со всеми этими гулянками я упустил, было начало двенадцатого ночи.

— Я все понимаю, но правила для всех одинаковые, и после одиннадцати вечера никаких хождений быть не должно! — дежурно запричитала вахтёрша.

Я, рассыпавшись в самых разнообразных извинениях, обаятельно улыбнулся и пошёл к лестнице и, поднявшись на свой этаж, наконец, зашёл в комнату. Валёк уже спал, укутавшись в одеяло, а по комнате разносился его не очень мелодичный храп. Свет в комнате был выключен, и, чтобы не мешать соседу, я решил его не включать снова. Припозднился — прокрадусь и в темноте. Подойдя к шкафу, я вытащил плечики, чтобы повесить раздеться и повесить одежду. Сейчас схожу в душ, почищу зубы — и спать. До подъёма-то мне так много времени осталось. Однако, раздеваясь, я вдруг нащупал в кармане какой-то незнакомый клочок бумаги. Поначалу я решил, что это деньги, но, вытащив его, увидел записку, кем-то мне оставленную.

На мятом листке чьей-то рукой был написан номер телефона, ниже имелась приписка: «Позвони»!

Почерк был корявый, писали явно впопыхах. Хотят звонка — позвоню, только уже не сегодня. Сегодня пора на боковую, да и тетя Клава не подпустит меня ночью к телефону — спасибо, что впустила. С этими мыслями я сунул записку обратно в карман, лег на кровать и меньше, чем через минуту захрапел в унисон с Валентином.