Против всех

Рашит Сайфутдинов

Впереди взбурлила полужидкая земля… и резко выбрался страшный, огромный упырь. От него разило гнилью. Кривая, шишкастая голова с массивной челюстью, прожигающие огни-глаза – в них безумно пылает, кипит обжигающе-леденящая, парализующая злоба. Мощные лапы и уродские когти, которые не только способны взмахом выпустить кишки – именно этими когтями он разрывает и потрошит… Упырь завыл истошно и адски, вой перешел в рык и какой-то утробный хруст, и он бросился прямо на меня. Книга содержит нецензурную брань.

Если завтра…

Если завтра война,

Если враг нападет,

Если темная сила нагрянет —

Не сдадимся вовек!

Весь советский народ

За свободную Родину встанет…

Песня военных лет

15 сентября 1935 года.

Сегодня необычный день. Особый по всем параметрам. И не только для меня — для всех нас. Для всего коллектива.

Во-первых, сегодня я и мои товарищи получили наконец-то «добро» на намеченные полгода назад работы, следовательно, все основное и необходимое, что требуется, уже доставлено. Настал он, первый день творения. Или просто Начало. Я, если честно, не символист и не мечтатель, и обычно все вещи называю своими именами. Привык. Но сейчас случай особенный, и поэтому, думаю, можно допустить парочку романтико-идеалистических «терминов». Так ведь даже получается как-то мягко, с оттенком светлой, пусть и иллюзорной, надежды. В общем, назову момент, когда нам была предоставлена, наконец, реальная, фундаментально подготовленная и гарантирующая стабильность возможность приступить к делу, просто — Начало.

Во-вторых, недостающие оборудование и материалы получены весьма своевременно. Как раз к тому времени, когда теория перешла в фазу следующей своей формы — практику. То есть мы все «созрели»: доработали все, что возможно, определили прогнозы, рассмотрели множество гипотез и предполагаемых нюансов, — довели до совершенства. Мысленный труд готов перевоплотиться в материю.

Трудно сказать, почему я так расчувствовался. Волнуюсь. Будто боюсь упустить что-то важное. Очень важное, без чего жизнь будет уже не та, как мозаика без фрагмента. Может, поэтому и начал вести эти записки. Не знаю, что из этого выйдет. Вполне может быть, что я их и не продолжу. Их некому будет читать. Слишком все засекречено. Сверхсекретно. Разве что лет через двести наши разработки станут безобидным достоянием истории, и до них кто-нибудь докопается.

16 сентября 1935 года.

Эти записки при необходимости должны быть уничтожены!

Это знаю я, знают все наши, а особенно уяснил для себя и постоянно вдалбливает всем остальным Первый. Никаких дневников, никаких откровений. Строжайше запрещены.

Но я пишу. Для себя, не для других. Да и для кого — других? Я сам лично опущу эти листы в «чистый» раствор, и от них не останется ничего. Вот он, «чистильщик» всегда рядом. И у этих строк есть один шанс из тысячи остаться невредимыми.

21.00

Начинается.

Начинается самое важное. В лаборатории полумрак. Тихо, ровно гудят генераторы. Работают приборы. Тишина. Ровный, туманный свет идет из инкубатора. Все установлено, все в порядке. Машина запущена. Механизм действует. Незаметно, без перебоев. И, кажется, неостановимо. Процесс необратим. Его не повернешь вспять.

Внутри прозрачной мини-камеры инкубатора, погруженный в густую сине-розоватую многофункциональную жидкость, висит он. Висит, будто застрял в невесомости. Он. Существо. Существо нового, высшего порядка. Зародыш будущего. Сверхчеловек. Пока еще лишь ничтожная мутирующая клетка в закрепленной и охраняемой трубочке. Я вижу его на экране наблюдения. Темное, пульсирующее пятнышко, живущее под воздействием спецвеществ и излучений. Наш маленький мутант.

Начинается.

24.00

Началось.

Направленное тонкое излучение особого спектра воздействия достигло нужного уровня.

Пятнышко растет.

Темнеет.

24.01

Превращаем клетку в первичный эмбрион. Искусственное оплодотворение идет быстро. «Обработанные» клетки действуют активно.

17 сентября 1935 года.

24.02

Прошли сутки с тех пор, как одиночная клетка стала полноценным «человеком». Развивается бурно. Близится момент, когда мы сможем переместить его в настоящую живую среду. В материнскую плоть.

Сын и мать. Мать и сын.

Как это иногда бывает… противоречиво. Кандидатку в «матери» нельзя считать добровольцем. Взяли ее насильно. Конечно, любая женщина для наших целей не подошла бы. Отбор велся по строгим, жестким критериям, ни один из которых игнорировать нельзя. Немыслимо.

Критерии в основном сводились к определенным генетическим признакам, соответствующим так называемому объекту Идеал. Ясное дело, что Идеал должен быть идеален. Абсолютное здоровье — самое главное. Биоматериал должен быть превосходным.

Но в мире нет совершенства. Есть лишь его подобия. После долгих поисков оно было найдено.

Женщина примерно лет тридцати. Белокурая. Симпатичная. Но не суть важно. Главное, чтобы после пересадки эмбриона все прошло гладко. Вероятность отторжения мала, но все же она есть. Да, аппаратура у нас новейшая и засекреченная. Да, частичному икс-облучению подверглась и «мать». Но… Как ее организм воспримет мутанта?

Конечно, мы все рассчитали.

Сомнения…

18 сентября 1935 года.

Все прошло успешно. Осложнений нет — их и не ожидают в первое время. Слишком мал срок.

3 ноября 1935 года.

Идет сорок шестой день внутриутробного развития Адама. Все в норме. Отклонения, которые могут угрожать здоровью Евы и ее ребенка, не наблюдаются. Контролируем обоих круглосуточно. Все изменения и наблюдения фиксируются и хранятся.

Наблюдать есть за чем: Адам сейчас развивается в два раза быстрее обычного человека. Интересно. Обнадеживающе. Судя по всему, результат в конце концов будет потрясающий. Разумеется, если ничто не изменится.

22.44.

Ева пыталась покончить с собой. Видимо, испугалась. Думает, что внутри нее чудовище. Не понимаю, как мы могли такое допустить. Идиоты. Хорошо, что все обошлось. Успели вовремя.

Усилить контроль!

12 ноября 1935 года.

Сегодня дорабатывал теорию о максимальном продолжении прогрессирующего развития Адама и предотвращении процессов старения. Скоро начну воплощать ее в жизнь. В средствах недостатка нет. Адам должен быть совершенен.

29 января 1936 года.

Он родился на сто тридцать третий день со дня зачатия.

Ребенок здоровый, крепкий, крупного телосложения. Вес пять килограмм восемьсот пятьдесят два грамма. Рост девяносто девять сантиметров. И при этом пропорциональность конечностей его тела не такая, как у обычного новорожденного. Больше похож на более-менее сформировавшийся, приспособленный к жизни во внешней среде организм. Волосы темные, глаза голубые, как и у большинства младенцев. Заметен активно формирующийся мышечный каркас.

31 января 1936 года.

Ева не выдержала. Умерла. Придется перевести новорожденного на искусственное питание. Но, по-моему, это к лучшему.

23 сентября 1939 года.

Тот самый день…

Да, я знаю, что произошло тогда, ровно месяц назад. Это знают и те, с кем я работаю. Это знает практически вся мировая общественность.

Но я знаю больше. Неважно, как узнал, каким образом и при каких обстоятельствах. Это пустяки. Мне сейчас безразличны и последствия этого знания. Я влип.

Я завяз по горло.

23 августа этого самого 1939 года от начала новой эры, или, как сейчас крайне немодно, от Рождества Христова (может, вычеркнуть?) многоуважаемый товарищ Сталин подписал с рейхсканцлером Германии Адольфом Гитлером договор о ненападении и договор о дружбе. И секретный протокол. Лично. Есть вариант, подписанный политическими пешками — Риббентропом и Молотовым, но это все несерьезно и неточно. Так, вариант для отведения глаз, подделка с элементами ложных сведений. Сделано на случай возникновения непредвиденных обстоятельств.

Одним словом, мировое сообщество шокировано, а две сверхдержавы воссоединились в союзе. Казалось бы, все. Конец игры. Планета уже фактически покорена. Ни одно государство не устоит против доблестной Красной Армии, оснащенной современной, мощной и надежной немецкой техникой. И мир покорится Революции…

Однако, дружба дружбой, конечно, а вот без кое-каких тайн все равно не обойтись.

Деятельность внешней агентуры СССР. Подкуп. Тайный канал нелегальной поставки спецоборудования. Глобальные затраты. Личное одобрение Вождя. Оболванивание простых смертных. Прикрытие.

И вот результат — с 1935 года функционирует секретная лаборатория специального назначения. Создается суперчеловек.

Группа гениальных ученых, генных инженеров и прочих «одаренных служителей науки», насильно загнанных в тупик. Мы вынуждены трудиться во имя Светлого Будущего.

А загнать в тупик — проще простого. Это творится сейчас повсюду.

По сути, мы все смертники.

Нет. Не жаловаться.

И я не жалуюсь. Я делаю свою работу.

***

И знаю. Дружба дружбой. Но мы готовимся к войне. Ради Светлого Будущего.

24 сентября.

Продолжу начатое. Коротко. Дел и так чрезвычайно много.

Суть: проект «Сверхчеловек» — это некая страховка, самозащита. Так сказать, дополнительный козырь. Ведь СССР и Германия не могут образовать единое целое так просто. Заключен большой договор — началась большая игра, где каждый готов использовать заранее спрятанный туз в рукаве, когда станет необходимо. Возможно, Гитлер тоже затеял нечто подобное.

Если вдруг что-то случиться и сверхдрузья станут сверхврагами, то наш труд хоть как-то будет оценен. Я не жду наград. Просто наши создания в войне могут пригодиться.

19 июня 1941 года.

Адам стал настоящим атлетом. Несмотря на возраст. Монстр. Идеальный монстр. Я горжусь им. Я горжусь нами. Его тяга к постоянным физическим тренировкам неиссякаема. Гибкий, ловкий. Постоянно развивает врожденную быстроту реакции. На вид ему лет шестнадцать, но силен до невозможности. Запросто гнет в руках железные скобы. Кроме того, возможности его мозга превзошли даже самые смелые ожидания. Соображает виртуозно. Внимателен. Всегда стремится получить максимум информации. Прирожденный боец. Мы продолжаем его обучение.

20 июня 1941 года.

24.00

Экстренная ситуация!

Адам вышел из-под контроля. Спонтанно. Без видимых причин. Никто не ожидал. Безумие. Паника. Убиты Первый и еще четверо сотрудников. Не знаю, почему жив я. В лаборатории — разгром.

21 июня 1941 года.

Поиски безуспешны!

22 июня 1941 года.

Началась война. Адам не найден. Я чувствую, что это конец. Нам грозит ликвидация. Может, не сейчас. Может, предоставят шанс исправиться. Все-таки война предвидится чудовищная.

Адам был нашим экспериментом. Неудачным экспериментом. Кто знает, возможно, кому-то он здорово поможет в боях.

Но Адам один. Этого мало. У страны есть только народ, его дух, сила, мужество. Я не романтик. И не понимаю, откуда во мне сейчас эта странная вера. Вера в то, что наш советский солдат без страха и сомнений пойдет на смерть, на штыки, под пули — но выдержит, вырвет победу. Не знаю. Может, роль Адама никто и не заметит на фоне этой предстоящей жертвы?

И если я или мне подобные переживут войну и создадут нового Адама, то… ему все равно найдут применение…