Измена. Любовница моего отца

Регина Янтарная

— Ты предашь нас, растопчешь любовь, если поверишь ей! — шепчу, глотая слезы. — Останься, — молит меня. Задыхаюсь от его лжи. Как он может такое говорить? — А если бы ты выбрал между нами, что бы изменилось? — едва слышно выталкиваю из себя слова. Сердце бешено колотится в груди. Как больно и обидно переживать всё заново… Наша встреча полная неожиданность для обоих. Он — сын моего любовника. Я приезжаю к отцу моего ребенка и узнаю страшную новость. Мне бы бежать отсюда, узнав правду! Но абсолютно некуда деться… У меня дочь. А у него сын с такими же серыми глазами, как у него. Рядом с ним мои чувства мучительно просыпаются…

Глава 3

Даша

На улице лето. Солнечный зной подгоняет в спину. Москва встречает приветливо. Заходи в метро, едем до Кропоткинской. Никто не уступает места, но я не сержусь. Мне все в радость, даже эта немного мучительная поездка с «утяжелителями».

Приехали, объявляют нашу станцию.

Выхожу из метро на улицу, внимательно осматриваюсь.

— Какая красивая церковь! — достаю телефон, фотографирую себя и дочку рядом с белокаменной красавицей.

Ровно через пятнадцать минут уже подхожу к шикарному серому шестиэтажному дому через дорогу. В подъезд проникаю шустро, пока дверь не закрылась за жильцом.

Пешком поднимаюсь на третий этаж, замираю перед бронированной дверью.

Вдыхаю теплый воздух, и легкие плавятся от страха, а пол уходит из-под ног. Сжимаю двухмесячную Есению покрепче.

Не верится, что скоро увижу того самого мужчину, что обещал жениться, уговорил начать новую жизнь, а потом исчез, сказав, что заболела мама, и он обязательно к нам вернется, когда она поправится.

— Здесь живет наш папа! — разговариваю со спящей дочкой, нажимая на дверной звонок. Звоню долго, настойчиво.

Слышу торопливые женские шажочки, неумолимо приближающиеся к двери.

Считаю до трех, собираю по крупицам куда-то убежавшее мужество.

Наконец дверь распахивается и серые глаза женщины врезаются в мою дочурку, которую я держу у себя на груди в переноске.

— Вы кто? — выдавливает удивленно хозяйка квартиры.

— Даша. — В упор гляжу на красивую женщину.

Под пятьдесят, стройная, с короткой мальчишечьей стрижкой, с гладким лицом и мелкими морщинами у глаз.

Надеюсь, в ее возрасте буду выглядеть также круто!

— Даша, вы к кому?.. — в черных зрачках отпечатываемся мы с Есенией.

— К Цареву, — говорю бодрым голосом, и улыбаюсь.

— Понятно! — выдает едко женщина. Тяжело вздыхает, недовольно морща носик. — Так понимаю, подарок ему? — указывает глазами на ребенка.

Киваю радостно. Как хорошо, что она сразу меня поняла.

— Можно посмотреть? — делает шаг навстречу, убирает уголок одеяльца с лица малышки. Внимательно разглядывает.

— Носик, губки, лобик, всё как у Царева!

— Похож, — слышу, как эхо собственный голос, наполненный гордостью. — Глазки серые как у папы. Скоро Есенька проголодается, проснется. Увидите! Большие, дымчато-серые с зелеными крапинками.

— Ну да, ну да. Заходи! — женщина неохотно отходит в сторону, пропуская нас с дочкой.

Едва успеваю раздеться, расположиться с ребятенком на диване в просторной гостиной, как Есения извещает о пробуждении громким голодным звуком:

— Уааааа! Уааааа!

Достаю из рюкзака подгузник, это предпоследний. Назавтра у нас нет ни одного. Не знаю, что будем делать. Вся надежда на отца Сенечки.

Меняю подгузник, кормлю малышку, и она тут же засыпает.

— Попьем чай, — предлагает Алла, всё это время молча наблюдавшая за моей деятельностью мамочки — наседки.

— Я голодная как бездомная собака, — улыбаюсь широко.

В принципе, я и есть бездомная и голодная.

Заходим на просторную светлую кухню.

Вместо того, чтобы разглядывать убранство квартиры, изучаю женщину.

Кем она приходится моему жениху?

По ее возрасту абсолютно непонятно.

То ли мать, то ли старшая сестра. Одно мне ясно — Царев о ней ни разу не рассказывал!