Мы тебе (не) семья

Регина Янтарная

— Ты мне изменяешь?! — в шоке смотрю на мужа. Моя подруга Николь медленно поднимается с дивана, бросает на меня взгляд, полный превосходства. — Да, — жестко отвечает муж. — И, если бы не она, не знаю, чтобы я с тобой сотворил за такое! Не могу поверить, муж мне изменяет, угрожает. — Что происходит? — шепчу дрожащими губами. — Ещё спрашиваешь?! — рывком хватает семейную фотографию со стола. На ней счастливые мы — я, Влад и две прелестные дочурки- близняшки. — Только посмотри на них! У Ады и Евы янтарные глаза и вьющиеся волосы! — тычет небрежно пальцем в девочек. — Они совсем не похожи на меня! И на тебя! Четыре года ты морочила мне голову, подсунув чужих детей! Боль полоснула по сердцу. По щекам потекли слезы. За что он так со мной? Я никогда не изменяла! — Всё, с меня хватит!

Глава 11

Алёна

— Дамочка, вы уверены, что детям можно видеть такое? — интересуется грузчик, и смотрит на детей с сожалением.

Тяжело вздыхаю.

— Думаю, пока рано, — набираю на телефоне Викторию.

— Алёна, что-то случилось? — спрашивает с тревогой.

— Не могли бы вы погулять с Аделиной и Евангелиной. Да, прямо сейчас, — гляжу на своих девчонок. Явно удивлены таким поворотом событий.

— Гулять? — Ева пытается водрузить обратно на спину розовый рюкзачок из которого торчит голова облысевшей по дороге куклы.

— Гулять с няней Викой! — улыбаюсь радостно. — А я пока пиццу приготовлю.

— Опять с кулицей? — недовольно бухтит Ада, помогая сестренке нацепить рюкзак.

— Нет, не с курицей! С колбаской, как вы любите, — ласково улыбаюсь. Сегодня тяжелый день переезда, моим Кнопкам нужно почувствовать себя комфортно, и пицца явно украсит то, что им предстоит увидеть.

Шумно вздыхаю. Дочери подражают мне — также шумно выдыхают и радостно топочут ножками к лифту.

На улице передаю дочерей из рук в руки удивленной няне. Вика наклоняется ко мне, шепчет:

— Всё нормально?

Рисую улыбку на лице, киваю.

— Убраться надо!

— Квартира же почти новая! Мы с тобой приезжали на днях, смотрели, — натурально удивляется.

— Кое-что изменилось за пару дней!

— Эти двое постарались?! — охает Вика и сводит негодующе брови.

Замечаю, что близняшки очень внимательно слушают нас. Прячу взгляд от дотошных карих глаз.

— Мамуля, — дочка хватает меня за подол футболки, — ты не боишься идти к черту? — показывает пальчиком наверх.

— Нет милая. Всё будет хорошо.

— Виктория, пусть они побудут у тебя пару дней, — умоляюще гляжу на женщину.

— Так всё плохо???

Киваю, пряча слёзы обиды.

— Не вопрос!

— Милые, сегодня останетесь ночевать у Вики, не балуйтесь там. Чтобы дядя Валера (муж няни) не плакал и не пытался сбежать из собственного дома.

— Хорошо! Мы будем играть, — Ева достает из рюкзака телефон с играми.

— Мамуля, — Ада смотрит на меня взглядом испуганного оленёнка. — Тебя не надо охранять?

— Я справлюсь, — целую своих на прощание. И тут же лечу фурией обратно в квартиру.

— Ребята, подскажите к кому обратиться, чтобы за сутки отшаманили квартиру? — нервно спрашиваю у грузчиков.

Если при дочерях я держалась, то теперь могу поистерить.

Квартира разбомблена. Реально. Будто в ней беспробудно пили (повсюду бутылки), занимались сексом (тут и там валяются презервативы). Обои оборваны, обивка дивана в клочья — кажется, здесь пронеслась дюжина диких кошек. Открываю балконную дверь, вдыхаю свежий воздух. Прохожу дальше — на кухне разломаны шкафы — сорваны с петель дверцы.

— Не может быть! — возвращаюсь в комнату на ватных ногах, присаживаюсь на краешек драного дивана, беззвучно плачу. — Пару дней назад квартира была в полном порядке.

Нахлынувшие эмоции такие сильные, что слезы бегут из глаз, и я не могу остановить этот поток. И мне неважно, что чужие мужчины видят проявление моей слабости. Лишь бы не дочери.

Последние четыре месяца я так устала бороться за выживание, за улучшение условий жизни. За место под солнцем. За правду.

Складывается ощущение, что весь мир против моей маленькой семьи.

— Дамочка, может вам полицию вызвать?..

— Нет! Нет сил на допросы, опросы. Надо сделать быстрый ремонт, чтобы через два-три дня мои девочки могли здесь жить в человеческих условиях!

— Может позвонить их отцу? — не унимается молодой грузчик.

— Их отец умер! — сегодня я окончательно похоронила для себя Лялина. Только он и его краля могли сделать такое с квартирой. Не зря же Николь угрожала после суда!

— Брат, отстань от хозяйки, — в комнату заходит старший грузчик. — Помогу вам, так и быть. Жена и её брат ремонтами занимаются, дам телефон, договоритесь.

— Спасибо, спасибо, — лепечу я, подрываясь с места. Так много надо сделать. Найти приличные недорогие обои, договориться о цене с теми, кто спасёт мой мир.

Мужчины забирают убитый диван, исчезают, оставляя меня наедине с ноутбуком и мобильным телефоном.

Спустя четыре дня

Алёна

Сегодня отмечаем новоселье. Я, Вика, Арина с сыном Гришей, Ада, Ева и Лариска — киска.

Я не стала заморачиваться с готовкой, взяла на заказ пироги, купила фрукты.

В комнате до сих пор пахнет клеем от обоев, но уже можно проветривать и дышать полной грудью. Жить возможно и даже праздновать.

— Ты должна поехать к ним и подложить им дохлую крысу или змею, чтобы отомстить за убитую квартиру, — нашептывает Вика.

— С ума сошла! — кручу у виска, — они до сих пор угрожают мне судом за мнимые побои, — шиплю в ответ так тихо, чтобы девчонки не услышали. Не дай Бог такому научить их. Как назло, обе слишком легко обучаемы и"острослышащие".

— Подумаешь, прядь волос вырвала и фингал посадила! Не велика цаца. Зажило как на кошке, — фыркает Вика.

— Зато дети были свидетелями моего падения в эмоциональную пропасть! — с ужасом вспоминаю неконтролируемую вспышку гнева.

— Любимая мама дала отпор выдре крашеной! Близняшки были в восторге. Они тебя после того дня только больше стали уважать, — хохочет няня.

— Прекратим этот разговор!

Наши отношения с Викторией давно переросли в дружеские, но она старше меня на десять лет и иногда пугает своим прагматизмом и безбашенностью. Няня под стать близняшкам Лялиным. Если их не останавливать, всё может закончиться плачевно. Но не для них.

— Мамуля, смотли! Смотли, он тозе баласка! — Ада лопочет так быстро, что снова срывается на неправильные звуки.

— Что? Скажи медленно тоже самое.

— Ну! Уйдёт зе! Сколее! Капуса! — дёргает маленькой рукой, обмазанной жиром моё нарядное светлое платье. — Дядя тозе балашка! — дочь так возбуждена, что не может справиться с речью. — Вдлуг он нас папа! Вдруг он нас исет. Вдлуг он нас полюбит! — бежит к плазме и втыкается в экран пятернёй и носом.

— Что?.. — в комнате шум и гам. Ни черта не разобрать.

— — Что?.. — в комнате шум и гам. Ни черта не разобрать.

— Папа. Там наш папа! — переводит вторая близняшка. — Он нас полюбит!

— Почему? — спрашивает Гришутка.

— Он же кудрявый! Как мы!

— Убери руку, я не вижу!!! — прошу я. Аделина убирает пальчики и мордочку от экрана, отбегает в сторонку, подпрыгивая.

А я гляжу на мужчину. У него ярко-карие глаза, русые волнистые, почти кудрявые волосы, выгоревшие на солнце. На нём спортивная футболка и шорты, в руках ракетка. Счастливая улыбка озаряет загорелое лицо победителя — чемпиона Большого шлема.

Боже! Именно его я видела во сне!

У меня в руках белые розы, подаренные подругой. Я крепко сжимаю их, и шипы втыкаются в нежную кожу ладони. Ничего не чувствую.

— Вашу Машу! — вскрикивает Арина. А няня Вика лишь открывает рот как рыба, выброшенная на берег, и сравнивает оригинал с копиями.

— Не может быть!.. — бросаю розы на стол. Смотрю на ладонь в кровавых порезах, перевожу взгляд на мужчину в телевизоре, с него на своих детей. — Думаете, это он? Разве бывают такие совпадения? — спрашиваю у подруг со слезами на глазах.

— Кто-нибудь, включите звук!!! — кричит громко няня. А у самой пульт от плазмы зажат в правой руке.