Золото

Рейвен Кеннеди (2023)

Найди меня в другой жизни. Найди меня в каждой из них. Любой конец — это начало чего-то нового. Я была уверена, что умру, и умерла бы, если бы не Слейд. Единственное, что он мог сделать ради моего спасения, — открыть портал между мирами. Единственное, что могла сделать я, — пройти сквозь него. Но порой, убегая от чего-то ужасного, можно оказаться в еще большей опасности… Эннвин. Царство фейри. Здесь царят волшебство и красота, но за каждым углом подстерегают угрозы. Однако и я не так проста, как кажется. Я больше не пленница золотой клетки, и никто не помешает мне найти способ вернуться к любимому, пусть дорога и будет полна смертельной опасности и множества тайн. Я должна гореть ярко, чтобы осветить свой путь. Иначе меня поглотит тьма. «Совершенно поразительно. У меня снова нет слов: настолько это потрясающая серия». Amazon

Глава 10

Аурен

Перед рассветом темно и свежо, а мир еще не успел прогреться на солнце.

Ненет, которая на голову ниже меня, показывает дорогу. Она быстро выводит меня через заднюю дверь, придерживая юбки. Мы проходим через небольшую огороженную зону, которая, по-видимому, служит местом хранения бочек и запасов продовольствия, потом выходим за ворота и сворачиваем за угол в узкий переулок. Из водосточных труб капает вода, собираясь в лужи. Раскинувшаяся перед нами мощеная улица пахнет мокрым камнем, но в воздухе ощущается свежесть и сладость, которой не ощущалось в Орее.

— Постойте тут, — говорит Ненет и бежит в конец переулка, чтобы осмотреть улицу.

Я вижу, как она кому-то кивает, а через несколько секунд к нам, цокая копытами, идет лошадь, запряженная в телегу. Животное совсем не похоже на тех лошадей, что были в Орее. Этот конь белый со светло-фиолетовыми завитками, которые пробиваются в его шерсти и копытах. Хвост и грива у него такого же лавандового цвета, и в них вплетены тонкие цветочные лозы.

Телега тоже другая — более фейская, чем я привыкла. Ее стены сделаны не из привычного дерева или парусины, а из какого-то металла с голубыми и медными вкраплениями. Даже колеса созданы из того же материала, а гладкие спицы в крапинку блестят. Сверху туго натянута голубая ткань, которая целиком накрывает телегу, заслоняя извозчика, сидящего за лошадью, от света. Телега останавливается, преградив вход в переулок, и я вижу, что створка сзади уже приоткрыта.

Ненет машет мне рукой, потому я спешно иду на ее зов и залезаю в телегу. Она уставлена пустыми ящиками, но нам с Ненет удается протиснуться в самый дальний угол. Устроившись поудобнее, Ненет подтаскивает ящики к нам и стучит, и телега тут же трогается вперед.

Я открываю рот, но Ненет качает головой, приложив палец к губам и метнув взгляд в конец телеги. Там, между металлическим затвором и тканью есть небольшой зазор. Ненет не сводит с него взора. Я тоже смотрю, но почти ничего не вижу. Только мелькающие здания и кареты, мимо которых мы проезжаем. Я слышу, как по дороге цокают копыта и снуют люди, вставшие до восхода солнца.

Только когда колеса начинают ехать по грунту, Ненет как будто успокаиваются. С рассветом грудь наполняется свежим воздухом, а уличный шум стихает. Я вздыхаю, почувствовав покалывание солнечных лучей.

Удостоверившись, что Ненет по-прежнему смотрит на тот небольшой зазор, я исподтишка призываю свою силу. Сначала с опаской, чтобы убедиться, что моя сила восстановилась после столь рискованного истощения. Когда сила с легкостью изливается, меня переполняет облегчение.

Подняв взгляд и спрятав под плащом руки, я на ощупь формирую золотые предметы. Сначала я делаю пояс из чистого золота, а затем оборачиваю его вокруг талии, аккуратно заправляю под него ленты и прячу от постороннего взора. Следом на каждую руку делаю браслеты, своими тонкими завитками напоминающие свернувшихся змеек; в итоге я прячу их под рукавами.

— Теперь можно разговаривать, — говорит Ненет, и я от неожиданности чуть не подскакиваю. Я заставляю силу иссякнуть, дав ей впитаться в ладони, и довольствуюсь тем, что при мне есть хотя бы немного золота. Теперь я готова к наступлению ночи. — Но пока мы в городе, лучше соблюдать осторожность.

— Где мы?

— Эта дорога ведет к полям. Гейзел — часть цветочного района, а на нашей земле собирают больше всего цветов во всем Эннвине. В это время суток здесь только наши фермеры, а фермеры в Гейзеле живут и трудятся на этой земле на протяжении многих поколений. — Она заговорщицки наклоняется и подмигивает. — Мы на вашей стороне, миледи.

— Но для вас это представляет опасность?

— Опасность, — усмехается она. — Что это за жизнь без опасности?

— Не хочу, чтобы вы из-за меня угодили в беду. Я могу справиться сама.

Она кажется оскорбленной.

— Я ни за что не позволю вам саму себя защищать. Можете себе представить? — хихикнув, говорит Ненет. — Выдворить Льяри за дверь, а самой налить себе чашку чая? Ну уж нет.

Я улыбаюсь.

— Не волнуйся, Ненет, я справлюсь.

— Уж в этом я не сомневаюсь. Но сторонники Терли всегда за вас постоят. — Она опускает взгляд на колени. — Или сядут.

Я улыбаюсь еще шире.

— Расскажи мне о Гейзеле. Похоже, ты по-настоящему любишь этот городок.

— О да. Гейзел — одно из последних славных мест. Моя семья живет и трудится на этой земле сотни лет. — Слышу в ее голосе гордость. — Город раньше был намного меньше, но наша земля стала самой плодородной во всем Эннвине и потому еще более желанной, поскольку от моста простираются мертвые земли. Еще мы выращиваем самые редкие и желанные цветы. — Она внимательно глядит на меня серыми глазами. — Они растут только в Гейзеле. Эти цветы проросли, когда появилась Сайра.

Я приподнимаю брови.

— Ты про те сияющие голубые цветы?

— Они самые, — кивает Ненет. — Эти цветы — единственное, что осталось от Терли и что не уничтожили наши монархи. Думаю, цветы представляют для них большую ценность. Разумеется, как только все поняли, насколько важны эти цветы, Гейзел разросся, а с тем и возросло внимание к нам. А к вниманию прилагается и стража. Здесь часто можно наткнуться на Каменных Мечей — из-за полей и истории Терли.

— Каменные Мечи?

— Это королевская гвардия. Она патрулирует города и подчиняется строгим монархическим законам. Каждый полк проходит подготовку в столице Эннвина перед отправкой.

— А эти Каменные Мечи… думаешь, они знают, что я здесь?

Она прищуривается.

— Не знаю, миледи. Но одно скажу точно: даже те, кого в тот день не было на поле, утверждают, что видели в небе нечто странное. Что-то вроде вспышки или…

— Бреши?

Она щелкает слегка скрюченными пальцами.

— В точку. Я услышала шум, а когда подняла взгляд к небу, увидела, что оно разверзлось. Вы летели вниз, как птица на ветру, а за спиной у вас развевались шелковистые крылья, изрезанные на полоски. Я видела, как приветила вас земля, чтобы вы не разбились, а приземлились вы как человек, опустившийся на морскую гладь. Все в поле видели вас, а некоторые жители знают, что в тот день в небе что-то было. Я увезла вас оттуда как можно скорее. Пока не знаю, какие ходят слухи, но люди между собой перешептываются.

Перешептываются. А я на собственном опыте знаю, как это может быть опасно.

— А эти Каменные Мечи… они меня узнают?

— Может, да. Может, нет. Вашу родословную знают не только лоялисты. Кое-кто вспомнит позолоченную девочку, которая исчезла в разгар Битвы Сотен Пламен и была объявлена мертвой. Если они поймут, кто вы…

— То, я так понимаю, теплого приветствия мне не ждать.

— Не такого, как вам бы хотелось.

Я перевожу взгляд на зазор и вижу, как переливается горизонт яркими красками, в то время как в голове у меня роятся мрачные мысли.

Если меня узнают некоторые фейри, значит ли это… что Слейд знал, что я Терли? А если нет, что он подумает, когда узнает? А что думаю я по этому поводу? У меня еще не было времени все обдумать.

— Мне жаль, что вы возвращаетесь домой в неблагоприятной обстановке, — говорит Ненет. — Весь Эннвин должен праздновать. На улицах должны быть парады. А мы не должны красться по Гейзелу тайком.

— Я привыкла красться тайком, — покосившись на нее, отвечаю я. — Забавно, но я очень долго хотела одного — вернуться сюда. В детстве мне снилось, что я снова просыпаюсь в Эннвине, потому как моя жизнь в Орее была… неопределенной. Опасной. И я вообразить не могла, что здесь почувствую то же.

— Есть у людей привычка все портить, — отвечает она, смотря на меня проницательным взглядом. — Но другие умеют это исправлять.

В ответ на ее намек я качаю головой.

— Я даже не знала, что я — Терли.

— Сайра тоже не знала, кем она станет для Эннвина.

— Великие боги, какая же ты настойчивая.

Ненет ухмыляется.

— Уверена, это благословение богинь.

— Ага, — язвительно отвечаю я и решаю сменить тему: — А в Эннвине еще много ореанцев?

— Да, но жизнь у них нелегкая. После того, как мост разрушили, вынужденные остаться тут ореанцы долгие годы жили в угнетении. Их принуждали к тяжелому труду. Наказывали, если в их крови текла хотя бы капля фейской силы. Большинство — слуги в знатных домах. А другие сидят в тюрьме или еще что похуже.

— Какой ужас!

— Мы прячем и защищаем всех, кого можем.

— Вы хорошие люди.

Она мрачно усмехается.

— Некоторые сказали бы, что мы — скверна Эннвина, ослабляющая его своей преступной солидарностью. Идиоты.

— Может, это ты должна бросить вызов королю в борьбе за трон? — смеюсь я. — Не знаю, как бы он смог тебе противостоять.

— Ему это не по силам, — уверенно кивнув, говорит она. — Каменный Король задрожал бы в своих мраморных сапогах.

— Каменный Король?

— Это его сила. Он может управлять камнем и скалами. Поэтому его стражу называют Каменными Мечами. Он вооружает их магическим каменным оружием и доспехами.

— Звучит внушительно.

— Но не так внушительно, как золото, позволю себе заметить, — дерзко замечает она.

Я резко перевожу на нее взгляд и замираю. Рука так и тянется к золотому поясу на талии.

— Ха! — говорит она с понимающей ухмылкой, заметив выражение моего лица. — Так это была ваша магия на поле? Богини и правда приложили к вам руку, леди Аурен.

Может, этой же рукой они снова и снова пихали меня лицом в грязь. Но этого я не говорю.

Повозка резко останавливается, и в стену тихонько стучат. Ненет выглядывает в зазор.

— Мы на месте. Кефф подал сигнал, что можно выходить, но позвольте, на всякий случай я выйду первой.

Я смотрю, как Ненет отодвигает несколько ящиков и идет к выходу. Она открывает затвор и выходит, а потом я слышу приглушенные голоса. Начинаю нервничать, когда минуты тянутся. Наконец, Ненет зовет меня. Я с беспокойством выбираюсь из повозки и ступаю босыми ногами на пышную траву.

Я смотрю вниз, внезапно настигнутая прошлым. Прежде возможность управлять своей силой и ходить босиком по залитой солнцем траве казалась несбыточной мечтой. Как и возможность не страшиться, что при свете дня к чему-то прикоснусь. Я могу есть, пить, прикасаться и жить, когда встает солнце, и мне не нужно прятаться или скрываться, жить в страхе случайно убить любого, кто встретится мне на пути.

Я проделала такой долгий путь.

А теперь оказалась намного дальше, чем представляла возможным.

В Эннвине.

Оглядевшись, я могу только стоять и любоваться. Прежде у меня не было возможности осмотреться тут, но эти поля прекрасны.

— Мы называем это поле Идлет Бир, — говорит Ненет. — В вольном переводе означает «безводная синева». Эти цветы расцвели, когда здесь упала Сайра. А раньше тут были лишь выжженная трава да грязь.

Безводная синева — идеальное название. Пологие склоны напоминают гребни спокойных волн, устланные сияющими голубыми цветами, которые слегка колышутся на утреннем ветру.

— Здесь все голубое. Теперь кроме одного места.

Я тут же перевожу взгляд туда, куда показывает Ненет, и вижу посередине позолоченный круг, где синие цветы теперь отливают золотом.

— Сюда вы и упали, миледи.

Я поворачиваюсь, чтобы ответить, но взгляд падает на фейри, стоящих вокруг поля. Некоторые из них явно работали: их одежда испачкана землей, и они держат инструменты, но есть и те, кто не работает.

Возле золотого круга из цветов собралась группа людей и детей, смотрящих на меня. Все они пристально глядят на меня, навострив заостренные уши, и я нервничаю из-за их внимания.

— Не волнуйтесь, — успокаивающе шепчет Ненет. — Здесь все хранят верность Терли.

Кивнув, я медленно снимаю капюшон и подставляю лицо солнечным лучам. Ноги сами несут меня по мягкой траве, пока я не оказываюсь между аккуратными рядами цветов. Стебли темно-синие, а лепестки светлее. Они раскрываются, как перья, и излучают мягкое сияние. Цветы колышутся на ветру, как будто могут просто раскрыться и улететь.

— Цветы, безусловно, тоже названы в ее честь, — говорит Ненет, когда я провожу пальцами по мягким лепесткам у своей талии. — Хотя даже это было запрещено. Так что теперь их называют не «Море Сайры», а «Синее птичье оперение».

— Они прекрасны, — говорю я, смотря на фермеров, которые продолжают работу, аккуратно подрезая растения и укладывая их в ящики и мешки. — Как вы их используете?

— Это одно из самых сильных лекарственных растений во всем Эннвине. Они помогают даже при самых тяжелых заболеваниях, а еще используются в приготовлении сывороток от травм. Многие используют их и для того, чтобы придать коже сияние, но, когда цветы вянут, оно исчезает. — Она наклоняется и вдыхает. — А еще они очень приятно пахнут.

Ненет выпрямляется и кивает на золотой круг, который выделяется на поле.

— Но сегодня толпа собралась здесь из-за этих золотых цветов.

Я иду вперед вдоль стройного цветочного ряда и останавливаюсь только возле позолоченных цветов. Они напоминают золотой глаз посреди моря, который только и ждет, чтобы моргнуть. Цветы образуют идеальный круг, который блестит на солнце. Я вижу, что часть цветов примята, а в центре, где, видимо, я и упала, трава слиплась.

Затем я поднимаю взгляд к лавандовому небу, к пушистым облакам, которые колышутся, как развевающийся занавес. Воздух сладкий, а ветер умиротворяющий. Когда я делаю глубокий вдох, мне кажется, что я дышу впервые после стольких лет застоя и затхлости. Солнце здесь мягче, окрашивает мир в пастельные тона, а от какого-то знакомого ощущения на меня снисходит умиротворение, и я вздыхаю.

Но, даже ощущая себя дома, я чувствую, что все внутри завязывается узлом, потому что в небе нет разлома. В этой пустоте нет ни единой расселины.

Портал и правда испарился.

Я знала это. Я видела, как он сомкнулся, когда я упала, но надеялась, что он снова откроется — что Слейд придет сюда. Что он найдет меня, как обещал. Откроет разлом заново. Я просто должна набраться терпения.

И все же… тоненький голосок порождает у меня в голове сомнения. Выплескивает чувство тревоги. Внутри сплетается еще больше узлов. Потому что я видела, каким он был обессиленным, видела, сколько магии он истратил. Такое наносит урон даже такому сильному существу, как он.

А если с ним что-то случилось?

Я вытягиваюсь в струнку, терзаемая беспокойством, а грудь пронзает боль. Вдруг он был так ослаблен во время Слияния, что другие монархи с ним что-то сделали? Вдруг та сила, которую он исторг, настолько его истощила, что он…

Я обрываю эту мысль, прежде чем она разовьется.

Нет. С ним все в порядке. Иного не дано.

В груди что-то резко дергается. Я просовываю руки сквозь ленты и сжимаю их, чтобы не расплакаться.

Заставив себя сделать глубокий вдох и подавив огорчение, я спрашиваю:

— А заметили ли в небе что-нибудь еще?

Ненет качает головой.

— Я расспросила жителей, но больше ничего не было. И, поверьте, с тех пор, как вы появились, здесь побывали многие.

Я пытаюсь не показывать той сжимающей боли, что мучает меня изнутри. Оглянувшись, я замечаю, что фейри как будто подошли ближе, словно хотят оказаться рядом со мной, и не сводят взоров с моего лица.

— Но рискну предположить: если кто-то станет вас разыскивать, он поймет, что вы здесь были, — шепчет Ненет, показав на золото, покрывающее лепестки и стекающее по стеблям.

Я могла бы убрать это золото, но Ненет права: я хочу его оставить, чтобы, когда явится Слейд, он понял, где я. И… одного взгляда на этих фейри хватает, чтобы понять: они тоже не хотят, чтобы я убирала золото. Словно для них оно имеет такую же ценность, как и сами цветы.

— Это… настоящее золото? — спрашивает Ненет.

Собравшиеся наклоняются, словно жаждут услышать мой ответ. Даже фермеры останавливают работу.

Я решаю сказать правду:

— Да.

Фейри шепчутся, в их голосах слышится легкое волнение. Одна из них, красивая фейри с длинными черными волосами, выходит вперед и улыбается мне.

— Льяри Ульвере, — говорит она, прижимая большой палец к уху, подбородку и груди, а потом легонько склоняет голову. Она словно побуждает сделать то же самое и остальных: все шепчут «Льяри», все смотрят на меня с восторгом, а у некоторых в глазах даже стоят слезы.

— Ненет… — шепчу я.

— До них дошли слухи, леди Аурен. Они пришли, дабы лично убедиться, что это все правда. Ваше появление — дар, в который они не могут поверить.

— Но разве это не опасно? — спрашиваю я. — Что они пришли сюда? И видят меня?

— Это благословение — видеть вас своими глазами, — откликается юный фейри. — И мы, истинные жители Гейзела, никогда не предадим леди Льяри.

Ненет кивает.

— Может, это и не Бриол, но Гейзел по-прежнему ваш дом.

Я тут же перевожу взгляд на небо, на раскинувшийся простор пастельного света и пучки перистых облаков. Здесь, под этим солнцем, я хочу только одного — вернуться к нему.

Похоже, мой взгляд выдает ход моих мыслей, потому как Ненет говорит:

— Вы искренне верите, что он придет за вами?

— Он придет. Я просто должна набраться терпения, — отвечаю я, стараясь говорить решительно. Хотя, думаю, убеждаю ее в этом не меньше, чем себя.

Она с сомнением смотрит на меня, но решает оставить возражения при себе.

— Хочу кое-что вам показать.

Я следую за ней, осторожно обходя золотые цветы. Мы идем по кругу, минуя фейри, пока не оказываемся на противоположной стороне. Здесь, на земле, почти укрывшись между цветами, стоит корзина, полная перьев всех цветов и размеров.

— Что это?

— Подношения, — отвечает она, выдернув перо и протянув его мне. Оно черное, длиной с мою ладонь, а к его концу привязана желтая нитка. — Раньше мы постоянно оставляли здесь подношения для Сайры, но давно перестали это делать из страха быть пойманными. Но эти подношения мы оставили для вас.

— Да, — разносится по полю чей-то резкий голос. — Потому что вы — та золотая девочка, которую мы все считали потерянной навсегда.