Страсть не знает границ

Римъ Эдельштейн (2024)

Парень знакомится с необычной особой… И страшно влюбляется в неё. Как оказывается, с ней хотят познакомиться и его приятели, ещё не зная, какими же немыслимыми способностями она обладает.

Альберт выглядел сегодня очень уж паршиво — в компании друзей его продолжали высмеивать, называть «девственником закомплексованным» и просто всячески вытирали ноги. Он им уже говорил, что девушка у него есть, и очень давно, и сегодня, например, он пойдёт к ней на свидание.

Но его друзья и одна подружка встречали эти обещания громовым хохотом. Наверное, в каждой подростковой компании есть всегда такой неудачник, которого держат для всеобщих унижений… То есть, для искромётных дружеских шуток и приятельских подтруниваний…

Они все учились в одной группе на экономистов, и Альберт, как водится, являлся наикруглейшим отличником… Его во время учёбы сильно не унижали, такое практиковалось только тогда, когда он не давал списывать. А это, собственно, случалось крайне редко.

На улице ж они собирались весьма часто — его ближайшие друзья пытались контролировать Альберта, чтобы во время учёбы их управление не ослабевало.

Самым главным в команде по унижениям был Артём, а его ближайшей рукой — Василий. Первый придумывал различные шутки и прозвища, а второй их повторял.

В их прекрасной сплочённой компании была и симпатичная стройная девушка по имени Алёна, которая занималась тем с ними обоими, о чём говорить вслух не являлось приличным. Училась она тоже хорошо, как и Альберт, но любила приложиться к бутылке на общих праздниках, да и против курения никогда не протестовала.

Как обычно случается в таких компаниях, они всегда испытывают ненависть к тому, кого считают другим. Сложно сказать, лучше себя они его считают, или хуже. Определяющим значением является то, что они его терпеть не могут.

— Да не ной ты, — посоветовал Альберту Артём.

Этим солнечным майским деньком у них не было пар, и они собрались попить пива во дворе у Алёны… Альберт пришёл просто по той причине, что его уговорили прийти, сам он не пил.

— Я и не ною, — сказал тот в ответ. — Просто объясняю, что девушка у меня есть.

Тройка издевательски рассмеялась.

— Нет у тебя её, — настоял Артём. — Ты же дрищ.

— И лох, — добавил Васёк.

Артём любил ходить в качалку, поэтому в свой ещё юный возраст уже имел рельеф и неплохую мускулатуру. Василий же просто был толстым, но не комплексовал по этому поводу, а вот Альберт… Длинная каланча в белых шортах, белых кроссовках и белой футболке.

Алёна же, надевшая этим утром синие джинсовые шортики и розовую футболку, смотрела на него с таким отвращением, что едва не сплёвывала.

Альберт, как только взгляд его натыкался на девушку, физически ощущал неприязнь, исходившую от неё. Он не забывал ей отвешивать неплохие оскорбления у себя в уме.

— Чего ты на меня так смотришь? — спросил он.

— Ну, ты и… Чистюля, — сказала она. — Чего ты весь в белое вырядился?

— В белой одежде куда легче переносить жару, — начал он.

— Ой, не нуди, — мотнул головой Артём с таким видом, словно тот сам сюда навязался. — Лучше пива с нами выпей.

— Не пью я, — в тысячный раз повторял Альберт, уже изнывая от их компании. Но не прийти к ним он боялся. Не хотелось получать дополнительные унижения.

Их группа полнилась различными отморозками, и ему ещё повезло, что за него взялась эта главная тройка. Если б его начали унижать иные, делали бы они это ещё жёстче и регулярнее. А так, пока унижают эти, другие не трогают. Почти как в дикой природе.

— Я пойду, — сказал он.

— Посиди, тебе тяжело, что ли? — огрызнулся Васёк, наверное, перед пивом успевший навернуть чего крепче, ибо развозило его стремительно.

— Мне надо идти, — заныл Альберт. — Меня девушка ждёт.

Все захохотали снова.

— Обе твои девушки с тобой, — заметила Алёна. — Одну зовут Левая, а вторую — Правая. Или ты обеих сразу пользуешь?

— У тебя двухцилиндровый? — спросил Артём.

Альберт налился красным, и сейчас очень напоминал томат. Но он молчал, опустив голову вниз. Если б эти подонки увидели Олесю, его возлюбленную, они бы поменяли своё мнение. Но никто ещё не видел его девушку…

Познакомились они с ней случайно, он гулял по лесу после очередных издевательств, то есть, дружеских розыгрышей, и горько рыдал. Он частенько обожал прогулки по лесу, оставаясь в мыслях с самим собой.

Если честно, он очень часто представлял, как расправляется со своими обидчиками… Это обязательно должно было быть очень кровавым, чтобы кровь, которую они прольют, могла хоть как-то восполнить то количество слёз, кои он пролил в своём жутком одиночестве, в своей тотальной беспомощности. Он очень часто разговаривал сам с собой, кричал от гнева и разочарования.

И в этот раз он тоже шёл, слёзы застилали ему глаза, а в горле стояла саднящая обида. Сначала он даже и не понял, что позвали именно его, обращались ведь не по имени, а по гендеру.

— Парень, — звал женский голос. — Парень, с тобой всё в порядке?

В первый момент он испытал дикий стыд за то, что его — нытика вонючего, заплаканного и униженного — увидел кто-то в лесу. Он обернулся — резко, как вор, застуканный на месте преступления. И увидел её. Она стояла между двумя соснами и смотрела на него своими блестящими глазами. В следующий миг сердце его замерло — сначала от испуга, а затем он стал в них проваливаться, тонуть… И вот его сердце замерло уже от волны накатившей нежности.

Конец ознакомительного фрагмента.