Размышления над пропастью

Рина Марка

Мои рассказы – проба пера, это короткие повествования, дабы не утомлять искушенного или непритязательного читателя. Сразу оговорюсь, если кто-то ищет любовных отношений, интриг, эротики – в моих рассказах этого не найдёте. Любителям приключений, поиска истины, философских рассуждений, религиозных изысканий – мои рассказы, с элементами мистики, фантастики. Имеют место и реальные события, у таких персонажей есть реальные прототипы.

Мои рассказы — проба пера, это короткие повествования, дабы не утомлять искушенного или не притязательного читателя. Сразу оговорюсь, если кто то ищет любовных отношений, интриг, эротики — в моих рассказах этого не найдёте. Любителям приключений, поиска истины, философских рассуждений, религиозных изысканий — мои рассказы, с элементами мистики, фантастики. Имеют место и реальные события, у таких персонажей есть реальные прототипы. На ваш суд представляю свою книгу, от вашего мнения зависит дальнейшее моё творчество. Писать или не писать? Решать вам!

© Рина Марка, 2019

ISBN 978-5-4496-2125-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Точка не возврата

Раннее летнее утро. Конец августа. Ночи немного прохладнее и короче. Хорошее время года, чувствуется дыхание осени. Я выбрала это время для поездки. Чемоданы собраны, шкатулка стоит на видном месте. Присела, на дорожку,,, последний раз оглядела комнату. Пора.

Эта поездка была запланирована давно, я долго к ней готовилась, и вот я в самолёте лечу в Турцию на Черноморское побережье. Мой выбор был не случаен. И дело даже не в цене. У меня были свои критерии оценки: климат более прохладный, горы, лес, море — все в одном флакона, все как я люблю. Была ещё причина.

Перелет, аэропорт, отель 3 звезды. Довольно приличный номер на двоих. Во общем меня все устроило. Соседкой по номеру оказалась молодящаяся брюнетка не определённого возраста, с пышной грудью, узким тазом и выпирающим животиком, и как полагается такому типажу — обтягивающее короткое платье с блестками и стразами, во общем все то, что по её мнению подчёркивает её достоинства. Внешность у неё азиатская: широкие скулы, приплюснутый нос, за боевой раскраской (она всегда была в макияже, даже ночью) глаз её я не рассмотрела. Как правило, такие типажи всегда в поиске, они демонстративны, яркие и шумные привлекают к себе внимание. Кому то нравится этот образ — сексуальный и раскрепощенный, кто то крутит у виска — она себя в зеркале видела? А кто то вроде меня, не может оторвать глаз, удивляясь её смелости. Как прекрасное, так и ужасное нас привлекает. Мне импонируют люди, которые не комплексуют по поводу своей внешности и любят себя такими, какие есть. Во общем мы с ней подружились. Такие люди легки в общении, не блещут особо умом и не парятся по этому поводу. Я у неё была старшим наставником, хотя подозреваю, что возраста мы были одного. Она не обижалась на мои замечания, да и вряд ли это было возможно, все свои недостатки она возводила в достоинства. Её рассказы о себе любимой раздражали. Почему люди думают, что их жизнь, а в частности их проблемы кого то интересуют, и впечатление такое, что их не особенно тревожит слушаешь ты или нет, главное выговориться. Я давно научилась абстрагироваться, меня этому научили общественные места, особенно больницы, где каждый пытается передать «свою болезнь». Что касается меня, то в лучшем случае запомнят моё имя (мне же рассказать нечего), но мне больше и не надо, откровенничать я не собиралась. Моя тактика с Инессой (так звали соседку) была верной. У меня были сомнения по поводу её имени, но такая яркая женщина имеет право на не менее яркое имя. Мы с ней проводили не много времени, ибо интересы наши не совпадали, она любила публичные, шумные места, выбирала бары и рестораны, даже пляжи выбирала многолюдные. Я была удивлена, что она не выбрала Анталию, там весь наш бомонд тусуется, и круг поиска значительно расширяется. Как я предполагала, Инесса не долго оставалась одна. Турок Миша был молодым альфонсом. Инесса познакомила нас в кафе, Миша пытался понравиться нам обеим, кстати, не плохо говорил на русском, конечно о высоком с ним не поговорить, но расхожие фразы у него выходили не дурно, особенно комплименты. Вечер был великолепный, звучал блюз, лёгкий ветер дул в лицо, я была расслаблена и не прислушивалась к разговору. Жизнь казалась лёгкой и приятной. У меня закрались сомнения, а может не все так плохо? К реальности меня вернули слова Миши, он упоминал моё имя и какого то Ахмеда. Тут до меня дошёл смысл их разговора. О нет! Инесса, ты же знаешь моё отношение к таким вещам, и все равно пытаешься сделать приятное не мне, а Мише. Где же женская солидарность? Я толком и обижаться на неё не могу, она смотрела на меня щенячьими глазами, я махнула рукой — оставьте меня в покое. Они ушли. У меня закрылась тревога, лишь бы не в наш номер, и не на мою постель, хотя это мало вероятно. Боковым зрением ловлю чей то взгляд, повернулась. У стойки стоит молодой красивый турок, наверное Ахмед. Ничего себе красавчик! Может я зря отказалась? Чур меня, чур! Надо уходить, чтобы избежать не нужных объяснений, да и оставаться здесь уже не комфортно. Остаток вечера провела на террасе отеля. В голове было пусто, думать не хотелось, приятное ощущение когда мозги не кипят. Было далеко за полночь когда вернулась в номер. К моему удивлению в нем никого не оказалось, я, как Маша в трёх медведях осмотрела комнату, вещи, кровать, все было в норме, видимо в номер они не заходили. Легла, пыталась заснуть. Лучше бы вовсе не ложилась, теперь мозги кипели, скорей бы рассвет и к морю.

Утром следующего дня Инесса с Мишей ушли в город, я же пошла на пляж. С утра людей не много, да и не так жарко. Вошла в воду, поплыла. Я плыла все дальше и дальше, время от времени отдыхая на спине, стараясь не оборачивается назад и не смотреть на удаляющийся берег.

Дельфин! Я увидела дельфина! Глазам своим не поверила! Хороший знак. Он то удалялся от меня, то приближался. Довольно долго я наблюдала его, потом он исчез. Пора! В каком-то фильме говорили, что смерть от утопления самая лёгкая, мне придётся испытать это на себе. Я чувствовала себя Мартином Иденом, человеком, которому пресытила жизнь, полная разочарований и бессмысленности.

Кажется, подготовилась я основательно. В банке мне дали приличный кредит, учитывая хорошую кредитную историю, я даже не рассчитывала на такую сумму. Оформили полис страхования жизни на случай потери трудоспособности или смерти, да плюс страховка в тур агентстве. Сумма должна быть более чем достаточной. Кредитные деньги обналичила, положила в шкатулку. В записке написала близким, что они никому ничего не должны, попросила прощение за все. Попросила уничтожить записку, не паниковать, ждать. Сказала, что очень их люблю, но ухожу с лёгким сердцем.

Ну вот пожалуй и все. Жизнь прошла быстро и бездарно, осталась старость, болезнь, страх и вечный вопрос: зачем все это? Говорят, что физические страдания очищают душу, но это говорят те, кто не испытал их. Сидеть и ждать смерти как это делают индусы в Варанаси, «наслаждаясь» болью ради очищения — не для меня. Черноморское побережье выбрала ещё и потому, что это как то связывает с домом. Я родилась на берегу Чёрного моря, там прошла вся моя сознательная жизнь и покончить жизнь самоубийством в родных водах казалась мне более приемлемой. Вот я и произнесла это пугающее верующих людей слово — самоубийство. Таких даже церковь не хоронит. Смерть должна выглядеть естественной.

Берег был довольно далеко, видна одна сплошная полоса. Какое то время полежала на спине, я кажется часами могу это делать. Вдруг увидела плавник над водой. Дельфин вернулся? Набрала воздух, нырнула. Эта была акула, черноморские акулы маленькие, и как мне казалось не представляют угрозу. Но акула и в Африке акула, и не такая уж она маленькая. Быть сожранной акулой как то не хотелось. Опять знак — пора! Выпустила воздух, нырнула.

И вот я парю над морем, вижу своё тело, оно раскачивалось на волнах, все таки акула меня сожрала, частично, оставив голову и пол туловища. Тело далеко отнесло от берега, его могут не найти, но это уже мало интересовало меня. Были вещи более значительные. Я по новому ощущала себя, если уместно это определение. У меня не было тела, но было нечто большее, лёгкость, прозрачность и чувство необъяснимой радости. Видимо это состояние и есть счастье. Как долго оно будет длиться? Я вдруг поняла, что телесная оболочка — обуза, и человек не нуждается в ней. У меня оставались мысли и память, и это удивляло. Я носилась над морем упиваясь свободой, и время было не властно, видела людей в море и вдоль берега (мне их было жаль, им не ведомо настоящее счастье). Но за пределы берега вылетать я, или вернее моя душа не могла, видимо тело оставалось в море, и душа была при нем. День сменялся ночью, шторм — штилем, а я все летала. Мне нравилось моё состояние, и я не задумывалась над тем, как долго летаю.

— Налеталась? — этот вопрос вывел меня из блаженного состояния. Передо мной стоял или скорей висел образ богоподобного старца, такой, каким рисуют его иконописцы. Я немного знаю о подобных уловках, нам представляют его таким, каким он отпечатался в памяти из церковных догматов. Седой, в длинных одеждах, с нимбом на голове, добрыми глазами. Последнее меня насторожило, чтобы Бог был добрым? С чего это? Да и потом, откуда у Бога столько времени, чтобы предстать перед каждым смертным? Каждую секунду умирают люди, и как ему быть везде? Может и правда Он вездесущ?

— Сомневаешься в моих полномочиях? —

Конечно нет, скорей всего это посредник, так сказать, доверенное лицо.

— Понимаешь ты, какое преступление против Бога совершила? Какой грех взяла на душу?

— Причём тут Бог? — пыталась возразить я — это было моё решение, моё желание.

— Ты никто, и право на желания, а тем более на решение не имеешь. Один Бог решает когда и кому умереть. Кем ты себя возомнила вторгаясь в планы Бога? — глаза уже были не добрыми. Я поймала себя на мысли, что им управляли эмоции (во всяком случае мне так показалось), а значит, я могу его разозлить или разжалобить. Но зря я обольщалась, никакими чувствами Он не обладал, Он равнодушен и беспощаден (это я прочитала в его глазах), Он просто играет со мной, играет в людей.

— Каждый человек имеет право выбора — сказала я.

— Это вы так думаете. Ваши права весьма ограничены. Вам кажется, что вы стоите на верхушке пищевой цепочки, что в иерархии среди животных вы первые, только потому, что наделены чувствами и разумом? Так это ваше наказание. Разве ты никогда не хотела взлететь к небу как птица, плавать как рыба в бездонном океане, быть свободной на бескрайних равнинах?

В самом деле — думала я — есть вирусы, грибы, бактерии, которые едят нас, которые стоят выше нас. Что касается разума и чувств — опять прав. За это мы расплачивается страданиями, болезнью, смертью.

— Тем не менее, я имею право определять свою жизнь, равно как и свою смерть.

— Право рождения определяет Всевышний. Право распоряжаться своей судьбой — сделать её яркой и интересной, или испоганить — твоё право, а вот смерть, как и рождение — приоритет Бога. По делам твоим и смерть. Либо она быстрая и лёгкая, либо длительна и мучительна.

— Поэтому я не стала ждать, когда Бог избавит меня от мучений, и почему я должна мучиться? И почему Бог допускает страдания, если он такой милосердный? —

— Сама как думаешь? —

У меня было своё мнение на этот счёт, но я промолчала, мой ответ вряд ли понравится ему. Он им не нравится, более того, он меня пугает. Я даже боюсь думать об этом, ибо, представшему передо мной не составит труда прочесть мои мысли. Но я решила не отступать, и ещё поспорить с ним. Вспомнилась «Пятая гора» Пауло Коэльо, где пророк Илия спорил с Богом, и кажется Бог был не против.

— Если у меня не было выбора при рождении, оставьте мне право на смерть. Меня никто не спрашивал: хочу ли я родиться? И мне не нужно разрешение на её завершение.

— Отчего же? Как раз твоё рождение было с твоего согласия. Точно так же ты его дашь и сейчас, сорок дней твоя душа летала, пора возвращаться на землю.

— Как, так быстро? Церковь говорит, что мы стоим в очереди на право рождения, я готова подождать, или вовсе не рождаться. Должна же быть какая-то альтернатива?

— Альтернатива? Ты торгуешься со мной? Каждый, представший перед Нами, с благоговейным трепетом принимает дар рождения, дабы исправить свои ошибки и достойно предстать перед судом! —

Я молчала. Должно быть что то ещё, всему есть противоположность: да — нет, белое — чёрное, добро — зло, инь-ян, ад — рай.

— А рождение, это ад или рай? Наказание или награда? — и это я спросила вслух? Повисла пауза…

— Ты спрашивала про альтернативу, покой или забвение выбираешь?

Хрен редьки не слаще! Разве это не одно и тоже? Я вспомнила,,Мастер и Маргариту»». Когда к Волонду пришёл Левий Матвей и попросил его взять с собой Мастера, сказав при этом, что тот не заслужил,,Света,,, но заслужил покой. Я точно не заслужила света, может быть покой?

— Покой — сказала я. Последнее что я увидела, была ухмылка на его лице. Мелькнула мысль-,,Мастер и Маргарита,, всего лишь фантастический роман Булгакова, причём не законченный…