Остатки разума

Рина Морская

Лика – в новой жизни меня будут называть только так. И в ней больше не будет ни страха, ни упрёков, ни одиночества. Это моя мечта, к которой я стремилась последние несколько лет. И вроде бы всё сбылось. Мой парень – первый красавчик университета. У меня появились замечательная подруга и любимая работа. И даже таинственный друг по переписке, которому я доверила свои сокровенные тайны. Но в одно мгновение всё рушится, как карточный домик. В чьи умело расставленные сети я угодила в погоне за счастьем? И можно ли выбраться из них, не вовлекая любимых людей в опасную игру?

Вервольф

«Где ты сейчас?»

Выскочив на улицу, я остановился у входа в бар и огляделся по сторонам. Нажав на кнопку и отправив сообщение, я замер, не сводя с неё глаз. «Только не отвечай», — умолял я её про себя, всё ещё на что-то надеясь. Но она замедлила шаг, открыла сумочку. В её руках мелькнул телефон. «Нет, нет, нет!» — стучало в моей голове. Тем временем, она принялась набирать текст, садясь в машину. Я же смотрел на экран своего мобильника. Сообщение прочитано. Она печатает. Мои руки тряслись. Я понял, что проиграл.

Три месяца назад.

Я никак не мог поверить в то, что видели сейчас мои глаза. И если бы я попытался объяснить, какая сила заставила меня зайти на свою страницу в «Сфере», то не смог бы этого сделать. В своей обычной жизни я не пользовался этим приложением совсем. Несколько лет назад я зарегистрировался во всевозможных социальных сетях, чтобы разыскать одного человека, точнее девушку. Ксения Мухина — так она представилась моей сестре. Я знал её имя и номер телефона, но тогда найти её я не смог. На звонки она не отвечала, социальными сетями не пользовалась. Я давно перестал искать, понимая тщетность своих попыток. Но жизнь щедра на подарки, когда их уже не ждешь. И в данный момент «Сфера» предлагала мне нескольких потенциальных друзей, видимо, опираясь на список контактов в моём телефоне. Ксения Мухина в первых рядах. На фотографии профиля просто картинка с изображением огромного лабрадора. Прежде чем зайти на её страницу, я зашёл в свой профиль, чтобы просмотреть информацию. Вервольф — так я назвался тогда; 20 лет. На аватарке огромный волк на фоне луны и звёздного неба. Больше ничего: ни друзей, ни увлечений. Ничего менять не стал и перешёл на страницу Ксении. У неё с информацией тоже не густо: 18 лет и на этом всё. Она была в сети. Не раздумывая, я написал:

В: Привет.

Отвечать она не спешила. Я видел, что Ксения тоже зашла ко мне «в гости». Я понимал, что, не найдя ничего, она попросту может меня проигнорировать. Я решил ей представиться и всё объяснить. Но не успел, пришёл ответ.

КМ: Привет. Мне нужен друг. Ты согласен им стать?

Я даже немного опешил. Но интуиция мне подсказывала, что медлить с ответом нельзя.

В: Если ответить мне нужно незамедлительно, то я должен кое-что уточнить для себя. Только, чур, отвечать так же быстро и прямолинейно, как ты задала свой вопрос.

КМ: Идёт.

В: Решила пойти на дело и собираешь банду?

КМ: Никакого криминала.

В: Ищешь себе пару?

КМ: О нет, в таких делах я не играю вслепую.

В: Неужели крик души? У тебя совсем нет друзей, и ты в отчаянии?

КМ: Все не так печально, но суть ты уловил верно.

В: То есть друзей искать вслепую — нормально?

КМ: То, что надо. Друг друга мы не видели, не знаем, кто где живёт, где учится, работает и т.п. Такому другу можно рассказать всё, что на душе, самое сокровенное. Понимаешь? И чтобы не случилось, мы не будем искать встреч и пытаться найти друг друга. Ни названий, ни имён. Словом, ничего из того, что помогло бы нам узнать друг друга даже при случайной встрече. Общаемся только в сети. Что скажешь?

Для меня это был шанс узнать её. О чём таком она собиралась говорить с виртуальным другом? Если она нуждается в поддержке и советах, то это самое малое, что я мог для неё сделать.

В: Я согласен. Готов хоть сейчас окунуться в тайный мир Ксении Мухиной.

КМ: С тобой легко. Ты мне уже нравишься.

В: Полегче, крошка. Надеюсь, попыток найти меня уже сегодня не будет? У нас уговор.

КМ: Ахах. Постараюсь сдержаться. И давай без крошек, не люблю этого.

В: Если честно, я тоже. Знаешь, и ты начинаешь мне нравиться. Тогда как — Ксюша, Ксюха, Ксеня?

КМ: Муха. Банально, понимаю, но мне так привычней.

В: Ну что ж, Муха, куда друзей своих подевала?

КМ: На месте они. Только не могу я с ними о сокровенном. Что на счёт тебя? Почему Вервольф? Любишь фэнтези?

В: Тоже всё банально. Просто я такой. А фэнтези, да, люблю.

КМ: Шутишь? В смысле, про оборотня.

В: Нисколько. Я действительно иногда превращаюсь в зверя. Но об этом давай в другой раз. Расскажи о себе.

КМ: Я живу с братом, мамой и отчимом. Отец ушёл от нас, когда мне было 9. Встретил свою первую любовь. Оказалось, он всю жизнь любил её. До сих пор не верится, что так бывает. Нас он тоже любил, я знаю. Помню, как хорошо мы жили, когда были ещё вместе. Без него всё стало… по-другому.

В: А сейчас как? Я так понял, появился отчим. Стало легче?

КМ: Нет, легче не стало. Что на счёт тебя?

В: Есть ощущение, начну рассказывать, выйдет, что хвастаюсь.

КМ: Было бы странно, если бы ты рассказал что-то похожее. А так все нормально. Мне правда интересно. Обещаю, не завидовать сильно.

В: Семья у меня замечательная, самая лучшая. Родители вместе со студенческих лет. Ещё есть сестра, самый близкий и родной для меня человек. Мы с ней двойняшки. У нас с ней особая связь.

КМ: Это здорово. Для меня брат тоже единственный лучик света в тёмном царстве.

В: Расскажи, тебе легче станет. Мы же здесь для этого.

КМ: Давай сегодня будет вечер приятных историй. Ты же про оборотня тоже не стал рассказывать. Зачем омрачать первое общение. Сегодня не грузим.

В: Я — за. Давай о приятном. Какие планы на лето?

КМ: Завтра иду документы в университет подавать. А потом, скорее всего, поеду к бабушке в деревню. А у тебя?

В: Мы с семьёй — на Урал, к дядьке. У них летом — красота. А ты оказывается выпускница? И как ощущение свободы?

КМ: Пока что жду его с нетерпением.

Я улыбнулся. Она всё больше мне нравилась. В комнату заглянула сестра.

В: Извини, но тут моя сестрёнка требует внимания. Давай завтра продолжим?

КМ: Без проблем. Давай, до завтра.

Сестра уже умостилась на моей кровати. Она сидела, обхватив колени, и ждала, когда я захлопну ноутбук. Выдержав паузу для пущего эффекта, я произнёс:

— Кажется, я нашёл твою спасительницу.

Лика

Разлепила глаза я с большим трудом. Будильник во всю орал, а утреннее солнце припекало через окно совсем не по-утреннему. Ночной прохладой уже даже не пахло. Я надеялась, что в это время мать и отчим уже будут спать после ночных смен, поэтому решила не вставать слишком рано и поспать подольше. И всё равно я чувствовала, что катастрофически не выспалась. Слишком засиделась вчера.

— Так, Лика, подъём, — негромко, но достаточно уверенно произнесла я. — Сегодня очень насыщенный день, ты должна всё успеть, — продолжала я уговаривать себя поскорее встать с кровати.

Я зачастую вот так разговаривала сама с собой. Поначалу я наивно полагала, что так я хоть немного избавляюсь от чувства одиночества. Сейчас же это, скорее всего, было уже привычкой.

Нехотя я встала, прошла к шкафу за полотенцем, закинула его на плечо и вышла из комнаты. Тут же я поняла, что надежды мои не оправдались, потому что из кухни доносились голоса. Пройти мимо незамеченной шансов не было.

— Муха, ты чего время тянешь? — в голосе матери слышался упрёк. — Мы только с работы, сидим уже битый час, ждём пока ты выспишься. Давай поторапливайся, Тарас отвезёт тебя, пока совсем не опоздала.

— Чего это вдруг вы меня ждёте? — я действительно давным-давно была предоставлена сама себе. Мать не волновалась вовремя ли я встаю в школу или когда и как домой. А тут нате вам. — Я с Ванькой поеду.

— Он умчался по делам ни свет, ни заря, — отчим решил вставить своё слово. — Так что давай, меньше слов, больше дела.

— Я знаю, — меня начала пугать их настойчивость. — Он сейчас вернётся, мы договорились.

— Так, нечего дергать брата туда-сюда, — мать уже откровенно злилась. — Сказано, отец отвезёт тебя! И так, дотянула до последнего, непонятно, чем занималась.

— Тарас мне не отец, — в попытках убедить себя, что отчим достойная замена моему отцу, она переходила все границы. — Со своими делами я разберусь сама, так же как делала это последние лет десять.

В том, что отец ушёл от нас, мать винила меня. В ту командировку они должны были поехать вместе. Перед самым отъездом я сильно заболела и матери пришлось остаться. Отец поехал один. Он воспитывался в детском доме, начало жизни не из лёгких. Но именно там он встретил свою любовь. Они мечтали о будущем. Вместе хотели поступить в медицинский и помогать людям. Но вскоре его подругу удочерили, они расстались, а затем и вовсе потеряли связь друг с другом. Но мечту отец осуществил, наверное, в надежде встретить любимую. Он врач — стоматолог. Только вот в университете он встретил мою мать, думаю, тогда он уже отчаялся найти подругу детства. И вот, спустя много лет, судьба всё же свела их вместе. Лично я была уверена, что если бы родители поехали вместе, то это ничего не бы не изменило. Но мать моего мнения не разделяла. Во всей это ситуации она определила для себя виновника и виноватого. Под раздачу не попал только брат. В отношении него всё осталось по-прежнему. Я же для матери стала почти пустым местом. Почти — это вот вроде меня нет, а как собак спустить не на кого, так пожалуйста, я в первых рядах.

— Идём, Тарас, — мать встала, в ней ничего не дрогнуло, она может даже вздохнула с облегчением. — Давно отдыхать пора, устала, сил нет.

— Сама, так сама, — напоследок брякнул отчим.

Я тоже развернулась и зашагала в ванную.

— Утро прям удалось, ничего не скажешь, — бормотала я, стоя под душем. — Так и не поняла, что это было, только настроение испортили.

Меньше, чем через час я уже сидела в беседке за домом, полностью готовая сделать первый шаг к своей новой жизни. Эту беседку отец построил своими руками. Именно он хотел жить в доме со своим участком, с беседкой и садом. И именно он уговорил мать продать ту небольшую квартиру, которую он получил от государства, и купить этот дом.

— Ну что, Кактус, пожелаешь мне удачи? — я потрепала за ухом огромного лабрадора, моего самого преданного, понимающего и молчаливого друга. — Как думаешь, у меня всё получится?

— Конечно получится, если перестанешь разговаривать с собакой и займешься делом.

— Ванька! — я аж подскочила от неожиданности. — Я думала, ты забыл.

— Забудешь тут, — брат улыбался, — когда у сестры будущее на кону.

— Ты лучший!

— Знаю, знаю. Видишь, как тебе повезло.

Для меня это были не просто слова. С братом мне и правда очень повезло. Иван Черёмуха — моя опора и поддержка. Да, фамилия у нас, что надо. А в моём случае родители и с именем перемудрили. Отец любил повторять, что Анжела — его любимое имя. Для меня же оно ассоциировалось с той лошадью из советского мультфильма «Марусина карусель», и мне оно ужасно не нравилось. Со временем отцовской любви к этому имени нашлось объяснение. Женщину всей его жизни звали Анжелика Зотова. Это ещё куда ни шло. Только вот приучить людей называть тебя именно Анжеликой, когда они с детства привыкли звать тебя не иначе, как Анжелой, было нереально. Дома я была Мухой, причём только я, брата эта участь миновала. В школе добрая половина класса называла меня просто Черёмухой. Хорошо, хоть так, могло быть и хуже. Наличие старшего брата давало определённые привилегии. Я же всю жизнь буду благодарна ему за всё. За вкусные завтраки по утрам; за косички и хвостики, которые он непонятно, где и как научился плести получше некоторых мамочек; за походы по магазинам; за выученные уроки, над которыми он засиживался со мной допоздна; да просто за то, что он всегда рядом. Он сделал всё, чтобы в школе я не выглядела неухоженной замарашкой. И пусть я не одевалась по последней моде, но всегда была опрятной. Такой уверенный середнячок. Меня это устраивало, я не любила быть на виду, чуть ли не в комочек сворачивалась, когда на меня вдруг переключалось всё внимание класса. Отвечать у доски, само собой, для меня было пыткой. И изгоем быть тоже не хотелось. Прямо скажем, перспектива незавидная. На тебя либо всем плевать, либо ты становишься вечным объектом для насмешек и издёвок. Во втором варианте, опять же, повышенное внимание к твоей персоне. Для меня прям два в одном.

— Куда ты ездил с утра? — уже сидя в машине, спросила я.

Ванька слегла нахмурился.

— Мух, ты только не переживай раньше времени, — немного помолчав, начал брат. — Мы с Ниной нашли неплохую квартиру, сегодня договор оформляли, — и поспешно добавил. — Ты главное знай, если у тебя не срастётся с общежитием, ты всегда можешь пожить у нас, — он как-то виновато посмотрел на меня и легонько сжал мою руку.

— Всё в порядке, — я старалась говорить бодро, пытаясь успокоить брата. — Вы молодцы, давно пора, — и добавила. — А с общежитием всё получится, вот увидишь, — я улыбнулась.

Ванька немного расслабился, как мне показалось, а я отвернулась к окошку и на меня нахлынули воспоминания.

Мне было 14. В тот день, кроме меня дома никого не было. Именно тогда отчим решил заскочить на обед, но я была уверена, что он на это и рассчитывал. Я затеяла уборку и как раз домывала посуду. Заметить его приближение раньше я не смогла. Может из-за шума воды или просто о чем-то задумалась, сейчас уже и не вспомнить. Опомнилась я, когда он был уже слишком близко. Он буквально припечатал меня к раковине всем своим мерзким сальным телом. Одной рукой он обхватил меня, полностью сковав мои движения, а другая шарила по мне, стараясь добраться до самых потаённых мест. Я пыталась вырваться, с ужасом понимая, что ослабить хватку взрослого озабоченного мужика мне не под силу. «Отпусти!» — крикнула я в отчаянии. «Лучше молчи или хуже будет!» — услышала я в ответ. Его мерзкое дыхание обжигало мне шею. А его рука, тем временем, опустилась ниже и, нырнув мне под юбку, двинулась выше. Я даже боюсь представить, чем это могло закончиться, если бы в тот момент не раздался голос Лёньки Кораблёва: «Эй, Черёмуха, ты дома?». «Я здесь!» — что есть мочи заорала я. Отчим отскочил от меня, он тяжело дышал, сверля меня безумным взглядом. У меня же руки от страха и ненависти тряслись, как сумасшедшие. Я бросилась на улицу. Тогда меня спас соседский мальчишка, которому всклокоченный вид и сбивчивое дыхание я объяснила интенсивностью своей уборки.

Слёзы жгли глаза, словно я только что пережила этот ужас снова. Меня трясло.

— Эй, Муха, ты чего? — Ванька остановил машину и повернул меня к себе, взяв за плечи. — О чём это таком ты думаешь, что слёзы градом? С ума сошла? Сколько раз тебе говорил, не мучай себя так, не надо, — он прислонил мою голову к своему плечу и погладил по волосам. — Хочешь я всё отменю, только не расстраивайся, не плачь.

— Нет, Ванечка, ты что?! — я резко подняла голову. — Не надо, я в порядке, правда. Просто не могу поверить, что скоро этот кошмар может закончиться.

Я ведь и до этого замечала странные взгляды отчима, его, якобы, случайные прикосновения, когда он, например, помогая сесть в машину, как бы невзначай, похлопывал меня по мягкому месту. Или, возвращаясь домой с работы, он, показывая, как рад нас всех видеть, обнимал сначала мать, потом Ваньку, ну и меня, конечно, ему нужно было потискать прям с особым усердием. Я ненавидела такие его замашки и старалась по возможности избегать этих моментов. Первым делом перестала ездить с ним в школу. Он работал в такси и довозил нас с братом по утрам. Я стала добираться с соседом Лёнькой. Мы учились в одном классе и с детства дружили. Фееричных возращений отчима домой я так же старалась избегать, ссылаясь на неотложные дела. У меня получалось до того самого момента. Но я и представить не могла насколько ужасно всё может быть. Я попыталась рассказать матери, но она поверила не мне, а ему. «Да с самого начала было понятно, что детям твоим я не по душе. Но выдумать такое?! Ты конечно извини меня, Тамара, но это переходит все границы». И Тамара бросилась утешать «обиженного» мужа.

Мне поверил Ванька. Он снова оказался на моей стороне и старался помочь мне наладить жизнь и максимально обезопасить меня. На всё лето в тот год я уехала в деревню к своей любимой бабуле. Ванька поставил прям банковский замок на дверь в мою комнату. Он старался не оставлять меня дома одну. Наша жизнь теперь напоминала фильм про шпионов. Мы старались сделать всё, чтобы свести встречи с отчимом к минимуму. Ко всему прочему из деревни я привезла с собой Кактуса. Ещё щенком я нашла его в зарослях репейника, когда в очередной раз гостила у бабушки. Он весь с головы до ног был в колючках, испуганный и голодный. Кличку моему найдёнышу даже придумывать не пришлось. С какой стороны не глянь — вылитый Кактус. Всё лето я его выхаживала. Со временем Кактус вырос и стал мне надёжным другом. Это была помесь лабрадора с кем-то ещё, возможно, с овчаркой, насколько я могла судить своим неопытным взглядом. Шерсть его песочного цвета в лучах солнца казалась золотистой. Кактус был красивой, доброй и благодарной собакой. Отчима он невзлюбил с первой секунды. Не зря же говорят, что плохого человека собаки чувствуют. Тарас, в свою очередь, побаивался Кактуса.

Последние несколько лет я планировала свой день до мелочей и всегда знала, что в любой момент могу рассчитывать на Ваньку. Со своей девушкой Ниной брат познакомился 3 года назад. И если все вокруг строили догадки, почему они до сих пор не живут вместе, то я знала точную причину. Ванька переживал за меня. Сейчас всё могло измениться. Если меня зачислят в университет, я наконец-то перееду в общежитие. К мечте поскорее свалить из дома я стремилась последние пару лет с особым усердием. Я много занималась и старалась сдать ЕГЭ как можно лучше. Больше всего мне не хотелось подводить Ваньку. Сколько можно со мной возиться, отодвигая свою жизнь на второй план. Я смахнула слёзы и улыбнулась брату.

— Всё будет хорошо, вот увидишь, всё получится. Поехали уже.

— Ну, поехали. Сразишь там всех в университете своими опухшими глазами.

Когда Ванька притормозил возле величественного здания, я продолжала глазеть в маленькое зеркальце. Не хотелось как-то в новую жизнь, да с глазами панды. Главный корпус университета всегда меня восхищал. Огромные колонны возвышались перед центральным входом, до которого, чтобы добраться, приходилось преодолеть пару десятков ступеней. Двери тоже были огромными. Они словно бросали вызов: «Сможешь меня открыть?». И принимая этот вызов, ты поднимаешься по ступенькам, подходишь к ней с опаской, берёшься за такую же огромную ручку, которая больше напоминает перила на лестнице, тянешь её на себя и, наконец, выдыхаешь: «Фух, открыла». Здание, сразу видно, старинное. В последнее время так не строили. С левой стороны от него находилась большая парковка, которая сейчас была практически пустой. Как раз возле неё Ванька и остановился.

— Давай, заканчивай в зеркало пялиться, всё равно не поможет. Я тебя здесь жду.

Я наигранно надула губы и захлопнула зеркальце.

— Смотри не лопни, я пошутил, — рассмеялся брат. — Выглядишь просто потрясно.

Я улыбнулась, благодарная за попытку меня подбодрить.

— Спасибо, Вань. Только ты меня не жди. Я сама справлюсь, — и предупреждая его возражения, быстро добавила. — Я с Янкой потом встречаюсь, а у тебя дела поважнее. Тебя Нина ждёт, вам переезжать нужно.

Я быстро чмокнула его в щёку и выскочила из машины.

— Нине привет от меня, — и помахала рукой.

Я подождала немного, пока машина брата отъедет и неспеша направилась подавать документы в лучший для меня университет на свете. Пройти к нему я решила через парковку, так быстрее. Это было моей ошибкой, но тогда я об этом ещё не знала.

На свободной от машин площадке двое парней рассекали на скейтбордах. Ещё небольшая компания молодёжи стояла в дальней части рядом с дорогущими тачками, припаркованными, как попало. Чтобы не стать помехой для скейтеров, я старалась держаться ближе к краю площадки. И уже поравнялась с машинами, между которыми собралась компания, когда резкий звук мотора и визг тормозов заставили меня обернуться и отскочить в сторону. В шаге от меня остановилась потрёпанного вида «семёрка». Одновременно с этим я краем глаза успела заметить, как прямо на меня несётся один из скейтеров. Не успевая затормозить, в последнюю секунду, он оттолкнул меня в сторону, чтобы не задавить окончательно. Я влетела в один из автомобилей и, теряя равновесие, попыталась ухватиться за что угодно. И, конечно же, ухватилась я за зеркало. Моё падение это предотвратило, но по характерному щелчку я поняла: зеркалу не повезло. То, что я тоже влипла, я поняла тут же, услышав крик:

— Чёрт, чёрт, зеркало! — все вокруг засуетились. — Откуда ты только вылезла? — налетел на меня парень со скейтом.

— Вообще-то, это ты не смотришь куда едешь, — дрожащим голосом сказала я и наклонилась, чтобы поднять упавшие вещи.

— Совсем страх потеряла? Сама стала посреди дороги, не проехать — не пройти, — себя он по всей видимости виноватым не считал.

— Чего вы тут зря воздух сотрясаете? — послышался скучающий голос. — Все же и так ясно.

Я, наконец-то, поднялась, подобрав сумочку и папку с документами, и посмотрела на того, кто говорил. Это был симпатичный парень, который, насколько я успела заметить во всей этой суете, вышел из той самой злополучной «семёрки». Он был в клетчатой рубашке с закатанными рукавами, что придавало ему какой-то деревенский вид. Но, судя по тому, как он себя держал, и по тому, как все вокруг вдруг замолчали, сразу было понятно, кто вожак стаи. Он тоже посмотрел на меня. На какое-то мгновение мне показалось, что в его взгляде промелькнуло удивление. Он продолжал пристально смотреть на меня и также размеренно, но достаточно твёрдо сказал, обращаясь, видимо к парню со скейтом.

— Серый, косяк за тобой, ремонт тачки берёшь на себя.

— Тоха, ты серьёзно? Это же она зеркало свернула, — он указал на меня.

— А девушку кто толкнул? — Тоха повернулся к Серому и ткнул в него пальцем. — Ты. Так что делай, что говорю: садись в свою тачку и дуй в мастерскую без разговоров, — «свою» он произнёс с особым ударением, после чего повернулся снова ко мне и спросил. — Ты в порядке?

— Давно не летала, отвыкла немного, — не очень любезно ответила я, — а в остальном всё просто супер.

— Помощь точно не нужна? — он широко улыбался.

— Обойдусь, — мне не терпелось поскорее уйти.

От того, что все глазели на меня, я начинала паниковать. Не говоря уже о том, что первый шок от случившегося прошёл, а на его месте уже во всю хозяйничал страх. Да уж, день с утра не задался. Я быстро развернулась и понеслась к ступенькам и таким спасительным огромным дверям универа. С парковки до меня доносился дружный смех.

* * *

Строгая тётенька перебирала мои документы, что-то вносила в компьютер, то и дело поглядывая на меня поверх своих очков. Видимо, видок у меня был тот ещё. К моим зарёванным глазам прибавились ещё и трясущиеся руки. Наконец, она заговорила:

— Я надеюсь, вы в курсе, что по художественной графике вам нужно сдать вступительный экзамен?

Конечно же, я была в курсе, не с неба же я свалилась, я готовилась, вообще-то. А вслух сказала:

— Да, я знаю.

— Экзамен на следующей неделе. И эскизы свои захватите, это понятно?

Я кивнула.

— Смотрю вы не местная. Так. Заявление на общежитие есть. Хорошо. Как только вы будете зачислены, можете приезжать заселяться. В вашем личном кабинете будет вся информация. Вопросы ко мне есть?

— Нет.

— Тогда на этом всё. Можете идти.

У меня сложилось впечатление, что поступала я в Суворовское, не иначе. В моих мечтах всё было не так. И ощущение, что меня здесь не ждали, мне не нравилось. Но настроение изменилось сразу же, как только я закрыла за собой дверь. Шагая по просторному коридору университета, я знала наверняка, что буду здесь учиться. Это невозможно перепутать ни с чем. Ощущение, что ты там, где должна быть. Я спускалась по широкой лестнице, просто порхая по ступенькам, напрочь забыв и о суровой тётеньке, и о наглой молодёжи. Я уже любила это место. И в общежитии мне понравиться, я это тоже знала. Я много раз представляла маленькую уютную комнату, где начну новую жизнь и буду в безопасности. Чтобы я смогла претендовать на общежитие, мы с Ванькой провернули целую операцию. При разводе родители имущество делить не стали, а дом оформили на нас. Две недели назад мне исполнилось 18 лет, и я смогла выписаться оттуда и прописаться в деревне у бабушки. Поэтому я так затянула с подачей документов. Матери, конечно же, мы ничего не сказали. Выбрали день, когда она с отчимом на работе, и с самого утра рванули к бабуле. А вот ей то как раз нужно было объяснить, почему мы явились к ней с такой просьбой. Но стоило мне лишь сказать о своём желании переехать в общежитие, бабушка дала понять, что ей этого достаточно. Она, как и Ванька, меня всегда понимала. Возможно даже догадывалась насколько дома мне плохо, ведь я каждое лето проводила у неё. И отчима она недолюбливала, в отличие от отца. Несмотря на то, что он бросил её дочь, она никогда и слова плохого о нём не сказала.

— Как бы там не было, он хороший человек. И Тамару никогда не обижал, тебя с Ванечкой любил. Можешь быть уверена, он тоже переживает и не забывает о вас, — говорила она.

Я это знала, но простить не могла.

В час я должна была встретиться в парке со своей подругой Янкой. Посмотрев на часы и убедившись, что не опаздываю, я решила пройтись пешком, а по дороге позвонить ей и узнать, где она сейчас.

— Привет, — вдруг услышала я.

Я резко обернулась и увидела того самого парня в клетчатой рубашке, но останавливаться не стала.

— Виделись, — буркнула я, оглядываясь по сторонам, он был один.

— Я хотел извиниться, — улыбнувшись, он пристроился рядом. — Прости, что не сделал этого сразу.

— Ты не должен извиняться за своего друга.

— Я был тем, кто тебя напугал, так что, виноват не меньше. Я Антон, — он протянул руку.

— Ну что ж, Антон, извинения приняты, — я пожала руку. — А я Лика.

В своей новой жизни я намеревалась сразу же приучать всех называть меня только так.

— Спешишь куда-то? — спросил Антон, видимо потому, что я всё так же продолжала идти.

— Да, с подругой встречаюсь и уже немного опаздываю, — мне хотелось поскорее отделаться от него, и я добавила. — Так что, давай, увидимся как-нибудь.

— Лик, ну постой, — его слова заставили меня приостановиться. — Считаю, просто обязан загладить свою вину, — всё ещё виновато продолжал Антон. — Может завтра увидимся, в кино сходим?

— Свой номер телефона я не дам, — тут же заявила я. — Прости, но я тебя совсем не знаю, так что, думаю, ничего не получится.

Я уже развернулась и хотела уйти, но он поднял руки, как бы сдаваясь, и улыбаясь быстро сказал:

— Ладно, ладно, давай так. Завтра в 4 я буду ждать тебя на набережной у фонтана. Надеюсь, ты передумаешь, даю тебе время.

Он стал отступать назад и, продолжая пристально смотреть на меня, повторил:

— Завтра в 4, — затем развернулся и быстро зашагал в обратную сторону.

— И что это было? — вслух размышляла я. — Бред какой-то, — сделав такой вывод, я достала телефон, набрала Янку и пошагала в сторону парка.

— Привет, Анжелка, — послышалось в трубке через несколько секунд.

— Привет, Ян. Ты где?

— Ты не представляешь, как мне повезло. Помнишь, я говорила, что хочу подработку на лето? Так вот в тот книжный магазинчик «Место тишины» требуется помощник на пол ставки, — тараторила она. — Бегу договариваться.

— «Тихое место», — поправила её я. — А ты в парк вообще собиралась приходить? Просто я уже почти на месте.

— Ой, забыла совсем, — всё с той же интонацией продолжала Янка. — Сама понимаешь, такой шанс! Я, как только освобожусь, сразу к тебе.

В трубке повисла тишина. Я снова почувствовала себя жалкой. И никак не могла отделаться от ощущения, что Янке нравилось так себя вести со мной.

Яна Родионова — моя школьная подруга. С тех пор, как в четвёртом классе нас посадили за одну парту, мы стали неразлучны. В то время я так отчаянно нуждалась в этой дружбе, что многое принимала за чистую монету. Но со временем поняла, что для Янки наша дружба — лишь способ самоутвердиться за мой счёт. Её бабушка и дедушка в своё время получили квартиру, как многодетная семья. Янка с родителями и младшим братом жили с ними в этой уютной просторной квартире. Мне очень нравилось бывать у них. Долгое время я считала, что Янка часто зовёт меня в гости, чтобы я могла почувствовать себя частичкой их большой дружной семьи. Но чем чаще я слышала её красочные рассказы: вот мы в кино всей семьёй ходили, а на выходные за город на рыбалку рванём; а вот папка билеты достал на концерт, а мама по магазинам тащит, говорит платьице мне присмотрела, а потом костюмчик, кофточку и т.д., тем отчетливее у меня в голове стучало: «Видишь, что такое полноценная любящая семья? У меня она есть, а у тебя нет». Вот и сейчас о подработке первой заговорила я: мол, неплохо было бы найти такой вариант, чтобы можно было совмещать с учёбой. Хотелось, чтобы Ваньке стало хоть немного полегче. Янка тут же подхватила, что подзаработать за лето — неплохая идея. В итоге, она моё желание выдала за своё и бежит теперь радостная туда, забыв о нашей встрече.

Я услышала звук входящего сообщения. Посмотрела в телефон — Вервольф.

«Как же ты вовремя», — подумала я и открыла приложение.

В: Привет. Чем занимаешься?

М: Стою посреди улицы и пытаюсь не разреветься.

В: Документы не приняли?

Он ответил сразу и мне было приятно, что он запомнил, куда я сегодня собиралась.

М: Подруга на встречу не пришла.

В: Я, надеюсь, у тебя не все проблемы такие глобальные, а то даже не знаю, как мы справимся.

Я улыбнулась. Огляделась по сторонам, заметила неподалёку свободную лавочку и направилась к ней.

М: К сожалению, все.

В: Ну что ж, вызов принят, рассказывай.

И я, как могла, постаралась ему объяснить, почему так расстроилась из-за подруги.

М: И ещё. Это ведь не просто там какой-то книжный магазинчик. В нём можно не только купить книги, но и почитать прямо там и кофе выпить. Я нашла это место, когда просто бродила по городу. Люблю там посидеть, когда домой идти не хочется. Это я его ей показала. Думаешь, я просто напридумывала себе? Может всё не так плохо?

В: Да нет. То, что ты говоришь, действительно наводит на определённые мысли. Ты поэтому с ней не откровенничаешь?

М: Отчасти. Несколько лет назад у бабушки в деревне со мной кое-что произошло. И я поделилась с ней. Она тогда сказала: «И зачем только ты мне это рассказала? Теперь весь вечер буду думать, не усну». Мне тогда нужно было поговорить, а я услышала это. Я много чего о себе никому не говорю. Иногда, чтобы решиться на разговор, ни один день с духом собираться нужно, а эти слова… они на меня как заклинание подействовали. Не могу ей больше ничего рассказывать, ни хорошее, ни плохое. А она даже не замечает этого.

В: Давай сегодня полностью разгрузим твои отношения с подругой. Вспоминай, что тебя ещё напрягает.

Я немного зависла.

М: Ой нет, так не надо. Накипело просто, и ты так вовремя написал, я и наговорила всего. Но это, вроде как, к месту, вспоминать всё, что когда-то было, это уже другое.

Перемывать Янке кости вот так — я не хотела. Хотя должна признать, что, поговорив с Вервольфом, мне стало легче, даже обида немного отпустила. Я теперь на всю ситуацию смотрела будто со стороны и тут же приняла решение Янку не ждать. Решила поступить по принципу: думая о других — не забывай о себе.

В: Я так понимаю, слёзы отменяются?

М: О, да ты психолог. А я не прогадала, поставив на тебя.

В: Рад соответствовать.

М: Спасибо.

В: И тебе.

М: Мне то за что? Я даже не спросила, чем ты занят, как дела?

В: Полный порядок, я бодр и свеж, готов к труду. У меня сегодня рабочая смена.

В этот момент в моей голове стала выстраиваться логическая цепочка. Он работает. Сколько ему лет я не спрашивала, а в профиле можно написать всё, что угодно. Рассуждает по-взрослому. Очень может быть, что общаюсь я с тридцатилетним мужиком. О, нет. Я медленно написала.

М: Сколько тебе лет?

В: Ахах. На счёт возраста в профиле — правда. Мне 20. Я студент. Работать ещё на первом курсе начал. Ничего удивительного, так ведь?

М: Ты прав. Вообще, в отношении мужчин, я очень осторожна. Осознание того, что мы никогда не увидимся, даёт возможность мне быть другой и отпустить все страхи. И мне это нравится, но лучшее уж делиться своими мыслями с тем, кто с тобой на одной волне, а не старше лет на 10, так ведь?

В: Согласен. Чем любишь заниматься в свободное время?

М: Люблю читать и рисовать.

Книги я любила всегда, с самого детства. Я погружалась с ними в другой мир, от того, видимо, и мечтала о лучшей жизни. Начитаясь о красивой любви и невероятной удаче, я представляла потом, что со мной происходят те же самые испытания, после которых всё хорошее вот-вот наступит. Ну, а рисовать, скажем так, мне пришлось. Когда я поняла, что мой гардероб очень скромный, а мой бюджет и того хуже, решила попробовать это исправить. Пересмотрев кучу роликов, как из старой вещи сшить новую или как создать лучший прикид на свете, я взялась за дело. Получалось неплохо. Я научилась рисовать эскизы, а по ним уже шила себе одежду. В итоге поняла, что мне это нравится, поэтому и будущую специальность для себя выбрала подходящую. Моя мечта стать дизайнером одежды.

М: А ты?

В: Я занимаюсь танцами. Не скажу, что это было главной целью в моей жизни, так по случаю вышло. Начал танцевать и затянуло. Теперь нравится. Музыке с головой отдаёшься — такой кайф.

М: Неожиданно, но очень классно. Мне нравится, с какой страстью ты говоришь об этом. Когда есть возможность заниматься любимым делом, это дорогого стоит. Что за танцы? Один или в коллективе? В паре? Не знаю, как правильно спросить.

В: С партнёром. И партнёрша у меня — огонь! Такая же повёрнутая на танцах, как и все, с кем мы занимаемся. Это в хорошем смысле. Они — моя вторая семья. А танцуем много чего. В основном, современные, но из классики тоже можем. Главное, настрой и желание, а этого добра нам не занимать.

Как же сейчас я ему завидовала. Своих друзей он называл второй семьёй. Они вместе проводили свободное время, занимались тем, что им больше всего нравилось, вместе радовались новым достижениям и, наверное, смеялись над неудачами, зная, что обязательно справятся с ними. Тоже вместе.

М: Здорово, даже завидую немного.

В: А ты любишь побыть в одиночестве?

М: Выходит, что так.

В: Почему тогда привела подругу в тот магазинчик? Это же вроде как твоё укромное место.

М: Я тут в автобус зашла, не очень удобно писать. Отвечу дома.

В: Ок, буду ждать.

В автобусе мне пришлось стоять. Уже было почти четыре, Янка так и не позвонила. Вот что за человек! А я ведь могла ещё сидеть её ждать.

Вышла я незадолго до своей остановки, чтобы заскочить в магазин с тканями. Я уже приобрела кое-какие отрезы, чтобы в деревне у бабушки было, чем заняться, но решила присмотреть ещё, чтоб уж наверняка. Потом зашла в кондитерскую и купила свои любимые эклеры со сливочным кремом. Понимая, что как бы я не тянула время, домой идти всё равно придётся, я медленно побрела в его сторону. Издалека я заметила машину брата, и моё настроение немного улучшилось. Я зашла во двор, навстречу мне вылетел Кактус, радостно виляя хвостом. Я погладила его, присела и обняла своего мохнатого друга, крепко прижимая к себе. В доме творилась какая-то суета.

— Ну, что, мой хороший, надо идти в эту пещеру ужаса, посмотреть, что там происходит, — напоследок я потрепала его за ухом и направилась в дом.

Едва открыв дверь, я услышала возмущенный голос матери.

— Ну, вот, кто тебя надоумил, Вань? У нас что места мало? Живите здесь, это же твой дом, в конце концов.

Ванька, похоже, собирал вещи у себя в комнате. Мать стояла в дверях.

— Ма, я всё решил, так будет лучше нам с Ниной, — послышался спокойный, но уверенный голос брата. — А к вам мы будем приезжать.

Я подошла ближе. Мать, заметив меня, тут же накинулась:

— Где ты ходишь, Анжела? Тут Ваня уезжает, а тебя непонятно, где носит!

— Уверена, он не в Магадан переезжает, — я улыбнулась брату. — Ты зря так переживаешь.

— И кому я это говорю? — мать покачала головой, закатив глаза. — Тебе же всегда было плевать на то, что происходит вокруг. — Не удивлюсь, если окажется, что вся эта затея — твоих рук дело.

Её слова больно били по мне, словно розги, с каждым ударом попадая в одно и то же место с завидной точностью. Я была уверена, что за эти годы рана стала настолько глубокой, что её уже ни за что не вылечить.

— Мам, перестань, — а Ванька, как всегда, меж двух огней в попытках меня защитить. — Вот при чём здесь она? Это моё решение.

Из своей комнаты вышел отчим. Я тут же поспешила проскользнуть в Ванькину комнату.

— Томочка, дети выросли, рано или поздно это должно было случиться.

— Тарас, вот ты сейчас вообще не вовремя, — набросилась на него мать.

Я же успела заметить в его взгляде неприкрытое злорадство.

«Скоро и меня здесь не будет! — хотелось мне крикнуть ему прямо в лицо. — А пока что радуйся».

— Здесь же совершенно никого не волнует моё мнение, — продолжала ворчать мать, уходя в другую комнату. — Ну чего ты стоишь, как памятник? На работу давай собирайся, — теперь она обращалась непосредственно к своему мужу.

— Так рано же ещё, Тамар. Чего ты завелась? — суетился отчим.

Как же он был мне омерзителен. Вечно сюсюкал перед матерью, а стоило ей отвернуться, как его гнилое нутро тут же вылезало наружу. Было не понятно, как за все эти годы она не разглядела, что он за человек. Почему так слепо ему верила и держалась за него?

— Так всё равно же без дела слоняешься, — это было последнее, что я услышала перед тем, как захлопнулась дверь в комнату брата.

— Как всё прошло? Документы сдала? — тут же спросил Ванька.

— Всё хорошо, сдала, — ответила я. — Ты сегодня уезжаешь?

— Нет, ну что ты, — он продолжал складывать вещи, а я присела на его кровать. — Там порядок навести нужно. Кстати, убираться мы решили завтра, на это целый день уйдёт. Отпуск мой заканчивается, нужно поторапливаться. Мама тоже поедет, хочет посмотреть, где мы жить собираемся, — он отставил сумку в сторонку, подошёл ко мне и сел рядом. — У Тараса выходной завтра, думаю, тебе тоже стоит поехать с нами, если нет других планов.

— А меня в кино пригласили, — неожиданно, даже для себя самой, сказала я.

— Янка?

— А вот и нет, — я гордо вскинула голову, увидев удивлённый взгляд брата.

— Тогда я жажду подробностей! — воскликнул Ванька, всеми силами стараясь изобразить нетерпение.

— Тише ты, — осадила я его, — нет никаких подробностей. Просто в университете с одним парнем познакомилась.

Я не хотела волновать брата и рассказывать ему о том, что предшествовало нашему знакомству. Ему и так со мной проблем хватало.

— Вот так просто и сразу в кино? — он вопросительно заглядывал мне в глаза.

— Ну, а что? — я немного приблизилась к нему, не отводя взгляд, как в игре, кто кого пересмотрит, не моргая. — Я совсем не достойна такого внимания?

— Ты достойна большего, — он немного отодвинулся. — Но, зная, как ты шарахаешься от парней, я удивляюсь, как вообще он умудрился заговорить с тобой? А кино — так это вообще за гранью реальности.

— По-твоему, я слишком доверчивая?

— Совсем нет, — Ванька подвинулся ближе и обнял меня. — Я тебе столько раз говорил, сестрёнка, что не все мужики козлы и уроды. Среди них встречаются и такие красавчики, как твой брат, например.

— Второго такого не найти, — я положила голову на Ванькино плечо, а он тихо произнёс:

— А ты попробуй, дай ему хотя бы малюсенький шанс найтись.

Я невольно улыбнулась.

— Хорошо, я попробую. А знаешь что? — я резко подскочила и потянула его за руку. — Пойдём чай пить, я эклеры купила.

— Мух, да мне по работе бежать нужно, давай сама. Тарас всё равно сейчас тоже свалит.

— Вань, ты опять в доставку? — я нахмурилась.

Брат рано начал подрабатывать, ещё в школе. Ему пришлось. После ухода отца Ванька уверенно переложил все его обязанности на свои плечи и считал, что полностью несёт ответственность за меня. Когда ему исполнилось 20, мы узнали, что отец открыл на нас совместный счёт в банке и все эти годы переводил на него деньги. Воспользоваться ими мы могли по достижению двадцати лет. В тот год мы с Ванькой дружно приняли решение, что ему просто необходима машина. Тогда я поняла, что помимо необходимости, машина — это Ванькина мечта. Он подошёл к выбору авто со всей серьёзностью. Хотел непременно новую и удобную. Учитывая наш бюджет, выбор остановили на «Патриоте». Мечта брата сбылась, а я была счастлива, что смогла хоть как-то этому поспособствовать. На покупку нового автомобиля ушли все деньги, и Ванька ещё больше считал себя обязанным мне. После учёбы он подрабатывал в доставке до глубокой ночи. Иногда спал 3-4 часа в сутки. А я никак не могла ему объяснить, что это я вечность буду ему обязана и благодарна за всё, что он для меня сделал и продолжал делать.

— У меня шабашка, правда, — ответил он.

Ванька у меня был крупным IT-шником. Закончил университет и уже год трудился в небольшой фирме по продаже и установке всяких компьютерных штучек. Брался он и за частные заказы: кому интернет настроить; кому программу установить или камеру видеонаблюдения. Ну и всё такое. Видимо именно такой заказ он и имел в виду.

— Когда вернёшься? — спросила я.

— Постараюсь побыстрее, — он чмокнул меня в щёку, и мы вместе вышли из его комнаты.

Мать с Тарасом смотрели телевизор в гостиной, настолько громко, что на кухне были слышны отдельные фразы из сериала.

— Ты в беседку? — спросил меня Ванька.

— Как всегда, — ответила я, наливая чай в свою огромную кружку.

— Давай помогу тебе отнести всё туда, — он взял мой чай и тарелку с эклерами. — И я помчался.

— Давай, а я ноутбук захвачу.

Мне пришлось сходить за ним в свою комнату. Когда я вышла на крылечко, Ванька уже направлялся к машине. Он махнул мне рукой, а я потопала в беседку. Пиликнул телефон — Янка.

«Ты где сейчас?» — прочитала я, а я в голове пронеслось: «Не прошло и полгода».

«Дома я». — отправила я ответ.

«Давай завтра увидимся».

Что ещё меня всегда поражало в Янке, так это то, что она не могла произносить слово «извини». Аллергия у неё на него что ли?

«Завтра не получится. У меня планы». — я была категорична.

«Блин. А у меня послезавтра подработка начинается, прикинь. Всё получилось. Можешь меня поздравить».

«Даже не сомневалась в тебе. Поздравляю». — написала я.

Я отложила телефон в сторону, не хотелось больше ничего ей писать. Стало как-то обидно. Никто кроме Ваньки моими делами не интересовался. Я вспомнила о Вервольфе. Всё же в моей жизни появился ещё один человек, которому есть до меня дело.

— Я тебе обязательно отвечу, как и обещала, но сперва разберусь со своим личным кабинетом на сайте вуза, — вслух обратилась я к своему новому другу, будто он стоял рядом. — Ты же всё равно на работе уже, наверное. Сразу ответить не сможешь. Я вообще могу тебе хоть всю ночь писать, — подытожила я.

Кактус лежал у моих ног, косился в мою сторону и видимо пытался решить, окончательно ли я сошла с ума или всё же надежда есть.

— Ну что ты смотришь на меня так? — обратилась я к нему. — Ты же должен уже привыкнуть, что я такая.

Пару часов спустя, когда я уже проштудировала весь сайт и съела всё, что успела натащить в беседку, я решила пойти в свою комнату. Тарас уехал на работу, мать по-прежнему была в гостиной. Я зашла в своё убежище, заперла дверь — этой своей привычке я не изменяла никогда — и, расположившись поудобнее на кровати, открыла ноутбук.

Вервольф

Подрабатывал я в караоке баре «Синг». Вместе со своим лучшим другом Егором трудился за барной стойкой. Мы оба были студентами, поэтому смены нам в основном доставались ночные. С шести вечера до двух часов ночи. А в выходные и того дольше. Сегодня, в будний день, народу было немного. Заведение наше находилось в не слишком оживлённом районе города, так что основная часть посетителей были завсегдатаи. Как правило, среди недели собирался контингент постарше, и смены были довольно спокойные. А вот пятница-суббота — время развязной молодёжи. В такие дни зал обычно битком, да и музыка звучала совсем другая. И хотя я был не слишком занят, сообщение от Мухи увидел не сразу. Она ответила на мой вопрос.

М: Это как-то само собой вышло. Зашли однажды после школы. А о моём укромном месте не знает никто.

У меня с друзьями тоже было такое место, о котором знали только мы — берлога. Каждый из нас в любое время мог уединиться и побыть в одиночестве, но в основном мы зависали там все вместе. А Муха всегда одна. Я уже успел почувствовать её одиночество и то, как отчаянно она нуждалась в друге, с которым можно поговорить. Знал я и то, что ей ещё очень много предстоит мне рассказать. Ну ничего, всему своё время. Я готов был и ждать, и слушать её, когда нужно. Я был благодарен Мухе за спасение сестры. Теперь я понимал, что не зря искал её несколько лет. Сейчас в помощи нуждалась она.

В: Для меня сделаешь исключение?

Несмотря на то, что я ответил ей не сразу, Муха тут же начала писать ответ. Ждала.

М: Есть в моём городе необычная библиотека. Она вроде как частная. Читательский зал в ней не такой, как в других библиотеках. Столики для чтения индивидуальные и отделены друг от друга небольшими перегородками. На каждом столике стоит высокая лампа с абажуром, свет падает сверху. Я там ощущаю себя так, будто вокруг никого. Тихо, спокойно и безопасно.

Мне стало не по себе. Во-первых, я был далек от всего этого. Толком не представлял, как выглядели другие библиотеки и читательские залы. Во-вторых, недоумевал, что заставляет любить такие места, где ты отрешён от всего мира. Чаще всего я наблюдал, как девчонки в расстроенных чувствах заваливались в бар, чтобы либо напиться от горя, либо поорать в караоке и выплеснуть все обиды.

В: Как ты вообще нашла это место?

Ко мне подошёл Егор.

— Что происходит, дружище? Ты от телефона не отходишь, — он явно беспокоится.

— Помнишь, я рассказывал, как в лагере девчонка за Марфу заступилась? — спросил я.

— Забудешь такое. Конечно, помню, — Егор нахмурился.

— Я её нашёл. Вернее, она сама нашлась. Мы теперь друзья по переписке. И у неё там всё не очень хорошо. Я не могу сказать точнее, сам толком ничего не знаю ещё, но чувствую.

Послышался звук очередного сообщения.

— Я прикрою, если что, — друг похлопал меня по плечу.

М: Мне о нём рассказала хозяйка того книжного магазинчика. Я даже подозреваю библиотекой тоже владеет она. Там так же уютно и сделано всё с большой любовью к книгам и к людям, которые их читают.

В: Ты часто там бываешь?

М: Только, когда уже выть хочется, сил нет. Знаешь, я как будто не на своём месте. Постоянно ощущаю, что всё что меня окружает — это не моё. И в моей жизни не хватает чего-то очень важного. Это как будто потерял самое дорогое, но не можешь вспомнить, что именно, а потеря эта жжёт изнутри и нет тебе покоя от этого.

В: Мух, тебя парень бросил?

М: Нет. Вернее, у меня нет парня. Странно, почему ты об этом спросил?

В: Пытаюсь понять откуда такие страдания. Уже заготовил следующую фразу: не переживай, ты встретишь намного лучше.

М: Кстати об этом. Я сегодня познакомилась с парнем. Он в кино меня пригласил, а я не знаю стоит ли идти.

Она просила моего совета, я включил режим старшего брата.

В: Какое первое впечатление у тебя было о нём? Он тебе понравился?

М: В двух словах и не скажешь.

Отправив мне это, Муха принялась печатать дальше. Мне казалось, что пишет она целую поэму. Я даже отложил на время телефон и успел немного поработать дабы совсем не садиться Егору на шею. Чуть позже я увидел сообщение, в котором она описала случай на парковке и что было потом.

В: Ну ты даёшь. Почему днём ты мне рассказала про подругу, а не то, что тебя чуть не покалечили?

М: В тот момент это казалось важнее. Так что посоветуешь?

В: Думаю, стоит пойти. Но не спеши, опоздай где-то на полчасика. Нужно понять, насколько ты его заинтересовала. Если он даже не заметит твоего опоздания и просто будет рад тому, что ты пришла, то всё хорошо. Если же он покажет своё недовольство, то это не наш вариант. Лучше будет потихонечку слиться.

М: Ведь никому не нравится ждать, любой будет нервничать.

В: В этом-то и дело. Попробую объяснить. Давным-давно мужчинам приходилось завоёвывать женщин, словно непреступные крепости. Сейчас вокруг полным-полно крепостей с распахнутыми настежь воротами — выбирай любую. Понимаешь?

М: Что-то не очень. Так мне надо ворота распахивать или нет?

Её вопрос заставил меня улыбнуться.

В: Суть в том, что если мужчине нужна именно эта крепость, то никакие ворота его не остановят. А если ему всё равно, то он выберет самую доступную. А кому открыться, ты должна понять сама, почувствовать, что он тот самый, а непреступной крепостью оставаться для остальных.

М: Хорошо, это поняла. Только я ведь не знаю его совсем. Как-то страшновато.

В: А как по-другому ты его узнаешь, если не пообщаешься? Возьми подругу с собой.

М: О, нет, только не это. Я справлюсь.

В: Тогда тебе пора отдыхать, поздно уже. А завтра ты должна быть во всеоружии.

М: Ты прав. Хорошо тебе отработать.

В: Спасибо. А тебе сладких снов.

На сегодняшний день я точно знал одно: опыт в отношениях с парнями у Мухи был небольшой, если не сказать — никакой. Также закралось подозрение, что она их побаивается.

«Что ж, завтра её нужно поддержать» — подумал я.

Лика

Разбудил меня стук в дверь и громкий голос брата.

— Муха, вставай! Проспишь всё самое интересное.

Я потянулась, как довольная кошка. Вспомнила вчерашнюю переписку и улыбнулась. Как же давно я нуждалась в таком вот друге, с которым запросто можно поговорить обо всём. В надежде я схватила телефон. Новое сообщение. Утро начиналось замечательно. Оказалось, написал он сразу же, как мы попрощались, а я видимо отключилась.

В: Во сколько свидание?

М: Доброе утро.

Я прошла на кухню, Ванька был один. На столе дымился свежесваренный кофе.

— Какой аромат, с ума сойти, — промурлыкала я.

— А я смотрю кто-то в хорошем настроении с утра, — Ванька поднял одну бровь. — Удивлён.

— Вань, давай я быстренько яичницу сделаю? — я прям сама чувствовала, насколько глупо выглядела с этой идиотской улыбкой.

— Ты меня добить решила, — сделал вывод брат и добавил. — Еду закажем в новую квартиру, позавтракаем все вместе, ну или пообедаем, — сказал он, глядя на часы. — Муха, давай скорее.

— Угу, — промычала я, делая глоток кофе. — Это божественно, — я закатила глаза.

— Так, я собираться, — брат немного помолчал и потом с улыбкой проговорил. — Тебе очень идёт быть счастливой, — и вышел.

Прогудел телефон.

В: Да ты оказывается соня. И тебе доброе утро. Походу я больше тебя волнуюсь.

М: Походу. А ты почему не спишь, работал ведь всю ночь.

В: Выспался уже, я до 2-х работал. Уже мчусь на тренировку.

М: Ты за рулём?

В: Да.

М: Давай-ка не отвлекайся. Свидание в 4.

Отложив телефон, я произнесла: «Как же мало человеку нужно для счастья: разговор по душам и чашечка ароматного кофе».

Почти полдня мы провели в квартире у брата. Наводили чистоту и создавали уют. Квартира мне очень понравилась. Даже мать почти перестала ворчать и понемногу смирилась с переездом Ваньки. В начале третьего он скомандовал, что отвезёт нас домой. Видимо тоже не забыл о моём свидании.

И вот я уже стою в своей комнате перед шкафом и не понимаю, как я до этого дошла. Вчера в это же время я приглашение Антона даже как вариант не рассматривала. А сегодня стою тут и думаю, что надеть. Проблема была в том, что с того злополучного дня, платья и юбки в мой гардероб больше не входили. Спала я тоже только в пижамах. Так мне было комфортнее и спокойнее. Принимая во внимание, что уже несколько дней город просто изнывал от жары, я остановила свой выбор на джинсовом комбинезоне с шортами. Натянув белую футболку, я решила, что с моими любимыми беленькими кроссовками я буду выглядеть очень даже мило. Причёска никогда мне проблем не доставляла. Я любила свои густые красивые волосы, которые доходили мне до плеч. И хоть они были обычного темно-русого оттенка, я ими гордилась. Внешностью своей я осталась довольна: неброский макияж, лёгкий румянец, видимо от волнения, голубой цвет комбинезона, который очень подходил к цвету моих глаз — и я во всеоружии. Так вчера сказал Вервольф. Я потянулась к телефону. Он должен написать. Мне так нравилось это чувство: быть уверенной в своём друге. Почти четыре. Пора. Я уже хотела выйти из комнаты, когда услышала звук оповещения. Теперь я просто обожала этот звук.

В: Уверен, ты ещё стоишь перед зеркалом.

М: Угадал, но уже собиралась выходить.

Своего друга я тоже уже обожала.

— Смотрю ты никуда не торопишься, — сказал Ванька, когда я вышла из комнаты.

Он ждал меня, чтобы подвезти до набережной.

— У меня ещё полчаса. Успею, — ответила я, зашнуровывая кроссовки.

В: Ты как добираться будешь. На такси?

М: Брат везёт. А ты сегодня работаешь?

В: Да, но постараюсь быть на связи.

Уже в машине пришло ещё одно сообщение.

В: И всё-таки, почему ты не захотела взять подругу с собой?

М: У некоторых девочек есть такая фишка: заводить себе невзрачных подружек, чтобы на их фоне выглядеть еще красивее. Сегодня мне не очень хочется снова оказаться на втором плане.

В: Ты точно уверена, что всё обстоит именно так? Я вот почему-то убеждён, что ты красотка.

М: Ну-у, я не прям страшилка, но до красотки мне явно далеко.

— Муха, ты кому написываешь всю дорогу? — не выдержал Ванька.

— Подружке, — мне не хотелось говорить брату, что подружка — парень, даже толком не знаю почему, наверное, не хотелось лишних вопросов.

— И что-то мне подсказывает, что это не Янка, — продолжал он.

— Мы в сети познакомились, — подтвердила я его догадку, — подруги по переписке.

— Так это из-за неё ты сегодня сияешь, как ёлка новогодняя?

— Да, мне очень нравится с ней общаться, — с улыбкой ответила я.

— Я рад, сестрёнка. Правда, очень рад, что ты нашла родственную душу, — Ванька тоже улыбался. — Тебе это на пользу.

А я продолжила набирать сообщение свой «подружке».

М: А на счёт остального да, я уверена. Свои подозрения даже проверила разок. В школе мне нравился один парень. Прям стандартный шаблон: он самый популярный парень в классе, добрая половина девчонок по нему сохнет, а вторая половина наблюдает за ними и посмеивается. Я, естественно, не хотела, чтобы надо мной тоже хихикали, поэтому о своих чувствах никому не говорила. Даже близкой подруге. Потом, конечно, я поняла, мне лишь казалось, что если я не скажу, то никто не догадается, но это было очевидным. В каком-то фильме видела, как маленькая девочка сказала: «Это как описаться в детском саду: тепло только тебе, а видно всем». По-моему, лучшего сравнения не придумаешь.

М: Так вот. Подруге с моим объектом внимания было по пути в школу. Они довольно часто вместе ходили туда-обратно. Мне же она во всех красках расписывала их дружеские беседы, показывая, насколько они близкие друзья, а я просто в сторонке стою. Знаешь, мне кажется нам нужно придумать, как в разговорах будем всех называть. Без имён сложновато.

В: Согласен.

М: Пусть подруга будет — Нюша.

В: Намекаешь на её свинское поведение?

М: Чистая случайность.

А про себя отметила, насколько чётко сработала интуиция.

В: Окей. Я в предвкушении интриги.

М: Я домой ходила со своим соседом, пусть будет Ёжиком. Мы с ним знали друг друга с пелёнок, росли вместе. Для меня он — просто друг детства. Вот я взяла и сказала Нюше, что мне нравится Ёжик. Я просто хотела посмотреть, как она будет себя вести.

Я отправила сообщение и поняла, что мы едем вдоль набережной.

В: Ну не томи. Что дальше было?

М: Мы почти приехали. Сейчас выйду из машины и допишу по дороге.

В: Умеешь ты паузу держать, тебе бы лекции в универе читать.

Мы действительно приехали. Изо всех сил я старалась выглядеть непринуждённо и спокойно, но Ваньку провести не удалось.

— Можешь не тужиться тут, изображая спокойствие. У тебя глаза на пол лица, — сказал он, — Муха, тебя никто не заставляет, может, ну его — это кино?

— Я же не трусиха там какая, — храбрилась я до последнего. — Подумаешь, кино.

А про себя продолжила: «Я сильная. Я начинаю новую жизнь. Я должна отпустить страхи и освободить место для чего-то нового. Чтобы счастье появилось в моей жизни, я не должна упускать шанс. Я должна немного ему помочь.»

— Понимаешь, Вань, — продолжила я, — я подумала, что, если судьба мне пошлёт кусочек счастья, а я его не распознаю, отвернусь от него? А ведь нужно всего-то в этот момент быть чуточку смелее.

— Похоже твоя скорлупа, наконец-то, дала трещину, — смотрел брат на меня уже более серьёзно. — Не знаю даже, я рад, Муха, но мне и тревожно тоже. Пожалуйста, не бросайся сломя голову на все подарки судьбы. Обещай, что сначала ты всё хорошо обдумаешь.

— Об этом можешь не волноваться, — я похлопала его по плечу. — Уж что-что, а думаю я чересчур много.

— Ладно, беги. Если что — я на связи.

Я вышла из машины. Спустилась на набережную и остановилась в тени большущего дерева. Нужно было дописать сообщение.

М: А дальше я поняла, что была права. Нюша всячески старалась перетянуть внимание Ёжика на себя. Забыла сказать, что он с начальной школы неровно дышит к ней. Так что каждый получил своё: Ёжик поплыл от такого внимания, Нюша в очередной раз доказала, что лучше меня, а я подтвердила свои подозрения.

В: Зачем тебе такая подруга? Почему ты всё ещё дружишь с ней, если всё поняла?

М: Это в детском саду всё просто. Сказал: «я с тобой не дружу», и всё — проблема решена. А сейчас придётся выяснять отношения, не хочется, если честно.

В: К этой теме мы ещё вернёмся. Я так понимаю — ты на месте. Удачи.

«Удача мне понадобится», — подумала я и направилась в сторону фонтана. Часы показывали без четверти пять. Опаздывала я просто неприлично и была уверена, что меня уже никто не ждёт. Признаю, где-то в глубине души мне хотелось, чтобы Антон меня дождался, но, когда я его увидела, чувства удовлетворения не было. Мне стало жутко неудобно и стыдно за свою проверку. Антон стоял, облокотившись на ограждение и смотрел на воду. Я подошла и стала рядом.

— Привет.

Он неспеша повернулся ко мне, сощурив глаза от солнца, улыбнулся приветливо и сказал:

— Привет. Рад, что ты пришла.

— Я опоздала, — начала было я оправдываться, но он меня перебил.

— Это моя вина. Я дал тебе слишком мало времени на раздумья. Нужно было, — он глянул на часы, — на 40 минут больше.

Я расплылась в улыбке, было очень приятно. Мне всегда нравились такие чисто мужские поступки: взять всю вину на себя. Понимала я и то, что это очень удачный ход повысить себе цену.

— Вижу, ты профи. Знаешь, как понравиться девушкам, — и добавила. — Это было очень мило.

— Я тебе уже нравлюсь? — тут же поймал меня на слове Антон.

Я прошлась по нему взглядом, всем видом показывая, что внимательно его изучаю. Он был очень привлекательным. Его светлые коротко подстриженные волосы придавали ему вид главаря уличных хулиганов. Атлетичное телосложение говорило о том же. И всё же в его облике присутствовало явное благородство. Чувствовалось, что парень не из простых. Сегодня он был не в рубашке. Чёрная футболка красиво подчёркивала его подкачанные мышцы, чёрные джинсы перехватывали инициативу, ничуть не уступая предыдущим ощущениям. И, наконец, белые кроссовки завершали образ. Мне он нравился. И всё-таки его излишняя самоуверенность не позволяла мне окончательно определить его в категорию «мой герой».

— Как ты думаешь, почему я решила прийти? — ответила я вопросом на вопрос.

— Ты всю ночь не могла уснуть, думая обо мне, — тут же произнёс он уверенно и спокойно. — И сейчас, изучив меня с ног до головы, убедилась, что вчера тебе не показалось, и я очарователен.

— Одолжишь мне немного своей уверенности? По-моему, её у тебя в избытке.

А ещё подумала, если бы он сказал: «я великолепен», то чаша весов склонилась бы не в его пользу.

— Ты меня заинтересовал. Это пока всё.

— Пока этого достаточно, — сказал Антон. — А ты мне сразу понравилась, — он смотрел прямо в глаза, от чего мне было немного некомфортно, но я смогла задать вопрос.

— Это когда? Когда я маневрировала между машинами?

Он улыбнулся.

— Можешь мне не верить, но это было очень грациозно. Я бы сказал, в стрессовых ситуациях ты держишься очень уверенно, — к концу фразы его улыбка постепенно исчезла, и сейчас он смотрел на меня довольно пристально и задумчиво.

— Да уж, — мне не хотелось ему объяснять, что в тот момент у меня душа ушла в пятки и долго не хотела возвращаться, поэтому сказала. — Со стороны, наверное, виднее.

— Ну что, в кино?

Мы пошли вдоль набережной.

— Честно говоря, я думал ещё перекусить где-нибудь, но боюсь времени осталось немного. Можем не успеть.

— Во сколько фильм? — спросила я.

— В 6. Билеты уже куплены, — Антон посмотрел на часы. — А вот выпить по чашечке кофе нам ничего не мешает.

— Так нам ведь ещё нужно добраться до кинотеатра.

— Я на машине.

— Нет! — воскликнула я слишком неожиданно даже для самой себя.

Антон остановился. Он удивлённо смотрел на меня, слегла приподняв брови.

— Что не так? — спросил он, — Ты боишься машин?

Я не знала, как исправить неловкость, поэтому промямлила:

– — Можно и так сказать.

Я не любила врать, не любила, когда врут мне. Но в данной ситуации мои слова были частью правды. Я боялась ездить с малознакомыми людьми. А об Антоне я пока ничего не знала.

— Я понял, — он не стал настаивать. — Давай прогуляемся. А кофе можно взять навынос, или ты предпочитаешь мороженое? Можно сок.

Если учесть, что на улице всё ещё было слишком жарко, то мороженое казалось более заманчивым. Но я тут же представила, как на этой самой жаре мороженое начинает таять, я изо всех сил стараюсь не обляпаться и при этом выглядеть достойно. Нет. При Антоне не хотелось снова выглядеть комично. Вода была у меня в рюкзаке. Поэтому я ответила.

— Кофе был бы очень кстати.

Неспеша мы направились к кинотеатру. Пили кофе и болтали обо всём. Как оказалось, Антон учился в том самом университете, перешёл на третий курс. Увлекался машинами. Ему нравилось из разбирать, собирать и перебирать. И ту злополучную «семёрку» он собрал сам. Жил он с отцом. Мать от них ушла, и сейчас он даже не знал, где она. Этот факт дал мне понять, что между нами есть что-то общее, и я уже немного по-другому смотрела на него: как на друга по непростым семейным обстоятельствам. Я же в свою очередь рассказала про самого лучшего брата на свете и о своём безумном желании поступить в университет и уехать из дома. За разговорами время пролетело быстро, и мы не заметили, как пришли. Фильм Антон выбрал на свой вкус, ну или случайно, а мне в принципе было всё равно, что смотреть. Перед началом сеанса я написала Ваньке: «Всё хорошо. Мы на месте. Фильм вот-вот начнётся». На что брат ответил: «Как раз домой буду ехать через пару часов. Откуда тебя забрать?» Подумав о том, где осталась машина Антона из-за меня, между прочим, я написала: «На набережной».

Когда мы вышли, Антон принялся рассуждать.

— Такси, я полагаю, тоже не вариант. Ты сейчас где живёшь? Далеко отсюда? — обратился он ко мне. — Можем опять пешком пойти.

Я даже немного разомлела от такой его суетливости.

— Всё в порядке, давай вернёмся к твоей машине. Меня брат оттуда заберёт.

Антон вдруг остановился и заговорил, слегла нахмурив брови.

— Погоди. Я сейчас не понял две вещи. Во-первых, ты говорила, что хочешь поступать в университет, чтобы уехать из дома. Теперь понимаю, что ты местная. Или просто твой брат живёт в нашем городе, и ты остановилась у него?

— Я местная, — ответила я ему, — и тоже живу в нашем городе, только прописана в деревне у бабушки. И как только поступлю, перееду в общежитие. Вот и всё. Пойдём, — я медленно направилась в сторону набережной.

— Но зачем? — спросил Антон, следуя за мной. — Захотелось свободы?

— Я бы сказала самостоятельности, — и желая закрыть эту тему, быстро продолжила, опережая ненужные вопросы Антона. — А, во-вторых, наверное, ты хотел спросить, почему я не боюсь ездить с братом?

Он утвердительно кивнул.

— Ответ — в вопросе. Потому что с братом.

— О, — Антон невесело рассмеялся, — как же я сразу не понял… — и тут же продолжил как будто оправдываясь. — Просто я привык, что обычно девчонки сами напрашиваются прокатиться со мной, а тут… неожиданно, сдаю позиции.

— Прости, но дело совершенно не в тебе. Скорее — во мне, — сказала я.

А про себя подумала, что кто-то продолжает набивать себе цену. Ведь его машина, мягко говоря, была не из тех, покататься на которой очередь выстраивалась.

— Ты знаешь, — проговорил Антон, — где-то мне это даже нравится. Нет, — он сделал короткую паузу, — определённо нравится, что ты такая. И я уверен, что очень скоро ты убедишься, что мне можно доверять.

— Я тоже так думаю, — согласилась я с ним.

— Ну, а сегодня я заслужил хотя бы твой номер?

Я улыбнулась и достала телефон.

— Конечно.

Мы обменялись контактами. Через некоторое время мы подошли к машине Антона, и он, показывая на неё, обратился ко мне.

— Разве похожа эта ласточка на автомобиль отъявленного негодяя?

— Ну, не знаю, — рассмеявшись, ответила я.

— Да ты только взгляни сюда! — воскликнул Антон, открывая капот. — А теперь, что скажешь? — его глаза сияли гордостью.

Я подошла поближе и всеми силами изображая восхищение заявила.

— Так с этого и нужно было начинать! — глаза Антона засияли ещё ярче, как у ребёнка, который собрал свою первую пирамидку, а я продолжила, еле сдерживая смех. — И я бы рванула с тобой хоть на край света, не задумываясь.

Палитра чувств в его взгляде менялась с бешенной скоростью: от удивления и лёгкого недоумения до понятия и принятия происходящего. И когда наконец в его глазах мелькнула искорка смеха, мы вместе рассмеялись. Потом он всё же сказал:

— Лика, ну ты даёшь. Я серьёзно, а ты…

— А, если серьёзно, то для большинства девушек все машины под капотом совершенно одинаковые. Я просто не знаю, что там должна была увидеть, — честно ответила я.

В этот момент затрезвонил мой мобильник.

— Алло.

— Я жду тебя, Муха, — послышался голос брата.

— Мне пора, — обратилась я к Антону, — спасибо за приятный вечер. Я пойду.

— Я позвоню тебе завтра, — уже вдогонку мне крикнул Антон.

Я села в машину брата и поспешила ответить на немой вопрос, который бегущей строкой отражался в Ванькиных глазах.

— Всё хорошо. Он мне даже понравился.

Вервольф

Сегодня в баре была запара. Одно слово — пятница. Несмотря на безумный темп работы, мои мысли то и дело возвращались к Мухе. Я мало, что знал о ней. А из того, что знал картина вырисовывалась следующая. Если учесть, что несколько лет назад она не испугалась троих парней и заступилась за Марфу, то логично предположить, что постоять за себя она умеет. Но ей было страшно идти в кино с малознакомым парнем. Просто в кино. Он же не в клуб её позвал. Вроде всё нормально. Всё правильно. Чувствовал я, что не вяжется что-то. Информации маловато. Про брата она написала: «луч света в тёмном царстве». Выходит, проблема в семье. А с подругой вообще беда. И сейчас я понимал, для чего Муха так детально рассказала мне в первую очередь именно о подруге. Она хотела, чтобы я имел полное представление о том, чего она ждёт от меня, почему ей так нужен настоящий друг. И когда она почувствует, что я её понимаю, и мы достаточно близки, тогда и придёт время того самого сокровенного.

Лично я готов был выслушать её в первый же день, но у меня к ней присутствовал личный интерес и безмерное чувство благодарности. И что-то мне подсказывало, если Муха разглядит хоть малейший шанс нашей случайной встречи, то наше общение тут же прекратится. Мне же этого не хотелось.

Я выкроил пару свободных минут уже ближе к полуночи и отправил ей сообщение.

В: Как всё прошло?

Муха молчала. А я поймал себя на том, что каждые пять минут заглядываю в телефон. Что это? Я волновался, я переживал за неё, даже осознавая, что она попросту могла уже лечь спать.

Сегодня наша смена закончилась в 3. Мы с другом вышли на улицу и направились к машине Егора. После работы он всегда отвозил меня домой. Я слишком дорожил своим автомобилем и, честно говоря, опасался оставлять его без присмотра почти на всю ночь около бара. Это был подарок родителей к моему 18-летию. Семья наша не была богатой, поэтому такие подарки особенно ценны, и я просто не имел права рисковать.

Размышляя сегодня о Мухе, я подумал о том, что меня наоборот окружают замечательные люди: моя семья, мои друзья. Мы очень близки и дорожим друг другом. Но так было не всегда. Несколько лет назад самый близкий друг вонзил мне нож в спину, и этот нож до сих пор причинял мне невыносимую боль и не давал спокойно жить. У каждого свои раны. И мы можем либо научиться жить с ними, либо найти способ избавиться от них. Но в любом случае в одиночку это сделать намного сложнее. Я не был одинок, и Муха теперь не будет одна. Такими мыслями я делился с Егором по дороге домой.

— Пока мы не поймём, что конкретно у неё случилось, мы не сможем помочь, — рассуждал Егор.

— Надо как-то разговорить её, — предложил я, — только осторожно, чтобы не получилось, будто я на неё давлю.

— Знаешь, дружище, — Егор бросил на меня многозначительный взгляд и усмехнулся, — ты вспомни нас, когда мы только познакомились.

Я улыбнулся, понимая, что он имеет в виду. Мы довольно долго не доверяли друг другу, присматривались, оценивали, что к чему. И лишь спустя какое-то время Егор первый рассказал мне о себе то, что остальные не знают до сих пор. С того момента, между нами, больше нет секретов.

Егор продолжал:

— Уверен, это тот самый случай, когда сработает «откровенность за откровенность». И начать придётся тебе, — заключил он. — Она должна почувствовать, что ты ей тоже доверяешь.

— Ты прав, — ответил я, — я об этом даже не думал. Похоже время пришло.

* * *

Выспаться я не успел. Сквозь сон всё громче и громче слышался звон будильника. Первым делом мне захотелось зашвырнуть телефон куда подальше и в свой выходной насладиться сном в тишине и покое. Но вслед за первой мыслью тут же нагрянула вторая, заставившая меня сесть и собраться с мыслями. Будильник я завёл сам, чтобы быть на связи, когда Муха ответит. Я схватил телефон, отключил раздражающий звук и просмотрел оповещения. По-прежнему ничего. «Никому не нравится ждать», — вспомнил я слова Мухи. Это точно.

Я встал, натянул шорты и футболку и вышел из комнаты. Родители пили чай на кухне, а на столе дымились свежеприготовленные оладьи. Аромат стоял изумительный.

–Ммм, — протянул я с порога, — обожаю выходные.

Я схватил с тарелки один оладушек, засунул его в рот и прошёл к плите с намерением сварить себе кофе. Покрепче.

— А но и видно, — усмехнулся отец. — Ты чего в такую рань проснулся?

— Да так, — ответил я, продолжая жевать и рыться в шкафу в поисках кофе, — дела есть.

— Что за дела такие? — ласково ворча, мать подошла ко мне. — Тебе выспаться после смены нужно, — она отодвинула меня легонько. — Иди садись, я сделаю тебе кофе. Покрепче, — добавила она прежде, чем я успел открыть рот.

— Мамуль, ты лучшая, — я чмокнул её в щёку, ещё раз проверил телефон и положил его на край стола. — Тогда я в душ.

Я вернулся через несколько минут. На столе меня ждала чашка ароматного кофе.

— Спасибо, мамуль, — я уселся за стол и тут же потянулся к телефону. Есть!

— На здоровье, сын. А телефон придётся отложить.

— Это очень важно, правда, — бормотал я, вставая из-за стола, — я быстро.

— Ты куда? — крикнула мама вдогонку. — А кофе?

Я тут же быстренько развернулся, схватил чашку и отхлебнул сразу чуть ли не половину. Чёрт, горячо. Тем не менее, я стойко продолжил «наслаждаться» кофе, стараясь поскорее его прикончить. Под изумлённые взгляды родителей я поставил пустую чашку на стол и с чувством удовлетворения направился в свою комнату. Я завалился на кровать и открыл переписку.

М: Привет. Начну по порядку. Он меня дождался. На опоздание не злился. Был довольно милым. Погуляли. Поболтали. Фильм тоже ничего. Выходит, всё прошло довольно неплохо. Больше боялась.

В: Привет. Я волновался за тебя. Рад, что всё хорошо. Правда, есть ощущение, что будет «но».

М: Ты прав. По-моему, он слишком старался, только зачем — непонятно.

В: Он красавчик? И кстати, как назовём?

Муха немного задумалась. Несколько секунд.

М: Тигр.

В: Таак. До царя зверей немного не дотягивает. Ясно. А он как тигр перед прыжком или Тигруля из Винни-пуха?

М: Скорее первое, это и настораживает.

В: Договорились встретиться ещё?

М: Обещал позвонить.

В: Подождём, заодно и подумаем.

М: Ты опять не спишь после работы. Снова тренировка?

В: Я поспал, всё хорошо. Хотел быть на связи, когда ты напишешь.

М: Ого. Я оценила.

В: Тренировка чуть позже.

М: Расскажешь, как ты начал танцевать? Это ведь не было твоей мечтой. Мне интересно.

Вот он. Тот самый момент. Всё или ничего.

В: В двух словах не напишешь.

М: Так я сегодня совершенно свободна.

В: В школе у меня был друг, мы с первого класса дружили. Думаю, как его назвать. Так и напрашивается — козёл.

М: Ничего себе. Я не думала, что мой вопрос разворошит неприятную историю. Если не хочешь об этом вспоминать, не надо. Я всё понимаю.

В: Мы ж с тобой не просто друзья, забыла? Мы говорим обо всём на свете. О самом-самом.

М: Да вот же, никак не привыкну. Почему козёл?

В: Оказался не тем, кем я его считал. Это в общих чертах.

М: Тогда — Лось. От него тоже не знаешь, чего ожидать.

Я улыбнулся. По-моему, козёл подходил лучше, ну да ладно, сойдёт.

В: Моя мама — учитель математики, отец — физрук в очень престижной школе. В ней учатся в основном детишки из состоятельных семей. Мы с сестрой попали туда только потому, что родители там работают. Отец к тому же тренер по джиу-джитсу, он вёл в то время секцию в этой же школе. Я и Лось, конечно же, тоже ходили на тренировки. Мы очень много времени проводили вместе. И моя сестра зачастую была рядом. Она с детства ходила на танцы, просто жить без них не могла. Как оказалось, Лось был неравнодушен к сестре. В старших классах он ей сказал прямо о своих чувствах, но сестра ему отказала. Мы тогда предположили, что ей нравится её партнёр по танцам, пусть будет — Дракон. Но я не ожидал, что Лось сорвётся и помчится выяснять с ним отношения. Он набросился на бедного парня с кулаками. Что, что, а драться он умел. Сестра тогда была с Драконом, она всё видела. Я даже боюсь представить какими могли быть последствия, если бы ещё одна девчонка (Белка) не появилась там. Она стала вызывать полицию. Лось отступил, но пообещал, что своего добьётся. Лось из очень влиятельной семьи, он привык получать всё, что хочет. Он считал, что не в его правилах отступать. А тут снова и снова ему приходилось терпеть неудачу. И тогда он перешёл черту. Он и ещё двое таких же подонков подкараулили сестру и начали к ней приставать. Тогда он забыл обо всём. Забыл о нашей многолетней дружбе, о том, что это моя сестра, и ему она тоже не чужой человек. Его ослепило желание получить то, что он хотел. Любой ценой.

Я отправил сообщение. Дальше в этой истории появилялась Муха. Тогда она спасла мою сестру. Я не стал писать, что это было в летнем лагере, она могла догадаться. Лагерь тот находился рядом с небольшой деревушкой Ключи. Название своё она видимо получила из-за нескольких источников родниковой воды, которые находились неподалёку. Один из них был и на территории лагеря. Поздним вечером, когда уже стемнело, мерзавцу Лосю удалось выманить мою сестру к этому источнику, в рощу, которая выходила прямо к деревне.

Каким образом там оказалось Муха — одному Богу известно. Но появилась она очень вовремя. «А ну-ка отошли от неё быстро, дикари!» — скомандовала она. Так вспоминала потом сестра. Лось пришёл в бешенство. Его план снова грозил сорваться. «Советую тебе потеряться, крошка. Или хочешь присоединиться?» — скалился он. В ответ на это Муха крикнула одно единственное слово: «Кактус!» Из темноты послышалось грозное рычание. У Лося был фонарик, но его света не хватало, чтобы верно оценить силы противника. Но он понял, что помеха достаточно серьёзная, чтобы оставлять её без внимания. Они ушли, оставив Марфу там. Муха пыталась её успокоить, тогда ей было 14, девчонка совсем. Она дала Марфе свой телефон, чтобы сестра позвонила мне. Её номер я хранил до сих пор. Муха проводила Марфу к лагерю, я видел её издалека, не разглядел совсем. Тогда мне было не до этого, если честно. После Марфа вспомнила, что по дороге к лагерю она представилась. Девчонку звали Ксения Мухина.

М: Что было потом? Твоя сестра…

В: С сестрой всё хорошо. Тогда ей тоже помогли, а я в тот вечер впервые превратился в зверя, о котором тебе уже упоминал. Не смог сдержаться. Мы подрались. И в завершении всего виноватым оказался я, и пострадала моя семья.

М: С ума сойти! Как же так вышло? Вы заявили в полицию?

В: Муха, у нас не было шанса этого сделать. Лось из очень непростой семьи. Но ему тогда даже не пришлось подключать отца. Его бабка директор школы, в которой мы учились. Он преподнёс ей свою выходку, как невинную шалость. Просто разыграли подругу, а она испугалась. Бывает. А вот я в этой истории — неуравновешенный, агрессивный псих. Но ужаснее всего, что это затронуло мою семью. Отцу на 5 лет запретили обучение боевым искусствам.

М: Но причём здесь это?

В: Одна из главных особенностей восточных единоборств — это философия, которая призывает человека к миру. Наибольшим мастерством в ней считается умение выиграть бой ещё до его начала. Отец обучал нас обоих. Более того, я его сын. Я его подвёл.

М: А твои родители в курсе, что произошло на самом деле?

В: Нет. Лось ясно дал понять, любое неосторожное слово об этой истории кому не следует — и моих родителей уволят. Повод он найдёт. И поверь мне, когда понимаешь, что от твоих поступков зависит не только твоя жизнь, но и жизнь твоих близких, то от некоторых принципов можно отступить.

М: А что же он сам? Лось. Он прекратил попытки добиться своего?

В: Нет, не прекратил, в этом всё и дело. С тех пор я оберегаю сестру постоянно. Вот и на танцы с ней стал ходить, чтобы и там быть рядом. Так и вышло, что танцы теперь часть моей жизни.

Муха притихла. Я видел, что она печатает. Потом нет. Снова печатает. И снова тишина. Я не ждал, что после моего откровения, она тут же станет взахлёб рассказывать о своих проблемах. Возможно вспомнила, как сама когда-то пережила нечто подобное.

М: У меня в голове не укладывается. По сути, ваш друг, которого вы знали много лет, оказался, козлом и стал врагом. Как вы после этого не разучились людям доверять?

В: Люди должны доверять друг другу. Из тех 50-ти, кому веришь, один обязательно предаст, но нельзя сомневаться в остальных из-за одного. Я правда так считаю. И когда тебе кажется, что всё идёт наперекосяк, в твою жизнь пытается войти нечто чудесное. Несмотря на весь кошмар случившегося, мы приобрели настоящих друзей. Дракон и Белка стали для нас семьёй.

М: А твоя сестра и Дракон вместе?

В: О, это отдельная история. Расскажу как-нибудь в другой раз.

М: А я ведь считала, что ты баловень судьбы. Всё у тебя хорошо — семья, друзья. Мне стыдно очень. У тебя и так проблем хватает, а тут ещё я со своими.

В: Друзья ведь для этого и нужны.

Я не хотел, чтобы она думала будто нагружает меня своими проблемами. Я совсем не этого хотел.

М: О, походу дружба с Нюшей сильно повредила мою самооценку. Постоянно присутствует ощущение навязчивости, но я работаю над этим.

В: Говорят, к хорошему быстро привыкаешь.

Лика

Я приходила в себя после общения с Вервольфом, пытаясь привести мысли в порядок и понять свои ощущения. То, что его история разбередила мои собственные раны — это понятно. К тому же я в очередной раз убедилась, что друга выбрала очень правильно. Вервольф был таким же замечательным братом, как Ванька. Он пока не догадывался, что нас многое объединяет, и что своим откровением он буквально покорил меня.

Я лежала на кровати в своей комнате, свернувшись калачиком и сжимала в руке телефон. Слёзы текли по щекам. Это были не те слёзы, о которых можно просто сказать: «слёзы от счастья» или «слёзы от боли». Я чувствовала, как вместе с ними моя душа освобождается от многолетней тяжести. Мне будто стало легче дышать. Это были слёзы облегчения. Я словно только сейчас поняла, что не стоит зацикливаться на своих страхах. Страх, как камень, тянет на дно и не даёт двигаться дальше. Я резко вскочила всем своим видом показывая, как решительно настроена доверять людям и впустить наконец-то в свою жизнь нечто чудесное.

Внезапный звонок заставил меня прийти в себя. Звонил Антон.

— Привет, Антон, — ответила я, хлюпая носом.

— Лика, привет. Ты плачешь?

Объяснить свои слёзы я бы ему не смогла, поэтому торопливо соображала, что сказать.

— Это я лук резала, — произнесла я, испытывая жгучую неприязнь к себе за то, что на его беспокойство вру так убедительно, словно это обычное дело.

— О, тогда мне остаётся лишь надеяться, что нарезка овощей не займёт целый день, и ты согласишься провести время со мной и моими друзьями. Мы после обеда на пляж собираемся. Что скажешь?

Моя решительность мигом куда-то подевалась. Пляж, купальник, незнакомая компания. В моей голове тут же выстроилась привычная цепочка предостерегающих маячков. Нужно доверять людям. Я старалась перестроить мысли и направить их в другое русло. Я люблю плавать. Антон милый. Новые друзья. И тем не менее я промямлила.

— Пожалуй, откажусь. Я никого не знаю и…

— Ты знаешь меня, — перебил Антон, — этого достаточно, поверь мне. Будет ещё мой друг с девушкой, — продолжал он. — Можешь взять подругу, если хочешь. Всё остальное на мне. Скинь адрес, я заберу тебя часа в 2, — и сбросил.

— Офигеть, — только и смогла я произнести.

Что-то мне это напоминало. И я никак не могла понять, нравиться мне данная его черта или нет. Смахивало на вызов. Он словно проверял, на что я способна. Может он не случайно появился в моей жизни. Возможно, он помогает мне выбраться из скорлупы и дышать полной грудью. Вполне вероятно, что Антон и есть то чудесное, что я так жду и отвернуться от него значит упустить птицу счастья.

Я ненадолго зависла с телефоном в руках, стоя посреди комнаты и пытаясь принять правильное решение. Потом принялась набирать сообщение, но отправила я его не Антону.

М: Тигр звонил. Зовёт на пляж в компании друзей.

Вервольф ответил сразу.

В: Что ты ответила?

М: Я отказалась, но, как и в прошлый раз, он поставил меня перед фактом, что заедет в 2. Я адрес только должна скинуть.

В: А он мне нравится. Сама посуди, на первый взгляд он всё решил за тебя. И всё же выбор за тобой. Если ты не напишешь, он просто не сможет приехать. Следующий ход твой, решай.

М: Выходит, мне следует написать, раз он такой заботливый. Как думаешь?

В: Думаю, стоит. По крайней мере узнаешь его получше.

М: Ну, тогда удачи мне. Пойду собираться.

В: Удачи.

Отправлять Антону адрес я не спешила. Мне ещё предстояло отыскать в шкафу свой купальник. Новенький, красивый я уже успела отвезти в деревню. И сейчас я надеялась, что спортивный купальник для бассейна всё ещё имел надлежащий вид. И лишь убедившись, что выгляжу в нём довольно неплохо, я собралась с духом и написала Антону.

Дома я находилась одна. Но это вовсе не означало, что можно было расслабиться. Род деятельности отчима позволял ему в любое время зарулить домой. Поэтому я всегда была начеку.

Я неспеша собиралась. Натянула шорты с футболкой. Положила в рюкзак полотенце и бутылочку воды, то и дело поглядывая в окно, чтобы избежать неприятных сюрпризов. Решила ещё взять свою кепку, учитывая дневную жару. Ещё оставалось много времени, я взяла йогурт и пошла в свою любимую беседку. Устроилась поудобнее и принялась ждать. Кактус примостился рядом. Я волновалась. Чтобы немного отвлечься, написала Янке.

«Привет. Как проходит первый рабочий день?»

На удивление она ответила сразу же.

«Да вот, тружусь. Всё отлично. Может забежишь?»

«Если только вечером, днём занята»

«Так я же по полдня работаю. Сегодня с утра и до двух. Можем вечером просто погулять. Давно не виделись. Я соскучилась»

В такие моменты худшей подругой ощущала себя я. Вечно придираюсь к Янке, а сама ничуть не лучше.

— Размазня — вот ты кто, Лика, — вслух сказала я себе. — Возьми себя в руки. И не смей раскисать от мимолётного дружеского внимания к своей персоне.

Процентов на восемьдесят я была уверена, что Янка не по мне соскучилась. Ей уже не терпелось рассказать мне все новости, которые накопились за время, что мы не виделись. Остальные двадцать процентов я всегда оставляла в надежде, что не всё потеряно и нашу дружбу ещё можно спасти.

Как-то бабуля в разговоре мне сказала: «Какову дружбу заведёшь, такову и жизнь проведёшь». Я запомнила. В старину люди всё примечали. Я любила такие вот бабушкины поговорки и верила им. Но я тоже виновата в том, что наша дружба «такова». Всегда иду у Янки на поводу, всегда выступаю больше в роли слушателя и молчу всегда, когда кричать охота.

— Размазня, потому что, — повторила я. — Пора уже взять вёсла в руки и грести туда, куда тебе нужно, а не плыть по течению.

Настроена я была решительно.

«Давай вечером созвонимся, как освобожусь, тогда и решим.» — написала я подруге.

«Хорошо. Буду ждать.»

А мне в голову тут же стукнула мысль, что чуть ли не впервые в жизни ждать придётся Янке, а не мне.

После этого я снова написала Вервольфу.

М: Что делаешь?

В: С друзьями встречаюсь. Ты опять волнуешься?

М: Ага, переживаю. Думаю вот, как всё отменить.

В: Муха, почему ты так боишься? Можешь рассказать. Я не занят, всё в порядке. Если он довольно милый, то в чём тогда дело?

Мне хотелось ему всё рассказать. И я была уверена, что именно Вервольф поймёт меня, как никто другой. Но сейчас было неподходящее время. Моя история не из тех, которые можно излагать впопыхах.

М: Я обязательно тебе всё расскажу сегодня, когда вернусь домой. Сам понимаешь, сейчас Тигр приедет, я просто не успею.

В: Подругу в этот раз тоже не берёшь?

М: Она работает. А вы с друзьями чем занимаетесь?

В: Дурачимся. Потому как то, что они вытворяют, тренировкой не назовёшь. А после, наверное, выберемся куда-нибудь отдохнуть.

Я представила с каким удовольствием они вот так встречаются каждый раз, веселятся, смеются, подначивают друг друга и валяют дурака. Жизнь продолжается. Так и должно быть.

Я услышала, как ко двору подъехала машина. Только половина второго. Неужели отчим? Сердце ушло в пятки. Я встала, не решаясь двинуться с места. Кактус тихонько зарычал. Дурной знак. Следом затрезвонил телефон, я дёрнулась от напряжения и неожиданности. Это был Антон. Я схватила трубку.

— Слушаю.

— Я почему-то подумал, что не будет лишним тебя поторопить, поэтому приехал пораньше.

Признаю, я почувствовала огромное облегчение. Очень не хотелось омрачать день встречей с отчимом.

— Считаешь меня копушей? — спросила я Антона, направляясь к воротам. — Кактус, сидеть — свои, — успела я скомандовать собаке.

— Совру, если скажу, что нет, — ответил Антон. — Но, если учесть опыт нашего первого свидания, повод так считать у меня есть, согласна?

Я вышла за калитку. Антон стоял, прислонившись к уже знакомой мне семёрке и смотрел на меня поверх солнечных очков.

— Не совсем. Думаю, не стоит делать выводы, исходя из единственной версии, — ответила я, приближаясь к нему.

Он отпустил телефон и смерил меня взглядом с головы до ног, точно, как и я его вчера, удовлетворительно кивнул и произнёс:

— Пожалуй, соглашусь. Ты готова, хотя ещё полчаса. В следующий раз соберу больше фактов, — он похлопал по машине, снова посмотрел на меня и продолжил. — Надеюсь, сегодня мы тебя не слишком пугаем? Боюсь, пешком идти далековато.

— То с какой настойчивость твоя красавица пытается меня прокатить, просто не оставляет мне выбора, — согласилась я.

Видимо разговор с Антоном немного меня увлёк, и я не сразу заметила Ванькину машину. Он остановился напротив дома в тени деревьев, направился к нам, с любопытством поглядывая на Антона.

— Ну, привет. Далеко собралась? — обратился он ко мне.

В свою очередь Антон переводил взгляд с Ваньки на меня, приподняв вопросительно брови. Я выдержала небольшую паузу, наблюдая за их лицами и наконец сказала:

— Антон, это мой брат Иван. Ванечка, а это Антон. Мы с ним в кино ходили.

— Рад знакомству, — разулыбался Антон и первым протянул руку.

— Что ж, я тоже, — ответил Ванька, пожимая руку Антона.

А я стояла рядом с дурацкой улыбкой на лице и думала о том, что раз теперь брат в курсе, с кем я уехала и на какой машине, то всё в порядке. Точно, неисправимая идиотка.

— Так куда вы собрались? — снова спросил Ванька.

За меня ответил Антон:

— На городской пляж. Ненадолго. На вечер у нас запланирована другая программа.

Он говорил так, словно я была в курсе.

Нет, всё-таки не нравилась мне эта черта. Решая всё за меня, он заставлял меня снова чувствовать себя пустым местом. Но ничего, у меня же теперь есть вёсла, гребу туда, куда сама хочу. Так что на вечер у каждого будут свои планы. А пока я мило улыбалась и была настроена провести прекрасный день на пляже.

У Ваньки же после слов Антона слегка приводнялась одна брови и глядя на меня он произнёс:

— Пляж значит? Это очень хорошо. Лика, давай отойдём на пару слов.

Затем он повернулся к Антону и обратился к нему, протягивая руку.

— Надеюсь, я могу быть спокоен, доверяя сестру тебе.

— Верну в целости и сохранности. Немного загорелую, но счастливую. Обещаю, — с улыбкой ответил Антон и пожал руку Ваньке.

Когда мы зашли во двор, я первая задала вопрос:

— Вань, что-то не так? Он тебе не понравился?

— На первый взгляд он производит положительное впечатление, а там посмотрим, — потом он немного нахмурился и продолжил. — Муха, я сегодня поздно вернусь. Справишься сама?

— Да, конечно, Вань. Не переживай, — поспешила я его успокоить. — Годы тренировок не прошли даром, я научилась быть осмотрительной.

— Тогда беги, не буду больше вас задерживать. И не забудь написать, когда вернёшься, — уже вдогонку крикнул он.

— Всё в порядке? — первым делом спросил Антон, когда я вышла.

— В полном, — и заметив, как он напрягся, добавила. — Расслабься, речь шла не о тебе.

— Тогда прыгай в машину, нам пора.

— А где твои друзья? — спросила я, усаживаясь рядом с Антоном.

— Будут ждать нас на месте. А где твоя подруга?

— На работе. Мы с ней вечером встречаемся, — ответила я, с любопытством поглядывая на реакцию Антона.

Он вывернул на дорогу, мельком глянул на меня и, продолжая смотреть вперёд, сказал:

— Я рассчитывал, что вечер мы тоже проведём вместе.

— Наверное, ты просто забыл мне об этом сказать, — предположила я.

Раньше я так не разговаривала, но снова становиться чьей-то тенью я не собиралась. Если он хочет со мной общаться, придётся считаться с моим мнением.

Он молчал какое-то время, и я не могла понять, о чём он думает. Наконец, он заговорил:

— Ты права. Это моя ошибка.

Вот тут я почувствовала, что это признание далось ему с трудом. Мне тоже было не просто переступать через привычные для себя рамки. Тогда я решила, что это вполне нормально.

— Куда пойдёте? — спросил Антон.

— Мы ещё не знаем, решим на месте.

— Так может просто возьмём подругу с собой вечером, и проблемы никакой? Пойдём в неплохой караоке-бар, — предложил Антон.

— Мы давно не виделись. Она поговорить о чём-то хотела, — объяснила я ему. — Так что, думаю, не получится.

На это он ничего не ответил, и мы продолжили говорить о всякой ерунде.

Пряж называли городским, хотя находился он практически на окраине города. Место довольно живописное. Чтобы добраться до него, нужно было проехать через небольшую рощу, петляя между деревьями, потом спуститься к пляжу по дороге, которая продолжала тянуться вдоль него на всём протяжении. Людей сегодня было много, но за счёт достаточной продолжительности пляжа, они располагались равномерно. То есть сказать, что яблоку упасть негде, я не могла. Было довольно просторно.

Друзья Антона устроились недалеко от берега. Два огромных зонта загораживали от солнца небольшой столик для пикника, вокруг которого стояли четыре раскладных кресла. Серого я узнала сразу. В тот день на парковке у меня не было возможности рассмотреть всех. И если его девушка тоже там была, то наверняка сейчас она меня вспомнила. Приближаясь к ним, я краем уха успела уловить, как она удивлённо протянула:

— Как интересно…

Из чего я сделала вывод, что меня здесь увидеть она никак не ожидала.

Мы подошли, и первым заговорил Антон.

— Это Лика, — он указал на меня и добавил немного серьёзнее, чем того требовала ситуация, — прошу любить и жаловать.

— Как скажешь, бро, — ответил Серый, совершенно не обращая на меня внимание.

Это было не совсем то, что обычно говорят в таких случаях. Куда больше подошло бы «рад знакомству» или «очень приятно». Скажу прямо — обстановка меня немного напрягала.

— Ты присаживайся, Лика, — похоже, его девушка пыталась сгладить неловкость. — Меня Вера зовут.

Я села.

— А это Серый, — сказал Антон, наливая сок. — Ты, наверное, его помнишь. Гоняет он, конечно, как сумасшедший, только успевай уворачиваться, а в остальном, парень неплохой, — он протянул мне стаканчик.

Я посчитала, что будет справедливо каждому оплатить их же монетой.

— Как скажешь, Антон, — сказала я ему, даже мельком не глядя на Серого.

Затем я взяла сок и продолжила:

— Спасибо. Апельсиновый — мой любимый.

Ну и в завершении я посмотрела на Веру и с неподдельным восторгом произнесла:

— У тебя такой необычный оттенок волос, просто шикарный цвет. И тебе очень к лицу.

Вначале на их лицах появилось легкое недоумение. Затем по мере того, как до них стал доходить смысл затеянного мной «око за око», недоумение сменилось весёлыми искорками в глазах. А Антон сказал:

— Шах и мат, Серый, — и подмигнул мне.

— Ну, что ж, Анжелика… — начал было Серый.

— Просто Лика, — поправила я его.

— Окей, Лика, думаю, мы поладим, — закончил он.

— Если что это мой натуральный цвет, — с гордыми нотками в голосе сказала Вера, — чтоб вы знали.

И вот тут уже все рассмеялись, и обстановка немного разрядилась.

У Веры действительно были потрясающие волнистые волосы, которые переливались всевозможными оттенками медного, от тёмного к светлому. И я ни капельки не лукавила, когда говорила, что они необычные. Вера была красивой. Я бы даже сказала — эффектной. И она об этом знала. На первый взгляд она производила неплохое впечатление, но я понимала, что столкнись мы с ней где-нибудь в обычной жизни, то скорее всего даже не посмотрели бы друг на друга. Слишком разные мы были.

Серый показался мне непредсказуемым. Что-то в нём настораживало. И несмотря на то, что он сказал, будто мы поладим, я в этом сильно сомневалась.

Мне нравилось отдыхать на природе, я любила плавать, хотя боялась глубины. Темнота и неизвестность меня всегда пугали. Я потихоньку двигалась к своей мечте. Заводила новых друзей, с которыми возможно буду учиться в одном университете. Но даже учитывая всё это, чувствовала я себя не в своей тарелке. Ощущение, что я нахожусь не в том месте, где должна быть, меня никак не оставляло. Я списала это на непривычное для себя поведение и попыталась настроиться на позитивную волну.

Мы с удовольствием поели пиццу, которую парни достали из термосумки, ещё горячую, и теперь собирались пойти искупаться. Я достала полотенце из рюкзака, сняла одежду и вместе со всеми пошла к воде. Антон наблюдал за мной. Я чувствовала на себе его взгляд и то, как пылали мои щёки. Сама старалась не поворачивать голову в его сторону и поскорее зайти в воду.

— Ты очень красивая, — сказал Антон, когда мы немного отплыли от берега.

— Спасибо.

— Не любишь комплименты? — поинтересовался он, обратив внимание на сухость в моём голосе.

— Скорее не привыкла, — ответила я, разворачиваясь к берегу.

— Ты куда? Давай наперегонки, — предложил Антон.

— Я не очень хорошо плаваю. Куда мне с тобой тягаться.

— Тоха, я в теме! — подключился Серый.

Мы с Верой сели на песок у самой воды и смотрели, как всё дальше заплывают парни. Я решила не ходить вокруг да около и спросила прямо:

— Похоже, ты совсем не ожидала, что Антон приедет со мной.

— Это точно, — также прямо ответила Вера. — Ты не думай, дело не в тебе. Вернее, в тебе, — она вздохнула. — Да как же объяснить-то. Ты не похожа на тех, с кем обычно тусуется Антон. Вот и всё.

— И много таких на кого я не похожа?

— Достаточно, чтобы можно было судить о его предпочтениях.

— А вы давно знакомы?

— С детства. Наши предки вращаются в одной среде. Так что я знаю, о чём говорю, поверь мне. Погнали ещё поплаваем, — сменила тему Вера. — Ты вечером с нами?

— Нет, не с вами, — ответила я, заходя вместе с ней в воду, но отставать не собиралась. — Проще говоря, я не в его вкусе.

— Я бы так не сказала, — начала Вера, но договорить не смогла, так как неожиданно исчезла под водой, а передо мной так же неожиданно появился Антон.

Через мгновение вместе с Серым вынырнула Вера, барахтаясь и раскидывая брызги во все стороны.

— С моей стороны было бы не по-мужски шутить так над тобой после того, как узнал, что ты плохо плаваешь, — сказал Антон.

— По-моему, это в любом случае не по-мужски, — ответила я, с сочувствием глядя на Веру.

— Да брось. Им же весело.

— Думаешь?

Я смотрела на ребят.

— Полтавцев, ты идиот? — кричала Вера, нападая на Серого. — Я чуть не захлебнулась. И причёске хана, ненормальный!

— Не дуйся, малыш, — Серый приблизился к Вере и чмокнул её в нос. — Твои волосы удивительные в любом виде.

— Так, народ, давайте ещё один короткий заплыв и собираемся. До вечера ещё кое-что нужно успеть сделать.

Я в очередной раз отметила, что Антон в этой компании на особом положении. Его все слушали.

Через некоторое время парни начали складывать вещи и относить в машину. Мы с Верой нежились на солнышке, пытаясь немного обсохнуть.

— Как тесен мир, — вдруг сказала она.

Я проследила за её взглядом. Недалеко от семёрки Антона остановился чёрный внедорожник. Из него вышли две девушки и два парня. Они о чём-то оживлённо спорили и весело смеялись.

— Кто это? — спросила я не в силах отвести от них глаз.

— Привет из прошлого, — усмехнувшись ответила Вера. — Лис, тот который тёмненький — школьный друг Антона. Уж не знаю, какая кошка между ними пробежала, разругались ещё в старших классах. Дело даже до драки дошло.

— Вы все учились в одном классе? — продолжала выспрашивать я, всё ещё наблюдая за приехавшей компанией.

Они появились словно герои из любимой книги. К примеру, этот Лис, о котором говорила Вера, напоминал мне сказочного паладина опасного и прекрасного. Он был высоким, широкоплечим, его красота была дерзкой и мужественной. Блондинка рядом с ним была его противоположностью. Худенькая, миниатюрная с длинными прямыми волосами. Её красота лучилась нежностью и добротой.

«Словно ангел и демон.» — вдруг подумала я.

— Нет, — откуда-то издалека доносился голос Веры. — Я была в параллельном. А Полтавцев старше на год. Вот тот второй — Горыныч. С Лисом они уже после школы сдружились. Я его плохо знаю.

Горыныч, как назвала его Вера, напоминал Халка. Нет, не в том плане, что был зелёным. Он был, словно богатырь, крепкий и надёжный. Его красота, как могучая сила.

Посмотрев на вторую девушку, мне сразу же на ум пришла Малефисента. Фея или ведьма — сразу и не скажешь. Чёрные как смоль волосы девчонки были собраны в два высоких пучка и закручены в форме рожек — отсюда и сходство. Сейчас она была весёлой и счастливой словно фея. Но её роковая красота словно кричала: «затроньте меня за живое и вам всем не поздоровится».

Вера не договорила. Как только Антон с Серым подошли достаточно близко, чтобы нас услышать, она замолчала. Потом она обратилась уже к ним:

— Видели, кто здесь?

— Зверинец на отдыхе трудно заметить, — язвительно произнёс Серый.

— Полегче, Серый, — осадил его Антон.

— Только не говори, что мы даже не поздороваемся?

— Не сегодня.

Серый снова послушал Антона без лишних слов, хотя был не согласен с ним. А я продолжала, словно зачарованная, следить за загадочной компанией. У них не было с собой никаких вещей. Раздевшись, они оставили свою одежду прямо на песке и помчались наперегонки, рассекая воду и превращая её в облако сверкающих на солнце брызг.

— Лика, нам пора.

Я словно вернулась в реальность и направилась к машине.

Ехали мы молча. Молчал Антон и все остальные, словно воды в рот набрали, молчали, боясь потревожить его задумчивость. Эта встреча заметно встревожила Антона. Наблюдая за ним, я обратила внимание на сжатую челюсть, на напряжённый взгляд, на руки, крепко сжимавшие руль. Мне хотелось узнать в чём дело, но момент был не совсем подходящий. Я это понимала и решила подождать.

Сначала мы отвезли Веру с Сергеем, видимо к нему домой, высадив их у подъезда красивой высокой многоэтажки. Когда мы остались одни, я не выдержала и спросила:

— Кто это был на пляже? — я не стала говорить, что Вера мне кое-что рассказала, хотелось услышать версию Антона.

— Бывший друг, — коротко ответил он.

— Почему ты не подошёл к нему? — приставала я.

— Мы не общаемся уже несколько лет. Я не люблю вспоминать о том, что произошло между нами, — с грустью в голосе сказал он. — Лика, я могу тебя попросить?

— Да, конечно.

— Держись от него подальше, пожалуйста. Он опасный человек. Я не хочу волноваться за тебя, — его голос дрогнул.

— Хорошо, — пообещала я.

— Я не могу тебе рассказать всего, — будто оправдываясь говорил Антон. — Да и не нужно тебе знать больше. Просто поверь мне.

— Я поняла, Антон.

Если даже Вера не знала подробностей, куда уж мне. Конечно, мне было любопытно, но допрашивать его было слишком. У каждого свои тайны. У меня их тоже было предостаточно, и рассказывать о них Антону я не собиралась. Мне хотелось поскорее остаться одной и всё обдумать.

— Ты не передумала на счёт вечера?

— Дело не во мне, я же тебе объяснила. Как я могу передумать.

— А на завтра есть планы?

— У меня экзамен в понедельник. Нужно подготовиться.

— Но позвонить тебе хотя бы можно? — с надеждой спросил Антон.

— Позвонить можно.

Когда мы подъехали к моему дому, я сразу же отметила, что машины отчима нет и с облегчением вздохнула.

— Я пойду. Спасибо за день.

— Я рад, что тебе понравилось, — он вместе со мной вышел из машины.

Я не спешила уходить, чувствовала, что Антон не решается что-то сказать. Он задумчиво смотрел на меня, от чего я немного смутилась и, наконец, произнёс:

— Не хочется расставаться с тобой. Я едва тебя знаю, а такое чувство будто ты уже часть моей жизни.

Он пристально смотрел на меня. А я, не привыкшая к таким откровениям, не знала, что ответить.

— Я не знаю, что сказать, Антон, — честно призналась я. — Ещё пару дней назад мы даже не подозревали о существовании друг друга. Для меня это слишком быстро. Мне очень приятно, и я ценю всё, что ты сказал…

— Лика, остановись, — перебил мой словесный поток Антон, он улыбался. — Я не собирался давить на тебя и не жду от тебя ответа. Просто хочу, чтобы ты знала, — он легонько коснулся моей щеки. — Не думай много.

Затем он развернулся, сел в машину и уехал, в который раз оставив меня стоять в недоумении.

Вервольф

Сегодня я целый день провёл с друзьями, то и дело заглядывая в телефон. Ждал сообщения от Мухи. Я чувствовал, что она напишет что-то очень важное. Вернувшись вечером домой и переделав все дела, я понял, что уже просто не нахожу себе места от ожидания. Закрывшись у себя в комнате, я рухнул на кровать и решил написать первым. Но едва открыв приложение я наконец-то обнаружил, что Муха что-то печатает. С нетерпением я стал ждать. Через несколько минут я услышал долгожданный звук входящего сообщения. Я сел.

— Когда мне было 14… — так начиналось её внушительное сообщение. Я продолжал читать. И чем дальше я углублялся, тем явственнее ощущал, как волосы на моей голове начинают шевелиться. Я чувствовал будто чья-то рука медленно холодными пальцами сжимает моё сердце. Я перестал дышать. Мне не хватало воздуха, а внутри холод растекался в разные стороны, обволакивая каждую клеточку своими ледяными оковами, не давая мне пошевелиться. Я задыхался. Изо всех сил я пытался вырваться из этой мучительной хватки, чувствуя, как во мне начинает закипать гнев. Мой волк рвался на свободу. Я сделал глубокий вдох. Пылающей волной моя злость разносилась по всему телу, сметая всё на своём пути, оставляя лишь безумное желание отыскать этого гнусного престарелого ублюдка и вцепиться ему в глотку. Я встал. Рывком открыл дверь, выскочил из комнаты и помчался в ванную. Открыл душ, включил на всю холодную воду и засунул голову под отрезвляющие струи. Я тяжело дышал, изо всех сил стараясь прийти в себя. Вот же чёрт, я совсем не этого ожидал. Оказывается, Мухе пришлось пережить то же, что и Марфе. Только вот у Марфы были все мы. И мы до сих пор рядом. А Муха ведь совсем девчонкой тогда была. Как же она одна прошла через это? И как до сих пор ей удаётся справляться одной? А я ведь сейчас тоже оставил её одну. Она же ждёт моего ответа. Ну вот, начал соображать. Я выключил воду, схватил полотенце и на ходу вытирая волосы, вернулся в комнату. Следом вошла Марфа.

— Лис, у тебя всё в порядке? — обеспокоенно спросила она.

Ей хватило одного взгляда, чтобы оценить моё состояние.

— Да что случилось-то? Ты меня пугаешь, Лис.

Пугать и расстраивать сестру в мои планы не входило.

— Не бери в голову. Я разберусь.

— Расскажи. Я ведь не отстану.

— Не могу. Это не моя тайна, сестрёнка.

Она понимающе кивнула и села рядом.

— Я нечасто вижу тебя таким. Это значит одно — всё довольно серьёзно, — она слишком хорошо меня знала. — Пообещай, что не наделаешь глупостей.

— Ты не поверишь, но даже, если бы я захотел что-то сделать, то не смог бы, — ответил я, понимая, что действительно бессилен. — Мне нужно остаться одному. Прости.

— Хорошо, я уйду. Но если что, я в соседней комнате, — сказала сестра, направляясь к двери.

Я кивнул и сразу же бросился к телефону, как только за ней закрылась дверь. Муха была в сети. Я понимал, как она могла истолковать моё молчание. Нужно было срочно исправлять ситуацию.

В: Я снова пережил перевоплощение от твоего рассказа, как тогда. И если бы этот старый урод оказался рядом, он бы ответил за всё. Муха, я чувствую огромную потребность защитить тебя, но не могу ничего сделать. Ощущаю себя жалким от своей беспомощности. Как ты одна справляешься столько лет? Тебе ведь приходится жить с ним под одной крышей.

М: А я не одна. У меня есть такой же замечательный брат, как ты. Он всегда на моей стороне.

Она долго рассказывала мне о своём брате, о своих планах и том, что мечтает поскорее переехать в общежитие и начать новую спокойную жизнь. Я читал, изредка задавал вопросы. Почувствовал небольшое облегчение, узнав, что рядом с Мухой всё же есть человек, на которого она может положиться. Потом она написала, что опаздывает на встречу с подругой, и я остался наедине со своими мыслями.

Не нужно быть гением, чтобы понять, с моими девочками это случилось практически в одно время. Я презирал мужчин, от общения с которыми женщины теряли веру в светлые чувства. И если Марфа уже научилась смотреть на мир позитивно, то Муха как раз была в процессе.

Поговорить о том, как прошло её второе свидание, мы не успели. Мне хотелось быть рядом с ней сейчас и во всём её поддерживать. А вообще, всё чаще я стал ловить себя на мысли, что у меня появилось безумное желание её найти. Но я не мог. Я обещал.

Лика

С Янкой мы встретились в неё дома. Её бабушка приготовила яблочный пирог. Она была суровой старушкой старой закалки. Разговаривала мало, по крайней мере со мной. Всегда только по делу. Ну или если считала, что просто необходимо дать какие-либо наставления: то одеваться потеплее; то не бродить по ночам, а дома сидеть уроками заниматься. Но готовила она восхитительно.

Янкина мама, тётя Валя, напротив была общительной, доброй и заботливой женщиной. Всегда спрашивала о том, как мне живётся, что у меня нового и какие планы. Янке видимо хватало того, что я рассказывала тёте Вале, поэтому она весь вечер тараторила о себе, посвящая меня во все подробности.

Документы Янка подала на экономический. Она особо ничем не увлекалась, поэтому пошла по стопам мамы. Тётя Валя работала бухгалтером. Янка даже сейчас рассуждала так, словно её уже зачислили. В себе она была уверена, как всегда. Работа ей нравилась. Я же ничего о себе рассказывать не стала. Во-первых, она не спрашивала, а во-вторых, времени на это уже не оставалось. Было поздно.

* * *

Дальше всё пошло своим чередом. В понедельник я сдавала экзамен. Прошло всё неплохо. Я даже успела познакомиться с несколькими ребятами, с которыми возможно буду скоро вместе учиться. У входа в универ меня ждал Антон. Не скажу, что это было неожиданно, я понемногу привыкала к его внезапным появлениями. Мы немного погуляли. Ели мороженое и общались.

На следующей день Ванька отвёз меня и Кактуса к бабушке. Антон тоже уехал отдыхать. И Вервольф тоже.

Моя баба Фима, Серафима Петровна, была замечательной. Я её очень любила. Когда я жила у неё, мне не приходилось думать ни о чём плохом. Я просто наслаждалась всем, что меня окружало. Я гуляла с Кактусом, ходила на речку, много рисовала и шила себе одежду. Время от времени переписывалась с Вервольфом, мы всё больше узнавали друг о друге. Антон тоже писал, иногда звонил и мы подолгу разговаривали. Здесь в деревне я могла позволить себе не оглядываться по сторонам и много времени проводила в наушниках, наслаждаясь любимой музыкой.

Что я могла сказать наверняка, так это то, что здесь в маленькой деревеньке Ключи я действительно отдыхала. И ничего удивительного, что хорошие новости я узнала тоже здесь. Меня зачислили на первый курс университета, о котором я мечтала. И теперь я ни капельки не сомневалась, что моя жизнь измениться к лучшему.

Домой я вернулась незадолго до начала учёбы. Я знала, что скандала дома не избежать и стойко выдерживала упрёки матери, продолжая собирать вещи.

— Это ж надо до чего додумалась! Как ты вообще могла решиться на такое у меня за спиной? — кричала она. — Ты хоть подумала о том, что люди скажут?

Я не выдержала.

— А ты подумала о том, как я жила все эти годы? — накинулась я на мать. — Тебе же всегда было плевать на меня! Ты же не знаешь ничего обо мне. Моя жизнь превратилась в кошмар после того случая, — меня душили слёзы, но я не останавливалась, мне давно хотелось выплеснуть все свои обиды ей в лицо. — Я медленно умирала здесь каждый день, мечтая поскорее переехать и жить спокойно.

— Ты же сама напридумывала себе эти ужасы, как ты говоришь, — настаивала на своём мать. — Не могу понять, что плохого в жизни на всём готовом?

Я отмахнулась. Стучаться в закрытые двери было бесполезно. Слёзы отступили, гнев прошёл, я лишь чувствовала отрешённость, словно уже умерла.

— Что ты называешь жизнью? — спросила я её отчуждённым голосом. — То, что ты перестала меня замечать после ухода отца? Или то, что какой-то левый мужик тебе дороже собственной дочери? А может то, что я боялась возвращаться домой всякий раз, опасаясь, что этот козёл здесь один? То, что я постоянно за запертой дверью, словно в клетке? Ты это называешь жизнью?

Это было жестоко с моей стороны, но позволить им и дальше отправлять мне жизнь я не могла. Слишком долго я ждала возможности уйти отсюда и упускать эту возможность я просто не имела права.

— Что это за козёл? Выбирай выражения, Анжела, — возмутительно сказала мать.

— Это всё, что ты услышала? Я даже не сомневалась, — равнодушно и устало ответила я.

Захлопнув чемодан, я направилась к двери.

— Учти, дочь, ты перешла все границы, — заявила мать, выходя за мной на крыльцо. — Понимания от меня жди.

— Я и не надеялась, — и повернувшись к ней грустно произнесла. — Если бы я знала, при каких обстоятельствах ты снова назовёшь меня дочерью, то ушла бы раньше.

Во двор вошёл отчим. Я чересчур увлеклась, споря с матерью, и не услышала, как подъехала его машина.

— Куда собрались, девочки? — воскликнул он, видимо думая, что здесь все рады его появлению.

— Анжела переезжает в общежитие, — коротко и ясно ответила мать.

— Вот это новость, — разочарованно протянул он, — но зачем?

— Отвези её куда она скажет, — велела мать, давая понять, что объяснять ему никто ничего не будет.

— Как скажешь, Томочка, — тут же согласился отчим и направился ко мне с намерением взять чемодан.

— Я сама доберусь, не стоит утруждаться, — отрезала я и зашагала к калитке, обходя его стороной.

— Анжела, перестань показывать свой характер, — настаивала мать. — Или ты хочешь, чтобы все соседи подумали будто мы тебя выгоняем?

Не знаю удалось бы мне избежать поездки с отчимом, если бы я не увидела, как ко двору подъехала огромная шикарная машина, из которой вышел Антон. Я тут же бросилась к нему, словно утопающий к спасательному кругу.

— Как же я рада тебя видеть! — воскликнула я, чувствуя огромное облегчение, оказавшись в его объятиях.

— Ну вот, а я боялся ехать без предупреждения, — сказал он, смеясь. — Если бы знал, что ты меня так встретишь, давно бы примчался к тебе в деревню.

— Можешь увезти меня отсюда поскорее? — шепнула я ему.

— С превеликим удовольствием, — тут же ответил он, не задавая лишних вопросов.

Он закинул мой чемодан в багажник. Не обращая внимание на мать и отчима, которые стояли у калитки с недоуменными лицами, мы сели в машину и уехали.

— Что произошло? — спросил Антон чуть погодя.

— Давай не будем об этом. Главное, что теперь всё хорошо.

— Это главное, — согласился он. — Рад тебя видеть, я скучал.

— Ты даже не представляешь, как я рада, — улыбнулась я ему. — Так скучал, что собрал ещё одну машину?

— Нравиться? — спросил он, заигрывая. — Я старался.

Я рассмеялась.

— Нет слов, у тебя оказывается золотые руки.

— Даже не догадываешься насколько, — загадочным тоном произнёс Антон.

— Запахло интригой.

— Всему своё время, детка.

— О, нет, не называй меня деткой.

Мы подъехали к общежитию. Я попрощалась с Антоном, отказавшись от его помощи.

Меня встретила очень милая женщина, которая представилась, как Ирина Андреевна. Она мне все рассказала, показала и, наконец, проводила в комнату.

— Соседка твоя ещё не приехала, — сказала Ирина Андреевна, — так что располагайся, где тебе удобно. По всем вопросам обращайся ко мне.

— Спасибо вам, — ответила я с неподдельным восторгом оглядывая своё новое жилище. — Я всё поняла.

— Ну раз всё поняла, то я пойду. И да, — напоследок напомнила она, — я жду от вас чистоты и порядка, — и вышла.

Комната была восхитительной, намного лучше, чем я себе намечтала. Огромное окно, через которое она заливалась светом, выходило во внутренний двор универа. По обе стороны от него стояли две кровати, рядом с каждой из них у стены — по письменному столу, а с двух сторон от двери — шкафы для одежды. Над каждым столиком висели небольшие полочки для книг. Ничего лишнего. Я не сомневалась, что стоит разложить свои вещи, и комната станет ещё и уютной. Я поставила чемодан и направилась в общую душевую. В комнатке для инвентаря я взяла ведро, швабру, тряпки и принялась за уборку. К вечеру всё сияло чистотой, и я начала разбирать вещи. Написал Вервольф.

В: Как всё прошло дома?

М: Даже не спрашивай! Хуже некуда. Разругалась с матерью в пух и прах.

В: Мы ведь предполагали, что будет нелегко.

Я устроилась на кровати поудобнее, собираясь уделить переписке больше времени. Я не представляла теперь свою жизнь без Вервольфа, он стал её частью. Я вспомнила, как однажды услышала от Антона нечто подобное, но сказать о нём тоже самое я не могла. Пока.

М: Я вот думаю, выходит, мужчины для матери дороже собственного ребёнка. Сначала она отреклась от меня из-за ухода отца, теперь из-за отчима меня не слышит даже. Как можно игнорировать своего ребёнка? Мужчины приходят и уходят, а дети — родная кровь.

В: Ты всё правильно говоришь. Так не должно быть. И проблема не в тебе, не мучай себя. Знаю, тяжело, но постарайся отпустить и прогнать эти мысли из своей головы. Лучше расскажи, как ты устроилась.

М: Как в сказке. Даже не верится.

В: Теперь какие планы?

М: Побыть немного беззаботной.

В: Да уж, планы грандиозные.

М: А ты когда возвращаешься?

Мой друг-оборотень до сих пор гостил у своего дяди на Урале. Его родители вернулись некоторое время назад, он же с сестрой задержался. Я его понимала. Там было спокойнее, не говоря уже о той красоте, про которую он всё время писал.

В: Думаю, через пару дней.

М: У тебя же скоро учёба, работа. Боюсь, у нас уже не будет столько времени для общения.

В: Для тебя я всегда время найду. Ты главное сама не пропадай. Ты же тоже подработку хотела найти.

М: Займусь этим, когда учёба начнётся. Я же ещё не знаю, какая нагрузка будет. Может ночным сторожем придётся устроится.

В: Шутница. Я, конечно, знаю, что ты очень храбрая, и всё же с трудом могу представить тебя гоняющей хулиганов среди ночи.

М: Я и сама толком не знаю на какие поступки способна, куда уж тебе. Но я точно не храбрая, я — ужасная трусиха, просто постоянно работаю над собой. Мне и сейчас немного страшно. Я счастлива, а счастливым людям есть, что терять.

В: Ты прям, как бабуля на лавочке, развела философию. Но так и быть, если хочешь философии, то вот: кто ничего не теряет, тот и ничего и не приобретает.

М: Иногда не хочется приобретать новое взамен чего-то. Например, если я потеряю тебя, у меня совершенно не будет желания проходить заново тот же путь. Я просто не смогу снова выбраться из своего одиночества и довериться ещё кому-то.

В: На счёт этого можешь не волноваться. Я тоже не смогу без тебя. Как же мне прожить без своей вечно ворчащей старушки.

М: О, если тебе это жизненно необходимо, то буду и дальше ворчать со спокойной совестью.

В: Сколько угодно.

Остаток вечера я провела с пользой. Сгоняла в магазин, купила себе кружку, кофе и несколько пирожных. Нужно же хоть как-то новоселье отметить.

Возвращаясь в общежитие, позвонила Ваньке. Мы уже давно в переписке с Вервольфом окрестили его братцем-медвежонком, а я иногда ласково называла его топтыжкой. Он давно переехал в съёмную квартиру и захватил с собой половину моих вещей, которые обещал привезти завтра в общежитие. Добравшись до своей комнаты, я всё же не сдержалась и уселась с ноутбуком, просматривать вакансии для студентов. Не найдя ничего подходящего, решила не унывать. Посмотрела свой любимый мультфильм, после чего улеглась спать.

Проснулась я рано несмотря на то, что на новом месте мне спалось очень сладко, почти как у бабули в деревне. Я налила себе кофе. Прямо с кружкой забралась на подоконник и стала наблюдать за жизнью за окном.

Во дворе было пустынно. Студенты только начинали съезжаться. Вчера мне даже казалось, что в общежитие я одна. Моё внимание привлекла подъехавшая машина, из которой выскочила девчонка, всем своим видом показывая, как она рада оказаться здесь. Следом вышли мужчина с женщиной и стали доставать многочисленные сумки и чемоданы. Ну вот, ещё кто-то приехал.

Я почувствовала лёгкую грусть, думая о том, как же хорошо, когда родители заботятся о своём ребёнке. Небось нагрузили ей там всего нужного и не очень, лишь бы их чадо ни в чём не нуждалось.

Через несколько минут я услышала громкие голоса и шум в коридоре. Я едва успела соскочить с подоконника, как дверь распахнулась, и на пороге появилось счастливое семейство вместе с Ириной Андреевной.

— Ну вот, Лика, встречай соседку, — сказала она.

Родители девчонки заносили вещи, которыми заставили пол комнаты.

— Ну всё, мам, пап, дальше я сама, — выпроваживала она их, расцеловывая.

Я же продолжала стоять, как вкопанная, с кружкой в руках и наблюдала за всей этой суетой.

Когда за ними закрылась дверь, она посмотрела на меня и затараторила:

— Сама знаю, как это выглядит, — и рукой указала на свои вещи, — меня словно на год в экспедицию собирали. Тебя Лика зовут? Я Алёна. А ты вчера приехала?

Я только кивнуть и успела.

— Просто Ирина, как же её там, Андреевна, сказала, что ты мне всё здесь покажешь.

Я снова кивнула. Алёна была гиперактивной, и своей спокойной жизни я мысленно помахала вслед. Может оно и к лучшему. Мне уже давно нужна была встряска.

Я разглядывала свою новую знакомую, пока та болтала без умолку. Свои светлые пушистые волосы она собрала в пучок, почти на макушке, так что по поводу длины трудно было сказать наверняка. Её чуть вздёрнутый носик, усыпанный веснушками, говорил о взбалмошном и озорном характере. Она напомнила мне одуванчик на солнышке, открытый людям и всему миру.

Алёна указала мне на одну из сумок и сказала:

— Давай дотащим её до холодильника, сначала продукты нужно разложить.

За продуктами последовала такая же сумка с посудой, за ней, уже в комнате, с книгами, с обувью, с косметикой и т.д. За таким увлекательным раскладыванием вещей я успела узнать, что Алёна приехала из станицы Светлая, которая оказывается находится совсем недалеко от нашего города. Её родители фермеры, а она единственный ребёнок в семье, на которого они не нарадуются. С детства Алёна ходила в художественную школу, поэтому и поступила на дизайн. Только вот шить она оказывается не любила.

Конец ознакомительного фрагмента.