Вселенная навсегда

Рина Ских (2022)

Попав в руки безумного ученого, согласишься на что угодно, лишь бы сбежать. Принять жестокую правду, пойти на сделку с собственной совестью… Ради того, чтобы признать очевидное: я — не Астрид. Но уже и не просто Ася. И главное — мне больше не нужно оставаться одной, ведь за спиной моя команда… Содержит нецензурную брань.

Глава 6

Да чтоб тебя! Ну не в первый же раз, знаю, что и как делать и какие могут быть последствия, а все туда же! Стоило отвлечься, как по привычке потянула на себя почти все, что было на накопителе. Вот и получила закономерно.

Пытаясь проморгаться слезящимися глазами, порывистым жестом провела ладонью под носом. Пальцы моментально стали липкими. Ну естественно! А чего ты, Ася, ожидала?

— Нельзя пытаться откусить кусок больше, чем в силах проглотить, — в унисон моим мыслям добавили нравоучительным тоном.

— Сама знаю, — вяло огрызнулась я, чувствуя себя так, будто кто-то кувалдой шибанул по голове. Должно быть, именно потому лишь томительную секунду спустя осознала, что со мной говорит не Астрид.

Зрение наконец-то прояснилось, открыв моему взгляду проснувшуюся девчушку, приподнявшуюся на локте на диване и с любопытством меня рассматривавшую.

— У тебя кровь, — озвучила она бесхитростно, склонив головку набок. — Посмотри в тот угол и помаши рукой. Тебе тут же пришлют помощь.

Я бросила озадаченный взгляд в угол, ничем особенным не отличавшийся от остальных. Но малышка говорила с явным знанием дела. Кто знает, может, за годы жизни здесь и определила, где конкретно расположены камеры. А может, кто-то сказал.

— Все нормально, уже не течет. Умоюсь — и следа не останется. Ты как себя чувствуешь? — поинтересовалась я у нее.

На первый взгляд она выглядела как абсолютно здоровый обычный ребенок, разве что сонный. Вон даже шов обивки дивана отпечатался на щечке, да косичка немного растрепалась. Девчушка задумчиво пожала плечами и широко зевнула.

— Как обычно. А что? — в свою очередь полюбопытствовала она, сев уже нормально, и невольно почесала край пластыря на шее. Поморщившись, попыталась его тут же отлепить.

— Постой-постой, что ты делаешь? Разве доктор разрешал? — машинально остановила ее, не зная, что еще делать и говорить.

Может, и вправду помахать рукой в указанный угол, чтобы к девочке пришли? Впрочем, уверена, за нами и так наблюдают… Вот только это вполне может быть очередной фазой эксперимента, и не факт, что вмешаются до того, как произойдет что-то нехорошее. В глазах наблюдателей ребенка заперли в клетке с жестоким хищником, то есть со мной. Черт! Надо было допросить получше тех медбратьев!

— Я всегда так делаю, и всегда все нормально было, — заговорщицким шепотом сообщила мне малышка и все же сорвала пластырь, несмотря на мой протестующий вскрик. Тут же коснулась кожи под ним и победоносно улыбнулась, оттянув ворот рубашки. — Видишь? Все нормально. Чешется только.

— Вот скрести грязными ногтями точно не стоит, — проворчала я, все же перехватив ладошку маленькой Астрид, и озадаченно уставилась на чуть припухший след от толстой иглы на шее. На пластыре оставалось небольшое алое пятнышко, но сама ранка не кровила. И все же выглядела совсем свежей, как и должна выглядеть у обычного человека.

— И ничего не грязные они у меня, — тут же скуксилась малявка, выдергивая ладошку. — Знаешь, сколько в яркой комнате деза… дези… — Она наморщила лоб, вспоминая сложное слово.

— Дезинфекционных средств? — предположила я.

— Ага. Куча! — Подтверждая свои слова, она развела руки в стороны.

— А часто ты бываешь в яркой комнате? — спросила я, понимая, что так она называет, скорее всего, операционную.

— Да по-разному. Папа говорит — и я иду, — бесхитростно улыбнулась она.

— И тебе не страшно?

— Не-ет, — помотала она головой. — А чего бояться? Я прихожу, ложусь, засыпаю, а просыпаюсь уже у себя в комнате. Здорово, правда?

Малышка аж подпрыгнула на своем месте, довольно улыбаясь. У меня же защемило сердце от того, насколько сильно девочка ничего не понимает. Пока к счастью, но рано или поздно ей откроют глаза на жестокую реальность.

— А потом ничего не болит?

— Бывает. Папа говорит, я ворочаюсь во сне и падаю там с кровати. А там много острых предметов. Ну и вот. — Мне под нос ткнули ту самую ручонку с бинтом, предварительно задрав рукав повыше. И Астрид тут же затараторила, захлебываясь от восторга: — Это я в прошлый раз так упала. Знаешь, что там? Шра-ам! Большо-ой такой. Но доктор Филинс сказал, что, если я буду делать все, что говорят, однажды он исчезнет. И новые шрамы больше никогда не появятся, представляешь? Я буду как ты!

— Как я?

— Да. Идеальная Астрид. Правда, папа злится, что я уже не совсем как ты. Но я ведь смогу, правда? — Она доверчиво уставилась на меня серо-голубыми глазенками.

— Я думаю, ты будешь даже лучше, — поспешила заверить ее. — А что ты имеешь в виду «не совсем как я»?

— Недавно я пришла в яркую комнату немного раньше и услышала, как папа кричит на доктора Филинса. Он сердился, что я не могу и крохи того, что умела другая Астрид, когда была еще меньше. Я думаю, он говорил о тебе, — поделилась она и тут же без перехода добавила с просительными нотками в голосе: — Может, ты меня научишь? Я не хочу, чтобы папа расстраивался.

— Я… Да, малышка, я попробую…

— Здорово! — Девочка аж хлопнула в ладоши от переизбытка эмоций. — Поэтому я проснулась здесь, а не в комнате? Все ругаются, когда я выхожу сюда сама, сразу возвращают обратно. Но с тобой можно, да?

— Видимо, да… — заторможенно кивнула я. Спохватившись, подвинула к ней свой нетронутый завтрак. — Ты голодная, наверное? Тебе нужно восстановить силы, покушать.

Девочка посмотрела на меня обиженно, но тяжело вздохнула и пододвинула к себе ближе поднос. Озадаченно уставилась на омлет и тосты. Но больше ее заинтересовала розетка с джемом. Быстро обмакнув туда палец, она облизнула его. Довольно замычала.

Видя, что малышка явно собирается теперь только джемом и ограничиться, я фыркнула и намазала ей тост. Впрочем, маленькая Астрид не стала спорить, принявшись жевать его с довольной моськой.

— Это только сегодня или потом тоже можно будет так? — спросила она с набитым ртом, кивнув на поднос.

— Завтракать?

— Угу.

— Не знаю. А что ты обычно ешь?

Но вместо ответа Астрид вдруг быстро с усилием проглотила все, что жевала, и отложила недоеденный тост на край подноса. Под моим удивленным взглядом пояснила:

— Папа злится.

Не успела я уточнить, как дверь отъехала в сторону, впуская Стефана Каргуса. Он тут же уставился на девочку с укоризной.

— 8-1-2, мы ведь с тобой говорили. Пока не достигнешь идеала, ты можешь употреблять только питательный состав, насыщенный всеми необходимыми минералами и витаминами. Ты же хочешь, чтобы я тобой гордился? — требовательно заявил он первым делом. Малышка уныло кивнула.

— Тогда иди к себе и позавтракай как положено.

Даже не пытаясь спорить, девочка тут же встала с дивана и, не глядя на меня, пошла в сторону всегда запертой двери напротив ванной. Только сейчас я поняла, что по факту мы с маленькой Астрид соседки. Кроме двери, откуда появлялся Стефан, других здесь больше не было.

— А когда я стану как она, меня тоже будут кормить всяким разным? — все же озадачила вопросом малышка уже у своей каюты, где дверная панель с готовностью отъехала в сторону, готовая закрыться за девочкой, как только та переступит порог.

— Как только ты достигнешь идеала.

И лишь после того, как она скрылась у себя, Стефан соизволил повернуться ко мне. Его взгляд при этом не выражал ничего хорошего…