Замуж за лучшего друга

Рина Фиори (2024)

— Мы поженимся, — заявляет друг, вгоняя меня своим предложением в ступор.– Как это поженимся? Зачем? — пищу растерянно, а сама не останавливаясь, продолжаю покачивать младенца, уснувшего на моих руках.Его сына. От другой девушки.– Тебе нужно скрыть ото всех измену жениха, так? Ты же этого хотела? Не отменять свадьбу?Киваю, совершенно не понимая, на что сейчас подписываюсь.– А мне нужна жена, чтобы мой ребёнок остался со мной, — припечатывает категорично и переводит взгляд на подкидыша.

Глава 4

— Мы поженимся, — заявляет друг, вгоняя меня своим предложением в ступор.

Так, будто уже всё решил за нас обоих. В какой-то момент мне даже кажется, будто он шутит, но очень я скоро понимаю, что Богдану сейчас не до шуток.

— Как это поженимся? Зачем? — пищу растерянно, а сама не останавливаясь, продолжаю покачивать младенца, уснувшего на моих руках.

Его сына. От другой девушки.

И почему меня это так задевает?

Когда смотрела на ту фотографию, всё пыталась понять, что он в ней нашёл. Короткая стрижка, вызывающий макияж, откровенная одежда. Полная противоположность мне, но ведь сравнивать девушку друга с собой — это совершенное безрассудство.

К тому же, я и сама до недавнего времени тоже собиралась замуж. Да, всё вышло спонтанно, и мы с Игорем не были слишком близки, но я полюбила этого мерзавца.

Однако сейчас совершенно иррационально пытаюсь ревновать друга детства, не имея на это никакого законного права.

— Тебе нужно скрыть ото всех измену жениха, так? Ты же этого хотела? Не отменять свадьбу? — парень приводит какие-то аргументы, а я вдруг осознаю, что со всей этой суматохой вокруг подкидыша совершенно забыла о том, что сама прибежала к Богдану в жилетку плакаться.

И даже надеялась на то, что друг обязательно поможет мне, придумает что-то, и вместе мы выкрутимся из ситуации, в которой я оказалась благодаря своему женишку.

Но не так я хотела решить эту проблему, и тем более не представляла Богдана в роли будущего мужа.

— А мне нужна жена, чтобы мой ребёнок остался со мной, — припечатывает категорично и переводит взгляд на подкидыша.

Я тоже смотрю на спящего малыша и пытаюсь разглядеть в нём черты Богдана, или его отца и матери, в конце концов, но ребёнок явно внешностью пошёл в свою мать. А может быть, кого-то ещё, потому что тест ДНК делать Богдан отказывается, что вообще у меня в голове не укладывается.

Либо он настолько уверен в факте отцовства, либо есть что-то ещё, о чём я не знаю. Но выясню, пусть даже не думает скрывать от меня что-то, ведь раньше у нас не было друг от друга секретов. Хватит того, что я про ребёнка узнала только что, а ведь мог бы и раньше рассказать мне о том, что станет отцом.

Не знаю, как так выходит, но я практически соглашаюсь на эту странную авантюру, поставив Богдану одно единственное условие: попытаться для начала решить вопрос более законными методами.

Парень как-то вяло кивает, а малыш на моих руках тем временем начинает кряхтеть и морщить маленький носик. Присматриваюсь: нет, на мать он тоже не похож, девица на фото совершенно другая.

Но тогда на кого?

Перекладываю мальчика на диван и проверяю подгузник. Странно, но при всём моём негативном отношении к его матери, к младенцу я ничего подобного не испытываю. Мне жаль этого крошечного человечка, оказавшегося ненужным самому близкому человеку на свете.

И я даже рада, что у моего друга хватает силы духа признать свою ошибку и взять ответственность, пусть и немного запоздало.

— Сейчас мы Владику подгузник поменяем, да малыш? — приговариваю, пытаясь завлечь попискивающее создание разговорами.

Конечно, он ещё не понимает слов, но я стараюсь говорить негромко, мягко, ласково, чтобы мальчик успокоился и дал обработать себя кремом.

— Это не дело, Богдан, нужно ведь условия создать для Владика…

— Владик? — парень удивлённо вскидывает густые брови. — Почему Владик?

— Так в свидетельстве о рождении написано, — взмахиваю рукой в сторону журнального столика, на котором лежат документы.

— Его будут звать Даниил, — заявляет неожиданно.

— Ты хочешь дать малышу другое имя? — зависаю с подгузником в руках, пытаясь понять, шутит друг или говорит всерьёз. — А почему именно Даниил? — спрашиваю и тут же осекаюсь, заметив помрачневшее лицо парня.

Так звали друга, с которым Богдан учился. Тот часто гостил у Романовского во время каникул. Не знаю подробностей, но парень погиб полгода назад, кажется, в автокатастрофе. Богдан очень горевал тогда, даже со мной толком не общался.

Это он в память о друге хочет назвать сына, выходит?

Неожиданно.

— Покажи, как и что делать, — просит неожиданно, — я уже позвонил в пару агентств и попросил найти няню для новорождённого младенца, но мне бы тоже неплохо хоть что-то уметь.

— И когда только успел, — бурчу себе под нос, — думаешь, я тебе курс молодого отца экстерном за пять минут преподам? Это же куча нюансов, понимаешь? — растерянно лепечу и неожиданно замираю, когда на мои плечи опускаются тяжёлые горячие руки.

Так странно, никогда не скромничала рядом с другом. Он может взять меня на руки или обнять, и это кажется чем-то обычным, само собой разумеющимся.

Но сейчас от лёгкого невинного прикосновения кожа горит, как при ожоге. Я пытаюсь дышать ровно и ничем не выдать своего перебудораженного состояния, но мне впервые в жизни неловко от телесного контакта с другом.

Наверное, всё дело в том, что я раньше не смотрела на Богдана, как на мужчину. Он был для меня кем угодно: удобной подружкой, которой можно пожаловаться на несчастную любовь. Парочкой-выручалочкой, которая прикроет перед родителями в случае какой-либо проказы. И даже старшим братом, когда нужно было защитить от обидчиков.

Кем угодно, но только не мужчиной, с которым можно встречаться и даже родить от него ребёнка. Да, наверное, всё дело во внезапно появившемся малыше, отсюда и моя странная реакция.

— Спасибо тебе за помощь, — шепчет Богдан и, отпуская меня, делает шаг в сторону.

Облегчённо выдыхаю, будто вместе с его руками с плеч падает тяжёлый груз.

— Тебе пока не за что меня благодарить, мы же с тобой нечужие, — мягко улыбаюсь, скрывая внутреннее состояние.

— В том-то и дело, — честно признаётся парень, — поэтому мне не по себе, что прошу тебя о помощи. Знаю ведь, что не откажешь, — виновато опускает голову, но умудряется при этом продолжать смотреть на меня своими тёмными-тёмными глазами исподлобья.

— Тааак, что-то ещё попросить хочешь, угадала? — вручаю новоиспечённому папаше переодетого сыночка и, сложив руки под грудью, смотрю на друга с вызовом.

— Я даже не буду спрашивать, как ты догадалась, — аккуратно нажимает мне на нос подушечкой пальца и улыбается. — Не говори ничего моим родителям, ладно? Я сам поговорю с отцом, а потом уже подготовлю маму.

— Не скажу, конечно, но и ты не тяни, надеюсь, хоть выдумывать ничего не станешь? Или?..

— Не переживай, скажу всё, как есть, — заверяет практически клятвенно.

К вечеру звонят из агентства по подбору домашнего персонала и сообщают, что нашли несколько кандидатур. Разумеется, без проживания.

— Я справлюсь, — заверяет друг, когда я собираюсь домой.

Смотрю на этих двоих, и сердце больно щемит. Ну, как можно оставить человека без опыта с маленьким, новорождённым малышом? Знаю, что когда-нибудь я поплачусь за свою доброту, но сейчас не время об этом думать.

— Я остаюсь! — заявляю уверенно и возвращаюсь в гостиную. — Здесь буду спать, помогу ночью, мы же не знаем, как малыш поведёт себя. Заодно обсудим план дальнейших действий.

Богдан кивает и мне даже слышится, будто он выдыхает с облегчением. Ещё бы, наверное, страшно было оставаться с маленьким пищащим комочком один на один. Но и меня просить об очередной услуге не захотел, потому что знает, что я не откажу. Видимо, не хочет злоупотреблять.

Удивительно, но ребёнок спит крепким сном всю ночь, зато мы допоздна сидим на кухне и разговариваем с другом. Вспоминаем детство, совместные поездки и праздники.

— Ой, прости, кажется, телефон, — отвлекаюсь на звонок. — Алло.

Я так увлеклась нашей беседой, что даже не посмотрела, кто мне звонит, и теперь искренне сожалею об этом.

Игорь. Просится обратно.

Умоляет о прощении, обещает быть паинькой и больше никогда-никогда не повторять прежних ошибок.

Слушаю бывшего жениха и удивляюсь своей странной реакции. Ещё утром белугой ревела из-за того, что он меня бросил, а сейчас спокойно посылаю его куда подальше.

— Ты ещё пожалеешь! — пытается угрожать, гад. — Да на такую щепку, как ты никто не позарится, будешь одна всю жизнь, — повышает голос, и Богдан совершенно не по-джентельменски выхватывает трубку.

— Послушай сюда, — чеканит твёрдо, встаёт из-за стола и уходит в ванную.

Я успеваю услышать лишь обрывок разговора, в котором парень говорит, что он — мой будущий муж.

— Зачем? — хватаюсь за голову, ощущая себя в полнейшей западне.

Спустя несколько минут Богдан возвращается и со словами:

— Больше он тебя не потревожит, — возвращает телефон, который снова вздрагивает от входящего вызова.

Я даже не успеваю предъявить парню по поводу его самодеятельности.

— Да что ж такое, а, — возмущаюсь тихонько и замечаю на экране номер папы.

Делаю глубокий вдох и только потом отвечаю.

— Да, папуль, — улыбаюсь, чтобы голос казался бодрым.

У меня с отцом самые лучшие отношения, какие только можно пожелать. Но сейчас мне немного грустно от того, что я расстрою близких известием об отмене свадьбы. А всё будет именно так, потому что я уверена: Богдан найдёт более цивилизованный способ и усыновит малыша без моей помощи.

— Доченька, извини что поздно, но это важно, — начинает папа, а потом передаёт трубку маме.

— Миечка, привет, мы с отличными новостями: ресторан, который ты выбрала для свадьбы, полностью оплачен, и платье…

— То есть, как? — перебиваю маму от неожиданности.

Не верю своим ушам и очень надеюсь, что родители просто решили пошутить.

— Вот так, ты же хотела, чтобы всё было по высшему разряду, — завершает восторженно, совершенно не подозревая о том, что вместо радости я сейчас испытываю полнейшее уныние.

К телефону возвращается папа, рассказывает о том, что мама и моя младшая сестра Аня уже выбрали себе платья для торжества. На фоне слышится их весёлый смех, и даже брат передаёт мне «привет», хотя он единственный из всей семьи не в восторге от моего скоропостижного замужества.

А я сижу и понимаю, что не смогу их огорчить и сказать, что ничего не будет. Свадьба отменяется. И, наверное, впервые в жизни жалею о том, что родители мне полностью доверяют и всегда во всём поддерживают.

Уж лучше бы они встали в позу и запретили мне выходить замуж, пока лично не познакомятся с женихом, но нет. Они и в этом вопросе полностью положились на мой выбор.

И я не смогу их огорчить, поэтому, едва положив трубку, произношу:

— Я согласна, — шокирую Богдана своим решением.