Три ромашки для доктора

Рин Скай (2024)

После поездки на отдых я попала на операционный стол. Что поделать, аппендицит не щадит никого. Но перед тем, как уснуть, я увидела лицо моего хирурга. Им оказался никто иной, как Дмитрий Краснов — мой бывший муж, а также отец моих тройняшек! Краснов не догадывается, что восемь лет назад он стал папой, мы развелись с ним до того, как я узнала о беременности. А он сам ни разу не поинтересовался моей жизнью после развода.

ГЛАВА 3

ЯНКА РОМАШКИНА

В который раз звоню мамуле, после ее короткого сообщения «едем». Звоню, пишу — мамуля недоступна. Небось в дороге. Когда она за рулем, а тем более с внучками, на телефон не отвлекается.

Но сейчас мне нужно во чтобы то ни стало сказать ей, чтобы не приезжала! Девчонки до ужаса похожи на своего отца. Что будет, если он увидит их, и поймет, что это его дочери?!

Не хочу говорить ему о дочерях. Пусть гуляет, сколько ему влезет, но детей он не получит! Не дам я ему три таких мощных рычага давления на меня!

Но мамочка и дочки мчат на всех парах, чтобы проведать меня после операции.

— Янка… — ко мне в палату входит тот, кого я меньше всего хочу видеть.

Дима… он почти не изменился. Разве что возмужал, немного изменил прическу, отрастил бороду. В целом, стал брутальнее, и фигура у него подкаченная. В бытность моим мужем Дмитрий Краснов качком не был. Теперь же мышцы бугрятся из-под его хирургической пижамной рубашки.

— Глазам своим не могу поверить, что это ты! — бархатным баритоном произносит мой бывший муж.

— Взаимно. — цежу я.

Не хочу смотреть на него. Но запах его одеколона не дает мне покоя. Будто возвращает меня в прошлое, когда любила его, когда была готова умереть за него!

— У тебя все тот же парфюм. — замечаю я.

— Да. Это хорошо, что обоняние не подводит тебя. Что еще болит? Беспокоит?

— Ничего. — вру я. — Выпиши меня, я хочу сегодня же покинуть клинику.

Густые брови Димы лезут на лоб.

— Нет. Я не имею права выписывать тебя сразу после операции. Полежишь с недельку, сдашь анализы, а там посмотрим!

— С недельку?! — ужасаюсь я. — Но я не могу! У меня работа и…

Хочу сказать про детей, но вовремя прикусываю язык.

— Работа у меня, в общем!

— Работа и… что ты еще хотела сказать? — прищуривается Дима.

— Просто работа, и все!

— Подождет твоя работа! Ты только после операции! — не идет на компромисс бывший муж.

— Много ты знаешь про мою работу! — спорю я.

— Янка. — называет он меня, как раньше. — Я при всем желании не могу тебя выписать. Если тебе станет хуже я пойду под суд! Поэтому будешь лежать здесь до полного восстановления, хочешь ты того, или нет!

Дима произносит все это жестко, не терпящим возражения тоном. Не даром говорят, что хирургами работают сильные волевые люди. Сказал — как отрезал!

Место шрамика простреливает болью, я непроизвольно морщусь.

— Давай сделаю обезболивающее. — тут же замечает мои страдания бывший.

Молча протягиваю ему руку. У него все с собой. Дима быстро и профессионально делает мне укол. Мне не больно, и лишь мурашки бегают от его прикосновения.

— Полежи немного, потом я распоряжусь, чтобы тебе принесли завтрак. — поднимается бывший с моей кушетки и уже хочет идти к двери, как его сбивает вихрь из длинных белокурых волос.

— Мама!

— Мамочка!

— Мамуля!!!

Со всех ног несутся ко мне доченьки. Я обнимаю их всех троих разом, а Дима смотрит на это, забыв подобрать челюсть от изумления.

— Ну как ты, мама? — тараторят мои тройняшки.

— Не больно?

— Мама, а это доктор, да? Настоящий? — тычут они пальцем в обалдевшего Краснова.

Это, малышки, не просто доктор, а это еще и ваш папа. — произношу я, только мысленно.

Не смотри на них, не смотри! — мысленно внушаю Диме, но поздно! Бывший муж уже во все глаза разглядывает три одинаковых личика и три пары синих глазок с длинными пушистыми ресницами. Такими же, как и у него самого!