За пределами плана родов. Реальный взгляд на боль и силу

Рия Демпси (2023)

Рия Демпси, доула и психолог, делится своими глубокими знаниями о важности психологической подготовки к родам и к родительству. Автор исследует не только физический, но и психологический и эмоциональный опыт родов и материнства. В своей книге Рия Демпси опирается на многочисленные исследования и свой опыт психологического консультирования; также в книге представлены интервью с экспертами и рассказы женщин Австралии. Книга полезна как будущим родителям, так и перинатальным специалистам — докторам, медсестрам, акушеркам, психологам, доулам. В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Глава 2

Женщина

Ящик пандоры

Процесс родов ‹…› не полностью автоматический, на него влияют окружение и психологическое состояние матери.

Профессор Керстин Увнас Моберг

Сосуд Пандоры превратился в ящик только в позднем Средневековье… На самом деле, ящик Пандоры был не ящиком, а пифосом, сосудом для меда — символом матки, откуда на мир проливались благословения.

Рия Демпси

Мы бесконечно планируем важные события нашей жизни. Немыслимо отправиться в путешествие заграницу, купить дом, организовать свадьбу или празднование дня рождения без сбора информации и тщательного планирования. Но когда дело доходит до родов, женщине предлагается просто «плыть по течению».

Проблема в том, что это «течение» не управляется малышом или вашим телом. Наоборот, как мы видели, направление определяется особенностями места родов — его политикой, рутинами, протоколами, распределением денежных средств и штатным расписанием, расписанием смен и принятой в этом учреждении иерархией. Если вы изучили вопрос и знаете, что философия родов в данном госпитале совпадает с вашей и поддерживается политикой учреждения и его практиками, то «течение» по умолчанию понесет вас в направлении госпитальных рутин. Многим женщинам идея «подожду и посмотрю» кажется разумной. Но в современной культуре родов это не так. Активистка Милли Хилл^[142] отмечает, что плыть по течению — значит «просто избрать пассивную роль и передать бразды правления» кому-то другому^[143].

Как я объясняю в своей книге «Роды с уверенностью» и как, я надеюсь, показала предыдущая глава, плыть по течению и надеяться на лучшее (подход «подожду и посмотрю») оставляют вас беззащитной перед лишними вмешательствами. Лучше женщине выяснить, что же помогает нормальным физиологическим родам, говорит доула Дениз Джордж. Она рекомендует пройти независимые курсы подготовки к родам (а не курсы, которые предлагает госпиталь) и составить план родов, а не плыть по течению^[144].

Несомненно, написать план родов очень важно. Он проясняет ваши намерения. Например, по совету акушерки Рэйчел Рид, вы можете изложить их следующим образом:

Я понимаю, что этот план родов может измениться, как и мои предпочтения. Тогда я сообщу об этом медперсоналу. Если сотрудники госпиталя порекомендуют какие-то изменения моего плана родов, я хочу получить информацию о плюсах и минусах предлагаемых изменений, о том, насколько быстро я должна принять решение, о том, что может случиться, если я решу не следовать этим рекомендациям. Перед тем, как принять решение, я хочу иметь возможность обсудить свои возможности наедине с моим(и) сопровождающим(и)^[145].

Но, уверена, теперь вы понимаете, что недостаточно просто написать на бумаге свои желания. Вы готовитесь к нормальным родам в культуре и в системе, которые не просто не ценят нормальные роды — они давно уже не знают, как такие роды поддерживать. Так что для исполнения вашего желания только благих намерений будет недостаточно. Физической подготовки тоже недостаточно. Не спасет вас и план родов. А что спасет???

Физиологическая боль в родах

Много лет я вела еженедельные занятия для беременных и недавно родивших. Занятия проходили в прекрасных местах — йога-студиях, культурных центрах, моем собственном центре «Мудрость рождения». Всегда это были просторные светлые помещения, где можно было бы свободно двигаться, где на полу было много подушек и, конечно, карандашей и бумаги в избытке.

Большинство женщин приходили на занятия раз в неделю во время беременности и потом возвращались уже с малышами на послеродовые сессии. Иногда они так и ходили раз в неделю, пока дети не переставали быть «ручными» и не начинали своей прекрасной активностью отвлекать участников сессий.

Раз в месяц у нас было общее занятие для беременных и недавно родивших. На нем мы слушали истории родов молодых мам. Беременные не только могли приподнять занавес, разделяющий беременность и жизнь с малышом, но слышали, как рождались те дети, которые, будучи в животе у мамы, вот так же присутствовали на занятиях по подготовке к родам.

Одной из этих женщин была Таис, с которой мы уже встречались в начале этой книги. После рождения сына Таис рассказывала на совместном занятии, как она готовилась к родам в последние месяцы беременности. Позднее она записала историю своих родов. «Ходить на занятия к Рии — это было как открыть ящик Пандоры, — написала она об этих месяцах подготовки, — слезы, страхи… прошлое, настоящее… я всерьез думала прекратить».

Возможно, такое описание моих занятий показывает вам, что это нетипичные курсы подготовки к родам, похожие как близнецы. Но когда-то так и было. Когда я только начала вести курсы, мы учились там дышать, расслабляться и выбирать позиции для проживания схваток и потуг. Акцент был сделан на телесных практиках, которые помогают женщине справиться с непростой физической работой родов. Так произошло, потому что тогда мне казалось: главное в родах — это принять вызов нарастающей функциональной боли. Все увеличивающаяся нагрузка напряженного тела, которое работает на пределе своих возможностей, как и происходит в нормальных родах, вот что важно! Но и тогда я объясняла, что наш выбор (места родов и команды) может снизить или повысить наш болевой порог.

В итоге я увидела, что с этим выбором мы недалеко продвинулись. Конечно, выбор места родов и тех, с кем мы рожаем, — важный элемент внешней подготовки к родам. Но не менее важна подготовка внутренняя — то внимание, которое женщина уделяет своей эмоциональной готовности, та психологическая работа, которую она предпринимает.

В нашей культуре родов, где доминирует эпидуральная анестезия, никакая физическая подготовка не поможет в родах без подготовки эмоциональной. Женщины должны признать, что эмоциональная составляющая влияет на течение родов. Робби Дэвис-Флойд называет это «гуманизмом». «Гуманистический подход к родам допускает, что эмоциональное состояние женщины может влиять на прогресс ее родов и что эмоциональная поддержка может решить проблемы в родах эффективнее, чем технологические вмешательства», — пишет она^[146].

Таис как раз и говорила об эмоциональной подготовке. Я тоже сравнила эту подготовку с открытым ящиком Пандоры.

В Европе сейчас организован исследовательский проект, который как раз изучает эмоционально-физиологические изменения, которые и легли в основу моего курса подготовки к родам. Вот что объясняет рабочая группа: «Нормальные роды — физиологический и психологический процесс, но в определении родов ничего не говорится о глубине и полноте этих психологических аспектов, и это оставляет впечатление, что роды — процесс целиком механический»^[147].

Точнее, психологическое состояние женщины и тех, кто ее поддерживает, очень сильно влияет на механику родов. Возможно, профессиональные спортсмены не думают об этом в контексте родов, но большой спорт давно признал важность психологической подготовки, как раз такой, о которой я рассказываю. (Тем не менее это может оказаться новостью для тех, кто выходит на воскресную пробежку, участвует в походе с ночевкой или записался на интенсив по йоге Айенгара.) Но об этом прекрасно знают те, кто наблюдает за жизнью знаменитых спортсменов, в команде у каждого из которых не только тренер и инструктор, но также психолог и коуч, которые работают над эффективностью выступлений. Они нужны, чтобы взаимодействовать с «личными демонами», которые пробуждаются в атмосфере сильнейшего давления, типичной для соревнований.

Как любая тяжелая физическая работа, роды тоже создают атмосферу давления. Но хотя мы знаем, что создает это давление в большом спорте, танцах, музыке и науке, нам еще предстоит выяснить, каковы его корни в пространстве родов.

Роды переносят нас в реалии семьи, и это для многих — территория сложных отношений, психологически болезненных проблем. Тот факт, что роды, особенно первые, это огромная перемена, является еще одной составляющей. И наконец, в родах задействованы те части тела, которые раньше были исключительно сексуальной территорией. Как все эти психологические аспекты могут проявить себя во время родов?

Чтобы разобраться в этом, мы должны вначале познакомиться с концепцией, которая является ключевой для всех, желающих родить нормально. Я назвала это эволюционным регрессом.

Эволюционный регресс (и почему это ваша голубая мечта)

Эволюционный регресс наступает, когда в родах «в главных ролях» родовые гормоны. Этот процесс сформировался на заре нашего существования как вида, поэтому им управляет в основном наш примитивный мозг. Отсюда и термин «эволюционный» — ведь роды управляются гормонами и инстинктами, о которых так мало знает новая кора головного мозга, неокортекс.

Мозг развивался «снизу вверх», пишет психиатр Бессел Ван дер Колк. У каждого ребенка в утробе матери он развивается в такой же последовательности, в какой шло развитие мозга в процессе эволюции. Самая примитивная часть, уже сформировавшаяся к нашему рождению, это древний «животный» мозг, иногда также именуемый рептильным. Рептильный мозг отвечает за все, что умеют новорожденные, то есть за базовые функции тела, «служебные функции»^[148].

Вслед за рептильным мозгом начинает развиваться лимбическая система. Лимбическая система, известная также как маммальный мозг, вступает в свои права после родов, объясняет Ван дер Колк. Мозг маммального типа отвечает за очень важный компонент, именуемый системой социализации. Это основа нашего социального инстинкта — снижать собственный стресс путем взаимодействия с другими представителями своего вида. И наконец, неокортекс: наш рациональный мозг, «самый молодой», развивается в последнюю очередь, объясняет Ван дер Колк^[149].

Таким образом, в родах, процессе инстинктивном, наше сознание смещается от развившейся позже всего рациональной части мозга к более древнему маммальному мозгу и его системе социализации, а затем к мозгу еще более древнему — рептильному. (Важно! Рептильный мозг отвечает не только за базовые «служебные функции», но и за реакцию «бей, беги или замри».) Эволюционным регрессом я назвала гормональный процесс, который способствует переходу нашего сознания от мыслящего мозга к инстинктивному.

По мере того как развивается эволюционный регресс и происходят изменения в сознании, мозг также претерпевает изменения. Наверняка вы проходили через эти изменения в других ситуациях, но вы можете не знать, насколько важны они в нормальных физиологических родах и формировании ранней привязанности.

Мозг: изменения в родах

Скорее всего, вы знакомы с отличиями функций правого и левого полушарий головного мозга. Правое полушарие развивается еще внутриутробно, развитие левого полушария приходится на детские годы. Правое полушарие отвечает за наши чувства: за сны наяву, интуицию, воображение, творчество, формирование ассоциаций, невербальные коммуникации и даже за трансовые состояния.

Левое полушарие отвечает за нашу каждодневную осознанную «мыслящую» жизнь. Логика, контроль, ответственность, внимание к деталям, потенциал, компетентность. Когда доминирует левое полушарие, мы в полностью осознаем, что мы делаем и что собираемся делать в будущем. В современном обществе доминанта левого полушария подразумевается по умолчанию. Часть эволюционного регресса как раз и состоит в изменении «мыслящего» левополушарного состояния на «чувствующее» правополушарное.

Те, кто давно работает с родами, как минимум с нормальными физиологическими родами, знают, как проявляется такое изменение. Даже мои дочки, будучи детьми, распознавали эти изменения, когда отвечали на телефонные звонки: «Мама, ей еще рожать и рожать» или «Мама, скорее, все идет полным ходом».

Роженица в состоянии эволюционного регресса проходит не только через изменение доминанты левого полушария на доминанту правого. Эти перемены также сопровождаются изменениями активности мозговых волн. Рациональные правополушарные бета-волны (связанные с речью, концентрацией, ориентацией во времени), альфа-волны (связанные с погружением в себя, релаксацией, рефлексией), тета-волны (отвечают за растормаживание, искривление времени, доминирование подсознания, чувств, эмоций) и дельта-волны, самые медленные волны мозговой активности, погружающие нас в бессознательное, ведущие в трансцендентное состояние, к измененному состоянию сознания^[150].

«Я словно отделилась от своего тела, — рассказывает Наташа о таком состоянии. — Я была в необыкновенном месте. Неудивительно, что во многих культурах говорят о „переходе“ в мир духов, где матери нужно найти душу ребенка и привести ее обратно! Ты и вправду попадаешь в космос, и это какой-то прекрасный космос!»

Женщинам, которые как Наташа могут погрузиться в это состояние, посчастливилось — ведь эволюционный регресс также повышает болевой порог.

«У женщин в активных родах часто закрыты глаза, между схватками они словно дремлют. Это происходит под действием бета-эндорфинов (обычно называемых просто эндорфинами), — пишет Рэйчел Рид^[151]. — В этом состоянии функции неокортекса (мыслящей части мозга) снижены, активизируется работа лимбической системы (отвечающей за инстинкты)».

В этой закрепленной эволюцией последовательности появления гормонов прослеживается динамическая связь между окситоцином и эндорфинами. Естественный окситоцин (я называю его королевским окситоцином, чтобы отличить его от синтетического окситоцина) приводит болезненные, но функциональные и эффективные схватки на такой высокий уровень, который способствует выбросу эндорфинов, наших естественных обезболивающих. Эндорфины дают эмоциональный подъем и снижают стресс, повышают болевой порог, обеспечивают поддержку в работе с нарастающими ощущениями от схваток. Но, что гораздо важнее, эндорфины «блокируют» наш мыслящий мозг. Возбуждая опиоидные рецепторы, эндорфины блокируют болевые сигналы, дают ощущение эйфории и усиливают измененное состояние сознание.

Все это вместе ведет к стиранию своего я, к растворению эго. И это тоже типично для нормальных физиологических родов: глубокое погружение в поток, который уносит куда-то наше эго и открывает нас расширенному восприятию бытия.

Растворение эго

Кирстен, опытная доула, когда-то учившаяся у меня, так определяет растворение эго: «Я чувствую, что куда-то исчезаю под действием все нарастающих схваток. И я не боюсь исчезнуть, пусть схватки растворят меня, сотрут. То „я“, которое я знала, его больше нет. И я ищу чью-то руку, любую руку, в которую можно вцепиться, чтобы удержаться в этой жизни, пока не возродится мое новое „я“».

«Когда роженица чувствует себя в безопасности, это помогает ей вой ти в измененное состояние сознания, — говорят академики акушерства Селин Лемэй и Каролин Хэсти^[152]. — У нее обострена интуиция, она может чувствовать сигналы своего тела, изменения в ощущениях — чувствовать и отвечать на них в течение всех родов».

Звучит прекрасно, правда? Растворение эго — процесс, который помогает преодолеть ограничивающие убеждения о недостаточных силах, недостаточной ответственности, недостаточной взрослости или еще о чем-то недостаточном для родов и материнства. Через эволюционный регресс и растворение эго роды открывают нам возможность самотрансцедентности — драгоценного состояния, о котором мечтают все духовные практики мира. Это одна из возможностей и одновременно один из даров, которые можно получить в нормальных физиологических родах.

И не волнуйтесь, вы не будете настолько «не здесь», чтобы не реагировать на своего малыша, когда он родится. По мере прогресса родов, ближе к появлению ребенка, в кровь поступает порция адреналина, который несколько приглушает действие бета-эндорфинов. Это помогает женщине сориентироваться настолько, чтобы защитить своего ребенка сразу после рождения. Действительно, доминирование правого полушария и более медленных, более глубоких волн мозговой активности помогает женщине сонастроиться с малышом. Такие изменения сознания и волн мозговой активности — часть эволюционного регресса, и они важны не только для прогресса нормальных физиологических родов, но и для формирования первичной связи между матерью и ребенком. Как замечательно устроен этот процесс!

Если бы для понимания родов каждой женщине и каждому специалисту нужно было усвоить лишь одну концепцию, я бы хотела, чтобы это было представление об эволюционном регрессе. Как часто женщина, столкнувшаяся с первыми схватками в самом начале родов, понимает, что схватки будут нарастать, и ошибочно считает, что не справится с ними. «Если дальше все пойдет еще сильнее, я не смогу» — вот квинтэссенция кризиса уверенности, через который проходят многие на этой стадии. Но сравнивать первые схватки в начале родов (а это самая непредсказуемая фаза в плане продолжительности) со схватками, которые придут позже, уже в активных родах, когда женщина находится в состоянии эволюционного регресса (обычно на открытии шесть — семь сантиметров) все равно что сравнивать яблоки с апельсинами. До наступления эволюционного регресса хорошо работают дыхательные техники и техники релаксации, но знание о прекрасном гормональном процессе, который скоро начнется, дает мощную поддержку. Без этого знания ранний кризис уверенности часто становится поворотным пунктом, на котором в картине родов появляется эпидуральная анестезия. Если бы из популярных ныне «перинатальных» обсуждений женщины могли понять, что сейчас вот-вот начнется эволюционный регресс, который даст им волшебную поддержку нашего видового наследия!

Если вы понимаете все плюсы эволюционного регресса не хуже меня, вы поймете и почему мне так грустно читать впечатления от эпидуральной анестезии, вот как у Луизы: «Я почувствовала, что в голове у меня прояснилось, я снова „нормальная“. Могу поддерживать разговор и быть „здесь и сейчас“». Да, мне грустно — такие комментарии показывают, как плохо мы понимаем важную роль родовых гормонов, о которой говорилось выше. Облегчение Луизы (она «снова нормальная»!) демонстрирует, как мало мы осознаем важность этого гормонального «тумана». Ведь не говоря о его влиянии на роды, он запускает пробуждение у роженицы материнских инстинктов.

(Да, в современном мире большинство беременных мыслят рационально и сфокусированы на решении задач, но в идеале они должны радоваться доминированию правого полушария, которое наступает в конце беременности, потому что оно помогает эволюционному регрессу во время родов и еще потому что эти изменения в работе мозга, иногда именуемые, часто пренебрежительно, «младенческим мозгом», перестраивают работу материнского мозга так, чтобы мать была готова к важнейшей работе — формированию привязанности и к материнству. Мы уже говорили об этом в первой главе.)

Эволюционный регресс и нормальные роды

Теперь вернемся к родам: если вы — женщина, стремящаяся к нормальным физиологическим родам, то эволюционный регресс — ваша голубая мечта. Вы хотите, чтобы он наступил. Вы хотите сделать все возможное, чтобы помочь этому гормональному процессу. И самое главное — вы хотите быть уверены, что этому ничто не помешает.

Когда вы поймете, как это ценно, вам станет проще воспринимать психологическую работу, предлагаемую в этой книге, как расчистку дороги от любых препятствий на пути к естественному процессу. И ваша работа во время беременности — разобраться с этими препятствиями, как с внешними так и с внутренними.

Что помогает эволюционному регрессу?

Эволюционный регресс запускается гормонами. Для того чтобы вникнуть в детали и понять, как запустить этот процесс у себя, стоит разобраться, какие гормоны вам нужны. Вам нужен «королевский» гормон окситоцин, гормон любви, именно он управляет процессом. А вот адреналин, гормон страха, вам не нужен. Любовь или страх? Одно помогает, другое разрушает.

С учетом этого неудивительны результаты исследований, о которых мы говорили в первой главе: факторы, способствующие нормальному течению родов, это пространство, где мы рожаем, и предоставленная поддержка. Как говорит врач-акушер Мишель Оден^[153], «рожающая женщина, прежде всего, нуждается в защищенности, которая является предпосылкой для изменения уровня сознания, характеризующего родовой процесс»^[154].

Священное пространство родов^[155], закрытое, спокойное, с приглушенным светом, теплое, с доступом к воде, где женщина чувствует себя в безопасности — физической и эмоциональной, — все это поддерживает физиологическое течение родов. Также исследования показывают, что чувство безопасности усиливается в присутствии знакомых специалистов, с которыми у женщины сложились доверительные отношения^[156]. Чувствуя себя в безопасности, женщина легко входит в эволюционный регресс.

Это чувство безопасности — в отношениях, в атмосфере — не только способствует эволюционному регрессу, но и повышает устойчивость рожающей женщины к боли, как уже говорилось в первой главе. Это прекрасная новость, потому что боль тоже имеет большое значение для эволюционного регресса. Вначале это может показаться странным: поскольку большинство сегодня рожает в госпиталях, мы часто (неважно, сознательно или бессознательно) считаем любую боль, особенно нарастающую, сигналом опасности. Но роды редко опасны.

Для большинства важной частью подготовки к родам может стать переосмысление этого допущения. А также понимание того, что боль в родах — это здоровая функциональная боль, это напряжение тела, это работа на пределе его возможностей. Конечно, иногда в родах что-то идет не так. Но это редко проявляется болью. Чаще это видно по изменениям жизненных показателей мамы или малыша, за которыми наблюдает акушерка (пульс, артериальное давление, температура, характер кровяных выделений). Функциональная боль в родах в действительности вещь очень полезная.

Здоровая функциональная боль тела, рожающего малыша, — это то, чего мы ждем, потому что эта боль способствует погружению в эволюционный регресс. Функциональная боль нарастающих схваток приводит к выбросу эндорфинов, которые помогут малышу родиться. Мантра любителей фитнеса «боль — мой лучший друг» на сто процентов верна для родов.

Важно отметить, что недавнее австралийское исследование предполагает: чувство безопасности в родах изменяет «негативное восприятие боли и дает женщине силы, чтобы с этой болью справляться»^[157].

Таким образом, поддержка, чувство безопасности, окситоцин и эндорфины — факторы, способствующие эволюционному регрессу, на одной чаше весов, которую мы назовем чашей любви. А что же на другой чаше весов, чаше страха? Что может помешать?

Что мешает эволюционному регрессу?

Прочитав первую главу, думаю, вы, наверное, догадываетесь, как современная культура родов способствует наступлению эволюционного регресса. Да, ваша догадка верна: никак! Никак не способствует. Вместо того чтобы создать условия, которые помогут нам достичь своей голубой мечты, у нас по умолчанию предлагаются условия, которые на каждом этапе только мешают эволюционному регрессу.

Рутинная бюрократия (вопросы об имени, дате рождения, номере страхового полиса) возвращает женщину в ее «мыслящий мозг», в то время когда ей нужно погружаться в мозг примитивный. Сверкающая белизной стерильная обстановка мешает расслабиться и почувствовать себя в безопасности. И это еще до того, как началось дальнейшее взаимодействие с медицинской системой, в которой (даже в отсутствие акушерского насилия) не принята непрерывная модель ухода, дающая женщине спокойствие, а родовым гормонам возможность поступать в организм. Но когда дело доходит до страхов, наша система родовспоможения все организует для вас в лучшем виде. К сожалению.

И помните, ощущению безопасности мешает не только госпитальная среда. Сама по себе среда — это только верхушка айсберга. А под водой скрываются культурные установки, которые получает женщина, такие, какими поделилась со мной моя парикмахерша Келли: роды невозможны без эпидуральной анестезии. В действительности, культурный страх боли в родах так велик, что некоторые женщины больше переполнены страхом, чем самой болью. Этот страх в ответ на физиологическую боль вызывает физическое напряжение. (Если бы женщины так не боялись, они, возможно, спокойно справились бы с этой болью.) Это злосчастная петля обратной связи — физическое напряжение делает болевые ощущения еще сильнее. А боль еще усиливает напряжение. (Подготовка к родам часто фокусирует внимание на техниках дыхания и релаксации; они снижают напряжение и страх, а значит, уменьшается и боль. Интересно, что исследования демонстрируют: большинство женщин считает поддержку близких и инструкции акушерок факторами, помогающими справляться с болью^[158]. Мой опыт подтверждает это.)

Таким образом, хотя в современных родовспомогательных учреждениях есть все условия для помощи женщинам в экстренной ситуации, те редко чувствуют себя в безопасности. Напротив, роженицы боятся, и в их крови зашкаливает адреналин. Эволюционный регресс не наступает. Вместо этого роды могут замедлиться. К несчастью, для многих женщин это как раз переломный момент, с которого в типичных родах начинается каскад вмешательств. Начинается обычно с синтетического окситоцина, а это уже ведет к обезболиванию — даже у тех женщин, которые, возможно, его никогда не хотели.

Факторы, помогающие эволюционному регрессу, с биологической точки зрения, несомненно, выглядят очень логично. Хотя социальные факторы сильно влияют на нормальные физиологические роды, все-таки роды управляются базовой физиологией, сформировавшейся в процессе эволюции. И важная особенность — изменение течения родов в моменты опасности. Поэтому если роженица находится в безопасном окружении, ее гормоны поведут роды тем путем, о котором я говорила выше (то есть наступит эволюционный регресс). Но если на каком-то этапе родов женщина не чувствует себя в безопасности (например, рядом находится хищник), организм даст другую эволюционную реакцию — он защитит женщину и ребенка, остановив роды: это реакция на опасность.

Профессор Стивен Порджес в своем исследовании функций блуждающего нерва предлагает следующую гипотезу нашей видовой реакции на опасность. Его поливагальная теория утверждает, что естественное состояние представителей вида млекопитающих — «это состояние боевой готовности»^[159]. Следовательно, как считает Ван дер Колк, чтобы почувствовать эмоциональную близость к другому человеку, наша (первичная) система защиты должна временно отключиться… Чтобы играть, спариваться и заботиться о потомстве, мозг должен отключить свою природную бдительность^[160]. К списку действий, которые отключают нашу «природную бдительность», я предлагаю добавить роды.

Поэтому если вы хотите усиления эволюционного регресса и развития нормальных физиологических родов, ваша задача избежать адреналинового страха. Вместо этого нужно оставаться в окситоциновом потоке любви. Не сомневаюсь, что вы представляете, как это сложно в текущих условиях нашей системы и с нашими культурными установками о родах, основанными на страхах. И мы еще не касались личных страхов женщины. От современных типичных тревог до глубоких психологических травм эти личные страхи обуславливают состояние «боевой готовности», которое мешает беспрепятственно течь прекрасному гормональному потоку.

Как объясняет Рэйчел Рид с соавторами, «на способность отгородиться от внешнего мира» (а я бы сказала, на погружение в эволюционный регресс) «не меньше внешнего окружения могут влиять внутренние факторы, такие как мысли и эмоции»^[161].

Слабость родовой деятельности

Думаю, мы все примерно понимаем, что происходит, когда спорт смену мешают мысли, эмоции, особенно болезненные. Представьте себе шквал эмоций, рушащуюся самооценку и потерю цели. Все это, конечно, мешает усилиям спортсмена. А на что похожа такая картина в родах?

Вспомним термин «слабость родовой деятельности», который так часто используется для описания замедлившихся родов, когда для рождения ребенка потребовался целый каскад вмешательств. «Слабость родовой деятельности» и другие медицинские термины («ригидная шейка», «незрелая шейка») часто заставляют нас думать, что с родами что-то не так или что женские тела не функционируют.

На самом деле, в редких случаях слабость родовой деятельности может быть следствием положения, в котором лежит ребенок, либо иметь причиной особенности строения таза женщины. Но гораздо чаще эта слабость — результат следования временным протоколам, о которых уже говорилось в первой главе. В этом случае лучше бы назвать это «слабостью ожидания» со стороны госпиталя. И я вижу также здесь историю взаимодействия тела и разума — как и у некоторых спортсменов мирового уровня.

Когда мы говорим о слабости родовой деятельности, мы имеем в виду, что шейка перестает открываться. Открытие шейки также невозможно контролировать, как и выбросы окситоцина. Вы не можете скомандовать шейке раскрыться, как скомандовали бы раскрыться своему сжатому кулаку. Но и сказать, что процесс родов полностью непроизвольный, мы тоже не можем. Профессор Керстин Увнас Моберг, эксперт в области изучения окситоцина, напоминает, что на процесс родов «влияет окружение и психологическое состояние матери»^[162].

Давайте рассмотрим эти два фактора.

Окружение

Конечно же, окружение сильно влияет на психологическое состояние женщины и, следовательно, на открытие шейки. Вспомните, как происходят мочеиспускание и дефекация, когда мы уверены в наличии личного пространства, и как это меняется с отсутствием приватности или в незнакомом окружении.

Ваша шейка следует мудрым законам эволюции. То есть в некомфортной, небезопасной ситуации законы эволюции превалируют, и шейка роженицы остается закрытой. «Когда женщине удается расслабиться, окситоцин усиливает сокращения матки. Он также помогает мышцам матки расслабиться, растянуться и раскрыться, чтобы выпустить ребенка, — пишут авторы „Книги доулы“^[163]. — Когда тело матери напряжено, происходит прямо противоположное: верхняя часть мускулатуры матки расслабляется и перестает сокращаться, а нижняя — напрягается и удерживает малыша. Возможно, так природа останавливает роды, если женщина должна спасаться в случае опасности».

В стандартной госпитальной «палате наблюдения», где отсутствует эмоциональная и территориальная безопасность, может запуститься рефлекс, тормозящий открытие шейки^[164]. Рутинная КТГ в этом плане тоже вызывает проблемы (и никак не является лучшей практикой, что уже обсуждалось в первой главе). Во-первых, потому что это физически неудобно, но также и из-за сбоев в работе аппарата и сигналов тревоги, которые он регулярно подает. В современных госпиталях, где данные индивидуальных КТГ выводятся на общий монитор, я регулярно слышу истории, как медики врываются в палату «спасать ребенка в критическом состоянии», только чтобы убедиться: нет никакой трагедии, просто датчик, контролирующий сердцебиение ребенка, сместился и теперь показывает пульс матери, который вдвое медленнее частоты сердечных сокращений малыша. Вряд ли это идеальные условия для создания чувства безопасности, необходимого для открытия шейки.

Балансирование на грани страха — это печальный факт современной культуры родов и причина множества историй про «слабость родовой деятельности», которые вы, возможно, слышали. Влияние окружающей среды — это история внешняя. А что насчет внутренней истории? Какие эмоциональные факторы влияют на подготовку к родам и на сами роды? Как ее история, ее жизненный опыт повлияют на чувство безопасности и, следовательно, на открытие шейки?

Психологическое состояние женщины

Даже в самых прекрасных местах для родов, в их священном пространстве, тело матери может сопротивляться — и сопротивление это может иметь внутренние психологические причины, мешающие шейке открываться. Понимание этого лежит в основе исследования психологии беременных, которое я веду уже много лет.

Вот опыт родов мамы Жасмин, описанный в книге исследовательницы и академика акушерства Дженни Парратт «Чувство перемены: истории родов». Здесь хорошо видна динамика. У Жасмин печальная история — история семейной травмы, насилия, абьюза. Как я понимаю, подобный детский опыт часто предсказывает трудные роды, так как психологическая травма, имеющаяся у Жасмин, будет влиять на уровень адреналина в крови и на раскрытие шейки. Можно сказать, что на эмоциональном уровне мир для Жасмин небезопасен.

После родов Жасмин обвиняла свою физиологию: «Не могу поверить, что мое тело предало меня», — говорила она. На самом же деле, с эволюционной точки зрения ее тело просто делало все возможное, чтобы защитить ее малыша^[165].

Моя работа помогла мне увидеть, как сложно женщине встретиться одновременно и со своими психологическими историями, всплывающими в родах, и с недостатками нашей культуры родов. Пока мы не признаем всю сложность ситуации — и в том числе неблагоприятные условия, которые пока имеются в нашей системе родовспоможения, — мы так и будем винить свое тело вместо того, чтобы изучить его реакции.

Действительно, в отсутствии критического подхода к культуре родов и системе родовспоможения, которые так легко делают из рожениц бедных жертв, есть опасность, что любое подробное изучение психологической истории матери (как раз то, к чему я здесь призываю) может быть воспринято как обвинение жертвы. Здесь нужна большая чуткость. Конечно, женщины — жертвы системы родовспоможения, но я верю, что при наличии поддержки женщины способны изменить ситуацию.

Многие модели терапии используют системное мышление для лучшего понимания динамики отношений между людьми. Эти модели предполагают, что без понимания динамики отношений внутри системы изменения отдельного человека, который является частью системы, будет затруднено. Также считается, что если любой участник выйдет из своей роли внутри дисфункцио нальной системы, сама система ослабнет. Я убеждена, что если роженица выйдет из культурно обусловленной роли жертвы и снова обратится к своей силе, то, как думает и Милли Хилл, «эта перемена может изменить родовспоможение… все, что для этого нужно, это отвергнуть стереотип, в котором женщины слабые, зависимые, хрупкие и мечтающие, чтобы их кто-то спас»^[166].

Дальнейшее чтение покажет вам, что бо льшая часть психологической работы, о которой я говорю в этой книге, как раз посвящена отказу от этого стереотипа.

Обычная уязвимость

Перед тем как мы начнем подробно обсуждать эту тему, важно понять вот что. Вы можете думать: «Ну, у меня в жизни не было никаких травматичных историй и психологических проблем, так что со мной все будет в порядке».

Это правда — если ваша жизнь текла спокойно и без больших потрясений, вы сможете обойтись без психологической подготовки, о которой мы здесь говорим. В отсутствие глубоких жизненных травм гормоны родов и инстинкты будут управлять процессом, и ваша обычная уязвимость вряд ли помешает вам — если у вас гарантированно будет священное пространство родов и непрерывный уход знакомых специалистов. Проблема в том, что в современной культуре родов очень немногие гарантированно могут получить такое безопасное пространство и такой непрерывный уход.

И даже если вы с гарантией будете иметь подобные потрясающие условия, я по-прежнему настаиваю на психологической подготовке, ведь многие эмоциональные проблемы могут проявиться в послеродовом периоде. Это так, даже если вы вовсе не настроены на нормальные физиологические роды.

Каждый из нас имеет свои слабые места, которые в современной культуре родов могут создать проблемы. Например, сейчас повсеместно отмечается рост тревожных расстройств. Некоторые даже называют тревожность болезнью XXI века. Действительно, недавнее исследование обнаружило, что беременные миллениалы склонны иметь депрессию, вызванную тревожным расстройством, с вдвое большей вероятностью, чем их матери^[167]. У современных женщин тревожность обусловлена попытками успевать и в семье, и на работе, необходимостью противостоять финансовым сложностям (цены на недвижимость требуют, чтобы оба партнера работали); также они получают меньше поддержки в семье и в обществе, зато требования к отношениям с партнером возросли. Беременная женщина в дополнение к этому стоит на пороге больших жизненных перемен, затрагивающих ее тело, эмоции, отношения, социальные, материальные и жизненные обстоятельства. Все это делает беременную особенно уязвимой. И мы еще не упомянули тревогу и беспокойство о родах, о своем здоровье и здоровье малыша, грудном вскармливании и родительской ответственности.

Это означает, что наши тела переполнены адреналином, который позднее может помешать родам, блокируя окситоцин. Это может замедлить начало родов или полностью остановить их. Тревожность, особенно в отсутствие родовых гормонов, может также негативно сказаться на раннем родительстве. Ведь у большинства в состоянии стресса проявляются древние реакции. А раннее материнство, безусловно, период стрессовый. Так что общая тревожность, даже если у нас нет какого-то явно травматичного опыта, это хороший пример ежедневной уязвимости, которая есть почти у каждой. Отсюда понятно, почему во время беременности стоит обратиться к причинам этой уязвимости. Ведь, как я уже сказала, предлагаемая мной психологическая подготовка полезна не только в родах. Она положительно сказывается на послеродовом периоде. Он протекает более благополучно, давая маме возможность наслаждаться малышом.

Разберем подробнее самые распространенные факторы уязвимости, проявляющиеся в родах.

Контролировать или уступить

Когда мы с беременными обсуждаем контроль, я отмечаю разные аспекты контроля. Есть контроль необходимый, о котором мы уже говорили. Стоит контролировать внешние обстоятельства родов — убедиться, что ваша философия родов совпадает с философией выбранных вами специалистов, выбрать место родов и сопровождающих. А затем роды требуют отпустить происходящее, убрать внутренний контроль. Мы уступаем изменениям в сознании, которые производит наш примитивный мозг, уступаем эволюционному регрессу, древней мудрости родового танца, который мы танцуем вместе с малышом.

Уступить всему этому для современной женщины, привыкшей, как большинство из нас, все контролировать, не так легко.

Современные женщины с юности усваивают, что им надо контролировать свою жизнь и ритмы своего тела. Иначе им не справиться с напряженной жизнью, где важно совмещать профессиональный и личностный рост с общественной активностью. Контроль нужен, чтобы быть успешной на рынке труда, где по-прежнему в основном преобладает мужской подход. «Мы принимаем маскулинные принципы, управляющие обществом, часто отвергая при этом свою женскую природу, которую нас научили воспринимать как беспомощную», — пишет доктор Меган Роджерс в своей книге о феминизме в литературе^[168]. В современном мире нет пространства, где бы мы признали ритмы менструального цикла с переменами чувств и эмоций, не говоря уже о гормональных изменениях во время беременности. Современный мир игнорирует погружение в себя в третьем триместре, погружение в общий с малышом ритм, а ведь так мы готовимся уступить окситоциновому потоку во время родов (и нашему хрупкому, но очень требовательному малышу).

Мы можем назвать это «окситоциновое» поведение «женской энергией», как психолог, писательница и генеральный директор общества Swimming Australia Лея Рассел: «В родах мы наблюдаем, как женская энергия вытесняется более маскулинным подходом — доктриной „главное, чтобы ребеночек был здоров“, сравнением, чьи роды „лучше“. Но женская энергия — это другое. И именно она нужна для нормальных физиологических родов. Женскую энергию так долго вытесняли, что современные женщины не знают, как открыть ее в себе, как перестать все контролировать и довериться родам».

Существование в современном обществе, не говоря уже о процветании, требует все сильнее контролировать ритмы беременного тела. Жесткое расписание идет вразрез с потребностями тела беременной. Чтобы игнорировать сигналы своего тела и есть, спать, гулять, отдыхать и даже ходить в туалет по расписанию, конечно, нужен жесткий контроль. Отсюда и неизбежный стресс, означающий, что большей частью женщины существуют в адреналиновой системе.

Эта привычка все контролировать отлично вписывается в современную культуру родов. Действительно, эта культура идеально подходит женщинам-контролерам (или тем, кто непременно нуждается в контроле): царица вмешательств — эпидуральная анестезия — вместе с индукцией родов, непрерывной КТГ и активным ведением третьего периода обеспечивают нам предсказуемые роды, полностью контролируемые, которыми легко и удобно управлять^[169].

Но для женщин, настроенных на нормальные физиологические роды, обстановка в госпитале проводит водораздел между их желаниями и потребностями системы. Самопроизвольно начавшиеся роды по природе своей непредсказуемы. И это вступает в конфликт с административными задачами госпиталя, расписанием работы персонала и т. д. Таким образом, женщина, надеющаяся на естественные роды, вряд ли получит достаточную поддержку. В этом случае очень важен выбор места родов и тех, с кем женщина будет рожать. Но не менее важно понимать, насколько необходимо для нормальных родов отпустить контроль, иначе это обернется против самой женщины, которая привыкла все контролировать и, возможно, больше всего надеется как раз на контроль над своим телом, о чем мы уже говорили выше.

Это обнаружила Джейн, которая пришла ко мне на консультацию после первых родов. «Я первый ребенок, перфекционист, ну, знаете — „быстрее, выше, сильнее“. На работе я привыкла все изучать, принимать решения, планировать, предусматривать все возможные варианты развития событий и ожидать великолепных результатов. Предполагалось, что проект „идеальный ребенок“ и „идеальные роды“ сработает точно так же. Вначале все шло неплохо. Зачатие, здоровая беременность. Но затем все как-то зашаталось — я все сильнее и сильнее перехаживала. Мой страх неудачи все усиливался и стал запредельным, когда мне вызвали роды; я не смогла справиться со схватками, эпидуралка, щипцы. Да, у меня прекрасный здоровый ребенок. Но это потрясло самые основы моего представления о себе».

Контроль верно служит нам во многих сферах жизни, но никак не в нормальных родах. К сожалению, тогда женщина не сможет попасть в родовой поток. Минует ее и трансформационный потенциал родов, который обусловливает гормональную базу для последующего материнства. Да, склонность к контролю может вызвать проблемы и в послеродовом периоде. Очень популярна идея, что ритмы жизни малыша и его потребности тоже надо контролировать, что нужно быть «идеальной матерью» с «хорошим ребенком». Процесс преодоления послеродовой депрессии для многих женщин состоит в числе прочего в переосмыслении этой концепции^[170].

Беременность ведет к телесным изменениям, и тело беременной живет своей жизнью. И мы не можем контролировать это своими идеями и желаниями. Нас сейчас швыряет от эйфории к слезам и обратно, и эти перепады диктуются гормональными изменениями. Сильные негативные эмоции в этот период часто есть следствие неосознаваемых или подавленных чувств — ранимости, грусти, злости, одиночества, которые возникают на заре семейной жизни.

Важно отпустить контроль и довериться древним потребностям своего тела, нуждам малыша во время беременности, родов и такого эмоционально важного послеродового периода.

Для многих женщин это означает серьезную психологическую работу во время беременности, как это было с Сарой.

История Сары

Сара попросила меня поддержать ее в родах. На одной из встреч во время беременности мы обсуждали, что Саре сложно «замедляться» и обращать внимание на потребности своего тела, и Сара вдруг сказала: «Я бунтарка». Я спросила себя, против кого или против чего она бунтует. Может быть, она до сих пор в подростковом протесте и не может вынести, что другие говорят ей, что делать? Или она сопротивляется изменениям своего беременного тела, проявившимся потребностям еще нерожденного ребенка?

Сара рассказала, что она всегда сопротивлялась ограничениям и уязвимости своего женского тела и она прилагала огромные усилия, чтобы либо игнорировать их, либо непрерывно контролировать. Понимание того, что этот контроль вряд ли поможет в родах (а Сара надеялась, что они будут естественными), стало для меня тревожным сигналом. Если Сара не сможет сейчас отпустить контроль и покориться требованиям своего тела, то вряд ли это получится в родах с их интенсивными ощущениями.

Мы долго и подробно обсуждали с Сарой, что она может сделать во время беременности, чтобы практиковать «отпускание» контроля за телом. Часть работы была психологической: мы обсуждали факторы, которые могли стать причиной такого сильного стремления к контролю. Другая часть подготовки была физической: например, Сара рассказала, что практикует Айенгар-йогу — это направление йоги, дающее большую физическую нагрузку с акцентом на растяжки. Айенгар-йога придает большое значение точности выполнения упражнений и пребыванию в каждой позе длительное время. Мы обсудили с Сарой возможный переход в группу йоги для беременных, которая фокусируется на релаксации, мягких и плавных движениях, на контакте с малышом.

Роды Сары были затяжными, но ее внешний выбор и внутренняя подготовка сослужили ей хорошую службу. В конце концов она покорилась своему телу, и ее дочка родилась именно так, как Сара и хотела. Возникло уважение к своему телу, телу женщины, и это уважение стало еще одной опорой в материнстве.

Отношение к авторитетам

Даже если мы чувствуем себя уверенно в отношениях с окружающими, мы можем при этом страдать от низкой самооценки — обычно это следствие раннего опыта, в том числе полученного в детстве воспитания.

Уверенность в себе и сильное чувство собственной автономности — ключевые факторы в нормальных физиологических родах. Да, взять на себя ответственность информировать окружающих, выбирать, придерживаться своих ценностей, проявлять свою взрослость, свою зрелость — ведь сейчас родится маленький хрупкий малыш — все это важнейшие этапы нашего развития, если речь идет о родах и родительстве. Современная культура родов испытывает эти навыки на прочность. Потому что сегодня культура родов за редким исключением оказывается по отношению к женщине «в позиции сверху». А как вы взаимодействуете с авторитетами, когда сталкиваетесь с ними?

Беременная женщина «имеет точно такое же право принимать самостоятельные решения, как любой другой человек, и эти решения должны уважаться точно так же», пишет Ребекка Шиллер^[171] («Почему права человека имеют значение в родах»). В теории — да. Но вот австралийское исследование, как на практике влияет отказ женщины от рекомендованных протоколов на происходящее в родильном отделении, говорит о другом. Обнаружилось, что хотя на словах признается и уважается автономность женщины, как только женщина переступает медицинскую «границу» (обычно это «граница» врача), это вызывает отнюдь некорректные реакции, например манипуляции, наказание, оценочные суждения, травлю, оскорбления^[172].

Что происходит с вами при встрече с авторитетами? Кто тогда проявляется? Испуганная малышка или «непослушная девочка», всем удобная «отличница» или резкий колючий подросток? А может быть, женщина, осознающая свои ценности, понимающая свои возможности и готовая отстаивать их — как в случае попытки манипуляции, так и в ситуации уважительного партнерства, где в приоритете — потребности женщины?

История Кирстен показывает рост автономии, который я имею счастье видеть у многих женщин, готовящихся к родам.

Кирстен рассказала мне, что она пасует перед авторитетами. Она заметила, что ей сложно быть «здесь и сейчас», а не «просто раствориться, когда бросают вызов», либо она «старалась быть тихой и хорошей, потому что от конфронтации испытывала дискомфорт».

Кирстен думала, что домашние роды позволят ей укрепить свой собственный внутренний авторитет, одновременно обходя различные проблемные ситуации в родах. Да, она так думала. Ее малышка родилась дома: «Никто не говорил нам, что делать, никто за нас не поймал ее, никто не торопил нас. Все молчали, нам с уважением дали время просто быть, встретить друг друга. Это был очень важный момент для осознания своих возможностей, своей силы, себя как женщины». Однако плацента все не отделялась, и Кирстен перевели в госпиталь для оказания помощи. Вот это стало настоящим экзаменом. Как встретится она с авторитетом, которым является госпиталь? Получилось ли у нее укрепить свой внутренний авторитет?

«Госпиталь как учреждение обычно являлся для меня фигурой силы, но в тот день я приехала как равная», — говорит она. Роды сотворили чудо: «Мое восприятие себя как женщины и мое ощущение себя в этом мире — все изменилось навсегда», — продолжает Кирстен. В результате ее взаимодействие с медперсоналом было качественно другим. «Я чувствую, что перевод в госпиталь… служил важной цели: чтобы я увидела, как моя способность к действию сменила сомнения и неуверенность в себе».

Личное пространство и уверенность в своем теле

В родах задействованы элементы, характерные и для других телесных процессов — сексуальных реакций и функций, а также функций выделительных. Большинство ожидает (и предпочитает!) проживать такой опыт в местах, где можно быть уверенным, что нашему личному пространству, достоинству и автономии ничто не угрожает. Не в каждом родовспомогательном учреждении, однако, эти потребности удовлетворяются. И это влияет на гормоны родов и на родовой процесс.

Если говорить о личном пространстве, то хорошим стартом станут роды с заранее известными специалистами, а не с незнакомцами. Также многие женщины отмечают, что погружение в воду не только снижает боль и дает свободу движения, но и создает чувство безопасности и личного пространства. (Акушерка Анни Спраг исследовала эффекты погружения в воду во время родов; она объясняет, что в водных родах женщины «не чувствуют себя на виду, ощущают, что они одеты»^[173].) Сегодня некоторые роженицы договариваются с госпиталем и приносят свои надувные бассейны. Но если в вашем госпитале погружение в воду невозможно, то отдельная палата с душем также создает необходимое уединение.

С нашей потребностью в личном пространстве и «сакральном месте родов» тесно связана уверенность в своем теле. Спасибо нашему обществу, маркетингу и существующей мизогинии — их влияние на женщин очень велико, и не то чтобы мы все были очень довольны своим телом. Вот история Даун, для которой личное пространство в родах было очень важным. Она описала себя как «очень стесняющуюся своего тела». «Мое тело совсем не такое, какое одобряют общество и СМИ; и мне сложно это игнорировать»^[174]. Нагота, позы и звуки, обычные в родах, могут не совпадать с представлениями роженицы о приемлемом, женственном. И если женщина стыдится этого, то легко можно представить, как ее смущение повлияет на способность покориться инстинктам родов, вести себя в родах органично.

Без сомнения, сегодня все больше женщин вновь обретают уважение, благодарность и любовь к своему телу. Они восхищаются своим телом и его способностью выносить, родить и выкормить замечательного малыша. Насколько ваше отношение к своему телу здорово? Можете ли вы открыть в себе глубокое уважение и любовь к тем силам своего тела, которые проявлены во время беременности и родов?

Сексуальность

Полное открытие шейки матки не только выпускает ребенка в родовые пути. Оно также выпускает ребенка в зону, которая до этого момента для большинства была связана только с сексом. И для большинства это источник сложных эмоций. Роды у тех, кто пережил насилие, требуют от персонала травмаинформированного подхода и особенной деликатности. Мы будем подробно говорить об этом в следующих главах.

А типичные для любой женщины «слабые места» — страх возможных травм тазового дна и влияния этих травм на ощущения во время интимной близости — иногда становятся причиной сопротивления на потугах, «удерживания» малыша.

Многие исследователи родов признают ценность чувственности и сексуальности в родах, как, например, Элизабет Дэвис и Дебра Паскали-Бонаро в своей книге (и в фильме) «Оргазмические роды»^[175]. «Секс дает нам опыт существования на пределе, на пике выброса гормонов, на высшей точке любви, наслаждения, чувств, волнения, нежности. И это те же самые гормоны, что в родах», — пишет врач и писательница Сара Бакли. Она считает, что «роды — это как по сути своей, так и с точки зрения гормонов есть страстный акт интимной близости»^[176].

Можете ли вы принять роды как еще одно выражение своей сексуальности? Или вы придерживаетесь социально одобряемой установки, что роды — это просто обычное медицинское событие? Как ваше мнение повлияет на ваш выбор в родах, на вашу подготовку?

Помню одни прекрасные больничные роды — женщина чувствовала жжение в области клитора по мере того, как малыш появлялся на свет. Она прижала ладонь к клитору и кричала: «Только не клитор, что угодно, только не клитор!», а малыш продолжал выходить. Это несколько смутило медперсонал, но в родах сработало прекрасно. Потом она пришла на послеродовую встречу и сообщила, что «все работает еще лучше, чем раньше!»

Ролевой конфликт

От социальной нормы пятидесятых годов прошлого века («папа на работе, мама дома») мы пришли к социальной норме, которая (по крайней мере, на поверхности) утвердила гендерное равенство. Феминизм стал одним из социальных явлений, приведших к этим переменам. Но до их полного воплощения в жизнь нам еще далеко. Современные социологические исследования утверждают, что 90–98 % современных пар возвращаются к традиционному разделению труда (то есть к модели 1950-х годов), как только становятся родителями; равное распределение ролей практикуют 2–10 % семей, а полный обмен ролями наблюдается только в 3 % случаях^[177].

И ни в одной сфере этот незавершенный процесс, эта борьба не проявляются так ярко, как в беременности, родах и раннем материнстве. Пока что изменение социальных ролей коснулось выхода женщин на ранее традиционно мужской рынок оплачиваемого труда, а вот изменений в сфере неоплачиваемого труда и традиционно женских функций, включая беременность, роды и раннее материнство, пока еще мало.

Текущая ситуация означает для женщины, что во время беременности возникает напряжение между ролями «женщина мира» и «мать семейства». Беременная «женщина мира» обычно работает в месте, которое функционирует по нормам, принятым в мужском мире. Оно подходит бездетным сотрудникам или семьям, где работает один из партнеров.

Поэтому сложно учитывать ритмы и запросы своего беременного тела (и тем более покоряться им), особенно на поздних сроках, когда магия окситоцина пробуждает наш «младенческий мозг». В идеале этот гормональный процесс способствует возникновению сонастроенности с малышом. А позже он обеспечит формирование привязанности и материнской заботы, которые эволюция сохранила как лучшие возможности для выживания и благополучия ребенка.

Из-за недостатка сфер труда и социальных структур, где бы эти особенности поздней беременности учитывались, женщины часто испытывают утомление, тревогу и противоречивые чувства. Это нарушает равновесие между концентрацией в крови окситоцина и адреналина. И не делает прогнозы на нормальные физиологические роды благоприятнее.

Мне кажется, что это также имеет какое-то отношение к тому факту, что в Австралии только 46 % родов начинается самопроизвольно, под влиянием нашего «родного» окситоцина^[178].

После родов и водоворота первых недель с малышом молодая мама вступает в мир «домохозяйки с ребенком», сильно отличающийся от волшебного мира, который она представляла себе во время беременности. Затем внутренний конфликт между ее двумя идентичностями нарастает, и молодая мама, лишенная поддержки, обнаруживает, что «социальный конструкт материнства в западном обществе» сравним с «интенсивными родами — дома и в одиночестве»^[179]. «Одиночество современной матери не исключение, а общее правило», — пишет Джамиля Ривзи в книге «Материнство»^[180]. Истории в этой книге также иллюстрируют глубокий ролевой конфликт между «быть матерью» и «быть собой» — таков опыт многих моих героинь.

Затем, когда женщина выходит на работу и возвращается к общественной жизни, «справедливого разделения ролей, которое представляло себе большинство, не происходит. Также отсутствуют социальные структуры, которые поддерживали бы функционирование женщины в обеих ролях», пишет социолог Петра Баскинс. Женщины пытаются быть сразу и самостоятельными личностями, и полноценными матерями, утверждает она. Чем-то приходится жертвовать. И часто женщина жертвует собой как личностью. «Это заставляет многих женщин чувствовать, что они не преуспели ни в одной из этих сфер»^[181].

Сейчас в обществе происходят быстрые социальные перемены. Наряду со всем вышеперечисленным они ведут к тому, что исследователи называют «хрупкостью отношений». В Австралии, говорит Баскинс, «треть всех браков заканчивается разводами»; в следующих десятилетиях прогнозируется рост разводов до 40–50 %. Конечно, у этого явления комплексные причины, но главный стрессовый фактор в браке или стабильных отношениях — рождение первого ребенка. Как пишет Баскинс, «в гетеросексуальной семье с рождением первого ребенка обычно возникает напряжение», и здесь возникает неравная расстановка сил. Исследование показывает, что «переход двух свободных равноправных „личностей“ к ролям матери и отца возвращает пару, которая, оказывается, вместе с другими бездетными „проводила каникулы в стране равенства“, в мир неравенства, куда более устойчивый»^[182].

Конечно, хотя этот ролевой конфликт ударяет по конкретным женщинам и их семьям, корни его — в более широких социальных, гендерных и рабочих структурах. Женщины в нашей реальности продолжат нести бо льшую нагрузку, пока гендерное равенство в сфере труда не станет нормой и отцы не возьмут на себя часть родительских и домашних обязанностей, которые традиционно считались женскими.

Что же это означает для родов? В моем понимании тренд эры обхода родов частично вызван запросами «женщин мира». Без сомнения, социальный выбор индукции родов или кесарева сечения обеспечивает контроль и удобное время родов, также это снижает влияние родов на роль «женщины мира», поскольку все (сама женщина, ее партнер, остальные члены семьи, работодатель) могут встроить роды в свои планы. Некоторые женщины делают подобный выбор. Однако, если вы планируете нормальные физиологические роды, «ожидание», необходимое для спонтанного начала родов, станет одним из многих вызовов, которые роль матери бросает роли «женщины мира». Необходимо признать наличие этих ролевых конфликтов. В самих родах любая амбивалентность, любой конфликт между частями нашей личности могут повлиять на гормональный баланс, важный для прогресса родов. И конечно, если вы видите, что какие-то из этих пунктов относятся к вам, необходимо обсудить их с партнером и участниками группы поддержки.

Страх неудач

Этот страх тесно связан с потребностью все контролировать. Страх не справиться — самая распространенная мотивация, формирующая как сознательное, так и бессознательное поведение большинства. Типичная реакция на страх неудачи в любой сфере нашей жизни — это предвидеть возможную «провальную ситуацию» и всеми силами избегать ее; не завышать свои ожидания, чтобы избежать стыда в случае провала; не прилагать слишком больших усилий к достижению цели — это всегда позволяет нам сделать хорошую мину при плохой игре и объяснить, что мы просто «плохо подготовились»; хорошо работает также психологическая защита «это не моя ответственность», либо «это вопрос везения»; часто встречается гиперконтроль любого, даже самого мелкого, обстоятельства; и, конечно же, прокрастинация. Страх не справиться — это «сильная и деструктивная тревожность… Личность человека так сильно вовлечена в процесс, что любой намек на неудачу равносилен для этого человека разрушению своего „я“», считает психотерапевт Стивен Джонсон^[183].

В послеродовом периоде страх неудач (или страх, что нас воспримут как неудачниц) часто становится причиной нежелания говорить о своих страхах или активно искать практическую помощь и эмоциональную поддержку. К несчастью, тревожность и страх неудач — близкие друзья, и оба «друга» часто родом из стремления к перфекционизму.

Проблема страха неудач особенно остро стоит в контексте современной культуры родов, где женщин учат особенно ни на что не рассчитывать, чтобы не разочаровываться и не чувствовать себя неудачницами, если не удалось родить естественно. И, конечно, в системе, которая подрывает доверие к телу женщины и к ее способности родить, в которой сложно получить условия, необходимые для нормальных родов, и кроется причина неудач. В системе, а не в конкретной женщине.

Тем не менее, если вы настроены на нормальные роды, но страх неудач — это ваша тема, вам, без сомнения, нужна глубокая психологическая работа. Анализируя другие сферы своей жизни, вы, возможно, распознаете механизм, который помогает вам избежать стыда, связанного со страхом неудач. Подумайте, как этот механизм может проявиться в вашем выборе места родов и специалистов. А как он проявится на сильных схватках? Как повлияет на ваше материнство? И что нужно вам, чтобы изменить свою историю?

Изменение семейных отношений

Когда сначала открывается шейка, а потом родовые пути и рождается ребенок, одновременно открывается и новый мир (особенно с первым малышом) — рождается мать, появляются отец, дедушки и бабушки, братья и сестры, тети, дяди… возникают новые семейные связи, жизнь меняется.

Шейка — часть вашей матки, которая защищает, питает. Во время беременности шейка работает, если хотите, и в прямом, и в переносном смысле как хранитель вашего малыша. Она крепко-накрепко закрыта, чтобы малыш был в безопасности, был отделен от внешней среды. Но в конце концов самым безопасным для малыша становится необходимость родиться. Поэтому в родах матка как хранитель малыша должна открыться.

Многим женщинам сложно расслабиться и «отпустить» свою шейку, именно потому что так они отпускают ребенка в наш мир. Если женщина психологически сопротивляется грядущим изменениям в ее мире и в структуре семьи, если она страшится их, это может вызвать физическое сопротивление и затормозить раскрытие шейки.

Часто при рождении вторых и последующих детей я видела, как замедлившиеся было роды возобновлялись, когда женщина признавала, что горюет о неизбежных переменах в отношениях со старшими детьми, и давала своим чувствам выход. «Перед тем, как я действительно смогла отпустить себя во вторых родах, — вспоминает Джоан, — мне было нужно пойти к первой дочке, Мие, вдохнуть ее запах и поплакать о нашей особенной связи. Ох, я так плакала! И после этого все началось — и наш дорогой новенький малыш родился!»

На роды других женщин может влиять беспокойство об отношениях с партнером. Готовы ли вы к этим изменениям? А может быть, ваша готовность снижена из-за каких-то практических обстоятельств, психологических проблем или особенностей ваших отношений с окружающими?

Беременность — хорошее время, чтобы реально взглянуть на свои планы, подготовку и грядущие перемены. Доступна ли (и будет ли доступна) какая-либо поддержка? Не нужен ли серьезный разговор с партнером, с родными или с друзьями?

Разобраться с амбивалентностью

Амбивалентность поджидает нас в каждом жизненном событии — часто нам нужно отпустить прошлое и открыться будущему, и все это одновременно. Мы часто «хотим, но боимся» и потому сопротивляемся переменам, одновременно стремясь к ним. И, конечно, можно ожидать амбивалентных чувств в преддверии такого важного события, как появление ребенка. Потому что для большинства опыт материнства ни хороший, ни плохой — в нем и то и другое.

Но если амбивалентные чувства вполне ожидаемы, для некоторых женщин это очень сильные чувства, надолго меняющие жизнь. В родах могут проявиться нерешенные амбивалентные «тупики». Вот как описывает такой «тупик» в родах своей лучшей подруги студентка акушерской школы: «Какая-то часть Эми хотела оставить малышку внутри. Потому что после рождения дочки Эми получала новую идентичность не только как мать, но и как мачеха, жена, а еще она переезжала из Мельбурна в Брисбен. Конечно, она нервничала, и чувства ее были амбивалентными: еще бы, такие огромные перемены! И мы обе очень грустили о расставании — ведь пятнадцать лет мы были неразлучны. И я спрашиваю себя, не сказалось ли все это на ее длинных непростых родах?»

Амбивалентность чаще всего проявляется в такие моменты родов, которые требуют максимальной включенности женщины, — в самом начале родов, при наступлении активной фазы, переход к потугам и, наконец, при рождении ребенка. Такая включенность означает способность покориться процессу родов. Для этого нужно доверие — к себе, к своему телу, к малышу, к своим отношениям, к изменениям в своей жизни. Но каждый из этих пунктов может быть источником амбивалентности. Если мы оставим амбивалентные чувства непроработанными, то в родах можем застрять на стадиях максимальной включенности. Застрять до такой степени, что вмешательства могут показаться (или оказаться) необходимыми. Однако поддержка в работе со скрытыми чувствами может помочь; такая работа способствует прогрессу (в том числе и в родах).

История Леони

Много лет назад Леони на целый час «застряла» в родах — физически тяжелый «тупик», сильные ощущения безо всякого прогресса. Это произошло на стадии перехода от первого периода родов ко второму, и причиной тупика стала передняя губа шейки — идеальное физическое воплощение амбивалентности, если оно вообще существует. Шейка почти полностью открылась и была готова выпустить малыша в родовые пути, что, как вы понимаете, означало: малыш практически у Леони на руках — то есть ее тело говорило да. Но губа шейки не пускала малыша — так что ее тело одновременно говорило нет. «Какие неразрешенные амбивалентные чувства, какие страхи сейчас проявляет ее тело?» — думала я.

Леони меняла позиции, чтобы сдвинуть дело с мертвой точки, использовала дыхательные техники, которые сдерживали желание тужиться, ведь малыш упирался головой в отекшую шейку. А вышли мы из этого тупика, когда я попросила ее назвать все страхи, которые мешали ей отпустить малышку.

Тогда на пике фрустрации она огорошила ничего не подозревающего партнера: «Это все гребаные деньги!», — выплюнула она ему в лицо. Она продолжала, и совершенно обалдевший партнер услышал, что она переживает, что зарабатывает больше, чем он, и она не знает, как они теперь будут, когда она не работает, и она хочет еще детей!

Эти тайные чувства были новостью для партнера. Но он прекрасно справился с ситуацией, уверив Леони, что сейчас ей не стоит волноваться, ведь он все обдумал и у него есть план. На этом месте Леони разрыдалась в его объятиях, и через несколько схваток губа ушла, и показалась головка ребенка. А еще несколько потуг спустя замечательная девочка выскользнула прямо в руки к своему папе.

В моем понимании катартическое высвобождение чувств и сменившее его чувства безопасности, созданное ее партнером, у которого был «план», — все это помогло гормонам родов и телу Леони выполнить свою работу.

Я так и не узнала, действительно ли у ее партнера был «план», но в тот момент это прекрасно сработало.

Конечно, из этого физического «тупика» можно было выбраться с помощью эпидуральной анестезии, которая убрала бы желание тужиться. Однако эпидуральная анестезия не только могла бы привести к эпидуральному каскаду, но и не допустила бы катартического высвобождения чувств, скрытых страхов, и, возможно, напряжение в паре сохранилось бы и в послеродовом периоде.

Но насколько лучше было бы проработать это все до родов!

Эмоциональная работа во время беременности: для родов и родительства

Работа патронажных сестер — это помощь мамам и малышам после выписки из госпиталя. Она продолжается и после окончания послеродового периода. Многие сестры говорят мне, что у них чувство, будто они собирают по кусочкам разбитую систему родовспоможения. Они видят, как трудно молодым мамам приспособиться к новым для них запросам материнства. Они видят особенности структуры, социальное давление и социальную изоляцию. Все это усиливает тот стресс, который часто сопровождает привыкание к новым для женщины условиям послеродового периода.

Безотносительно к последствиям негативного опыта родов патронажные сестры отмечают, что многие женщины испытывают трудности, так как до родов их не мотивировали решать психологические задачи беременности.

В эти задачи входит начало формирования связи с ребенком (то есть важно научиться слушать реального малыша, который живет в матке, говорить с ним, узнавать его привычки и особенности, а не представлять себе воображаемого «идеального» младенца), важно также видеть других малышей, быть с ними рядом, чтобы получить представление об уходе за ребенком, его развитии, грудном вскармливании; признать грядущие перемены самоидентичности, которые неизбежно принесет с собой материнство (например, переход от статуса независимой работающей женщины к современным реалиям «мамы дома»); признание и подготовка ко всем неизбежным и необходимым приспособительным изменениям в паре, которые приходят с родительством (включая договоренности, как будут распределяться родительские обязанности, родительская ответственность) и обустройство своей деревни, чтобы, когда родится малыш, вы могли получить и практическую, и эмоциональную поддержку.

Как мы видим, эти нерешенные психологические задачи беременности, которые многие патронажные сестры считают причиной проблем в послеродовом периоде, во многом совпадают с точками нашей ежедневной уязвимости, о которой мы уже говорили и которая влияет на роды. Безусловно, концепция необходимости подготовительной психологической работы во время беременности принята не только специалистами, работающими с женщиной в послеродовом периоде. Акушерки тоже всегда это понимали. О важности поддержки беременных женщин с помощью эмоциональной подготовки говорят и результаты современных исследований.

«Я слышала, что раньше частью акушерства была глубокая психотерапия, чтобы женщина могла почувствовать свои глубокие страхи и пройти через них, — пишет Маха аль Муса, ведущая курсов подготовки к родам. — Акушерка помогала женщине почувствовать и, таким образом, трансформировать все препятствия на пути потока жизненной силы, откуда родом мы все»^[184]. Иначе говоря, акушерка помогала женщине идентифицировать, что именно может помешать эволюционному регрессу.

От такой работы выиграют и роды, и (как скажут вам патронажные сестры) послеродовой период.

Подготовка к родам — многозадачный процесс. Моя работа дала мне глубокое понимание о сложном взаимодействии в родах тела и разума. Сведения о женщине — ее ожиданиях, надеждах, страхах, проблемах, отношениях, ее история — все это ведет нас к пониманию эмоциональной природы этого взаимодействия. Чтобы как можно лучше поддерживать роженицу, мы должны спросить, кто она? Что она приносит в свои роды? Как встречает ее культура родов? Какие ее страхи повлияют на роды? Какие жизненные обстоятельства могут привести к амбивалентности по мере приближения к родам?

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

142

Милли Хилл. О родах позитивно. Пер. Людмилы Лаврухиной. Изд-во «СветЛо», 2019. — Прим. перевод.

143

Hill, M. (2017) The Positive Birth Book. Pinter & Martin.

144

Georges, D. Natural Birth in Hospital Facebook group.

145

Reed, H. (2018) Why Induction Matters. Pinter & Martin.

146

Davis-Floyd, R. (2001) The Technocratic, Humanistic and Holistic Paradigms ol Childbirth. International Journal of Gynecology and Obstetrics. Vol. 75, supplement № 1.

147

COST (European Cooperation in Science and Technology) Action Birth IS 1405. EU Birth Research Project. Working group five: Neuro-psycho-social perspectives Subgroup 2: The psychology of childbirth, eubirthresearch.wordpress.com.

148

Van der Kolk, B. (2014) The Body Keeps the Score. Penguin Random 1 louse.

149

Бессел Ван дер Колк. Тело помнит все. Изд-во «Бомбора», 2020. — Прим. перевод.

150

Davis, E., Pascali-Bonaro, D. (2010) Orgasmic Birth: Your guide to a safe, satisfying, and pleasurable birth experience. Rodale Press.

151

Reed, R. (2018) Why Induction Matters. Pinter & Martin.

152

Lemay, С., I lastie, C. in Crowther, S. Hall, J. (2018) Spirituality and Childbirt h: Meaning and care at the start of life. Routledge. (p. 109).

153

Мишель Оден. Научное познание любви. Изд-во Назаровых, 2009. — Прим. перевод.

154

Odent, M. (2001) The Scientifi cation of Love. Free Association Boob.

155

Fahy, K., Foureur, M., Hastie, C. (2008) Birth Territory and Guardianship. Butterworth Heinemann Elsevier.

156

Whitburn, L., Jones, L., Davey, MA., McDonald, S. (2018) The nature of labour pain: An updated review of the literature.’ Women and Birth Journal. Elsevier.

157

Whitburn, L., Jones, L., Davey, MA., McDonald, S. (2018) The nature of labour pain: An updated review of the literature. Women and Birth Journal Elsevier.

158

Klomp, T., Mannien, J., De Jonge, A., Hutton, E., Lagro-Janssen, A. (2014) ‘What do midwives need to know about approaches of women towards labour pain management? A qualitative interview study into expectations of management of labour pain for pregnant women receiving midwife-led care in the Netherlands.’ Midwifery. Vol. 30. Elsevier, (pp. 432–438).

159

Van der Kolk, B. (2014) The Body Keeps the Score. Penguin Random House.

160

Van der Kolk, B. (2014) The Body Keeps the Score. Penguin Random House.

161

Reed, R., Barnes, M., Rowe, J. (2016). ‘Women’s Experience of Birth: Childbirth as a Rite of Passage.’ International Journal of Childbirth. Vol. 6, issue (pp. 46–56).

162

Moberg, K. in Byrom, S. (2014) The Roar Behind the Silence Pinter & Martin, (p. 88).

163

Klaus, M., Kcnncl1, J., Klaus, P. (2002) The Doula Book. Perseus Publishing.

164

Gaskin, IM (2003) Ina Mays Guide to Childbirth. Bantam Books.

165

Paratt, J. (2009) A Feelings of Change: Stories of hating a baby. Lulu.com (p. l 74).

166

Hill, M. (2019) Give Birth Like a Feminist. HQ, an imprint of HarperCollinsPublishers Ltd.

167

Black, R. (2019) Depression during pregnancy: Millennial suffer more than previous generations.psy.com — 9 Rogers, M. (2017) binding the Plot: A maternal approach to madness in literature. Demeter Press.

168

May, M. (2017) Epiduralized birth and nurse-midwifery: Childbirth in the United States. Sampson Book Publishing. In Newnham, E., McKellar, L., Pincombe, J. (2018).

169

Towards the Humanisation of Birth: A study of epidural analgesia and hospital birth culture. Springer International Publishing.

170

Edwards, K. (2017) Selfi sh is not a bad word: The key lesson to recovering from postnatal depression.’Sydney Morning Herald.

171

Bright, J. (2018) ‘More support and less shouting: needing encouragement is simply a sign of being human’. Age.

172

Jenkinson, B., Kruske, S., Kildea, S. (2017) The experiences of women, midwives and obstetricians when women decline recommended maternity care: A feminist thematic analysis/Midwifery. Vol. 52. Elsevier, (pp. 1-10).

173

Sprague, A. (2011) Water Labour, Water Birth: A guide to the use of water during childbirth, [e-mail].

174

Parratt, J. (2009) Peelings of Change: Stories of having a bain. Lulu.com (p. 100).

175

Davis, E., Pascali-Bonaro, D. (2010) Orgasmic Birth: Your guide to a safe, satisfying, and pleasurable birth experience. Rodale Press.

176

Buckley, S. (2005) Healing Birth, Healing the Earth, www.sarahbuckley.com.

177

Bueskens, P. (2018) Modern Motherhood and Womens Dual Identities: Rewriting the sexual contract. Routledge.

178

Australia’s mothers and babies 2017 — in brief. Australian Institute of Health and Welfare Perinatal statistics series № 35. Cat no. PER100, Canberra: AIHW.

179

Bueskens, P. (2018) Modern Motherhood and Womens Dual Identities Rewriting the sexual contract. Routledge.

180

Rizvi, J. (2018) The Motherhood. Penguin Viking.

181

Lever, C. (2018) ‘I was failing as a mother and a career woman: Why Kim put her family first.’ Sydney Morning Herald.

182

Bueskens, P. (2018) Modem Motherhood and Womens Dual Identities Rewriting the sexual contract. Routledge.

183

Johnson, S. (1994) Character Styles. WW Norton & Co.

184

Al Musa, M. (2008) Dance of the Womb. Bellydanceforbirtli.com.