Билет на планету Транай

Роберт Шекли (1986)

Замечательного американского писателя-визионера Роберта Шекли интересовали все сферы жизни и деятельности человека, но более всего, как истинного гуманиста, непосредственно сам человек и его сложный внутренний мир: психология, философия, религия, этика. У фонтанирующего идеями Шекли порой не хватало терпения на написание длинных романов, но зато рассказы, выходившие из-под его острого, ироничного пера, становились подлинными жемчужинами. В сборник «Билет на планету Транай» включены рассказы, составляющие золотой фонд мировой фантастики.

Билет на планету Транай

Чудесным июньским днем высокий, худощавый, сосредоточенный, одетый в строгом стиле молодой человек вошел в офис агентства «Транскосмические путешествия». Миновал, не удостоив даже косым взглядом, аляповатый туристический постер с рекламой марсианского праздника урожая. Огромная панорамная фотография с пляшущими лесами Триганиума тоже не привлекла его внимания. Оставили равнодушным и романтические ритуалы встречи солнца на Опиуче II. Посетитель задержался только у стойки продавца билетов.

— Мне нужно на Транай, — сказал молодой человек.

Агент закрыл книгу «Необходимые изобретения» и нахмурился:

— Транай, Транай… Это не один ли из спутников Кента-четыре?

— Нет, — ответил посетитель. — Транай — планета, обращающаяся вокруг одноименного солнца. Я хочу купить билет на рейс до нее.

— Никогда не слышал. — Агент придвинул к себе звездный каталог, упрощенную карту неба и справочник по коротким космическим маршрутам. — Гм… — сказал он наконец. — На этой работе каждый день узнаешь что-нибудь новенькое. Значит, вам нужен билет до Траная, мистер…

— Гудмен. Марвин Гудмен.

— Гудмен. Похоже, этот ваш Транай у черта на куличках, хоть и в пределах Млечного Пути. Туда, вообще-то, никто не летает.

— Я в курсе. Так вы поможете мне до него добраться? — Как ни старался Гудмен скрыть волнение, его выдал напряженный голос.

Агент отрицательно покачал головой:

— Это не в моих силах. Даже чартерных рейсов нет — слишком далеко.

— Помогите долететь хотя бы до…

— Потянуло на приключения? — перебил агент, успевший отметить вовсе не атлетическое телосложение собеседника и его интеллигентскую сутулость. — Разрешите предложить Африканус-два, первобытный мир, где хватает и диких племен, и саблезубых зверей, и папоротников-людоедов, и активных вулканов, и птеродактилей, и всего прочего в том же роде. Через каждые пять дней туда отправляется экспедиция из Нью-Йорка, чтобы совместить запредельный риск с абсолютной безопасностью. Вы обязательно привезете домой голову динозавра — либо получите деньги назад.

— Транай, — повторил Гудмен.

При виде его упрямо поджатых губ и бескомпромиссно блестящих глаз клерк одобрительно хмыкнул:

— Должно быть, вы устали от строгих земных порядков, от пуританских запретов. Так отправьтесь же на Альмагордо-три, жемчужину пояса Южная Гряда. Десятидневный тур, все включено, вплоть до экскурсий на два винокуренных завода и зинталовую фабрику, где вы сможете с феноменальными скидками купить настоящие зинталовые пояса, обувь и книжки карманного формата. На Альмагордо очень красивые, жизнерадостные и восхитительно наивные девушки, для них турист — самый высший и желанный тип человеческого существа. Кроме того…

— Транай, — отчеканил Гудмен. — Как можно ближе к нему.

Клерк нахмурился и достал кипу билетов:

— На «Королеве созвездия» можно долететь до Легиса-два, а там пересесть на «Блеск Галактики», который доставит вас на Уме. Дальше вас повезет космолет местных линий, с остановками на Маханге, Панканге, Лекунге, Инчанге и Устрице, до Тунг-Брадара-четыре, если только не сломается в пути. Оттуда чартером вы минуете Галактический Вихрь — при условии, что он позволит себя миновать, — и попадете на Алумсриджию, а затем почтовое судно позволит вам достичь Беллисморанти. Надеюсь, почтовые суда там все еще курсируют. В совокупности это будет полпути. Как вам преодолеть вторую половину, я подсказать не возьмусь.

— Отлично, — заключил Гудмен. — Вы можете оформить все необходимые документы до обеда?

Клерк кивнул и в отчаянии спросил:

— Мистер Гудмен, что же собой представляет этот ваш Транай, куда вы так рветесь?

— Утопию, — с блаженной улыбкой ответил молодой человек.

Почти всю свою жизнь Марвин Гудмен провел в Сикерке, штат Нью-Джерси. Без малого полвека городком управляли сменявшие друг друга политиканы. Обыватели в массе своей равнодушно относились к коррупции во власти, полиции и судах, к азартным играм, гангстерским войнам и подростковому пьянству. Привыкли они к необратимому разрушению дорог, прорывам гнилых водопроводных труб, обвалам ветхих зданий — в то время как сильные мира сего строили для себя дома все выше, плавательные бассейны — все длиннее, конюшни — все теплее. Да, население с этим смирилось.

Но не смирился Гудмен.

Прирожденный борец за справедливость, он писал разоблачительные статьи (ни одна из которых не была опубликована), слал в конгресс письма (так никем и не прочитанные), голосовал за честных кандидатов (неизменно проигрывавших выборы) и даже основал Лигу развития гражданского общества, союз «Народ против гангстеризма», Общественное движение за честную полицию, Ассоциацию противников азартных игр, Комитет по борьбе за равные профессиональные возможности для женщин и еще десяток подобных организаций.

Результат был нулевой — апатичное население городка не восприняло ни одну из этих благих инициатив. Политики просто смеялись над Гудменом, а он был не из тех, кто легко сносит насмешки. И будто мало накопилось неприятностей, его бросила невеста, предпочтя шумного парня в ярком спортивном пиджаке, совершенно ничем не выдающегося, если не считать контрольного пакета акций «Строительной корпорации Сикерка».

И это был сокрушительный удар. Кажется, девушку не смутил даже тот факт, что содержание песка в плитах и блоках СКС многократно превышало норму, а между арматурой и бетоном легко пролезал палец. «Ну и что с того? — парировала она. — Смирись, Марви, так уж устроен мир. Пора тебе стать реалистом».

Но это не входило в намерения Гудмена. Чинить разбитое сердце он отправился к Эдди, в бар «Лунный свет», чтобы одновременно с употреблением крепких напитков поразмыслить о преимуществах одинокой жизни в шалаше посреди зеленого венерианского ада.

И тут в бар вошел старик — прямой как жердь, с ястребиными чертами лица. По скованной гравитацией походке, по бледной, в пятнах радиационных ожогов коже, по пронзительному, будто вдаль устремленному взгляду серых глаз Гудмен безошибочно опознал бывалого звездолетчика.

— Налей-ка мне, Сэм, «Особого транайского», — обратился к бармену космический волк.

— Секундочку, капитан Сэвидж.

— «Транайского»? — против воли шепнул Гудмен.

— Да, сынок, «Транайского». Что, никогда не слышал о Транае?

— Нет, сэр, — честно ответил Гудмен.

— Ладно, сынок, — сказал капитан Сэвидж, — я сегодня в разговорчивом настроении, так что ты сейчас услышишь сказ о благословенном Транае, о том, который за Галактическим Вихрем.

Глаза старого космонавта будто дымком подернулись, и улыбка смягчила суровую линию его рта.

— В те суровые времена космос бороздили стальные корабли, и в них сидели железные люди. Чтобы набить трюмы терганиумом, мы с Джонни Каванофом и Лягушкой Ларсеном готовы были лететь хоть в преисподнюю. Да мы бы самого Вельзевула зашанхаили и заставили палубу драить, возникни в команде нехватка людей. Космическая малярия в ту пору валила каждого третьего, на межзвездных трассах часто появлялся призрак Большого Дэна Макклинтока, а на астероиде Триста сорок два АА, в гостинице «Красный петух», хозяйничала Молл Ганн, заламывая пятьсот земных долларов за кружку пива и получая их, потому как кругом на десять миллиардов миль у нее не было конкурентов. Вдоль Звездной Гряды тогда озоровали «чесоточные клещи», а направлявшиеся к Проденгаму корабли были вынуждены преодолевать Отмашку Латной Рукавицы. В общем, сынок, ты запросто можешь представить, что я испытал в один прекрасный день, когда случайно наткнулся на Транай.

Как зачарованный слушал Гудмен повесть капитана о славных былых годах, о хрупких корабликах на фоне чугунного неба — летящих вовне, только вперед, к далеким границам Галактики.

И там, на краю Великого Ничто, находится Транай.

Транай, где человеческие существа, нашедшие истинный путь, уже не прикованы к колесу бытия. Транай, на котором царят счастье, мир, созидание и изобилие. Транай, чьи жители не аскеты-богоискатели и не рафинированные интеллектуалы, а самые простые люди. Транай, достигший утопии.

Добрый час капитан Сэвидж расписывал бесчисленные чудеса и диковины Траная. А закончив рассказ, пожаловался на пересохшее горло, или, как он выразился, на вакуум в глоточном отсеке. Гудмен заказал «Особого транайского» и ему, и себе. Потягивая серо-зеленую экзотическую смесь, молодой человек предался мечтам.

Наконец он осторожно задал вопрос:

— Капитан, а почему вы вернулись?

Старик пожал плечами:

— Да замучила космическая подагра! Списали меня подчистую. Мы в то время, видишь ли, передовой медицины почти не знали.

— И где теперь работаете? — поинтересовался Гудмен.

— В «Строительной корпорации Сикерка», — вздохнул старик. — А ведь когда-то командовал пятидесятидюзовым клипером. Знаешь, из чего тут бетон делают?.. Ладно, к черту. Может, еще по одной за прекрасный Транай?

«Еще по одной» повторилось несколько раз. Когда молодой человек покидал бар, он уже видел выход из тупика. Где-то во Вселенной найден оптимальный образ жизни общества, там исполнилась древнейшая мечта человечества — мечта о совершенстве.

Ничто иное не устроило бы Марвина Гудмена.

Утром он уволился из компании «Роботы Восточного побережья», где трудился конструктором, и забрал из банка все свои сбережения.

Он решил лететь на Транай.

«Королева созвездия» довезла его до Легиса II, а «Блеск Галактики» — до Уме. Побывав на Маханге, Инчанге, Панканге, Лекунге и Устрице — унылых захолустных мирках, — он высадился на Тунг-Брадаре IV. Без приключений миновал Галактический Вихрь и наконец добрался до Беллисморанти. Там кончалась земная власть.

За огромные деньги корабль местных линий отвез его на Двасту II. Оттуда на грузовозе Гудмен направился мимо Севеса, Олго и Ми к двойной планете Мванти. Там он застрял на три месяца, но время потратил с толком, пройдя гипнопедический курс транайского языка. Наконец удалось договориться с пилотом крошечного суденышка, которое доставило Гудмена на планету Динг.

На Динге его арестовали, приняв за хайгастомеритрейского шпиона, но ему удалось сбежать и проникнуть на борт ракеты, возившей руду на г’Мори. На г’Мори пришлось лечь в больницу с обморожением, тепловым отравлением и поверхностными радиационными ожогами.

И все же наконец настал тот день, когда наш путешественник купил билет на последний рейс — прямой рейс до Траная.

Ему с трудом верилось, что корабль, проскользнув между спутниками Доу и Ри, совершил посадку в транайском космопорту.

Когда открылись шлюзы, Гудмен понял, что настроение у него далеко не радостное. Отчасти душевное опустошение можно было объяснить усталостью — путь ему достался не из легких. Но еще был внезапный страх: а вдруг идиллический Транай окажется вымыслом, как пресловутое Эльдорадо? Поверить байке старого космонавта, пересечь всю Галактику — и встретиться с миражем? Кажется, пережить такое разочарование будет невозможно.

Он высадился. Город Порт-Транай выглядел довольно привлекательно: на улицах толпы людей, магазины набиты товарами. Встречные ничем не отличались от других обитателей населенных планет. Разве что женщины были гораздо красивее.

И все же присутствовала в этой картине некая странность, что-то неуловимое, но определенно неправильное. Нечто чуждое. Гудмен не сразу догадался, что его насторожило.

Оказывается, из десяти человек, попадающихся ему на глаза, девять — мужчины. И, что еще загадочнее, почти каждая женщина, судя по ее внешности, либо моложе восемнадцати, либо старше тридцати пяти.

А те, кому от восемнадцати до тридцати пяти, куда подевались? Им что, запрещено появляться на людях? Или их погубила какая-нибудь эпидемия?

Оставалось лишь надеяться, что со временем он узнает.

Гудмен направился в Идриг, здание, куда сходились все нити управления государством Транай, и попросил встречи с министром по делам иммиграции. Его приняли сразу.

В тесном кабинете царил беспорядок, на обоях синели подозрительные разводы. Сразу бросилась в глаза мощная винтовка с глушителем и оптическим прицелом — зловещее украшение стены. Задаться вопросом, что бы это значило, Гудмен не успел, поскольку с кресла при его появлении сорвался тучный жизнерадостный человек лет пятидесяти и энергично пожал ему руку.

На груди у министра висел медальончик с рельефным транайским гербом — молнией, дробящей кукурузный початок. Гудмен предположил, что это официальная печать министерства, и не ошибся.

— Добро пожаловать на Транай! — со всей сердечностью поприветствовал министр, сбрасывая со стула кипу бумаг и жестом предлагая Гудмену сесть.

— Господин министр… — заговорил Гудмен на деловом транайском.

— Ден Мелит меня зовут. Будь проще, сынок, зови меня Деном. У нас тут формальности не в чести. Клади ноги на стол и чувствуй себя как дома. Хочешь сигару?

— Нет, спасибо, — отказался несколько опешивший Гудмен. — Мистер… то есть Ден, я прилетел с Земли — вы, может быть, слышали это название.

— Ну а кто же не слышал? — хмыкнул Мелит. — Нервозный, суетный мирок… не в обиду будь сказано.

— Да какие обиды. Я ровно такого же мнения о своей родине. А сюда прибыл вот по какой причине… — Гудмен помедлил, надеясь, что его объяснения не покажутся смешными. — До меня дошли некоторые слухи о планете Транай, и, честно говоря, они показались преувеличенными. Хотелось бы узнать, если, конечно, вы не против…

— Задавай любые вопросы! — великодушно разрешил Мелит. — Отвечу как на духу.

— Благодарю. По моим сведениям, Транай вот уже четыреста лет не знает войн.

— Шестьсот, — поправил Мелит. — Их и не предвидится.

— Говорят, на Транае не совершаются преступления.

— Пока не было ни одного.

— А потому у вас нет органов правопорядка, всяких там судей, шерифов, приставов, палачей, инспекторов по делам несовершеннолетних, государственных следователей. Нет тюрем, исправительных домов и других мест заключения.

— Просто отсутствует необходимость в них, — пожал плечами Мелит.

— Еще я слышал, — продолжал Гудмен, — что Транай не знает бедности.

— Бедность? — хихикнул Мелит. — Это что еще за диво? Взял бы ты все-таки сигару…

— Спасибо, не хочу. — Взволнованный до крайности, Гудмен подался вперед. — Правда ли, что вам удалось создать стабильную экономику, не прибегая к социалистическим, коммунистическим, фашистским или бюрократическим методам?

— Так и есть, — подтвердил Мелит.

— И по факту у вас система свободного предпринимательства с упором на личную инициативу? А функции государственного управления сокращены до самого необходимого минимума?

Мелит кивнул:

— В сущности, мы решаем мелкие проблемы регулирования: заботимся о престарелых, украшаем ландшафты.

— Скажите, — задал Гудмен самый важный вопрос, — вы в самом деле научились распределять блага без вмешательства государства, даже без налогообложения? Неужели ваша методика основана только на личном выборе каждого индивидуума?

— Все обстоит именно так.

— Значит, капитан Сэвидж сказал правду! — воскликнул молодой человек, более не в силах сдерживать восторг. — Это действительно утопия!

— Нас устраивает, — скромно подтвердил Мелит.

Переведя дух, Гудмен спросил:

— А можно мне остаться?

— Почему нет? — Мелит достал из ящика стола бланк. — Здесь нет иммиграционных ограничений. Чем ты раньше занимался, можно узнать?

— В смысле, что я делал на Земле? Роботов конструировал.

— На Транае у тебя будет уйма возможностей применить профессиональные навыки. — Мелит уже что-то писал в анкете.

С пера сорвалась капля чернил, появилась клякса. Министр привычно запустил авторучкой в стену, и она разлетелась вдребезги, а на обоях образовалось новое синее пятно.

— Оформим документы как-нибудь в следующий раз, — сказал чиновник. — Сейчас я что-то не в настроении. — Он откинулся в кресле. — Сынок, позволь дать тебе доброе напутствие. Вот ты назвал Транай утопией, и мы, его жители, почти не видим тут разницы. Но я бы не сказал, что у нас высокоорганизованное государство. Сложное законодательство нам без надобности, достаточно соблюдать ряд неписаных правил — их даже можно назвать обычаями. Вскоре ты с ними познакомишься. Граждане всегда помогут тебе советом, но, разумеется, принуждать ни к чему не станут.

— Конечно, я буду слушать советы! — воскликнул Гудмен. — Поверьте, сэр, нарушать порядок в вашем раю я никоим образом не намерен!

— Да я не за наши порядки беспокоюсь, — с усмешкой объяснил Мелит, — а за твою безопасность. Впрочем, позову-ка я жену, пусть она тебе поподробнее растолкует.

Он втопил в стол большую красную кнопку. Тотчас возникла голубоватая дымка, она сгустилась, и через несколько секунд Гудмен увидел перед собой красивую молодую женщину.

— Доброе утро, дорогой, — сказала она Мелиту.

— Уже день, — поправил ее министр. — Милая, вот этот юноша проделал путь от самой Земли, чтобы поселиться на Транае. Я провел с ним обычный инструктаж. Что-нибудь еще мы можем для него сделать?

После недолгих размышлений госпожа Мелит спросила у Гудмена:

— Вы женаты?

— Нет, мэм.

— Коли так, надо подыскать ему девушку, — сказала мужу госпожа Мелит. — На Транае холостая жизнь не приветствуется, хотя, конечно, и не запрещается. Дай-ка подумать… Как насчет очаровательной малютки Дриганти?

— Она помолвлена, — сообщил Мелит.

— Правда? Я что, так долго пробыла в стазисе? Дорогой, с твоей стороны это неблагоразумно.

— Дел было по горло, — повинился Мелит.

— А Мина Венсис?

— Не его тип женщин.

— Жанна Влей?

— То, что надо! — Мелит подмигнул Гудмену. — Очень симпатичная цыпочка. — Найдя в столе новую ручку, он написал адрес и вручил листок посетителю. — Жена свяжется с ней, предупредит, чтобы ждала тебя нынче вечером.

— Будет время, приходите к нам ужинать, — добавила госпожа Мелит.

— С удовольствием, — в полной растерянности ответил Гудмен.

— Приятно было познакомиться, — сказала женщина.

Ее муж снова нажал кнопку. Госпожа Мелит растаяла в голубом тумане.

— Пора закрываться, — глянул на часы Мелит. — Задерживаться на работе нельзя — пойдут пересуды… На днях загляни, оформим бумажки. Еще рекомендую позвонить в Национальный дворец верховному президенту Боргу. А может, он сам тебя вызовет. Будь начеку, не то старый лис живо найдет тебе применение. И про Жанну не забудь. — Озорно подмигнув, он проводил Гудмена до двери.

Через несколько секунд молодой человек оказался на тротуаре в полном одиночестве.

«Я все-таки попал в утопию, — сказал он себе, — в реальную, настоящую, подлинную утопию».

Но все же кое-что смущало его разум.

Он поужинал в ресторанчике и поселился в ближайшей гостинице. Веселый беллбой отвел гостя в номер, и там Гудмен сразу растянулся на кровати. Устало протирая глаза, попытался разобраться с мыслями.

Сколько впечатлений за один день! И сколько загадок! Например, соотношение мужского и женского населения. Он собирался спросить об этом Мелита.

Но Мелит, возможно, не тот человек, к которому следует обращаться с подобными вопросами. Ведет он себя довольно странно. Например, швыряется письменными принадлежностями. Разве может себе такое позволить зрелое, ответственное должностное лицо? А как мэр обходится со своей женой?

Гудмен догадался, что госпожа Мелит вышла из статического деррсин-поля, — его характерную голубоватую дымку ни с чем не спутаешь. На Земле деррсином тоже пользуются. В медицине он бывает полезен — останавливает всяческую активность организма, рост, распад и так далее. К примеру, пациенту позарез нужна сыворотка, которая делается только на Марсе. Проще всего подержать его в стазисе до тех пор, пока не прибудет лекарство.

Но на Земле применять деррсин дозволено только врачам, и то по специальной лицензии. Нарушителей ждет серьезное наказание. Слыханное ли дело — хранить в таком поле жену?

Возможно, этим и объясняется отсутствие на улицах женщин в возрасте от восемнадцати до тридцати пяти лет, а также соотношение полов десять к одному.

Но какой, спрашивается, смысл в этом высокотехнологичном серале?

И еще одна загадка не давала покоя Гудмену. Возможно, совершенно пустяковая. А может быть, и нет.

Ружье на стене у Мелита.

Он что, заядлый охотник? Но какого размера должна быть дичь, чтобы для нее требовался такой огромный калибр?

Или мэр — любитель стрелять по мишеням? Ну, не с оптическим же прицелом… и тем более не с глушителем. И какой смысл держать оружие в кабинете?

Но все это мелочи, решил Гудмен. Что-то вроде аллергической реакции на особенности местного быта. Он только что высадился на чужой планете — было бы наивно рассчитывать на моментальное понимание ее уклада. Вот поживет на Транае подольше и разберется во всем.

Гудмен уже задремал, когда в дверь постучали.

— Входите, — сказал он.

В номер прошмыгнул юркий коротышка с землистым лицом и торопливо затворил за собой дверь:

— Если я правильно понял, вы с Земли?

— Да, вы правильно поняли.

— Так и знал, что вы поселитесь в этой гостинице, — расплылся в улыбке коротышка. — Хорошо, что сразу застал. Надолго к нам?

— Думаю остаться насовсем.

— Отлично! — воскликнул коротышка. — Как насчет того, чтобы занять пост верховного президента?

— Что-что?

— Достойный оклад, легкая работа, контракт на год, — бодро перечислил коротышка. — Вы производите впечатление человека, не равнодушного к проблемам общества. Ну как, согласны?

Гудмен не поверил собственным ушам.

— Вы это всерьез? — осторожно спросил он. — Так беспечно предлагаете мне высший государственный пост?

— Что значит — беспечно? — взволнованно затараторил гость. — По-вашему, мы тут кому попало норовим всучить должность верховного президента? Да будет вам известно, это высокая честь!

— Простите, я не хотел…

— Просто вы, землянин, идеально нам подходите.

— Это еще почему?

— Так ведь общеизвестно, что земляне обожают править. Чего не скажешь о нас, транайцах. Слишком уж хлопотное это дело.

Надо же, до чего просто! В жилах Гудмена вскипела кровь реформатора. Как бы ни был хорош Транай, его наверняка можно улучшить. Молодой человек живо вообразил себя правителем утопии, решающим грандиозную задачу: как сделать почти идеальное совсем идеальным. Но осторожность взяла верх, и он не позволил сорваться с языка возгласу «Я согласен!». Где гарантия, что этот визитер не сумасшедший?

— Благодарю за предложение, — сказал Гудмен, — но мне необходимо его обдумать. Пожалуй, следует поговорить с человеком, ныне занимающим этот пост, и ознакомиться с должностными обязанностями…

— А я здесь для чего, по-вашему?! — вспылил коротышка. — Я и есть верховный президент Борг!

Только сейчас Гудмен заметил на шее у собеседника официальную печать.

— Как примете решение, дайте знать, я буду в Национальном дворце. — И, пожав Гудмену руку, президент удалился.

Выждав несколько минут, молодой человек вызвал беллбоя:

— Кто это был?

— Борг, верховный президент, — ответил беллбой. — Вы согласились?

Гудмен отрицательно покачал головой. Он вдруг понял, что Транай далеко не прост и еще многое нужно узнать о нем.

Утром Гудмен добыл алфавитный список заводов по производству роботов в Порт-Транае и пошел устраиваться. Подходящее место нашлось на удивление легко — с первой же попытки. Бегло проглядев документы, Марвина приняли в фирму «Бытовые роботы Аббага».

Владелец предприятия был невысок ростом, обладал пышной седой шевелюрой и буквально излучал мощную жизненную энергию.

— Рад, что в нашей команде появился землянин, — сказал господин Аббаг. — Как я понимаю, вы неординарная личность, а такие люди нам нужны. Буду с вами честен, Гудмен: надеюсь, ваши свежие идеи принесут нам прибыль и помогут выйти из тупика.

— А в чем проблема? — спросил молодой человек.

— Я вам покажу. — Аббаг повел Гудмена по цехам: штамповочному, термической обработки, рентгеноструктурного анализа, окончательной сборки и испытательному.

Это последнее помещение было обставлено как жилье — гостиная, совмещенная с кухней. Вдоль стены там выстроилось не меньше десятка роботов.

— Испытайте любого, — предложил Аббаг.

Гудмен подошел к ближайшему роботу и взглянул на его контрольную панель. Она оказалась достаточно простой, не требующей разъяснений. Молодой человек подверг машину стандартной процедуре, веля переносить с места на место вещи, мыть кастрюли и сковородки, накрывать на стол. Приказы выполнялись довольно четко, но очень уж медленно. На Земле давным-давно приучили механических слуг к резвости. Очевидно, транайские технологии изрядно устарели.

— Похоже, они у вас неторопливы, — осторожно высказался Гудмен.

— Вы правы, — кивнул Аббаг. — Они чертовски медлительны. По мне, так в самый раз. Но отдел по изучению сбыта пришел к выводу, что покупателям нужны еще более вялые роботы.

— В самом деле?

— Правда, забавно? — мрачно спросил Аббаг. — Их неповоротливость дорого нам обходится. Посмотрите, что у него внутри.

Гудмен снял заднюю панель и опешил, увидев жуткую путаницу проводов. Не сразу ему удалось разобраться, что там к чему. Изначально робот представлял собой современную даже по земным меркам конструкцию и имел недорогие быстродействующие контуры. Но в него дополнительно вмонтировали замедляющие реле, генераторы помех и понижающие передачи.

— Вот вы мне скажите, — сердито потребовал Аббаг, — как можно сделать робота еще менее расторопным, если не увеличить втрое его размеры и вдвое — затраты на изготовление? И каких еще, с позволения сказать, усовершенствований от меня потребуют в следующий раз?

Слушая его, Гудмен пытался переварить дикую концепцию примитивизации техники. На Земле фабрики всегда стремились строить все более шустрых, смышленых, четче исполняющих команды роботов. И у него никогда не возникало сомнений в правильности такого пути.

— И как будто мало нам бед, — продолжал сокрушаться Аббаг, — новая пластмасса, созданная специально для этой модели, то ли катализировалась, то ли испортилась по какой-то другой причине. Смотрите!

И он отвесил роботу крепкого пинка в середину туловища. Пластмасса промялась, как тонкая жесть. Аббаг ударил снова, вмятина увеличилась, изделие жалобно защелкало деталями и замигало лампочками. От третьего пинка раскололся корпус. Эффектно взорвались внутренности робота, обломки усеяли пол.

Конец ознакомительного фрагмента.