Иммигрант

Роман Крут, 2021

Эта повесть о реальной жизни молодого человека конца 90-х из провинциального города, который принимает радикальное решение иммигрировать в Европу, где, с одной стороны, он окажется в самом центре цивилизации, а с другой – в лагере для беженцев, проживая бок о бок с людьми из самых отсталых и отдаленных уголков мира, где сплетаются жизни и решаются судьбы таких разных людей, живущих так близко, но таких далеких и чужих друг другу, место, где каждый предоставлен сам себе, и каждый сам за себя.С главным героем Вы окунетесь в атмосферу и быт эмигрантской жизни, ощутите разницу менталитетов, обычаев и нравов множества национальностей, станете свидетелями невероятных жизненных приключений и судьбоносных событий, пройдете нелегкий путь эмиграции от самого начала и до задуманного конца, пересекая границы и меняя страны, не имея денег, опыта, связей и документов, идя на риск и делая невозможное на пути к своей мечте.Содержит нецензурную брань.

Глава 5. Le Petit-Château

Le Petit-Château (Пети Шато), в переводе с французского — маленький замок. Это действительно был замок, который находился в самом центре Брюсселя. Построенный в середине XIX века позже он был отдан под казармы для солдат. Потом долгое время служил тюрьмой для тех же солдат, вероятно, изменников. А ещё немного позже был военкоматом для молодых новобранцев. Лишь в 1986 году был переделан под центр для приёма беженцев. Само здание состояло из трёх этажей и было П-образной формы, внутренние углы здания соединяла высокая 6–7-ми метровая массивная стена, посередине которой были ворота в виде арки, а сверху по краям возвышались две башни, каждая из которых напоминала шахматную ладью. В середине был просторный двор, вымощенный брусчаткой. По фасаду здания, переплетаясь и карабкаясь аж до самого верха, рос дикий виноград, листья которого меняли свою окраску в зависимости от времени года. Особенно красиво листья смотрелись осенью, когда они были багряно-красного цвета.

Мы втроём подошли к офису секьюрити, который располагался прямо у ворот замка, и зашли внутрь. Стены офиса были все облеплены мониторами, где просматривался каждый уголок лагеря. Там находились два охранника, мы показали им наши новые документы и присели на стулья, стоявшие под стеной. Молодой парень взял наши документы и стал выписывать все данные. Второй молодой охранник стал подзывать нас по очереди и фотографировать; сфотографировав, сказал нам подойти завтра утром для получения пластиковой карточки (пропускного). Потом один из охранников отвёл меня в сторону и попросил подождать здесь, сказав, что сейчас подойдёт социальный работник для несовершеннолетних и всё мне покажет и расскажет… Говорил он на английском, простыми, элементарными фразами, поэтому понять его было несложно. Через несколько минут подошел молодой человек, звали его Франк. Ему было лет тридцать, худощавый, высокого роста, очень коротко стриженный с узенькими усами над губой и такой же узенькой, короткой эспаньолкой на бороде. Он представился и сказал, что он мой социальный работник и, если будут какие-то вопросы, то обращаться непосредственно к нему. Говорил он со мной по-русски, с небольшим французским акцентом. Франк был бельгиец. Ашот с Русланом остались ожидать своего соцработника. Как потом выяснилось, всех в лагере распределяют по группам (количеству людей), и у каждой группы свой соцработник. После того как Франк показал мне, где находится его офис, мы продолжили ознакомление с Пети Шато. Офисы всех социальных работников находились на первом этаже здания также, там находилась столовая, игровая комната или комната досуга, небольшой телевизионный зал, мест так на 30–40, в углу здания находилась большая кладовая комната, где можно было взять всё необходимое для ванны и туалета; несколько больших, просторных комнат на том же первом этаже занимали женщины, где они скрашивали свой досуг обычными женскими занятиями (вышивкой, аппликациями, чтением), но в основном, конечно же, они просто там сидели и разговаривали. По центральной лестнице мы поднялись на второй этаж, там начинались жилые комнаты, среди этих комнат, находился небольшой спортивный зал, где можно было поиграть в мини футбол и побросать мяч в баскетбольное кольцо. Поднявшись на третий этаж, мы с Франком оказались в центре длинного коридора, по периметру которого были расположены комнаты — много комнат. Пройдя по коридору, свернули в левое крыло; Франк открыл узкую дверь и мы вошли внутрь, оказавшись в большой, светлой, прямоугольной комнате с высоким потолком, высоким, узким окном напротив двери и двумя узкими окнами, расположенными по углам комнаты. Комната была довольно широкая, посередине шёл коридор, а по обеим его сторонам были маленькие кабинки (два на два метра), по шесть с каждой стороны. Кабинки были сделаны из металлопластика, вместо двери висела плотная тёмно-синяя занавеска. И если потолки в комнате были высокие, около пяти метров, то сама кабинка была метра два в высоту. Человек высокого роста, как я, например, мог встать на цыпочки и легко лицезреть «комнату» соседа, хотя по-большому счёту лицезреть там было нечего: кровать, узкий высокий железный шкаф для вещей и стул. Над кроватью висел светильник, который горел очень тускло, чтобы ночью не мешать остальным.

— В этом крыле, Роберт, комнаты для несовершеннолетних, эта комната под моим присмотром, поэтому если будут какие-то недоразумения, приходи и говори мне. Окей? — сказал Франк, слегка улыбнувшись.

Я понятливо кивнул головой.

— Можешь выбрать любую свободную кабинку, — добавил он.

В комнате никого не было, но кабинки практически все были заняты. Я нашёл одну свободную и положил на кровать свой рюкзак. Главная дверь на ключ не закрывалась, поэтому войти и выйти мог кто угодно. Железные шкафы в кабинках тоже были в свободном доступе, но они хотя бы имели петлички, поэтому многие сами приобретали навесные замки и вешали их на дверцу. Но и это не спасало: железо было настолько тонким, что если сверху или снизу чем-то острым подцепить угол двери, а затем взять его рукой, то можно было с лёгкостью любому парню средней силы отогнуть дверь до такой степени, чтобы без труда вытащить из шкафа всё, что заблагорассудится, что иногда и делали любители лёгкой наживы и чужих вещей. Туалетов в комнате не было, они находились в коридоре на каждом этаже. А вот чтобы помыться — принять душ, для этого надо было спускаться вниз, выходить на улицу и идти за столовую, где стояло отдельное старое здание. Когда мы с Франком вышли из комнаты, то встретили в коридоре Ашота и Руслана, они сразу же начали просить Франка, чтобы он перевёл меня к ним в комнату, даже не спросив, хочу я этого или нет. Они, конечно же, хотели, чтобы вся комната состояла из Совков, чего я, собственно, не хотел, но не стал спорить и говорить об этом вслух. Я всегда ценил своё уединение и спокойствие и никогда не был сторонником балагана и панибратства, тем более с незнакомыми мне людьми. А кто будут моими соседями по комнате, меня это особо не волновало, так как за свой покой и уют я мог достойно постоять. «Ну да ладно», — подумал я, тревожить себя не дам в любом случае.

В комнате у них оказалась одна свободная кабинка, и я перешел туда, тем более что Франк был не против, он пожал мне руку на прощанье и ушёл. Один из соседей по комнате меня сразу предупредил, что буквально два дня назад в душевой было совершено изнасилование. Изнасиловали одну девушку, также сказал, что там ходят несколько человек, видимо, извращенцы, и когда там кто-то купается, подглядывают в душевые кабины. Послушав все предупреждения и сделав для себя вывод, я отправился в столовую. На ужин был рис с моллюсками. Здесь! В лагере! Я был приятно удивлён такой еде. Порция была небольшая, но этого было вполне достаточно. Вообще, кормили здесь очень хорошо. В столовой стояли длинные столы и лавки, по обеим сторонам, человек на шесть с каждой стороны. Сидеть можно было где угодно, разделений особых не было. Разве что семейные, они старались держаться таких же пар. После ужина, прихватив с собой тупой столовый нож в целях самообороны — при дюжей силе травмировать им можно было бы без труда — я отправился принять душ. Зайдя к себе в кабинку, я взял в руку нож и накинул сверху полотенце. Не доходя до здания душевой, перед входом стояли два высоких парня (африканца) неприятной внешности. Я подошёл к ним вплотную и на мгновение остановился между ними, посмотрев пристально сначала на одного, затем на другого, этим дав им понять, что лучше к моей душевой кабинке им не приближаться, и вошел внутрь. Внутри было большое квадратное помещение с душевыми кабинами в четыре ряда. Я постоял, послушал и убедился, что я здесь один. Зайдя в душевую кабинку, разделся и положил нож в мыльницу перед собой. В то время, когда я принимал душ, кто-то вошёл и пошёл в одну из кабин в последнем ряду, за ним вошли те двое, один остался смотреть, по-видимому, за мной, так как он стоял за углом и мельком время от времени поглядывал в мою сторону, а второй последовал за другим человеком. Я решил быстро одеться и выйти, пройтись между рядами, оценить ситуацию. Быстро одевшись, я вышел, засунув руки в карман куртки, держа нож в правой руке, тем более что сделать это было просто, так как в правом кармане моей кожаной куртки была большая дырка. Одного из них, того, кто меня караулил, уже не было на месте. Я слышал, где бежит вода, и пошёл в том направлении. Не доходя, увидел тех двоих, стоящих возле кабинки, где кто-то принимал душ. Я не знаю, что они собирались сделать, но наверняка намерения у них были неблагие. Увидев меня, они быстро пошли вокруг рядов, я последовал за ними. Проходя мимо, заглянул в кабинку, где бежала вода, там был молодой парень лет шестнадцати. Скорее всего, он проживал в крыле для несовершеннолетних. Те двое подошли к двери и вышли, я вышел за ними. Они встали метрах в пяти от входа и закурили. Я стоял возле двери и ждал, когда выйдет парень. Тут из-за угла появилась знакомая фигура, это был сосед по комнате — крепкий мужчина лет сорока из Армении. Когда он подошёл, я объяснил ему ситуацию и попросил, чтобы он присмотрел за пареньком, который купается, при этом указав на двух подозрительных типов, стоявших в стороне, он недоверчиво посмотрел в их сторону и понимающе кивнул. В дальнейшем подозрительных африканцев я там больше не видел. Меня всё это нисколько не смущало, что ещё можно было ожидать от места, где собраны люди со всех стран третьего и четвертого мира? И понятно, что не сливки общества.

Есть люди более менее здравомыслящие, а есть абсолютно не в адеквате, всех ведь не поставишь под одну гребёнку. И так было всегда. Единственное, что меня волновало в тот момент, когда я возвращался обратно из душевой в свою комнату, так это тепло ли там ночью? Так как после холодных европейских квартир меня долго пробирал озноб. Как оказалось, в комнате было всё время тепло и сухо. Находясь в кабинке тёплой комнаты, читая или слушая музыку, я ощущал покой и уют. Внутри этого замка преобладала особая атмосфера, хочу сказать, что уже с первых дней я не чувствовал там дискомфорта, скорее, наоборот — там я чувствовал себя свободным и защищённым!