Демон внутри

Роман Новиков

Шестого дня шестого месяца шестого года Апокалипсис всё-таки наступил. Полчища демонов хлынули на грешную Землю, чтобы покарать человечество за зло, совершенное за несколько тысяч лет. Но человечество не торопится сдаваться без боя.

© Роман Новиков, 2018

ISBN 978-5-4483-5530-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Стояла тихая сентябрьская ночь. В баре с забавным названием «БАР» был большой наплыв гостей. Каждые полчаса в дверь входил очередной посетитель — необычайный ажиотаж для маленькой, плохо укрепленной распивочной на большой дороге, вдали от крупных населенных пунктов. Ещё бы — ночью на улице небезопасно. Демоны побаиваются дневного света, и то стоит почаще оглядываться, а ночью начинается форменный беспредел, особенно если луну и звёзды заволокут тучи. Черти могут налететь в любую минуту, с любой стороны, не зная жалости. Можешь наткнуться на колдунов, предателей рода человеческого, решивших перейти на сторону, по их мнению, победителей, за что получили невероятные способности в чёрной магии, но лишились всякой свободы. Можно встретить Большого Ключника, огромного Демона как будто сшитого из дюжины мёртвых тел, обычно с огромными ржавыми, запачканными кровью крюками или клинками вместо рук, открывающего порталы в Преисподнюю. И мало того, что эта тварь сильна, как сотня быков, и не берет её ни пуля, ни нож, ни фугас — Ключник любит издеваться над встречными путниками. То гонять их будет по всей округе — он ведь может быть там, где несчастные не ожидают его увидеть, и часто, буквально, натыкаются на зверя, минуту назад стоявшего у них за спиной, то резко появится перед ними с дьявольским смехом, брызжа вонючей слюной и вращая бешеными глазами, чем доводит и старых и молодых до сердечного приступа или, в лучшем случае, до целого букета разных психических заболеваний, а бывает, просто открывает портал туда, Откуда-нет-возврата у человека под ногами.

Избушка, в которой располагался «Бар», выглядела довольно плачевно, сложена каким-то старым методом — из брёвен и без единого гвоздя. В некоторых местах были прорублены окна, но на ночь их закрывали железными щитами. Адские твари частенько дубасили её снаружи, но внутрь зайти не могли — не давали свет и развешенные повсюду иконы и распятья. Полезные штуки, хоть и забавно смотрятся рядом с автоматом для пива, с барной стойкой, с множеством бутылок с напитками крепкими и очень крепкими. Несмотря на бедность обстановки, срубленные из досок кривенькие столы и стулья, крепкие, но опасные — об них легко можно было ободрать руки — в баре было довольно чисто. «Человечность пытаемся сохранить» — говорил хозяин бара, обычно поправляя какой-нибудь образ на стене. Икон было не меньше, чем в небольшом храме, но висели они над головами у нескольких местных пьянчуг и проходивших мимо путников. Последние нуждались в ночлеге, или, по крайней мере, в безопасном месте на ночь, в пище и амуниции. Посетители либо пили, либо спали, либо весь вечер готовились к утреннему продолжению дальнего (и не очень — как повезёт) путешествия — чинили одежду, латали броню, чистили и заряжали оружие. Бармен, с типичной для этой работы внешностью — полненький, угрюмый, с трёхдневной щетиной и блестящей лысиной, в вечно грязном фартуке и в старой рубашке с рваным галстуком-бабочкой, торговал не только водярой, вискарём, вином и остальными суррогатными спиртными напитками — то был всего лишь гешефт. Настоящим золотым дном в этих местах были оружие и патроны, собиравшиеся в подвале его заведения. Именно это и составляло главный доход — в мире, где без хорошей пушки нельзя выйти на улицу, оружие набирало цену и ограничивали её только совесть продавца и качество оружия, ведь даже бездомному бродяге надо иметь при себе хотя бы револьвер, я уже вообще не говорю про хорошее ружьё или винтовку. В сущности, бармен был добрым малым, ни одного раненого не оставил без присмотра, никому не дал умереть с голоду, но, не смотря на это, сколько я его помнил, он старался не терять выражения лица и манеры разговора злобного, бессердечного ублюдка. Я его понимаю — даже до Нашествия было проще жить, когда тебя все считают злым как загнанного в угол зверя.

Посетителей сидело человек пятнадцать, почти все столы были кем-то заняты, в основном ничем не примечательными людьми. Но сидело и несколько интересных личностей. В углу зала, попивая чаёк, сидел старый реквизитор. Его побуревший от времени и грязи плащ висел на крючке у стола. На носу торчали профессорские очки без правого стекла, седые волосы, усы и борода были аккуратно пострижены. Перед ним лежали какие-то документы или распоряжения, кои он внимательно изучал и перечитывал с того момента как сюда вошёл, причём не теряя озабоченного вида даже когда начал всё перечитывать по пятому разу. Почти везде были свои реквизиторы — живой инструмент сбора информации о демонах, в вечном поиске полезных данных, которые можно изучить, каталогизировать и послать её в загадочный Центр. Никто не знает где он, этот Центр, к тому же реквизиторам в руки не так уж часто попадает информация, достойная отправки туда, а если попадает то они делают вид будто её вот-вот кто-то отберет, украдёт, сожжёт, но почему то оттягивают её передачу чтобы погреться в лучах собственного «величия». Их трудно осуждать, кому из нас не свойственно тщеславие?

У уже забаррикадированного окна отдыхали два известных в этих краях наёмника — Пасть и Коготь. Когтю на вид было не меньше пятидесяти лет. Длинные чёрные с проседью волосы были собраны в хвост, лицо было гладко выбрито. Говорят, зарабатывать на чужой смерти он научился ещё до Нашествия, но теперь это была просто его стезя. В начале Войны он подобрал на развалинах Амстердама маленького чернокожего мальчика пяти лет по имени Яков. Бродяга решил довести парнишку до ближайшего городка, деревеньки или хотя бы лагеря выживших, но таковые не попадались почти два месяца. Коготь успел выполнить задание и получить вознаграждение, но мальчишку было девать решительно некуда. Уходя на следующее задание, он оставил его в своей «квартире» — так он по старинке называл подвал, в котором отдыхал между заданиями. Вернувшись почти через три недели, он застал мальца за сервировкой стола — тот сказал, что чувствовал, что Коготь придёт и постарался подготовиться к его прибытию. Со временем малыш вырос, наёмник начал учить его всему, что знает, начал брать с собой на работу. На одной из вылазок демоны изрезали парню почти всё лицо. Не подоспей Коготь вовремя — они бы перерезали и горло. Но Яков отделался множеством шрамов, один из которых подарил ему рот от уха до уха и неприятную кличку — Пасть. Тем не менее, молодой наёмник не жаловался, но, говорят, именно с тех пор он перестал улыбаться. В свой подвальчик два наёмника уже почти не возвращаются — обычно они получают задание за заданием, платят им исправно — хотя деньги давно потеряли цену, они берут пищу, пресную воду, медикаменты, оружие, броню, спиртное — короче всё, что имеет хоть какую-то ценность, складируя всё это в своём подвальчике. Видите смысл? А никто не видит. Наверное, эти ребята просто не могут не зарабатывать на жизнь насилием, направленным как на демонов, так и на людей, чем-то не угодивших их нанимателям.

Не очень-то хотелось думать. Все мысли вели в одну и ту же точку: мы все умрём, мы все будем гореть в Аду за грехи человеческие, даже если выживем, ад придёт сюда, и мы будем гореть прямо здесь. Поэтому я, и, наверное, не только я, старался обрывать эту невероятно позитивную ноту очередной кружкой пива или стопкой чего-нибудь покрепче. И, судя по всему, не только мне это не помогало.

От этих радужных мыслей меня, как и большинство посетителей, оторвала сцена: дверь резко распахнулась, несмотря на крепкий стальной засов, и в неё вошёл человек в плаще, резко развернулся и разрядил в пустоту довольно крупный револьвер. Снаружи раздался рёв, оборванный последним выстрелом, незнакомец захлопнул дверь и попытался закрыть засов, но скоро понял, что оторвал его при входе. Никто не сказал ни слова, все начали пристально вглядываться в пришельца. Реквизитор что-то строчил в своей записной книжечке, бармен доставал кружку и стакан чтобы сразу налить один из двух напитков, двое верзил, как по команде встав из-за ближайшего к двери столика, начали чинить дверной запор, прибивая все крепления задвижки на место, наёмники переглянулись, перемигнулись и вернулись к своим кружкам, а пьянчуги просто разглядывали возмутителя их спокойствия. Внешность незнакомца не была особенно примечательна: среднего роста, плечистый и крепкий в потёртом кожаном плаще и с небольшим рюкзаком на спине. На его бедрах дымились два ржавых обреза, в кобурах в портупее красовались два револьвера. Голова была закрыта капюшоном от плаща, то ли шарф, то ли бандана закрывала его лицо, на глазах блестели чёрные, круглые сварщицкие очки. На правом плече — три глубоких царапины — судя по всему чьи-то когти. Войдя, он с облегчением вздохнул и, сняв капюшон и бандану и бросив рюкзак в угол, подошел к стойке. Его лицо покрывала густая щетина, на лице розовели несколько рубцов, самый крупный выходил из-под правой стороны очков, слегка желтоватые зубы, когда он улыбнулся бармену, жутковато блеснули своей остротой, особенно сильно по длине обгонявшие своих собратьев клыки. По внешности и дурак поймет, что он охотник на демонов. Цель нормального человека — выжить, уйти от этого кошмара в безопасное место, а охотники пробиваются сквозь полчища демонов, чтобы их стало меньше, чтобы людям легче дышалось, чтобы было больше таких «безопасных мест». Поразительно, но у некоторых это получалось. Но одинокий охотник — это всё равно, что жертва. «Один в поле не воин, такой как этот продержится здесь не больше пары месяцев» — думал я. И, тем не менее, когда человек хотя бы похож на охотника на демонов, люди смотрят на него с нескрываемым уважением. Охотник тихо спросил что-то у бармена и тот пальцем указал на меня. Охотник развернулся и пошёл ко мне.

— Вечер добрый, — сказал он — я так понимаю, ты тут в пушках разбираешься? — Голос у охотника был низкий и крепко прокуренный. — Игрушки старенькие уже, раз на раз не приходится — могут и осечку дать не вовремя. Сможешь в порядок привести?

Охотник положил на стол свои обрезы и револьверы и вопросительно на меня взглянул — вопросительность была заметна даже сквозь очки. Я взглянул на его пугачи, а иначе как пугачами, при наметанном взгляде специалиста, всё это не назвать. «Магнумы» сорок четвертого — это, конечно, сильно, но их как будто чистили коррозийной смесью — они буквально разваливались на куски. Барабаны были затёрты до такой степени что, казалось, пули в них было прекрасно видно сквозь ржавый металл. Стволы, как у пистолетов, так и у ружьишек были настолько ржавы, что у меня было ощущение, что никакое это не огнестрельное оружие, а так, медные подделки. Я удивлялся, как этот парень ещё жив, как его пушки не взорвались у него в руках? Как револьвер выдержал те последние выстрелы в никуда? До сих пор не знаю, везунчик он или просто дурак… хотя, если вдуматься, все мы те ещё везунчики, раз до сих пор землицу топчем.

— Ну? — спросил он. Я открыл барабаны револьверов. Барабан револьвера, отстрелянного на пороге, сразу же отвалился — держатель не выдержал нагрузок и ржавчины и переломился пополам. Перехватив другой рукой второй револьвер, я выстрелил из него в тренировочную мишень — пуля, вроде бы, попала в цель, но ствол с громким грохотом разорвался. — Обрезы, я думаю, даже проверять не стоит, — бренные останки арсенала охотника я аккуратно положил на стол, — давно оружие ремонтировал последний раз? — Ни разу не чинил — всё в порядке было, пара осечек только. — Он смотрел на меня как старый водитель, удивляющийся тому, что машина после двадцати лет непрерывной службы больше не трогается с места. — Не рекомендую уходить туда с Этим, — я показал на обрезы — рискуешь не вернуться. — Сюда я и так не вернусь, но за совет спасибо, — как-то доброжелательно съязвил он. — У меня прекрасный выбор инструмента на любой вкус, — услужливо вмешался бармен — может, взглянете? — Почему бы и нет? Можно подумать, у меня есть выбор. — Что предпочитаете? Автоматическое оружие? Помповые дробовики? Взрывчатка? — Автоматика часто отказывает. Дробовики мне не по карману. Взрывчатку сделаю сам. Есть что-то наподобие этого? — он показал рукой на лежащие на столе остатки его оружия. Бармен без особого энтузиазма вытащил из под стойки, не глядя, будто это было всё, что он мог там найти, два «Магнума» и два обреза и вопросительно взглянул на охотника. Что-то многовато вопросительных взглядов на сегодня. — Такие? — Да, отлично. — Он повесил плащ на вешалку, оставшись в латанном-перелатанном сером свитере с высоким горлом. На плече было три окровавленных царапины, но, казалось, что охотник их не замечал. Он снял с груди две повязанных крест-накрест кожаных ленты-патронташа, ремень-патронташ с ячейками помельче и бросил на стол. — Эти набей патронами, заодно дай по пяточку коробок и того, и того. И налей стакан виски, ради всего святого! — Отдав все распоряжения, он упал за стол рядом со мной и уставился на меня. Сквозь очки не было видно того, куда он смотрит, но я понимал, что он смотрит мне прямо в глаза. Даже сквозь очки его взгляд был всё равно, что камень на душу. Перед глазами почему-то мелькали все самые отвратные моменты моей жизни — большие и малые — не раз за те секунды, пока мне хватало смелости не отворачиваться, я подумал, что недостоин жизни, этого мира и вообще жаль, что мне удалось родиться на свет.

Слава Богу, задребезжал коммуникатор, я резко вскочил и отошёл к заколоченному окну. Мне было наплевать, куда идти, лишь бы подальше от этих глаз. Как только я отвернулся, мысли начали пропадать, но в глаза таким людям я смотреть зарёкся. Боюсь представить, что со мной было, если бы он был без очков. В этот момент ему принесли его виски и он, даже бровью не двинув, осушил стакан вискаря, будто стакан воды. Вынув из коробок патроны, охотник принялся заряжать все четыре ствола. — Чем расплачиваться будем? — с мерзкой хитрецой в голосе спросил бармен охотника. — Медикаментами, — ни на секунду не задумавшись ответил тот, — нет возражений? — Конечно нет! У нас как раз запасы на исходе! — вроде бы искренне обрадовался торговец. — Только антисептиков и пищевиков у нас хватает. — У меня наоборот. Целая куча всякой бесполезной дряни, у которой я даже названия то не выговорю, — он вытащил из рюкзака крупную аптечку и бросил на стол, — а вот спирта, бинтов да пищевых пилюлек и не хватает. Аптечка твоя если добавишь к оружию и патронам по две упаковочки всего выше названного. Идёт? — охотник протянул бармену руку. — Договорились! — Тот с радостью потряс руку человека в очках. Ещё бы, он отдаёт редкие и дорогие лекарства за пачку антисептиков и комплект почти бесполезного оружия. Дурак.

— Ред! Ред! Приём!! Как слышишь, мать твою! На связь, скотина! — Голос в коммуникаторе откровенно орал. — Ты понял, куда ты должен попасть? — Слушаю, слушаю вас, — очнулся я, — Я не понял, повторите, куда? — В точку «О-5». Посмотри на карте, если не понял. — Я достал ПДА и посмотрел на карту. Прямой путь в О-5 от «БАРА» длился всего пять километров, но пролегал через огромный овраг, наверняка кишащий всякой опасной живностью. А обход через мост находился от бара в тридцати пяти километрах. — Переход займет почти всю ночь и всё утро, может чуть меньше. — Ты что, охренел? У тебя три часа не больше. Нам срочно нужен техник, на нас налетело три волны этих тварей за час, турели трещат по швам! Мне плевать как ты сюда доберешься но если стволы начнут лопаться, а турели отказывать до того, как ты сюда доберешься — я тебя, гада, на том свете достану! Конец связи. — Лейтенант никогда не отличался вежливостью. Но обещания он выполнял, поэтому опоздать я боялся. К тому же из-за того что я не приду, могут погибнуть люди. — Эй, народ! — крикнул я на весь бар — никто не идёт в О-5? Срочно нужно туда попасть, за три часа! — кто-то начал хихикать, кто-то издавал долгие возгласы означавшие «Нет брат, ты туда не попадешь за три часа, и не старайся». Дело запахло керосином.

— Я иду в ту сторону, — услышал я голос надевавшего свой плащ охотника — идёшь со мной? — я недолго колебался. Аргументов ЗА куча: явное умение обращаться с оружием, пусть даже с таким хреновым, предполагаемый профессионализм в вопросах общения с гостями из иных миров, возможно, он доведет до точки назначения даже ночью. Аргумент ПРОТИВ был только один: его взгляд. Но это меня не так уж волновало. Во всяком случае, лучше оказаться в паре со страшным человеком, чем один на один с целым оврагом даже не очень страшных демонов. — Да, конечно, я с тобой! — сказал я, не сумев задушить в голосе дрожь. Он вышел. Я, быстро схватив бронежилет, автомат и рем-набор, дернул за ним. Выходя на улицу, я застал его смотрящим на луну — в ту ночь наш ночной светильник как раз округлился полностью. Охотник стоял без оружия. Меня это не то, что удивило — меня это просто убило. Я боялся убрать ствол даже днем, не то, что ночью. Не успел я выйти из бара, как тот повернулся и зашагал в сторону лога. Я поспешил догнать его. — Тебя хоть как зовут? — попытался я завести разговор. — Не помню, — совершенно серьёзно ответил он. — Вроде бы Фреди. — Это имя? — Кличка. — И откуда такая кличка? — спросил я. Он не слова не говоря вытянул вперед правую руку, резко сжал кулак и из его перчаток, прямо между костяшками, выехали три клинка-когтя. Всё ясно, увидев эти ножички, люди прозвали его в честь старого сказочного героя. — Хм. Меня Редрик зовут, приятно познакомиться. — Ага. — И зачем ты в охотники заделался? — Не важно. — А мне интересно. — Оставь свои интересны при себе. — Хорошо, хорошо, не кипятись. Фреди, нам надо пройти в О-5 за три часа, а до туда почти сорок километров. Может, найдем какой-нибудь транспорт? Или хотя бы побежим? — Какие ещё сорок? Пять, не больше. — Подожди, неужели мы идём через лог? — Конечно, в низине нас труднее заметить. — Я остановился как вкопанный. — Ты что рехнулся?! Нас там убьют! — Я там был не один раз. Как видишь, пока жив. Я иду через лог. Идёшь ты со мной через него или один через мост — мне до лампочки. Выбирай. — Нда… придётся идти с тобой, так сдохнуть шансов меньше. — Мудрый выбор. — С иронией сказал он и разговор прекратился.

До спуска в овраг мы шли недолго — где-то полчаса. На подходе к логу Фреди резко остановился, выхватив оба револьвера. Я направил ствол в сторону лога, но Фреди направил пистолеты в мою сторону и выстрелил. «Ну вот и всё», — подумал я, но обе пули прошли около моих ушей. Обернувшись, я увидел двух чертей, истекающих кровью. «Почаще оглядывайся» — сказал охотник и, не убирая пистолетов, направился вниз. Лестницы не было, пока мы спускались, я упал раз шесть, а ему хоть бы хны, даже не покачнулся, несмотря на занятые руки. Благодаря прибору ночного виденья я разглядел на дне оврага воду, с плавающей на поверхности грязью и растительностью — должно быть топь! Я закричал, начал хвататься за что не поподя, но не смог задержать падения, а лишь рухнул набок и кубарем покатился в воду. Упав туда, начал трепыхаться и барахтаться, пытаясь спастись от утопления. Вдруг, чья-то рука схватила меня за шиворот, резко вытащила и поставила на ноги. Рука, естественно, принадлежала моему новому другу. «Это всего лишь ручей, не надо так брыкаться. И почему все думают, что это болото?» — разворачиваясь, сказал он. В его голосе читались укор и досада. Слава Богу, он уже повернулся и пошёл — мне было бы вдвойне стыдно, если бы он увидел, ярко красный цвет моего лица.

Ручей был неглубокий, по колено, и неширокий, всего метров семь. Я всё время спотыкался, а Фреди шёл уверенно, будто он знал каждую корягу, каждый кусок проволоки в этой долбаной луже.

Вдруг, у себя за спиной я услышал жуткий рёв и звук быстро текущей воды. Обернувшись, я замер как вкопанный — у меня за спиной стоял Он. Большой Ключник. Он и правда выглядел так, будто проволокой сшит из десятка трупов, грубо, с разрывами по швам. В местах разрывов чернели пятна запёкшейся крови, один глаз больше другого раза в полтора, зубы во рту можно было сосчитать по пальцам одной руки. В руках, находящихся в самых анатомически неправильных местах, он держал огромные окровавленные подобия топоров или ножей — каждый размером с мою ногу. Он смеялся так, что у меня волосы на спине встали дыбом, а под ногами у монстра зияла и светилась огромная дыра. Я что было духу побежал на берег, где Фреди уже наводил револьверы — дурак, что он сделает с этим зверем со своими пукалками? Он пустил в него две пули и опустил пистолеты. Я на бегу обернулся — этими двумя выстрелами он прострелил демону оба глаза. Зверь пошатнулся и рухнул в дыру, которая беззвучно за ним закрылась. От него не осталось никаких следов — разве что заметно обмельчала речка. Когда я обернулся чтобы отблагодарить Фреда он уже шёл дальше, как ни в чём небывало. Я поспешил за ним, пискляво крича «Спасибо», но тот лишь хмыкнул в ответ.

Мы прошагали ещё полчаса, пока Фреди не произнес «Привал» роняя рюкзак на землю и садясь, прикладываясь спиной к дереву. Я, тяжело дыша, рухнул наземь. Если бы мой проводник не объявил привал, через пару десятков метров я бы просто помер. Вдалеке слышались взрывы, выстрелы, вопли. Здесь всегда кто-то кого-то убивал. Вдруг пошёл снег. Я удивился, не мог понять, откуда в этом аду на земле снег. Но растерев на пальцах пару «снежинок» я всё понял — это был пепел. Я взглянул на охотника — он смотрел на небо и, спустив на шею свою импровизированную маску, улыбался. Улыбался как ребенок. Я не видел его глаз, но его лицо излучало такое счастье, что у меня на душе сразу стало теплее, силы быстро ко мне возвращались. Не меняясь в лице, он повернулся ко мне. — Ну что, отдохнул? — Ну, наверное. Если подумать… — Да или нет? — Да, отдохнул. — Вот так и отвечай. Не нужно лишних слов.

С этими словами Фреди встал и пошел дальше, не оглядываясь и не ожидая меня. Я встал настолько быстро, насколько смог, и побежал за ним. Он шёл не торопясь, осматриваясь по сторонам.

Когда мы вышли к месту, свободному от деревьев он рукой остановил меня. Смотри. Я огляделся. Передо мной раскинулась огромная пастораль большого города. Где-то внутри была нужная нам точка О-5. Города напоминал горящее решето. Половина домов давно лежала в руинах, остальные держались на честном слове. Все было в какой-то дымке. Многие постройки до сих пор были объяты пламенем. Слуги Дьявола любят дома поджигать. Всё-таки воспоминания о родном доме… Дом. Даже у этой погани есть Дом. А у меня его нет. И ни у кого его нет. Люди стали бездомными. Дом — это там где сердце, там, где ты чувствуешь себя в безопасности, там, где тебя всегда ждут. А сейчас нас некому ждать, мы нужны друг другу, но никогда этого не признаем, лучше спасёмся сами, утопив ближнего. В безопасности себя нельзя почувствовать нигде. Самым ценным умением стало умение вовремя оглядываться, подчиняясь своим чувствам и инстинктам. А сердце… сердце у всех в пятках. Все боятся. Поголовно. Многие пытаются это скрывать, но вряд ли вы найдете человека который не боится что на него налетят и унесут В Никуда. Вряд ли найдете счастливца который спит без кошмаров.

— Какая красота! Там, где я родился, ещё до Нашествия, был почти такой же лог. — Заговорил Фреди. — Индустриальный пейзаж. Дома. И всё недвижимо. Тишина. В глубине были заброшенные домики, сарайчики. Мы там с приятелями сидели часто. На гитарке бренчали, покуривали, попивали. Я тогда ещё совсем подростком был. Чего мы там только не делали. Ночевали часто. А в одной разломали пол и зимой разводили там костры. И было так хорошо… Многим это не нравилось, а мы с братом чувствовали себя в этих сараях как дома. Зимой всё засыпало снегом, всё было белым бело, деревья голые были. Пройти было тяжело, но нам так это нравилось. Летом было грязно, но всё обрастало зеленью. Дико красиво. Там мы всегда чувствовали себя в безопасности. Я знал, что меня тут никто не найдет. Даже если постарается. Только брат находил. Мы были бунтарями. Бунтовали против всего. Против родителей, против власти, против требований общества, а смысл? Ничего не менялось даже в том что мы могли изменить, ведь мы ничего не меняли, а сидели с бутылкой крепкого и играли на гитаре. Ну, ещё песни горланили про то, как всё плохо. А на счёт того, что мы изменить не могли, нам даже слова сказать не давали. Всем было ясно, что сейчас нам не дают этого сказать, но потом придётся защищать всё это с оружием в руках… и мы, в сущности, были на это готовы. Но не сложилось. Пришли Они. Всё рухнуло. Разом.

Правительство, школа, родители. То, что в редких городках да деревеньках — никакое не правительство. Правительство — это когда группа людей решает, как что-нибудь украсть у их подопечных. А сейчас люди реально своих спасти хотят, помочь им. А не нажиться на них. По крайней мере, в большинстве местных общин. Если бы так было до Пришествия, всё было бы в порядке. Ладно, хватит разглагольствовать, надо идти дальше.

Через несколько минут мы вышли из оврага. Занимался рассвет. Пройдя буквально триста метров, по дороге не встретив никого, мы дошли до черты города. Дошли до домов видневшихся из оврага. Где-то среди них находилась О-5.