Демон внутри

Роман Новиков

Шестого дня шестого месяца шестого года Апокалипсис всё-таки наступил. Полчища демонов хлынули на грешную Землю, чтобы покарать человечество за зло, совершенное за несколько тысяч лет. Но человечество не торопится сдаваться без боя.

Глава 4

Мы шли, не торопясь и не останавливаясь, по старой просёлочной дороге, на ней был гладкий, нетронутый воронками от разорвавшихся фугасов асфальт. Просто дорога в лесу, и всё. Посреди грёбаного нигде. Стратегически важным объектом это место было назвать нельзя даже при большом воображении, так что демоны и люди главным образом бегали по этой дороге друг от друга — в зависимости от того, кого было больше. А старик, наверное, был часовым. Которого поставили на пост, охранять эту дорогу, и так его там и оставили. Боюсь представить, что было бы, если бы нас не оказалось рядом в тот день. Наверное, он так бы и умер в луже собственных испражнений. Фред прав. Я тоже лучше подохну от раны, чем так. Чёрт, меня уже начинает злить, что этот охотник всегда оказывается прав!

Казалось, что ни на одном дереве во всем этом лесу нет ни единого листочка. Голые ветки старались с горем пополам реагировать на ветер, но смотрелось это топорно и даже несколько смешно. И безумно жалко. Демоны… я в какой-то мере понимаю их цели прибытия сюда, естественно вне захвата нашего мира в качестве очередной камеры пыток для жителей Преисподней. В такие моменты трудно отогнать мысли, что они здесь, чтобы покарать нас за наши грехи, ведь, если не ошибаюсь, в этом цель апокалипсиса — одним ударом поделить всех на хороших и плохих и раскидать нас всех куда следует. Людей карают, понимаю, ну природу то за что? Чем согрешило вон то деревце? Тем, что торчит себе, никому не мешает, воздух для грешных людей очищает? А чем согрешил лесной зайчонок? Тем, что сразу не пришёл к волку и не залез ему в пасть? А тот же волк, чем он виноват? В том, что его сотворили таким? Трудно поверить, что и деревце, и зайчонка и волка сотворила одна рука. Ну ладно, не моё это дело. На всё есть Божий умысел. Наверное. Вероятно. Предположительно.

— Смотри, — прервал мои мысли Фреди, — деревенька. Перекусим, слегка пополним запасы и двинемся дальше. Вопросы или возражения есть?

— Нет! — Задыхаясь от счастья, выпалил я. У меня уже ноги заплетались от усталости, а желудок пару часов как начал с упорством маньяка переваривать сам себя. Я, наконец, обратил внимание на дорогу — на выходе из леса и правда располагалось что-то вроде деревеньки, всего несколько домов построенных из досок и листов железа или шифера. Но, для маленького привала, лично мне этого вполне бы хватило. Я вообще не говорю про Фреда, который производил впечатление человека, который мог устроить себе привал прямо на дороге — где упал, там и привал.

Мы вошли в первый же домик, хлипкую стену которого украшало грубо намалёванное красной краской слово «Обед». У нас перед глазами встала почти та же картина, что и в «Баре» — та же импровизированная рюмочная, только выстроенная не из брёвен, как первая, а из листов фанеры и грубо вытесанных досок. Внутри этот «Обед» выглядел намного лучше, чем снаружи — забегаловка была обставлена неплохой мебелью, хотя публика явно была на порядок хуже, чем в том же самом «Баре» — пьянющие бродяги, которым больше негде доживать последние недельки жизни, всё равно скоро и за ними придут черти. Привлекала внимание разве что группа молодых и крепких парней в одежде защитного цвета, пивших пиво, что-то с аппетитом поедавших и весело о чем-то болтавших в углу «Обеда». Фреди незамедлительно подошел к стойке и попросил «два пива и что-нибудь пожевать». Заказ был быстро выполнен — через пару минут на стойке материализовались две кружки пива и две тарелки какого-то зеленого пюре. Мы сели за стол у окна и принялись за еду. Честно говоря, мне не очень-то хотелось есть эту жижу, по запаху напоминавшую смесь картошки, травы, тухлой рыбы, грибов и машинного масла, но, увидев с каким аппетитом и какой скоростью эту дрянь мечет Фред, я не смог устоять. Вдруг, сзади к Фреди подошёл один из парней в защитном, хлопнул его по плечу и сел к нам.

— Ну что, братва, куда, откуда идёте? — весело начал он.

— По делам, — абсолютно ничего не выражающим голосом ответил ему Фреди.

— А куда? Зачем?

— А с какой целью интересуешься? — сосед перешёл с веселого тона на хитрый.

— А вот не важно. Просто у нас тут двух человек положили, нам люди нужны. К нам присоединиться не хотите?

— А чем это вы таким занимаетесь, что вам восьми человек мало?

— Да так, ничем. Когда чертей постреляем особо богато украшенных, когда могилку чью-нибудь разворуем особо красивую, когда у человека прохожего половину добра отгрузим, за безопасный проход по нашей дороге. — Фред оторвался от еды и повернул голову к пришельцу.

— Разбойничаете, иными словами.

— Ну, грубо говоря, да.

— Пошёл вон. — с отвращением сказал Фред отвернувшись и принявшись за еду. Его собеседник покраснел от злости, а я, как мне показалось, побледнел от страха. Если сейчас все восемь человек на нас сорвутся — мы покойники.

— Оборзел, урод?! Что проблем захотел, гнида?! — пришелец подскочил на месте и выхватил пистолет — очень неплохой пистолет, надо заметить, последний раз я такой видел у членов карательного отряда Тамплиеров. Фреди медленно положил ложку и поднялся с места. Дуло пистолета тоже медленно поползло вверх. Достигнув высшей точки своего подъёма, охотник одной рукой схватился за руку с пистолетом, а другой отправил старый добрый хук обидчику в челюсть. Что-то резко хрустнуло, супостат пролетел над ближайшим столом, оставив пистолет в руке Фреда. Пистолет Фреди незамедлительно направил на его собственного хозяина. Когда я отвлекся от этой картины, семеро бродяг уже наставили оружие на охотника, а хозяин «Обеда», откуда-то достав древний как египетская пирамида ручной пулемет, целился в разбойников. Пока нападавший вставал, Фреди медленно окинул взглядом идейных противников.

— Пристрелить их! Пристрелить обоих! — взревел уже вставший пришелец.

— Я тебе дам, пристрелить. Сам пулю схватишь, от моей не убежишь! — взревел ему в ответ хозяин заведения, снимая пулемет с предохранителя.

— Что, — с насмешкой в голосе спросил Фред — без дружочков своих со мной разобраться не можешь? Кишка тонка?

— Они мои друзья! Они за меня горой! — верещал разбойник, держась за челюсть.

— Друзья друзьями, но ты-то без них никто.

— Ах так?! — взревел тот. Его бешенство очень комично смотрелось против крокодильего спокойствия Фреда, особенно учитывая, что пушка была в руке у охотника. — Дуэль! Один на один! В доме на отшибе! Посмотрим кто кого!

— Слово то какое подобрал — «дуэль». Ну тогда дай слово, что никто никого ни до, ни после дуэли не тронет. Только мы разберемся. Вне зависимости от исхода. — Проговорил Фреди, для убедительности взводя курок пистолета.

— Ладно, даю слово. — Согласился бандит, приподнимая руки. Фред, не сказав ни слова, пощелкал затвором, выбивая из пистолета все пули до одной, затем вынул из пистолета пустой магазин, положил его на барную стойку и швырнул пистолет в угол. Заплатив бармену за обед, он пошел к выходу, украдкой подглядывая за тем, как бандит ползает на коленях, собирая вынутые из пистолета пули. «И вот ещё что, — сказал Фреди стоя в дверях, — если кто-то подойдет к дому раньше времени — убью. Увидимся в шесть у входа». Фреди вышел, я полетел за ним.

— Ты что с ума сошёл?! — завопил я. — Даже если ты его убьёшь, его ребята нас положат не смотря ни на что!

— Спокойно, всё будет в порядке. К дому ты со мной не пойдешь. Кстати, видишь его? — он показал пальцем на большой дом на холме. — Вот там всё, видимо, и пройдет.

— А как вообще эти дуэли проходят? — Фред посмотрел на меня, очки и бандана скрывали лицо но, я уверен, там была гримаса невероятного удивления.

— Ты не знаешь?

— Нет.

— Обычно их как-то попроще называют: валилово, мачилово, херачилово. Ну, если вкратце, то просто в помещение входят двое, а выходит один. Пользоваться можно чем угодно, от еловой ветки до атомного гранатомёта, главное — убить. Так вот, я приду и мы с ним, скорее всего, разойдемся к двум разным входам. Ты незаметно подойдешь к дому с задней стороны и будешь ждать меня. Я с ним закончу, выйду, и мы пойдем.

— А почему бы просто не уйти? Они же нас сейчас не преследуют.

— Ну… это будет как-то некрасиво, — с какой-то детской стыдливостью в голосе произнёс охотник. Я опешил, но ничего не сказал. Мы пришли к хижине, окна которой выходили на тот самый дом, и расположились на завалинке. До шести оставалось полчаса. Мы просто сидели и отдыхали. Фред выудил из кармана старенький плеер — поразительно, их же с Нашествия не производят! — и заткнул уши растущими из корпуса головными телефонами. Включив плеер он уселся на землю о одного из окошек дома, устроился поудобней, перевел взгляд на небо. В таком состоянии он просидел минут двадцать, пока кто-то не замаячил у дома. Поняв, что это один из бандитов, Фреди вынул револьвер и, прицелившись, выстрелил. Пуля угодила бандиту буквально под ноги. Тот отскочил и резко оглянулся на место нашей дислокации. Фреди убрал пистолет, помахал ему рукой, а затем погрозил пальцем. Тот, сдавленно матерясь, повернул назад. Я взглянул на дом: по сравнению с остальными местными домами это был настоящий особняк — два этажа, огромный балкон, каменные стены — если бы не война, тут и поселился бы.

Фреди посмотрел на часы, неторопливо убрал плеер и встал на ноги.

— Значит так: я пошел, жди пять минут и шуруй за дом, только не спались, а то положат, глазом моргнуть не успеешь. Жди меня там.

— А если тебя убьют? — спросил я. Фреди явно не мог пропустить такой вопрос мимо ушей. Он обернулся, посмотрел на меня пару секунд, покачал головой и молча пошёл дальше. Я спрятался за углом хижины — Фред уже подходил к дому, с другой стороны подходила толпа бандитов, невдалеке от них шагал хозяин таверны, не сводя с разбойников ни глаз, ни дула пулемета. Интересно, что он вообще тут потерял? Зачем ему было доставать эту махину из-под прилавка, когда всё начиналось? Зачем он сейчас тащится к дому? Наверное, просто понимает, что если он не вмешается — то Фреди просто убьют ввосьмером. Вот это и есть настоящие люди — готовые пожертвовать своим покоем, безопасностью, жизнью ради своего ближнего. Чем таких меньше — тем меньше у человечества шансов выжить. Или, возможно, пятна крови — это просто плохо для бизнеса. Вдруг я вспомнил про указание Фреда, схватил свои пожитки и побежал в лес. Чем ближе я к нему подходил — тем сильнее были мои сомнения. А вдруг Фреди всё-таки убьют? А вдруг и бармена убьют? А если и до меня доберутся?

Вскоре я был уже за домом. Судя по тишине дуэль уже началась — бойцы молчали, чтобы не выдать себя, а остальные молчали, чтобы не отвлекать бойцов — вдруг отвлекут своего? Вдруг раздались выстрелы, тяжелый бег. Звуки принадлежали пистолету бандита и ботинкам Фреда. Вдруг прекратились выстрелы, прекратились шаги. Так быстро? Неужели всё? Неужели Фреди… Надо бежать, бежать и не оглядываться. Нет, нужно подождать. Побегу, когда услышу радостные возгласы разбойников, встречающих победителя. А как же бармен? Им же его убить с таким численным перевесом — что высморкаться.

Мои превеселые мысли прервал какой-то громкий шорох со стороны дома. Обернувшись, я не поверил ни своим глазами, ни своему счастью — из окна вылезал Фред! Охотник тяжело бухнулся на землю и, как всегда неторопливо, зашагал ко мне, а подойдя, хлопнул меня по плечу и развернул в сторону леса.

— Челюсть с пола подбери — испачкается — и пошли скорей, у нас не так много времени.

— Но где? Но как? Какого?.. — Фред достал из кармана задрипанную пачку сигарет, заткнул меня одной и поджёг. Курил я первый раз — но тяжелый дым я глотал жадно, будто это была вода после сорока лет хождений по пустыне.

— Рассказываю, — с расстановкой начал Фреди, за плечо увлекая меня в сторону леса. — Я подошел к дому, дождался выродков. Мы с тем парнем вошли внутрь с разных входов. Он меня не видел, не слышал. Показался ему в одном из дверных проёмов и тихо обежал его сзади, пока он палил по двери и стенам почём зря, надеясь задеть меня через доски. Обошёл сзади, ударил его прикладом по башке, забрал пистолет, вынул из кармана патроны и одну гранату. Какая-то старая, — пока обо что-нибудь не стукнется — не рванет. Вынул чеку и положил ему на грудь. Пока эти ребята додумаются проверить как мы там, пройдет время, Пока они спасут своего друга от его собственной гранаты времени пройдет ещё больше. У нас час или два, за это время надо бы скрыться.

— Это понятно, но как же дядька бармен? Они же его убьют! Их восемь, а он один!

— Подумай сам: ты стоишь с семью друзьями, в вас тычет пулеметом чувак, которому, как и всем нам, нечего терять. ТЫ сделаешь первый выстрел… даже не так… ты осмелишься поднять пушку, обрекая себя на первую пулю?

— Конечно нет!

— Вот и никто из них не осмелится. Кишка тонка, да и мозгов не хватит чтобы как-то его убить не получив в пулю.

— Но… почему ты его не убил? Ну того бандюгу в доме. Меньше было бы преследователей.

— Во-первых, если бы они нашли его труп, они бы с жаждой крови в голове ринулись бы нас искать — а так они сначала пару часов промучаются с гранатой, раз уж он жив, и только потом, причём намного более хладнокровно, пойдут нас искать. Хладнокровный противник, конечно, опасный противник, но нам ведь главное выжить, а не убить этих ребят. А будучи в гневе человек забывает про боль, страх, про всё — лишь бы убить. Нам оно надо? Не думаю. Во-вторых — этот парень, каким бы он не был уродом, такой же человек как ты или я. Если мы будем убивать всех людей, кои нам не нравятся — демонам некого будет карать — мы и так все друг друга перебьём. Убить его из-за того что он дурак или из-за того что он бандит — бессмысленно. И нифига не хорошо. Зачем вообще кого-то убивать? Почему всем мирно не живётся? Вставляет что ли люлей получать?! — мой собеседник начинал злиться. — Или убивать всех направо и налево? Ладно демонов, но людей зачем? Чтобы удержать нас от грехов, этот ваш Господь наградил нас совестью. Она нас удерживает от чего-то, заставляет что-то исправить. Вообще молчу про то, как она верещит у любого психически нормального человека после того, как он убил какую-нибудь Божью тварь — будь то человек, собака или что-то ещё. Но на демонов она не действует. Почему-то. Можно убивать их пачками и даже мысли о том, что это неправильно не возникнет. Даже ребенок такого убить может — ничего с психикой не случится. Не знаю почему. Не понимаю, почему Господь снял с нас блок совести в отношении к демонам. Может чтобы мы обрушили всю нашу силу на них, а может быть чтобы вся совесть и любовь направилась не на них а на людей. На тех, кто нас окружает, кто с нами сражается бок о бок, кто нам помогает выжить, кому мы дороги, кто дорог нам… Эхххх… — Фред закончил эту пламенную речь, хлебнул чего-то из своей походной фляги и закурил. Разговор был окончен — перед нами раскрывал свои объятия тёмный лес. Чем ближе мы к нему подходили, тем сильнее мне казалось, что зря мы туда идём. Сомнения испарились, когда со стороны деревни раздался глухой стрёкот древнего как египетская пирамида пулемёта.