Стартап Дот Лав. IT-трип о любви, стартапах и мосте Золотые Ворота

Роман Савин

«Стартап Дот Лав» – доза адреналина от Романа Савина – автора бестселлера «Тестирование дот ком». Главный герой оказывается в Сан-Франциско без денег, английского и права на работу. Выдержит ли он? Сможет ли пробиться? Спойлер: будет весело и опасно! А заодно вы узнаете: как создаются стартапы в Кремниевой долине, как венчурные капиталисты обманывают фаундеров и почему гоночный макларен Ф1 нельзя водить, как хонду Сивик.Но начнется все в Москве с заваленного сопромата, Юли и фингала под глазом.

./хеллоу, долли/

Нас приняли на Кузнецком мосту. Не помню процесса приёмки, но когда сознание вернулось ко мне, я сидел на стуле в наручниках и мне по спине лупили дубинкой. Я обернулся и увидел… бойфренда Юли в ментовской форме. Тот уловил проблеск разума в моих глазах, сел напротив и радостно сообщил:

— Каким же нужно быть мудаком, чтобы так попасть!

Я попытался собраться с мыслями. Это было трудно. Не облегчало задачу и то, что я не понимал, в каких отношениях аспирантка университета Юлия Капустина может быть с метрополитеновским ментом по имени Я-тебе-бля-не-Коля-а-сержант-Мерзляков. Кроме того, я не помнил, чего напортачил по пьяни.

— Чувак, я вообще не в курсах был, что Юля — твоя подруга. Она тебе, вообще, подруга?

— Меня не ебёт, что ты там думаешь. Мы с ней с детства знакомы. Наши родители учились вместе. У нас планы! Понимаешь ты — планы! У нас всё уже спланировано! — он отдышался и продолжил. — Тебе пиздец. Сейчас тебя и этого лошка оформим, — он показал на Чижика, сидящего в обезьяннике, — и поедете на пятёрик за сопротивление сотруднику при исполнении.

— Какое сопротивление?

— Посмотри, бля, на Борю!

Боря — типичный мент а-ля Шариков — сидел в углу с разбитым лицом и в порванной рубашке.

Он вкушал чижикову самогонку прямо из горла и, запрокидывая бутылку, был похож на горниста.

— Он просто подошёл к вам, пьяным свиньям, а твой друг натравил на него собаку.

— Такая большая чёрная собака?

— Да, такая большая чёрная собака. Посмотри, бля, на Борю. Вы сначала натравили свою псину, а потом его отметелили.

Боря обиженно шмыгнул носом, словно подтверждая слова коллеги. Чижик весь в слезах вскочил с лавки и крикнул:

— Никого она не кусала!

Милы с ним не было.

— Слушай, — обратился я к Мерзлякову, — а что можно сделать? Да, фигня вышла, но ты реально хочешь, чтобы нас с Чижиком посадили? Он в жизни никого пальцем не тронул.

— Меня не ебёт. Ты попал, а он с тобой за компанию. Или ты с ним. Короче я сейчас вернусь, и будем вас оформлять.

Первое правило, когда угодил в ментовку — это решить вопрос как можно быстрее.

Когда начнётся документооборот, вовлекутся новые люди и завертятся шестерёнки людоедской машины, то цена вопроса вырастет многократно, и кончится тем, что решить уже ничего нельзя.

Я понял, что Боря — наш единственный шанс.

— Боря, прости. Я не помню, что случилось, но мы спороли фигню. Пожалуйста, дай позвонить.

— Ты чё, американских фильмов насмотрелся?

— Да нет. Что-то можно сделать?

— Ха-ха, можно! Сухари сушить.

— У меня с собой 40 баксов. Это всё, что есть. Дай позвонить.

С чижикова самогона Боря был уже хорош, и перспектива безнаказанно отжать бабло у лоха обдала его сердце приятной волной.

— Ладно, давай номер.

Я назвал номер Пауста. Боря поднёс телефон к моему уху.

— Пауст, я в ментовке на Кузнецком. Здесь этот дебил, на котором ты вчера прокатился. Мы по уши в дерьме.

— Ок, звоню отцу.

Тут вернулся Мерзляков.

— Э!! Я не понял!

— Знаешь отца Пауста? — спросил я.

— Знаю, но это ничего не меняет. Здесь я король.

— Куда Милу дел, гад? — хлюпая носом, крикнул ему Чижик.

— Чё? — угрожающе гаркнул Мерзляков, вытаскивая дубинку. — У тебя, думаешь, мало проблем? Твою тварь сегодня усыпят.

Чижик вцепился в решётку и зарыдал. Он рыдал, как ребёнок, — в дрожь, до предела. Слёзы не капали, а выбрызгивали у него из глаз.

У Мерзлякова зазвенел мобильник.

— Да, Лев Семёнович. Они напали на сотрудника. Нет, ничего такого. Ладно, тогда через отца.

Он повесил трубку, замахнулся дубинкой и со всей дури приложил меня на посошок.

— Боря-хуёря, давай, выпускай этих.

…

Отец Пауста, Лев Семёнович, занимал важный пост в Генпрокуратуре. Он принадлежал к старой гвардии в погонах, которая не только пережила девяностые, но и неплохо на них заработала. Это закрытая тусовка и посторонних там нет. Для своих — телефонное право, для посторонних — закон по всей строгости. Там, где человек без связей бьётся как рыба об лёд, условный левсемёныч снимает трубку и решает дело в минуту.

…

Боря взялся нас проводить. Когда мы вышли на улицу, он вытянул пятерню:

— Деньги давай!

— Где Мила?

— Какая нафиг Мила?

— Собака моего друга.

— На живодёрне.

— Где «на живодёрне»?

— Бля, откуда я знаю, где-то в Тушино.

— Если я дам тебе деньги, то как я вызволю Милу?

Тут вступился Чижик.

— У меня есть с собой немного. Я взял у отца из самогонных. Отдай ему баксы, хрен с ним.

Я достал пару двадцаток, но не отдавал их.

— Боря, а что всё-таки произошло?

— Я хотел вас задержать, а ты меня ударил, а этот сказал псу «фас», а он меня укусил.

Чижик замахал руками:

— Она никогда не кусается, она даже команду «фас» не знает. Ромыч, отдай ему баксы!

Получив гонорар, Боря ушёл ловить преступников, а мы с Чижиком остались одни:

— Ромик, я тогда за Милой, ты к Паусту, а вечером — созвон.

— Давай, бро! До связи.