Танцующая с Луной

Руслана Львова (2024)

Я улыбнулась и молча провела пальцем по его влажной щеке, обняла за шею и закрыла глаза. Мне хотелось провести с ним вечность вот так. Близко. Тепло. Нежно. Элрис, кажется, чувствовал то же самое. Молча он приник подбородком к моему плечу и прижал к себе ещё крепче. *** Любовь, не дающая дышать, или благословение богини, ради которой живешь? Селене придется сделать трудный выбор ради своего счастья. Особенно теперь, когда над головой жрицы начинают сгущаться тучи. Первая часть трилогии

Глава 5. Танец меда

Молитва прошла ещё тяжелее, чем предыдущие. Мне казалось, что от боли моё сердце остановится, или я упаду в обморок, или случится ещё что-то, но когда я открыла глаза, то почувствовала лишь мимолётную слабость, а потом всё стало как прежде.

Милашка послала мне вопросительный взгляд с другого конца зала, и когда я разочарованно покачала головой в ответ, на ее лице прочиталось искреннее сочувствие. И все же на тренировке это никак не отразилось. Одария гоняла меня по связкам чуть ли не больше и не строже, чем остальных. Под конец тренировки я едва держалась на ногах, а тело могло выдавать только резкие и дерганные движения, вместо плавных. Эрма вначале посмеивавшаяся надо мной, позже уже сама вступилась за меня перед геллой, за что поплатилась двадцатикратным повторением связки с жезлом — одной из самых тяжелых.

— Хшет, Селена, — прошептала она, когда мы оказались рядом. — Что с нашей Милашкой? Я её не узнаю.

Я лишь выдавила из себя усмешку и пожала плечами, покосившись на Одарию. Та отчитывала Вениру за слишком расслабленные движения.

— Так можешь в комнате у себя танцевать, — все больше распалялась гелла, — а на тренировке перед важным выступлением будь добра — выкладывайся как следует!

Венира молча, что было для нее удивительно, послушалась. Видимо, наши с Эрмой лица стали для остальных примером того, что с Милашкой сейчас лучше не спорить.

Обед прошел в напряженной тишине. Никто не заговаривал при гелле, но стоило ей отойти, как Каэла тут же зашептала мне на ухо.

— Сель, может, у Милашки что-то случилось? Почему она такая?

Я вздохнула.

— Она всегда была жесткой, когда дело касалось выступлений. А тут еще и такое важное.

— Ну не знаю, насколько важное, — протянула Венира, наливая себе воду в бокал. — Подумаешь, семьдесят лет ширфов никто не видел. Ничего страшного, если бы их не видели ещё столько же.

— Ничего себе «подумаешь»! — Милли округлила свои и без того большие глаза. — Целых семьдесят лет! Они уехали задолго до нашего рождения! Да мы же их в первый раз увидим!

— И что изменится?

— Будем знать, как они выглядят.

— С тобой вести какие-то умные беседы…

— А что? — невинно захлопала ресницами жрица. — Разве вам всем неинтересно?

— Какая половина у них звериная? — подала голос Санда и хихикнула, вызвав усмешки у остальных, кроме Милли, разочарованно надувшей губы.

— Вам бы лишь посмеяться! Я говорю совершенно серьёзно.

— В этом никто не сомневался, — заверила девушку Эрма, пряча ползущие вверх уголки губ за чашкой чая. — Можно сказать, цель всей нашей жизни будет исполнена, как только кто-нибудь из ширфов появится в поле зрения. Вот он — пик предназначения и высшего блаженства.

Каэла прикрыла рот рукой, но по смеющимся глазам все было ясно и так. Милли, сидевшая рядом с ней, открыла рот, но сказать ничего не успела.

— Может, сменим тему? — брезгливо протянула Венира. — Шутки шутками, но уже сил нет даже слушать про них.

Красноватые глаза Эрмы опасно сверкнули.

— А что такое? Откуда столько неприязни? — девушка вскинула бровь, взглянув на жрицу. — Ты слишком молода, чтобы они могли тебя чем-то обидеть. Или мы чего-то не знаем?

Венира фыркнула.

— Никто меня не обижал. Просто не понимаю этой суеты. Милашка ведет себя с нами, будто мы девочки какие-то. И это спустя столько лет жизни в храме и часов тренировок. Мне хотелось бы больше уважения к себе.

Нервно дернув плечом, она отпила воды. Но для меня не укрылось, как дрожала ее рука, державшая бокал. Возможно, это заметила только я, потому что никто про это не сказал, и я тоже не стала, лишь отметила эту странность про себя.

— Значит, дело только в уважении Милашки? — не унималась Эрма. — А я думала, что у тебя либо свои счеты с ними, либо несчастные просто недостойны видеть твой танец.

— Твои «несчастные», — Венира недобро прищурилась, отвечая белокурой жрице прямым взглядом, — всего лишь жители соседнего государства, от которого мы уже достаточно натерпелись, и теперь нам от них ничего не надо. А вот им от нас — очень даже. И почему мы теперь должны выбиваться из сил, лишь бы они начали вести с нами дела — мне неясно.

Она скомкала салфетку и, поднявшись, бросила её на стол, после чего, развернувшись, вышла из обеденного зала под наше удивленное молчание.

— Как ее пробрало, — усмехнулась Эрма, когда прямая спина жрицы скрылась из вида. — Ничего, когда-нибудь наша таинственная подруга откроет свои секретики. А пока пусть бегает с ними. Без обеда.

Она пожала плечами, и мы продолжили трапезу как ни в чем ни бывало. Время от времени я бросала взгляд на дверь, в которую вышла раздраженная Венира. По-хорошему, надо было дать ей время остыть, а потом проведать. С ней явно что-то происходило, и, возможно, ей требовалась поддержка.

Возле уха снова раздался тихий шепот Каэлы.

— Как у тебя дела с принцем?

— Какие у меня с ним могут быть дела? — я взяла себе гроздь винограда, но после вопроса Кай поняла, что аппетит куда-то пропал. — Я же обещала, что больше не буду с ним видеться. И обещание держу.

— Ты молодец, — теплая ладошка подруги легла на моё колено и чуть его сжала. — Если проявишь выдержку, то, наверняка, всё образуется. И Ивеллиос больше не будет тебе страшен.

Вспомнив разговор с принцем в библиотеке, я подумала, что теперь он, возможно, стал для меня ещё страшнее. Заметив перемену в моем лице, Кай потребовала ей все тут же рассказать, что я и сделала, умолчав лишь о своей подозрительной находке.

Подруга, выслушав мою историю, цокнула языком и протяжно вздохнула.

— Сель, — она помолчала, подбирая слова. — Вместо того, чтобы как-то поладить с ним, когда представилась возможность… Эх.

Она убрала руку с моего колена и отвернулась, потирая переносицу, как делала всегда, когда была чем-то сильно озадачена.

Наконец, повернувшись обратно, она, сменив гнев на милость, приобняла меня.

— Ладно, если бы он был зол на тебя, или как-то недоволен, то наверняка уже послал бы за тобой стражника. А раз ты здесь, значит, все в порядке. Значит, наверняка все обойдется и ни один из принцев тебе не навредит.

Я растерянно щипнула гроздь винограда, не зная радоваться мне или нет. Прошла лишь половина дня, и еще могло произойти что угодно. Но с другой стороны, и я, зная, что терять нечего, могла сделать всё, что угодно. И тут меня посетила великолепная идея.

— Кай, может, прогуляемся немного?

Подруга удивленно приподняла брови.

— М-м-м, хорошо. Конечно. Сразу после обеда?

— Прямо сейчас. Перерыв довольно короткий. Ты ведь уже закончила?

Медленно кивнув, Каэла поднялась, и мы, попрощавшись с остальными, вышли из столовой.

— Что за спешка? Что случилось?

Я очень хотела рассказать ей о том, что видела в библиотеке и своих подозрениях, но в то же время, мне хотелось сначала проверить мои догадки. Потому я взяла Каэлу под руку и направилась с ней по позолоченной осенней кистью аллее.

— Давай просто пройдемся? Мы так редко можем себе это позволить в последнее время.

Настороженность и любопытство во взгляде подруги стихли, но не исчезли.

— Да, сейчас нечасто выпадает свободная минутка. Тем более, ты по вечерам пропадаешь с Милашкой в библиотеке. Удалось ли что-нибудь найти?

Я кратко рассказала о наших безрезультатных поисках и новых стопках книг, подготовленных для нас с геллой. Когда упомянула, что Одария изучала в прошлый раз труд одного из иннумов, Кай восторженно ахнула.

Конец ознакомительного фрагмента.