Ветер долго не живет

Руслан Гулькович

Продолжение ранее вышедшей книги «Падаль больше не стреляет». Оперативник уголовного розыска Никита Ветров, уезжает в другой город и продолжает службу на новом месте. По заданию руководства УВД, он вместе с коллегами участвует в опасной оперативной комбинации. В какой-то момент разработка преступной группы выходит из под контроля, и волна кровавых разборок выливается на улицы города. Книга содержит нецензурную брань.

9

Вечер медленно опускался на город. Никита припарковал машину в переулке и стал ждать. Когда впереди остановилась машина начальника, он понял, что ничего хорошего ждать не стоит, но это было понятно. Учитывая произошедшее сегодня, в этом ничего удивительного не было. Ветров вышел из своей машины и пересел в иномарку Дмитрича.

— Здравия желаю, Николай Дмитрич, — сказал Никита, опустившись на переднее сидение.

— Здравствуй, — ответил начальник.

— Привет, Никит, — поприветствовал его Комаров.

— Привет, — сказал Тихонов.

— Ну, Ветров, давай рассказывай. Как такое вообще могло произойти, что ты оказался соучастником тяжкого преступления? Почему не успел сообщить? Все рассказывай подробно, — посмотрел на него Дмитрич.

Никита шаг за шагом стал рассказывать о событиях прошедшего дня. Никто вопросов не задавал, только Тихонов что-то записывал в ежедневник и посматривал на реакцию Дмитрича.

— А потом, в баре, деньги поделили, и я купил у них две плитки гашиша. Вот, — закончил Ветров и положил на панель гашиш и деньги.

— Да. Ситуация сложилась, — сказал Дмитрич и посмотрел на Никиту.

— Дмитрич, я в районе пробил. Там у них темняк пока. Дают описание машины, но без номера, — пояснил Комаров.

— У них, это ладно. Но мы-то с вами опера, а не бандиты. Мы обязаны раскрыть это преступление. Тем более что нам известно, кто совершил его. Только сейчас мы повременим с раскрытием немного. Серега, ты все записал, что Ветров рассказал? — повернулся и взглянул на Тихонова начальник.

— Да, все полностью записал.

— Значит, слушай сюда, Никит. Внедрение будем завершать. Через два дня, то есть послезавтра. Связываешься с этими и договариваешься о встрече. Берешь технику и проводишь закупку двух или трех плиток. Выходишь, в машине просматриваем запись и задерживаем их всех. Сразу понятых и обыск в баре. А потом и разбой им вменяем. Надо будет только постараться и узнать, кто им наводку дал? Ты говорил, что какая-то женщина или девушка?

— Да, они миллион ей за наводку приготовили, — кивнул Ветров.

— Вот и надо будет установить ее. Ты все понял?

— Так точно, понял.

— Ты деньги у себя оставь, пригодятся на закупку, — сказал Дмитрич.

— Понял, — ответил Ветров и забрал деньги с панели.

— Алексей, тебе все понятно? — спросил Дмитрич.

— Да. Через два дня будем реализовываться. Снимаем, проверяем и принимаем, — ответил Комаров.

— Правильно. Значит, на послезавтра задействуем еще отдел Кравцова и отделение ОМОНа, — сказал Дмитрич.

— Хорошо, понял, — посмотрел на начальника Комаров.

— Ну все, давай, Никита. Сергей или Алексей тебе позвонит, будь готов, — сказал Дмитрич и протянул руку.

— Понял. Всегда готов, — улыбнулся Ветров и пожал руку.

— Постарайся, пожалуйста, больше не совершать преступлений, — улыбнулся начальник, слегка задержав его руку.

— Хорошо, — улыбаясь, ответил Ветров.

Попрощавшись с друзьями, он вернулся в свою машину и подождал, пока они не уедут. Потом завел двигатель, проехал через двор, выехал на бульвар и помчался к дому. «Хорошо, что так все прошло. И Дмитрич — отличный мужик, с понятиями, настоящий опер. Послезавтра все закончится, и хорошо. Не удалось узнать, у кого они берут гашик, ну и ничего. Примем их, и поедут лет на десять-двенадцать. Не совсем удачное, конечно, внедрение получилось, но я же не виноват в этом? Мне они доверяют, особенно после сегодняшнего случая. Значит, мое внедрение, в своей основе, прошло нормально. Надо только доделать все, и конец. Главное, завершить все красиво», — размышлял он, заезжая на парковку у дома.

— Привет! Ты ужинать будешь? — встретила его жена.

— Да, Маришка, буду. Если не накормишь, тебя съем, — ответил он и обнял ее.

— Давай, переодевайся и на кухню. Я все приготовила, — она поцеловала его в щеку и скрылась в кухне.

— Ух ты! Мой любимый крабовый салатик и котлетки, — хлопнул он в ладоши и сел за стол.

Она поставила перед ним тарелки с едой и достала из холодильника баночку пива.

— Вот это да! Глазам не верю! Это чего вдруг? — обрадовался он.

— Просто хотела тебя порадовать, — улыбнулась она.

Никита взял кружку и налил немного пива.

— Это тебе, а я из банки, — сказал он.

Она встала, подошла сзади и, обняв, негромко сказала на ухо:

— А мне нельзя.

— Это почему?

— Ну, как тебе сказать? — хитро улыбаясь, она отошла к плите.

— Говори как есть. Ты заболела, что ли?

— Нет, что ты? Просто иногда женщинам нельзя алкоголь.

— Ты что? Ты беременная? — он встал и подошел к ней.

— Да, у нас будет малыш.

— Маришка, ты молодец! — он обнял ее и стал целовать.

— Задушишь, Никит! Ты рад?

— Рад?! Да я счастлив! Ты такая у меня! — он прижал ее к себе.

— Ну, без тебя тут тоже не обошлось, — улыбнулась она и посмотрела на него снизу вверх.

— Конечно, а как же без меня? Надо нам имя выбрать? Давай Семен или Никита? А что, прикинь Никита Никитич? — обнимая ее, представлял он.

— Давай, садись ешь, — она слегка подтолкнула его к столу и тут же продолжила: — И почему ты думаешь, что будет мальчик?

Он как раз хотел откусить котлету на вилке и замер с открытым ртом.

— А кто еще?

— Ну, как кто? Девочка, дочка. Почему нет? — смотрела она на него.

— Дочка? — он опустил вилку, так и не откусив котлету.

— А, значит, с дочкой я тебе не нужна? — улыбнулась она.

— Да нет, что ты. Конечно нужна! Просто о девочке я как-то не подумал. А что, девочка тоже неплохо. Будет похожа на тебя, — оживился он и сделал глоток пива.

Потом они долго придумывали и мечтали, как изменится их жизнь с появлением ребенка. Уже поздно вечером, когда она мирно спала рядом, он лежал и долго не мог заснуть. Вся эта работа и суета казались какими-то далекими. Он всерьез спрашивал себя, а как это, воспитывать маленького человечка? В памяти проносились картины его воспитания. Старший брат, отец, мать и, вообще, все простые семейные ценности. Никита провалился в сон, размышляя, что будет самым лучшим отцом в мире.