Виртуозы смерти, или Крик палача

Руслан Гулькович

Странный бродяга объявился в королевстве. На его лице шрамы, одежда стара и заплатана, но в его кармане не переводятся серебряные монеты, а фехтует он как лучшие гвардейцы короля. Тем временем против короля плетется заговор, сам король казнит бывших друзей, а его приказы исполняет жестокий палач в маске, который перед казнью приходит ниоткуда и после казни загадочно исчезает. И все эти люди и события связаны между собой самым неожиданным образом…

6

Последние посетители трактира, пьяные, вывалились на улицу, и Изабель закрыла за ними дверь.

— Наконец-то, на сегодня все! — вздохнула девушка и устало опустилась на скамейку у одного из столов.

— Изабель, ты устала? — подошел к ней Мишель.

— Очень устала! — ответила Изабель и прижала мальчика к себе.

— Да, сегодня всю кухню съели, придется с утра за продуктами идти, — вышла из кухни кухарка.

— А можно я завтра с вами схожу?

— Конечно, можно, Мишель, ты же теперь самый главный помощник у нас, — улыбаясь, ответила Изабель.

— Так, Мишель, хватит обниматься, давай лучше с того стола пустую посуду в кухню неси. А мы с Изабель пока посидим, отдохнем, а то целый день на ногах, — скомандовала Габриэла и села на скамейку напротив Изабель.

— Хорошо, я мигом! — ответил Мишель и побежал убирать со стола посуду.

— Изабель, надо завтра купить еды и попробовать опять передать Себастьяну.

— Ты же знаешь, Габриэла, не берут. Как там дядя? Что с ним? Вообще ничего не говорят!

— Все равно надо. Вдруг попадется хороший стражник и передаст.

— Может, и попадется, попробуем завтра опять, — устало ответила Изабель.

— А самое главное, что казни не назначаются. Значит, не все так плохо. Значит, есть надежда увидеть Себастьяна живым.

— Ты что, Габриэла? Дядю-то за что казнить? Что он такого сделал, чтобы казнить?

— Да у нас сейчас порой за два слова против короля можно головы лишиться.

— Если бы мама с папой живы были, они бы обязательно помогли дяде! Отец знаешь какой был? Он лично короля знал, они вместе не раз охотились.

— Почему же тогда король не нашел и не казнил убийц твоих родителей? Почему допустил, чтобы вашу землю продали другим людям? Почему сейчас не заступится за Себастьяна?

— Не знаю, Габриэла, не знаю. Я как-то подслушала разговор родителей. Так вот, знаешь, что папа маме рассказывал?

— Что? — с явным интересом спросила кухарка.

— Мне тогда лет семь было. Так вот, папа вернулся откуда-то, его не было довольно долго. Он выполнял какое-то тайное поручение короля и потом, выпив вина, сказал маме… Сейчас вспомню дословно. Он говорил: «Теперь король может спать спокойно, больше некого бояться. Претендентов на королевский престол не осталось. Только королева и сын, а если он их тоже боится, то мы их тоже можем». Я тогда не понимала, о чем он говорит, да и сейчас понять не могу.

— Господи! Всевышний! Изабель, это же страшные вещи ты говоришь! — крестясь, зашептала кухарка.

— А что это значит, Габриэла?

— У нашего короля были еще младшие брат и сестра. Десять лет назад случилась беда, корабль, на котором они плыли, утонул. То ли наскочил на рифы, то ли попал в шторм, но обе королевских кровей семьи сгинули. Все утонули — и взрослые, и дети, — почти шепотом рассказала кухарка.

— Какой ужас!

— А теперь очень многое становится понятным. Только ты, Изабель, никому этого не рассказывай, а то нам несдобровать.

— Почему?

— Потому как, девочка, твой отец имел к этому какое-то отношение.

— Габриэла, ты так думаешь?

— Что я думаю, никого не волнует. Главное, чтобы никто другой не стал об этом же думать.

— Но мой папа не может быть убийцей. Я в это никогда не поверю, — стала повышать голос Изабель.

— Тише, тише, не шуми. Вот и не верь, не верь, но никому об этом не говори. Поняла?

— Поняла.

Как только они встали, чтобы пойти в кухню, в дверь постучали. Они посмотрели друг на друга.

— Кого еще нелегкая несет? — спросила кухарка.

— Может, не будем открывать? Полночь уже, трактир закрыт, — предложила Изабель.

Но в дверь постучали уже более настойчиво.

— А кто там стучит? — вышел из кухни в зал Мишель.

Изабель в ответ пожала плечами, а Габриэла пошла к двери.

— Кто там? Трактир закрыт! — громко спросила кухарка, не открывая дверь.

— Мне надо передать весточку от Себастьяна! — донеслось из-за двери.

Габриэла открыла дверь, и в трактир вошел молодой мужчина. На вид ему было не больше двадцати пяти лет. Старая потрепанная одежда говорила о том, что последнее время этот мужчина терпел лишения и нужду.

— Мне нужна Изабель, — глядя на кухарку, сказал он.

— Это я! — ответила девушка, подходя к нему.

— Ты, гость нежданный, давай проходи, чтобы дверь закрыть, а то вся округа тебя слушать будет, — сказала Габриэла и закрыла дверь.

Мужчина прошел и сел за стол, а Изабель села напротив. Габриэла встала у стола и, развернув Мишеля, шепнула ему:

— А ну, бегом на кухню и не слушать, о чем говорить будут. Давай, давай.

Мишель недовольно пробурчал что-то и, обидевшись, пошел на кухню.

— Вы видели дядю? — негромко спросила Изабель.

— Да, мы были вместе четыре дня. Он просил найти вас и сказать, что его считают одним из заговорщиков, но он ни в чем не признавался.

— Дядя ни в чем не виноват! Его оговорили! — убеждая собеседника, сказала Изабель.

— Подожди, Изабель, — прервала ее Габриэла и тут же продолжила, обращаясь к мужчине: — Вас как звать? Вы вообще кто и как в тюрьме оказались?

— Меня зовут Луиджи Виарго. Меня поймали, когда я украл небольшой мешок пшеницы.

— Видно, очень есть хотел? А живешь где? Семья твоя где? — спрашивала кухарка.

— Вы задаете вопросы, как будто служба короля. Живу я в лачуге, за стенами города! А семья моя в поселении на краю королевства, отсюда не видно! — язвительно ответил мужчина.

— А здесь-то как оказался? — продолжала спрашивать кухарка.

— Габриэла, перестань! Человека накормить надо, — заступилась Изабель.

— Мне бы кусочек хлеба и кружку воды. Если можно, конечно.

— Конечно, можно, — ответила девушка.

— Ты вот что, Изабель, сходи на кухню да принеси чего-нибудь поесть, а мы тут побеседуем, — сказала Габриэла, посмотрев на девушку.

— Ну Габриэла!

— Давай, давай, Изабель, не бойся, не съем я его, — сказала кухарка и села на место Изабель, когда девушка пошла на кухню.

— Вы мне не верите? — спросил Луиджи.

— Верю, не верю — это мы потом разберемся. Его пытают?

— Кого? А, Себастьяна?

— А кого еще? Конечно, Себастьяна!

— Последнюю неделю стали пытать, но он все равно молчит.

— А что конкретно он хотел передать?

— Он сказал, что Изабель сможет познакомить меня с Жаном.

— А зачем тебе Жан?

— Это не мне, это, скорее, Себастьяну надо.

— Так ты бы нам сказал, а мы дальше передадим.

— Я не могу. Себастьян сказал, чтобы я вас не впутывал в эти дела.

— Не впутывал? Да он сам впутал! Говори!

— Нет, не могу.

— Габриэла, что тут у вас? — ставя на стол кувшин и тарелку с едой, спросила подошедшая Изабель.

— Да вот, видишь, ему еще Жан нужен.

— Зачем? — спросила девушка и посмотрела на гостя.

— Меня об этом попросил Себастьян, — ответил Луиджи.

— Но зачем? — опять спросила Изабель.

— Да как ты не понимаешь? У твоего дяди от тебя и от меня секреты есть! — возмутилась кухарка.

— А как же мы его найдем? — спросила девушка и посмотрела на Габриэлу.

Мужчина налил в кружку из кувшина напиток и большими глотками выпил его.

— Можно я поем? — спросил Луиджи.

— Да, поешь, поешь, а мы пока сходим на кухню, — ответила Габриэла и глазами показала Изабель, что им надо пройти на кухню.

Оставив гостя в зале, они прошли на кухню.

— Габриэла, и что нам теперь делать? Как мы Жана найдем? — шепотом спросила Изабель.

— Будем ждать, когда либо Жан, либо Гастон придут, — так же шепотом ответила кухарка.

— Ага, а как мы потом этого найдем?

— Да, я об этом ка-то не подумала, — задумчиво ответила Габриэла.

— Мишель, ты чего тут крутишься? Давай, спать иди! — посмотрев на мальчика, сказала Изабель.

— Надо тогда узнать, где мы сможем его найти, этого Луиджи, — сделала вывод Габриэла.

— Да, это точно, — согласилась Изабель.

Когда они вышли в зал, гость допивал из кружки напиток, и тарелка перед ним была пуста.

— Спасибо вам, хозяйки. Наелся впервые за долгое время, — довольно гладя себя по животу, встретил их Луиджи.

— Ты нам скажи, где тебя найти, когда надо будет о встрече говорить, — сказала кухарка.

— Так мне откуда знать? Я же перекати-поле, а если за городскую стену уйду, то найти меня будет трудно.

— Видите ли, мы не знаем, когда увидим тех людей, кто вам нужен, — пояснила Изабель.

— А, я-то думал, что они тут постоянно бывают! Тогда даже не знаю, как быть. А давайте я у вас в качестве помощника останусь, дня на три? Может, за это время кто и придет?

Изабель посмотрела на кухарку, а та в ответ пожала плечами.

— Что ж, оставайтесь! — неуверенно ответила девушка.

— Только я сейчас нагрею воды, чтобы вы помылись! Да, Изабель, подбери там кое-какую одежду Себастьяна, чтобы переодеться ему. А эту, извините, вашу одежду мы сожжем, стирать тут уже нечего, — посмотрев на него, сказала Габриэла.

В суете и заботах прошла неделя. Луиджи прижился и во многом помогал по хозяйству. Недовольство выказывал только Мишель, в чьей комнате поселили гостя. Совместные походы за продуктами и вечерние разговоры очень сблизили молодого человека и Изабель. Габриэла все чаще стала замечать, что Изабель сама старается быть поближе к Луиджи. Она отмечала давно забытый огонек в глазах девушки. А после того как застала их вечером держащимися за руки, решила поговорить с Изабель.

Утром, когда Луиджи и Мишель ушли за продуктами, Габриэла подошла и спросила у Изабель:

— Что у вас с этим Луиджи?

— Ничего, — легко ответила Изабель и стала протирать посуду.

— Я вижу, какое «ничего». Такое ничего, что ты три дня как солнце светишься.

— Тоже мне, придумаешь.

— Быстрей бы уже появился Жан или Гастон, чтобы этот Луиджи пошел своей дорогой, — поставив мешочек с мукой на стол, сказала кухарка и искоса посмотрела на девушку.

Изабель остановилась, о чем-то задумалась и, повернувшись в сторону Габриэлы, спросила:

— А он тебе нисколечко не нравится?

— Изабель, ты, наверное, забыла, откуда он? Нам надо думать, как Себастьяну помочь, а не о любовных утехах! Да и не пара он тебе.

— Почему же? Дяде он наверняка бы понравился.

— Ага, на тюремной соломке кто угодно понравится! — съязвила кухарка и тут же продолжила: — Вот о чем вы с ним разговариваете?

— Обо всем. Он спрашивал меня про семью и почему меня воспитывает дядя.

Габриэла замерла с тестом в руках и, повернувшись к Изабель, спросила:

— И что ты ему рассказала?

— Не бойся, ничего лишнего не рассказывала.

— Ой, смотри, Изабель, язык любви мешает, а беду кликает! Прикипишь к нему душой, честь свою девичью подаришь и все тайны словно веником выметешь. А страдать всем придется. Если что, никого не пощадят, помяни мое слово, когда языком почесать захочется.

— Да знаю я все! Не дурочка, знаю, что говорить, а чего не надо, — сердито ответила девушка.