Люди Черного Креста

Руслан Мельников, 2012

Сибирский купец Виктор Золотой и его спутники, завербовавшиеся в ландскнехты Святой Инквизиции, продолжают поиски поморской карты. В составе русской роты славянского полка они проходят сквозь кишащий мутантами Французский Котел и примыкают к орденской Армаде, которая готовится к отплытию на Запад. Но ни русам, ни рыцарям-инквизиторам, ни даже самому Черному Кресту еще невдомек, что Запад идет к ним сам. И вскоре начнется война, какой мир после Бойни еще не видел…

Глава 6

Внешние караулы, выставляемые на ночь по периметру лагеря, в роте называли стражей смертников. У Виктора вообще сложилось убеждение, будто они нужны главным образом для того, чтобы предупреждать об опасности своими предсмертными воплями. Именно поэтому, наверное, в каждую караульную группу отправлялось не меньше полудюжины бойцов. Втихую загрызть всех и сразу не в состоянии даже самая свирепая тварь: хотя бы один часовой да успеет заорать и поднять тревогу.

Во второй линии лагерной стражи дежурили стрелки, патрули и вспомогательные мобильные группы, которым надлежало незамедлительно реагировать на сигналы внешних постов, но они не всегда успевали на помощь. Как правило, не успевали, если быть точнее.

Через караульную службу рано или поздно проходили все ландскнехты. Если ночная смена проходила спокойно, это считалось большой удачей, а если кто-то погибал… Что ж, на то она и стража смертников. Зато спать на таких дежурствах не мог никто, даже после тяжелых дневных переходов.

Они тоже не спали.

Виктор прошелся по посту туда-сюда. Осмотрелся. В который уже раз.

За спиной расположился лагерь. Плотно поставленные шатры и палатки, притушенные костры, тишина, спокойствие. В центре — в самом безопасном, кстати, месте — ночевали рыцари-крестоносцы. Под прикрытием автоповозочных пулеметов, со своей собственной охраной.

Возможно, кому-то ландскнехтский лагерь, окруженный повозками, тяжелыми щитами, рогатками, кольями и вкопанными в землю пиками, мог показаться неприступной крепостью. Но на самом деле неприступность эта была весьма условной. Если среди ночи вдруг попрут мутанты, их не остановят ни повозки, ни частокол. Только люди могут дать отпор котловым тварям, да и то не факт.

Тут вся надежда была на внешние караулы смертников, на патрули, прохаживающиеся вдоль лагерной границы, и на стрелков с самопалами и ручницами, расставленных за повозками. Но главным образом — все-таки на караулы.

Они были как сторожевые башни в крепости. Караулы выступали из общей линии обороны и, отгородившись кольями, пиками, щитами и кострами, первыми должны были заметить угрозу. Или первыми принять удар.

Если часовые вовремя поднимут тревогу — рекруты Святой Инквизиции успеют выскочить из палаток, занять позиции на главной линии обороны, выстроить плотные шеренги в уязвимых местах и, возможно, даже помочь страже смертников. Но чтобы вовремя поднять тревогу и не быть при этом съеденным, нужно вовремя заметить опасность.

Виктор с тоской покосился на двух щитоносцев, приданных в усиление. Молодые малознакомые парни. Один чернявый, другой белобрысый. Напряженные и настороженные, они сидели у поставленных на распорки щитов и не убирали ладоней с рукоятей мечей. Впереди — за щитами, кольями и пиками, полукругом обозначившими позицию караула, — потрескивал огонь. Ветки камень-дерева — хорошее топливо. Горят ярко, жарко, долго, не хуже угля. Небольшого запаса таких дров хватит на всю ночь.

Пламя освещало ближайшие подступы, заросшие невысокой, но густой, словно кроновый мох, травой. А вот за пределами освещенного пространства ночь становилась непроглядно черной.

Щитоносцы, обязанностью которых являлось прикрытие стрелков, напряженно вглядывались во тьму. Ага, высмотрят они там что-нибудь, как же! Виктор мысленно сокрушался. Толку от этих двоих было мало, а сколько помех они создавали! Не будь их здесь — Костяника могла бы поднять забрало и спокойно «прощупывать» местность своими глазами-локаторами. Так ведь не поднимешь при чужих, не покажешь нечеловеческие красные глаза. Вот и приходится дежурить почти вслепую. Как все.

Да уж, Кошкодер, удружил, блин! Виктор всячески старался отбрыкаться от «помощничков»-щитоносцев, но капитан был непреклонен: по неписанным правилам ночевок в Котлах, в каждом внешнем карауле должны дежурить не меньше шести человек, а лучше — семь.

Угрюмый Костоправ был непривычно молчалив и привычно раздражителен. Задумчиво покачивая гирьку кистеня, лекарь нет-нет, да и поглядывал на прикрытые касками затылки щитоносцев. Каски — ерунда. Даже самый прочный шлем — плохая защита от рассерженного Костоправа. А лекарь сейчас о-о-очень сердит.

Нетрудно было понять, с каким соблазном он боролся. Всего два удара: тюк, тюк — и проблема решена. Костяника может поднимать забрало и безбоязненно высматривать тварей в темноте. Но, увы, такая идиллия продлится лишь до первого патруля или до новой смены. Вряд ли удастся придумать правдоподобную легенду, объясняющую, почему во время дежурства пришлось вырубить этих двоих. Да и шум может подняться. Все не слава богу, в общем…

* * *

— Эй, там, в карауле! — послышалось из-за ближайших повозок.

Виктор резко обернулся. Дернулись остальные. Когда дежуришь ночью в Котле, и нервы на пределе, станешь тут дерганным…

— Свои! Не стреляйте!

Предупреждение вообще-то не лишнее. Уже случалось, что перебдившие караульные с перепугу стреляли в собственных сменщиков или в проверяющих.

Кстати, кто это? Для смены еще рановато. Значит, проверка.

— Пароль? — потребовал, как положено, Виктор, чувствуя себя полнейшим идиотом.

— А-ка семьдесят четыре, — донеслось из-за повозок.

Виктор заметил, как поморщился Костоправ. Ну да, дурацкие правила: мутант все равно не сможет прикинуться человеком и расхаживать по лагерю, так к чему такие сложности с паролями? Или все-таки сможет? Иначе бы подобные правила не появились… Или просто никто толком не знает, что мутанты могут и чего не могут, а перестраховка никогда не помешает.

— Отзыв? — в свою очередь запросили проверяющие.

— Игложоп, мля! — раздраженно буркнул Костоправ.

— Иглонос! — быстро исправил Виктор, показав лекарю кулак.

Мало ли… За неверный отзыв тоже могут с перепугу садануть стрелой или самопальной картечью. Ночь в Котле — не самое подходящее время для таких шуточек и злых подколок.

— Караул, проверка! — этот голос Виктор узнал: Кошкодер. — Иду к вам!

— Старший ко мне, остальные на месте! — Виктор вновь следовал ландскнехтским правилам несения караульной службы. — Лицо осветить!

Патрули за повозками ходили без факелов, чтобы лишний раз себя не обнаруживать. Огни на линии обороны разрешалось разводить только снаружи, перед позициями караулов.

Щелкнула старенькая зажигалка. Слабенький огонек подсветил лицо с черной повязкой через левый глаз.

Ну да, ландскнехтов возглавлял Кошкодер. Следовало отдать капитану должное: тот лично проверял опасные караульные посты. Впрочем, оно тоже понятно: не уследишь ночью за подчиненными — сам можешь не дожить до утра.

Кошкодер прошел по коридорчику, прикрытому с двух сторон кольями и пиками и соединяющему позицию караула с оборонительной линией лагеря. Потом махнул своим спутникам:

— Топайте дальше, я тут пока осмотрюсь.

Патруль удалился.

— Ну, как оно? — капитан скользнул взглядом по напряженным лицам караульных.

— Как говно, — быстро, хмуро и без особого энтузиазма отозвался за всех Костоправ.

— Тихо пока, — Виктор поспешил перехватить инициативу у скорого на язык лекаря. Когда, блин, не надо — скорого.

— Ну, раз тихо, я с вами посижу немного, — капитан пристально всматривался своим единственным глазом в темноту за костром.

Костоправ выразительно вздохнул и еще выразительнее скривил рожу. М-да, только начальства им сейчас здесь не хватало. Кошкодер, к счастью, не заметил недовольства лекаря. Или заметил, но не счел нужным акцентировать на этом внимание.

— Инквизиторы говорят, здесь не очень спокойное место, — проговорил он.

«Спасибо, обрадовал, — подумал Виктор. — Скорей бы смена заканчивалась».

— Оттуда, со стороны леса, к тракту всякое забредает, — продолжал капитан, указывая куда-то в темень, за костром, где не то что дальнего леса — ближнего оврага видно не было. — А ваш караул как раз напротив этого лесочка дежурит.

Ага, теперь понятно, почему Кошкодер лично проверяет посты и почему вдруг решил задержаться у них. Переживает, типа, волнуется…

— А что ж Инквизиторы сами лагерь не сторожат, если тут так опасно? — подал голос Василь.

— Почему не сторожат? Сторожат, — без особого веселья, а скорее со злостью усмехнулся Кошкодер. — Только они себя любимых сторожат главным образом. Вокруг своих шатров крестоносцы выставили двойную охрану. И пулеметчики у них на автоповозках дежурят.

— Вот, мля, единоличники долбаные! — снова не удержался Костоправ. — Они, суки, вообще тут с какого боку? Как мутанты нам звездюлей вешают — че-то черных крестов не видно и не слышно. Охрана лагеря — тоже без них, ёперный урод! Мы, ядрен-батон, жопу рвать за Инквизиторов не нанимались!

— Нанимались, — напомнил Кошкодер. — Вы вообще-то наемники.

Костоправ заткнулся, но ненадолго.

— Не, я все понимаю, конечно, но раз уж эти болваны железноголовые в курсе, что тут такой стремный лес, нахрена тогда нас в караул ставить? Подогнали бы сюда автоповозочку с пулеметом — и самим спокойнее спалось бы, и мы бы целее были. Или у них очко играет? Зассали, что ли? Так раньше вроде за ними такого не водилось. Шныряли по Котлам, давали тварям по мордасам, яйцами звенели — оглохнуть можно. Крутые все из себя такие были, а тут, мля, как будто подменили их.

— Точно-точно! — охотно поддержала лекаря Змейка. — Сколько идем по Котлу — хоть бы раз крестоносцы нас прикрыли. Так ни фига! Помните те жралки на шеях? Или кто они там? Хоботы с пастями… Пока мы от них отмахивались и людей теряли, Инквизиторы стояли себе в сторонке и смотрели. Даже, блин, из арбалета не выстрелили. А когда иглонос напал?! У нас семь трупов, а они вообще не почесались. Могли хотя бы подойти, поинтересоваться, в чем дело!

Видно было, что за время похода накипело у всех. И хотя щитоносцы и Костяника предпочли промолчать, они тоже явно ждали ответа.

Капитан молчал, криво улыбаясь.

* * *

— Кошкодер, а правда, почему так получается? — Виктор сам давно хотел прояснить этот вопрос, и сейчас время было вполне подходящим. Раз уж Кошкодер заявился на их пост, пусть теперь не соскакивает. — Почему Инквизиторы не участвуют в стычках с мутантами? Почему в бой рыцари вступают, только если уже нельзя не отбиваться, чтобы самим не подохнуть? Почему не участвуют в охране лагеря? Почему все время прячутся за нашими спинами? Они же и вооружены лучше, и с тварями драться обучены.

— Они — да, — многозначительно кивнул как-то совсем уж нехорошо улыбающийся Кошкодер. — Обучены.

И снова замолчал.

— Ну, так и че? — не понял Костоправ.

А вот Виктор, кажется, начал кое-что понимать. И то, что он понимал, ему очень не нравилось.

— Какого хрена они себя так паскудно ведут? — не унимался лекарь. — Чего эти падлы хотят?

— Чего хотят? — одноглазый капитан все еще криво улыбался, а слова произносил какие-то вовсе неулыбчивые. — Ответ лежит на поверхности. Если поднапрячь мозги — догадаться нетрудно.

— Какой, мать его, ответ? Какая, мать ее, поверхность? Покормить нами котловых тварей крестоносцы решили, что ли? Вот что я вижу на этой гребаной поверхности! Покормить мутантиков и вообще остаться без солдат? Так они, что ли, хотят? Жрачку с собой, типа привели, чтобы самим через Котел проскочить на чужом горбу? Офигительный план! Мы уже половину народу потеряли, и че? Этим крестовым ребятам хоть бы хны, едрить-кадрить! Но какого лешего тогда, спрашивается, они с нами так долго возились и обучали? Загнали бы просто в Котел, как баранов — и дело с концом. А? Мля?

Костоправ уставился на капитана тяжелым, как туша мертвого мастодонта, взглядом.

Повисла пауза. Весь караул ждал ответа.

— Вас обучали для того, чтобы хотя бы кто-нибудь смог пройти через Котел, — невозмутимо заговорил Кошкодер. Его единственный глаз смотрел на затухающий костер за щитами и кольями. — А вы как думали? Что на кораблях Ордена всем найдется место? Ни хрена! За океан поплывут только лучшие. Те, кто выживет в Котле. Естественный отбор, короче. По заказу Святой Инквизиции.

Вот как? Что ж, теперь понятно, почему попасть в ландскнехты было так просто. Крестоносцы гребли всех подряд, с расчетом на то, что в Котле уцелеют лишь стоящие бойцы, а остальные — мясо и балласт, который отсеется сам собой.

— Это тебе Инквизиторы рассказали? — хмуро осведомился Виктор.

— Нет, конечно, — фыркнул капитан. — О таких вещах крестоносцы ландскнехтам не говорят. Но я же говорю: очевидные вещи лежат на поверхности. Сообразительные давно уже все просекли.

— И че, мля? — пробасил Костоправ.

— А ниче, мля, — передразнил его Кошкодер. — Тем, кто выберется из Котла живым, потом добычи больше достанется. Я вот собираюсь выжить, а вы как?

— Да мы вообще-то тоже умирать пока не торопимся, — вздохнул Василь.

— Нахер надо — умирать-то! — тряхнул головой Костоправ. — Не надо нам умирать, етить! Обойдемся как-нибудь.

— Тогда дровишек в костер подбросьте, — посоветовал капитан. — А то потухнет скоро. И хватит на меня пялиться! В другую сторону смотрите. И смотрите в оба. Может, тогда и переживете эту ночь.

Действительно, от камень-дерева в костре остались угли, почти не дававшие света. Кому-то надо было взять несколько поленьев, выйти из-за щитов, кольев и пик и кинуть дрова в огонь.

Эту неприятную обязанность они выполняли по очереди. Сейчас была очередь Костяники, но Виктор остановил девушку.

— Останься, — велел он. — Я сам. Прикройте.

Костяника и Змейка с заряженными арбалетами высунулись из-за щитов. Щитоносцы вынули мечи из ножен. Костоправ отложил кистень и взялся за пику. Василь тоже направил наконечник пятиметровой дуры в сторону костра. Длиннодревковым оружием прикрывать сейчас проще.

Виктор подошел к дровяной куче.

Топливо для ночевок собирала в пути обозная охрана, а караулы получали его в первую очередь и в необходимом количестве.

Дрова лежали между установленными в распорках высокими — почти в рост человека — щитами. В случае нападения мутантов эту кучу можно было поджечь и прикрыться огнем. Все продумано: снизу — слой растопки из сухого кронового мха и хворост. Сверху — ветки камень-дерева, валежник, срубленные сучья, поленья. В сторонке — у притоптанной травы — валялась какая-то коряга размером с малую бомбарду. Странно, вроде бы раньше ее здесь не было. Виктор, во всяком случае, не помнил. Может, кто-то положил, пока он не видел. Или деревяшка вывалилась из кучи?

Большая, корявая. Похожа на вывороченный пенек. Гореть, наверное, будет долго. Ладно, чего добру зря пропадать? Виктор шагнул через дровяной развал к коряге.

— Всем стоять! — вдруг тихо, но очень отчетливо произнес Кошкодер. — Не двигаться!

Что-то в голосе капитана заставило Виктора остановиться и замереть.

— В чем дело? — Змейка пристально всматривалась в темноту, не убирая пальцев со спусковой скобы арбалета.

Костяника тоже приникла к самострелу, однако и она не знала, куда смотреть и в кого стрелять: зорким красным глазкам мешало пластиковое забрало.

Костоправ и Василь водили пиками туда-сюда, ожидая нападения и не понимая, откуда оно может последовать. Щитоносцы настороженно зыркали по сторонам.

— Золотой, уходи оттуда, — почти шепотом приказал Кошкодер. — Только медленно.

Виктор, не глядя, шагнул назад. Под ногой осыпалась дровяная куча.

Коряга, к которой он только что протягивал руку, шевельнулась.