Призраки в смокингах. Лубянка против американских дипломатов-шпионов

Рэм Красильников, 2016

На жаргоне вашингтонских джеймсов бондов «призраки» – это сотрудники Центрального разведывательного управления США. Считалось, что московская резидентура ЦРУ – элитное подразделение, укомплектованное такими вот неуловимыми разведчиками. Лубянка развеяла этот миф. Автор – генерал-майор в отставке, бывший начальник американского отдела Второго (контрразведывательного) главного управления КГБ, руководил в 1979–1992 годах операциями по обезвреживанию подрывной деятельности заокеанских шпионов в СССР. Он объективно и правдиво рассказывает об остром противоборстве спецслужб Москвы и Вашингтона.

Пролог

Второй секретарь американского посольства Пол Стомбау зябко ежился. Нет, не от холода: стоял июнь, и в Москве было по-летнему тепло.

Стомбау не был обыкновенным дипломатом. Галантный, симпатичный американец в действительности состоял на службе в Центральном разведывательном управлении и принадлежал к самой засекреченной категории оперативных работников — разведчиков «глубокого прикрытия». Мало кто в посольстве знал о его действительном амплуа — сотрудника резидентуры ЦРУ. Другим членам этой засекреченной структуры запрещалось с ним общаться, в помещениях разведпункта он не появлялся. Многие дипломаты принимали его за своего, так как вместе обучались на специальных курсах госдепартамента в Вашингтоне.

Вечером Полу предстояла важная встреча с агентом. Он перебирал в памяти русские слова, которые должен будет сказать секретному сотруднику, когда придется передавать тому новое задание Лэнгли и вознаграждение за прошлую работу. Источник любил брать деньги и вдобавок обращался к американцам с многочисленными просьбами: то это были ценные лекарства, то редкие книги. Агенту дозволялось многое — он был не простой источник, а поставщик ценнейшей информации. Сотрудник одного из московских научно-исследовательских институтов, занимавшихся важной оборонной тематикой, он относился к той категории агентуры, которую следовало холить и лелеять и тщательно оберегать, как курочку, несущую золотые яйца. Работа шпиона получала высокую оценку начальства, ему хорошо платили, сулили богатое вознаграждение, когда он окажется в США, регулярно сообщали, сколько долларов накопилось у него на личном счету в одном из опекаемых ЦРУ американских банков.

Пол Стомбау знал: информация агента поступает прямо к руководству, директор управления адмирал Стэнсфилд Тернер лично докладывал о нем президенту Соединенных Штатов Рональду Рейгану как о ценнейшем источнике в Советском Союзе. «Ваши заслуги признаны. Потеря вашей информации явилась бы тяжелым ударом для нашего правительства», — вспомнил Пол: это сообщалось в одном из писем Лэнгли, врученном на недавней встрече агенту.

Стомбау снова и снова прокручивал в голове план сложной агентурной операции. Его специально готовили к таким операциям в Лэнгли, обучали искусству выхода на личные встречи с агентами, обнаружению слежки контрразведки, психологическому воздействию на агента, если бы оно понадобилось.

13 июня 1985 года, четверг — день операции по связи с агентом. Ее начали выполнять строго по плану, который подготовила резидентура, и который был рассмотрен и одобрен в советском отделе Оперативного директората ЦРУ. Утром автомашина посольства с двумя пассажирами проследовала от здания диппредставительства на улице Чайковского мимо огромного жилого дома, что на площади Восстания. Москвичи привычно называют этот дом «высоткой». Это помпезное архитектурное сооружение конца сороковых годов. На двенадцатом этаже высотного дома — квартира агента. Открытая форточка одного из окон квартиры в известный резидентуре промежуток времени — сигнал готовности шпиона: он вечером этого же дня будет на месте встречи.

Пассажиры посольской автомашины — сотрудник резидентуры Кристофер Берджес и его напарник — видят: форточка открыта. Они везут эту приятную весть в посольство и передают в резидентуру. Других деталей операции эта пара не знает, как и того, о каком агенте идет речь. Конечно, им доверена большая тайна — расположение квартиры агента. Но доверять им можно: они — сотрудники резидентуры. Стомбау тоже пока агента представляет лишь по фотографии. Он встречается с ним впервые и должен опознать его прямо на месте и обменяться вещественным и словесным паролями.

Место встречи — Кастанаевская улица в «спальном» районе Москвы: небольшая, малолюдная, тихая, особенно в четверг вечером.

Еще раз обдумав «сценарий» личного контакта с агентом, Пол сосредотачивается на том, как он будет добираться до назначенного места. Перед ним аккуратно разложены карты и фотоснимки района. Он хорошо представляет место встречи. Разведчикам не следует самим часто показываться в тех местах, где предполагаются агентурные операции, не надо мозолить глаза контрразведке противника. Снимки Москвы делают за них разведывательные фотоспутники. Выдвигавшийся еще в пятидесятые годы президентом Дуайтом Эйзенхауэром план «открытого неба» сейчас действует безукоризненно. Фотоснимки качественные, видны каждая улочка, каждый дом. При желании можно разглядеть и автомашины, даже людей. Разведывательные спутники отлично справляются с поставленной задачей.

Пол Стомбау досконально изучил маршрут своего движения к месту встречи, наизусть помнит автобусы и троллейбусы, которыми ему предстоит пользоваться, знает, какие остановки. Ему не нужно нигде записывать путь движения, как это делали некоторые сотрудники резидентуры, пусть даже это будет маленькая, свернутая в трубочку записка на растворимой бумаге, которую легко проглотить, если уж понадобится по обстоятельствам.

Пол размышляет: на весь путь до Кастанаевской улицы с необходимой проверкой, пересадками, прогулкой пешком, остановками ему понадобится четыре-пять часов. Он приказывает себе не расслабляться и не волноваться, срабатывает закалка, полученная им еще в период работы в Федеральном бюро расследований. Он не «засветился», как некоторые сотрудники резидентуры, ведет себя в посольстве, как подобает «чистому» дипломату. КГБ его не подозревает. Ему не нужно менять свою внешность, маскироваться под другого человека, прибегать к другим эффективным приемам, чтобы избавиться от контроля советской контрразведки. Стомбау вспоминает один из таких приемов — использование манекена. Это дает поразительный результат. Разведчику удается обмануть слежку, даже если он находится под наблюдением. Представьте себе сотрудника резидентуры, когда он вместе с женой едет в автомашине. За рулем автомобиля жена, она — верная помощница в таких делах. Вот автомобиль на несколько секунд попадает в «мертвую зону» — они свернули в переулок, и сотрудники наружного наблюдения их не видят. Ну, а разведчику этого вполне достаточно — он выпрыгивает из автомашины и исчезает в каком-нибудь дворе. В этот момент и происходит чудесное явление манекена: супруга приводит в действие выполненную в натуральную человеческую величину резиновую куклу, которая имеет полное сходство со своим благоверным. Кукла-двойник надежно упрятана в чемоданчике. Достаточно секунды, чтобы она наполнилась воздухом и заняла место покинувшего автомашину разведчика. Манекен выглядит вполне правдоподобно, на него можно надеть шляпу или кепку и даже имитировать разговор с ним, поворачивая с помощью незамысловатого устройства голову куклы. Двойник исчезнувшего пассажира по-прежнему привлекает внимание слежки. Когда автомашина подъедет к дому, и манекен, из которого выпущен воздух, снова окажется в чемоданчике, наружное наблюдение спохватится, но будет уже поздно.

«Нет, — думает Стомбау, — этот прием ему сегодня не потребуется. Есть другие возможности незаметного выхода на операцию, другие способы тщательной проверки. Они были хороши в прошлом, не должны подвести и в этот раз».

Пол окончательно успокаивается. Объемистая сумка, в которой он понесет для агента книги, лекарства и пачки денег, уже подготовлена.

Ровно в восемь часов вечера американский разведчик уже на Кастанаевской улице и ждет агента, который должен появиться с минуты на минуту. Источник — человек аккуратный, на встречу может приехать в собственной автомашине. Еще светло. Пол внимательно осматривается. Редкие прохожие торопятся домой, кругом все спокойно. В нескольких шагах от него телефонная будка, в ней молоденькая девушка, она увлечена разговором, временами заливается смехом. Пол ее совершенно не интересует.

То, что происходит затем, Стомбау не в состоянии объяснить. В считанные секунды он с тяжелой сумкой, которую упрямо сжимает в руке, оказывается на заднем сиденье незаметно подкатившей автомашины. По бокам его, тесно сжав, — сотрудники советской контрразведки. Автомобиль мгновенно набирает скорость, мчится в центр города. В последний момент Пол успевает заметить, как разворачивается еще один акт драмы: на углу улицы задерживают и усаживают в «Волгу» невысокого мужчину, в руке которого книга в белой обложке — вещественный пароль.

А молоденькая девушка в телефонной будке по-прежнему увлеченно беседует с кем-то: скоротечный эпизод на Кастанаевской улице ничем не привлек ее внимания.

Агент, с которым должен был встретиться Пол Стомбау, — это Адольф Григорьевич Толкачев, старший инженер научно-исследовательского института «Фазотрон» Министерства радиопромышленности СССР. Это он — агент № 1 ЦРУ в Советском Союзе. Его оперативный псевдоним — «Сфера». Реакция в Лэнгли на провал источника — шок и тотальное уныние. В советском отделе настроение, близкое к паническому. В поисках причины провала теряются в догадках, ищут утечку информации.

Драматические события, подобные провалу агента «Сфера» и задержанию на месте встречи с ним разведчика посольской резидентуры, — примечательная черта восьмидесятых годов нашего столетия. Это время уже вошло в историю советско-американских отношений как новый «крестовый поход» против СССР, объявленный президентом США Рональдом Рейганом. Он, этот поход, ознаменовался ожесточенными тайными сражениями спецслужб Вашингтона и Москвы. О них и пойдет речь в этой книге. Противоборство советской контрразведки с американской системой шпионажа будет в ней рассматриваться главным образом как столкновение 1-го отдела Второго главного управления КГБ СССР и посольской резидентуры Центрального разведывательного управления Соединенных Штатов в Москве. Конечно, многим материалам еще предстоит храниться в архивах секретных служб — и наших, и американских. Но будем надеяться: придет время, когда все тайное станет явным.