Канабэ-тян этого не делала

Рё Ишида, 2023

Канабэ Шоуко жертва по жизни. В её семье всё внимание, любовь и забота достались её сводному брату. Он отличник, красавчик и надежда семьи. А она сведена до уровня прислуги, цель которой угождать своему братику. Почти каждый вечер брат приходит в её комнату и использует тело Шоуко для удовлетворения своих сексуальных потребностей. Мачеха и отец делают вид, что не замечают этого. Отчаявшись, Шоуко решает завести себе самого опасного и страшного парня в школе, чтобы он защитил её от непрекращающегося сексуального и физического насилия.Всем персонажам есть 18 лет.

— Сука. Сучка. Ты моя сучка!

Его слюна капала Шоуко на лицо, от его мерзкого дыхания её мутило.

— Ты моя личная шлюха!

С какого момента Шоуко перестала сопротивляться? Когда сводный брат в первый раз зашёл в её комнату, Шоуко не поняла, что ему нужно. Воровато оглядываясь, он присел на её кровать.

–Что-то случилось братик?

— Ты такая красивая Шоуко-тян!

Его холодная липкая рука скользнула под одеяло и полезла под пижамные брюки Шоуко. В первый момент она впала в ступор и позволила ему засунуть руку себе между бёдер. Потом, опомнившись, она начала сопротивляться и тогда он ударил её. Ударил по лицу так сильно, что у неё искры посыпались из глаз. Её никто раньше не бил, это было впервые. Она перестала вырываться и тогда он в первый раз изнасиловал её. Шоуко помнила, как после полового акта он пихал свой липкий от крови член ей в рот со словами.

— Слижи своё дерьмо сучка!

Его лицо, которое Шоуко всегда считала красивым, сейчас показалась ей ужасно уродливым. Потом он ушёл. Вся растрёпанная помятая с разбитым лицом, Шоуко поплелась на кухню. Её мучила жажда, во рту был противный вкус его спермы и собственной крови. На кухне она наткнулась на отца. Тот взглянул на Шоуко и тут же отвёл взгляд. Она уже открыла рот чтобы сказать: отец, Аой только что изнасиловал меня! И тут вдруг осознала, что он всё слышал! Он знал, что Аой с ней делает! И он не вмешался. Это ударило по ней сильнее чем надругательство над её телом. Она вдруг осознала, что никто ей не поможет.

— Ты мой личный мастурбатор! Мой туалет для спермы!

Брату нравилось оскорблять её. Наверное, он самоутверждался, таким образом, стремился максимально унизить её, растоптать. Шоуко сама не могла понять, как она до сих пор не сошла с ума от всего этого.

Она помнила своё первое впечатление, когда отец повёз её знакомиться со своей новой"мамой". Так он выразился. Отец выглядел смущённым и Шоуко это показалось тогда даже милым. Вообще она искренне старалась порадоваться за отца. Он заслужил счастье, он и так потратил пятнадцать лет своей жизни на то, что растил её, Шоуко, совершенно не думая о себе. Новая жена отца ей не понравилась. Она показалось ей какой-то искусственной. Улыбка её была фальшивой и не настоящей. Шоуко списала своё впечатление на то, что новая мама нервничает, стараясь понравиться ей. Уже очень скоро Шоуко убедилась, что это не так. Она и правда оказалась пустой и самовлюблённой. Шоуко не могла взять в толк что её отец нашёл в этой злобной женщине! А вот Аой произвёл на Шоуко приятное впечатление. Он был красив, высок и спортивен. Вдобавок обходителен и вежлив. Шоуко подумала, как будут ей завидовать одноклассницы, узнав какой у неё брат. То с каким обожанием новая жена отца смотрела на своего сына, оправдывала её в глазах Шоуко. После свадьбы всё изменилось. Мачеха заявила, что им не по средствам оплачивать две частные школы. Конечно, Аой пошёл в престижную, частную, а Шоуко в ближайшую к их дому, оказавшуюся рассадником двоечников и отбросов. Шоуко сразу лишилась всех своих подруг. Это было первым, но далеко не последним ударом из тех, что ей пришлось перенести. Очень скоро Шоуко поняла, что мачеха её ненавидит. С таким же обожанием с каким она смотрела на Аоя, такое же раздражение вызывало всё, что делала или говорила Шоуко. Аой оказался избалованным, капризным и самовлюблённым. Сначала он только зажимал Шоуко в углу и лапал. Она протестовала и вырывалась. Когда она пожаловалась отцу, тот рассказал жене и мачеха устроила скандал. Она дала Шоуко пощёчину и пригрозила сдать в приют. Шоуко поняла, что жаловаться бессмысленно. Придётся терпеть эти постоянно потные липкие пальцы на своём теле. Но Аой не остановился на простых приставаниях. Ему хотелось всё большего, он становился всё наглее и наконец, изнасиловал её. С этого момента в жизни Шоуко начался настоящий ад.

— Ты моя шлюшка! Я буду трахать тебя до самой смерти! Признайся, тебе же нравится это!

Теперь она постоянно принимала противозачаточные которые новая мама как бы случайно оставляла для неё на кухонном шкафчике. Мачеха видимо боялась, что Шоуко забеременеет от её замечательного сына и этот страх Шоуко полностью разделяла. Пожалуй, это было единственное в чём они сходились. Если мачеха хотя бы снабжала Шоуко таблетками, то отец не делал ничего. Он просто отводил взгляд, как будто ему было стыдно смотреть Шоуко в глаза. И этот его фальшивый стыд, она ненавидела больше всего.

— Ты никогда от меня не избавишься! Я буду трахать тебя вечно! Пока ты мне не наскучишь!

Шоуко повернула голову и посмотрела ему в глаза.

— Не смей смотреть на меня сучка!

Он отвесил ей звонкую пощёчину. Вымыв член у неё во рту, Аой ушёл. Шоуко встала и пошла на кухню. Нужно было прополоскать рот и принять таблетки. Братик опять кончил в неё, не заботясь о возможных последствиях.

— Забеременей сучка! Я сделаю тебя брюхатой и затрахаю до смерти.

Интересно что сказали бы одноклассники в его престижной школе если бы узнали какой он на самом деле?! Шоуко приходило в голову выложить всё что Аой с ней делает в социальные сети. Тогда его образу пришёл бы конец. Может быть, ей удалось бы сломать Аою жизнь, но что будет с ней самой?! Шоуко была уверена, что ни мачеха, ни отец не встанут на её сторону. В конечном счёте, вся грязь выльется на неё одну, а этот ублюдок выйдет сухим из воды. На кухне сидел отец укрывшись газетой. Он яростно зашуршал ей, едва Шоуко вошла.

Ощущая как сперма Аоя вытекает из её истерзанного влагалища. Шоуко несколько раз тщательно прополоскала рот и принялась, жадно захлёбываясь, пить. Голова отца опускалась всё ниже и наконец, совсем спряталась за газетой.

— У тебя всё в порядке папа? — спросила Шоуко утирая рот рукавом пижамы. Отец что-то неразборчивое буркнул из-за своей газеты. Шоуко вернулась в свою комнату. Она вспомнила, как пыталась не пускать Аоя в свою спальню, как он около часа ломился в её дверь, изрыгая чудовищные проклятья, и как на следующее утро он избил её на кухне. Он бил её по животу до тех пор, пока Канабэ не стошнило.

— Не смей запираться от меня сучка! И убери свою блевотину, шалава!

По Аой избивал её, отец и мачеха сидели в гостиной, Шоуко убедилась, что никто не придёт ей на помощь."Даже если он меня убьёт!" — думала она. Шоуко вспомнила слова Аоя:"ты никогда от меня не избавишься!"Ею овладела вдруг такая неимоверная злость, что она заскрипела зубами от ярости. Шоуко перевернулась на другой бок, прикусила зубами своё запястье, сжалась."Я должна что-то придумать!" — сказала она самой себе.

Такаши вошёл в свой класс, как обычно ни на кого не глядя и ни с кем, не здороваясь. По старой привычке он напрягся, хотя давно уже никто не решался смеяться над ним. Страшное родимое пятно от правого уха до самого рта наложило печать на всю его жизнь. Так, во всяком случае, ему казалось. С самого детства Ватанабе Такаши вызывал своим видом насмешки или издевательства. Он уже давно привык к этому и научился достойно отвечать на любую попытку наезда. В этой школе он учился на втором году и уже год назад Ватанабе Такаши расставил все точки над i. Даже старшаки боялись его, а теперь, когда он стал второкурсником, одно его имя повергало всех самых отпетых хулиганов в шок и трепет. Вообще-то Такаши в старшую школу ходить не хотел. В его девятнадцать лет у него и помимо школы забот хватало. Кроме того, никакой так называемой школьной жизни у него не было. Была только сомнительная слава хулигана и отморозка, а она его по-правде сказать не очень радовала. Драться он начал скорее от безысходности. В младшей школе его дразнили и издевались. Но парочка жестоких драк отбила у одноклассников, а потом и мальчиков из других классов желание насмешничать над ним. Тогда же Ватанабе осознал одну вещь, он понял, что в его изуродованном природой лице есть один плюс. Он совершенно не боялся его повредить. А другие боялись. Он это рано понял. Именно тогда его тактика в любой драке стала максимальным подъёмом ставки. Тогда Ватанабе был маленьким и щуплым, но в драке он царапался, кусался, его сбивали с ног, но он тут же вскакивал и бросался на своих противников снова и снова, пока они не отступали. После этих драк Ватанабе почти всегда был избит сильнее чем те, с кем он сходился, но именно они бежали с поля боя, а он оставался на нём победителем. Постепенно мастерство его росло, в средних классах, он сильно вытянулся и окреп. Теперь не только его неукротимая злоба и решимость, но и вся его фигура производила на горячие головы остужающее действие. Не в средней, ни в младшей школе Ватанабе не проиграл ни одного поединка. Слава о нём гуляла по району. Вершиной его боевых подвигов стала битва против четырёх старшеклассников. Одному из них Ватанабе сломал в той драке руку. Честно говоря, именно тогда он был наиболее близок к поражению, но даже в тот раз, Такаши не готов был признать себя побеждённым. Когда, отплевываясь кровью, старшаки покинули пустырь, на котором происходила та эпическая битва, Ватанабе рухнул на землю и около часа лежал, глядя в небо, не в силах пошевелиться. Так у него появились сторонники, вернее сказать, те кто хотел следовать за ним. Ватанабе никогда не считал их друзьями, он с самого детства решил, что навсегда останется один. Постепенно драки превратились для него в своеобразный спорт и когда Кубо сказал, что в соседней школа учится парень по фамилии Такахаши, которого все бояться, Ватанабе пошёл выяснять с ним отношения. Он нашёл Такахаши Кена на заднем дворе старого здания средней школы, которая была такой же муниципальной, как та в которой учился Такеши, но только с ещё худшей репутацией. Кен поразил Ватанабе. Сначала Такаши решил, что это старшеклассник, такой Такахаши был огромный. А ещё его поразило круглое лицо с маленькими поросячьими глазками, бритый почти наголо череп, похожая на бильярдный шар голова. Такахаши Кен сидел на ящиках для цветов и курил. Он уставился на Ватанабе своими маленькими глазками и просил

— Чего тебе надо?

— Я пришёл подраться с тобой! — гордо заявил ему Такаши.

— На хрена?

— Чтобы узнать кто из нас самый сильный! — отвечал Ватанабе.

— Зачем? Я тебя чем-то обидел?

Такаши вдруг понял, что и, правда, драться с этим парнем у него нет никаких причин. Он замялся, на щеке Кена красовалась свежая гематома.

— Кто это тебя? — неожиданно для себя самого спросил Ватанабе.

— Отчим, — мрачно отвечал Такахаши, — когда-нибудь я убью эту гниду!

— Сколько тебе лет? — спросил Ватанабе

— Тринадцать. А что?

«Да он младше меня!» — подумал Такаши. Он сел рядом, и Кен угостил его сигаретой. Ватанабе подумал, что вот парень, который ещё уродливее, чем он сам и жизнь которого, куда хуже, чем у него самого. Драться Ватанабе совсем расхотелось. Они болтали сидя на ящиках. Ватанабе впервые ощутил, что есть человек способный его понять. Такахаши Кен, несмотря на всю свою адскую жизнь, оказался светлым и открытым человеком. Короче Ватанабе он понравился. Он решил, что стоит подружиться с Кеном. И для начала отмудохал тех, кто пытался стравить его с Такахаши и испытал от этого процесса некое удовлетворение. На следующий день, когда он пришёл в школу, где учился Кен, какая-то девчонка с двумя маленькими хвостиками сказала ему что Такахаши арестовали.

— За что? — спросил Ватанабе.

— Говорят он убил своего отца! — сказала девчонка со священным ужасом в голосе.

— Не отца, а отчима! — поправил ее Такаши.

«Значит, он всё-таки это сделал!» — подумал он. Следы Такахаши Кена потерялись, а у Ватанабе так и не появилось больше ни одного друга. Да и не нужны были ему друзья! Даже родители отказались от него, спихнув деду по материнской линии. В школу Ватанабе ходил только из-за него. Дед сказал, что образование всё же нужно получить. Хотя Ватанабе и не понимал зачем ему это. Он уже решил, что будет работать у деда в мебельной мастерской. Здесь он помогал лет с десяти, наверное. Дед говорил, что у него неплохо получается. Ватанабе нравилось, как из досок и брусочков постепенно получается какая-то вещь. Нравилось, нарисовав столик в графической программе, потом увидеть каким он получился на самом деле. Честно говоря, до мастерства деда ему было далеко, хоть Ватанабе-старший и хорошо отзывался об умениях Такаши, Ватанабе в основном занимался чертежами, необходимыми для согласования с заказчиками. Деду эти чертежи были без надобности, все равно он работал по своим, от руки нарисованным почеркушкам. Кроме самого Ватанабе и его деда, в мастерской работал ещё один столяр, такой же пожилой, как и Ватанабе-старший. Короче говоря, Такаши знал, чем займётся после школы. Здесь никто не смотрел на его лицо, здесь было важно, что он может делать своей головой и руками. Однако в школу Ватанабе ходить продолжал и даже оценки у него были на среднем уровне. Не самый худший короче. Но в школе ему было скучно. Желающих бросить ему вызов больше не находилось, а ничего более интересного Ватанабе в школе не ожидало. Уроки были такими же, как и обычно, ничего примечательного. Сегодня была его очередь дежурить. Девчонка, которая оказалась с ним в паре, едва ли не тряслась от страха и Ватанабе прогнал её. Уборку он закончил поздно и направился к своему шкафчику тогда, когда школа уже практически опустела. Кружков в их школе практически не было, то есть они были, конечно, формально, но практически их никто не посещал. Ватанабе отпер дверь своего шкафчика и оттуда вывалился какой-то конверт. Недоумевая Такаши, подобрал его и повертел в руках. Конверт был розовый, справа в углу было нарисовано сердечко. «Ошиблись ящиком!» — решил Ватанабе. Он перевернул конверт. «Для Ватанабе Такаши» значилось на его обратной стороне. Это было очень странно. Такаши вскрыл конверт. Аккуратным женским почерком было написано: «Ватанабе-сан, мы не знакомы, но у меня есть к тебе очень важное дело. Приходи после уроков во двор позади спортзала, я буду ждать тебя там».

Так, решил Ватанабе, если меня хотят заманить в ловушку, то пишут довольно странно. Логичнее было прямо признаться мне, и я как пёсик, виляя хвостиком должен был бы побежать прямо к ним в лапки. Но письмо было каким-то странным. Скорее всего, эта несчастная проиграла спор или над ней издеваются, заставляя встретиться с ним. Первой мыслью Ватанабе было не ходить. Но если девчонка проспорила, ей всё же придётся с ним встречаться. Тяжело вздохнув Ватанабе, попёрся на задний двор. Обогнув похожее на старый ангар здание спортзала, Такаши сразу заметил стройную девчонку в форме их школы. Ещё издали Ватанабе понял, что девчонка симпатичная. «Точно проспорила!» — решил он. Подойдя ближе Ватанабе, узнал её. Не то чтобы он был с ней знаком. Но всё же он её знал. Первый раз он увидел эту девчонку на вступительной церемонии. Она выглядела не так как все остальные девчонки в их школе. Почему-то Ватанабе так показалось. Она была какая-то другая. Воздушная, прозрачная, тонкая, Ватанабе думал, что подобные ей создания ходят в совершенно другие школы, не в такие как его. Короче говоря, она показалась ему похожей на принцессу, в голову его закралась мысль, что, если бы у него был выбор из всех девчонок в их школе он хотел бы встречаться именно с ней. Это безусловна была самая красивая первогодка. Да что там первогодка! Просто самая классная девчонка в их гадюшнике! И вот она сейчас стоит перед ним бледная, нервно теребя край своей школьной юбки.

— Ватанабе-сан спасибо что пришёл! — она низко поклонилась ему.

Такаши никогда даже не думал, что однажды будет так разговаривать с девушкой на год младше себя. Ему очень хотелось, чтобы на её месте оказались пятеро или шестеро желающих отомстить ему старшеклассников. Ватанабе откашлялся, у него вдруг запершило в горле.

В голове его на секунду, всего лишь на мгновение промелькнула безумная мысль, что это и правда может быть признание.

— Как тебя зовут?

Его голос был таким хриплым, что он сам не узнал его.

— Канабэ Шоуко, первый год, — стесняясь отвечала девушка.

Ватанабе опять пришлось прочищать горло. Он подумал, что даже когда в средней школе шёл на разборки со старшеклассниками не нервничал так сильно.

— Что тебе нужно? — спросил он.

— Ватанабе-сан, ты ведь самый сильный парень в нашей школе? — спросила Шоуко, глаза её сузились, стали жёсткими и колючими.

— Возможно, — пожал плечами Такеши.

Шоуко подошла к нему вплотную, и он ощутил приятный запах молодой девушки, запах её шампуня и духов со сложным цветочным букетом. И ещё запах её кожи, одуряюще приятный. Ватанабе вспомнил, что где-то читал о том, что запах партнёра играет во влюблённости решающую роль. Если девушка приятно пахнет в первые секунды знакомства значит, ты уже влюбился в неё.

— Я навела справки. В нашем классе учится девушка, которая ходила в ту же среднюю школу что и ты.

— И что?

— Она сказала, что ты всегда отличался безумной силой и жестокостью!

В другой ситуации Ватанабе обиделся бы на такие слова, но Канабэ произнесла их с таким неприкрытым восторгом, что Такаши невольно усмехнулся. До него начало доходить, для чего это девушка написала ему письмо так похожее на признание. Ватанабе испытал облегчение и одновременно с этим тоску. Впрочем, разве он мог на что-то рассчитывать? «Сейчас будет предлагать деньги!» — подумал он.

— Я жестокий бесчеловечный монстр! — сказал Ватанабе.

По лицу Шоуко пробежала тень удовлетворения.

— Над тобой издеваются? — спросил он.

— И, да и нет, — отвечала Канабэ Шоуко.

Лицо её исказилось на мгновение и стало отталкивающим и страшным. Ватанабе понял, что всё гораздо серьёзнее чем он предполагал.

— Мой сводный брат каждый вечер насилует меня, — криво усмехнувшись проговорила Шоуко.

Когда Канабэ ушла, он ещё некоторое время стоял словно оглушённый.

— Что будет сегодня вечером? — спросил Ватанабе, когда Шоуко собралась уходить.

— То же что и всегда, — отвечала она, — Аой опять изнасилует меня.

— Подожди! Ты не можешь! — он попытался остановить её.

— Ватанабе-сан это продолжается уже полгода. Я смогу выдержать ещё пару раз, — она криво усмехнулась.

— Но ведь… — начал он, растеряно.

— Ты слишком чувствителен Ватанабе-сан, — прервала его Шоуко, — я не уверена, что ты сможешь сделать это так как мне нужно. Не надумывай себе лишнего, я пока не твоя девушка!

Когда Шоуко подняла юбку и показала ему гематомы на своих бёдрах. Он как дурак уставился на её гладкие белые ноги.

— Я тебе нравлюсь Ватанабе-сан? — спросила Канабэ поправляя форменную юбку.

— Да, — признался Такаши.

— Я красивая? — продолжала настаивать Шоуко.

Он кивнул.

— Так вот, — она улыбнулась странной какой-то злобной улыбкой и продолжала, — если ты избавишь меня от этого ублюдка, я стану твоей девушкой и буду ей пока не наскучу тебе! Ты сможешь делать со мной всё что захочешь. Хочешь, будем вести себя как обычная парочка, хочешь, будешь просто трахать меня.

— Чем это будет отличаться от того, что делает твой брат? — спросил Такаши.

Она улыбнулась.

— Тем, что тебя я выбрала сама! — пояснила Шоуко, — кроме того, мне кажется ты довольно симпатичный.

Она, конечно, соврала, но, когда Ватанабе вспоминал эти её слова почему-то его сердце начинало биться быстрее. Он решил, что не прикоснётся к телу Шоуко. «Но мы же можем ходить на свидания, как нормальные?» — думал он. Никогда у него такого не было и Такаши знал, что уже и не будет. И вот теперь всё может стать реальным! Такаши достал телефон и посмотрел на фото, которое сбросила ему Шоуко. Такой тип парней он ненавидел люто. Ненавидел каждой клеточкой своего тела. Самовлюблённое, красивое, будто у девушки лицо, Ватанабе пришло в голову, что столкнись он с Аоем он, скорее всего, напал бы на него, даже не имея такой веской причины как сейчас причины. Но всё-таки то, что рассказала ему Канабэ произвело на Такаши сильное впечатление, он ощутил, как уже забытая ненависть закипает в его душе. Ватанабе снова взглянул на фото в своём телефоне.

— Удали его сразу после того, как сделаешь это! — сказала ему Канабэ.

— Ты думаешь я шлюха? — спросила она перед тем, как ушла.

— Нет, — честно ответил ей Такаши.

— Что ты хочешь, чтобы я с ним сделал? — спросил он.

Шоуко посмотрела ему в глаза губы её дрогнули.

— Я хочу, чтобы он испытал всю ту боль, что пришлось перенести мне за эти полгода!

Лицо её потемнело, никогда ещё Ватанабе не ощущал столько ненависти исходивший от человека.

— Ты сделаешь это для меня? — спросила Шоуко.

— Сделаю, — отвечал Ватанабе.

— Что, если я соврала тебе? — спросила его Канабэ.

— Я так не думаю

— Ты слишком доверчивый!

Она улыбнулась, на этот раз улыбка её была искренней и чистой словно улыбка ребёнка. «Я хочу, чтобы она всегда так улыбалась!» — подумал Такаши.

— Я беспокоюсь! — проговорила Шоуко мрачнея, — ты оказался совсем не таким как я себе представляла!

— В смысле?

— Ты слишком милый и добрый! — сказала Шоуко таким тоном каким обычно извергают ругательства.

— Я ошиблась! — пробормотала она едва слышно.

— Не переживай, — успокоил её Ватанабе, — уж в чём-чём, а в искусстве причинять боль я профессионал!

Шоуко пристально посмотрела на него как будто стремясь проникнуть взглядом в его душу.

— Слишком милый! — пробормотала она, чмокнула Ватанабе в щёку и убежала.

Такаши опустился на корточки прислонившись спиной к стене. Он всё ещё ощущал нежное дыхание Шоуко на своей обезображенной родимым пятном щеке. Такаши прикоснулся рукой к своему уродливому лицу.

— Слишком милый!

Это было впервые, когда девушка поцеловала его. Пусть даже в щёку, но всё равно. Шоуко поцеловала его в обезображенную половину лица, Ватанабе понимал, что она сделала это специально, но всё же не мог перестать чувствовать себя счастливым. Ему вспомнилась фраза о том, что манипуляция действует даже тогда, когда манипулируемый знает, что его используют! Похоже, это был как раз его случай!

Такаши опять взглянул на фото. Ниже значилось расписание Аоя. Старшая Шиба, престижная школа и дорогая к тому же!

— Он занимается кэндо с младших классов! Он очень сильный! — сказала Шоуко с тревогой.

— Вот и посмотрим, насколько он силён! — сказал себе Ватанабе.

Сегодня занятия у брата Шоуко заканчивались поздно. Такаши прокрутил в голове возможный маршрут этого человека. Было несколько возможных вариантов. Ватанабе вспомнил все возможные пути до станции. Как обычно ходят эти мажоры? Он поднялся на ноги. «Нельзя его упустить!» — решил он. Почему Ватанабе решил действовать незамедлительно он и сам не мог себе объяснить. Ему пришло в голову, что нельзя допустить чтобы другой мужчина прикасался к его девушке. Размышляя о том, что про себя он уже называет Шоуко своей девушкой. Ватанабе проехал две остановки и сошёл на той станции, где находилась частная школа Шибамару. Каким бы путём не пошёл Аой этой платформы ему не миновать. Ватанабе спрятал лицо за чёрной медицинской маской, практически полностью скрывавшей уродливое родимое пятно, и приготовился ждать. Постепенно сгущались сумерки, но платформа сияла огнями и Такаши не боялся, что пропустит Аоя. Голова Ватанабе была холодной, как ни странно, он совершенно не нервничал. «Даже если меня поймают, мне светит максимум пара лет в колонии! По сравнению с тем через что прошла Канабэ-сан, это просто детский сад!» — думал он. Но, конечно, лучше было не попадаться. Такаши уже начал скучать, когда заметил высокого красавца с бокэном в чехле за спиной и ученической сумкой в руках. Подошёл поезд, Ватанабе отделился от стены прислонившись к которой стоял и не спуская глаз с Аоя шагнул вслед за ним в вагон. Они доехали до станции, на которой жила семья Канабэ. И тут Такаши повезло. Аой решил срезать путь и направился напрямик через дворы. Камер там точно не было, упускать такой шанс было нельзя. Ватанабе следовал за ним на некотором расстоянии. Аой достал телефон и Такаши впервые услышал его голос.

— Я уже иду сестрёнка! Мой член скучает по тебе шлюшка! Готовься мокрощёлка! Скоро буду! Сегодня я порву твою детскую киску!

Странно, Ватанабе даже не мог сказать, насколько противный голос у брата Шоуко. Он разложил телескопическую дубинку, и ускорил шаги догоняя Аоя. Тот обернулся, услышав приближающегося незнакомца. Ватанабе увидел его недовольный взгляд, презрительно поджатые губы и в следующую секунду обрушил удар металлического прута на голову Аоя.

Шоуко смотрела на ненавистный телефон. Аой любил звонить ей вот так извещая о своём приближении. Шоуко понимала, что он хочет заставить её страдать ещё больше. Но разве это возможно? Канабэ подумала о том, что было бы если она уступила его первым настойчивым домогательствам. Может быть, у них были бы тогда нормальные отношения? Она живо представила себе лицо Аоя перекошенное, злое, его острый колючий взгляд, его движения, когда он внутри её тела, резкие грубые, как будто он стремится разорвать Шоуко внутренние органы, причинить ей как можно больше боли. И ведь подумать только, что Аой очень понравился ей при первой встрече. Она подумала, что может даже влюбиться в него. Как же она была глупа! Сегодня всё повторится снова, Шоуко каждый раз боялась, что он порвёт что-то у неё внутри или просто задушит. Последнее время Аою стало нравиться душить её во время полового акта. Иногда Шоуко хотелось, чтобы он довёл своё дело до конца, и она наконец-то стала свободной. Слабо теплившаяся надежда на Ватанабе угасла. Шоуко подумала, что слухи о нем, конечно, всё врут. Он обычный школьник, просто с некрасивым родимым пятном на лице и больше ничего. Надеяться на него было глупо. Даже если бы он и решился подраться с Аоем её сводный брат просто избил бы его. Никто ей не поможет. Остаётся только один выход. Канабэ взглянула на свои украшенные шрамами запястья. Когда она в первый раз порезала вены мачеха даже не стала вызывать врача. А Аой в тот же вечер опять изнасиловал её, плачущую, полностью обессиленную. Он смеялся над ней.

— Ты никогда от меня не избавишься!

Эти слова звучали у Шоуко в ушах. Она поискала таблетки на туалетном столике. Ей стало противно от того, что она готовится к очередному надругательству над своим телом. Никто ей не поможет. Всем на неё плевать. Шоуко лежала в темноте считая минуты, у неё не было сил встать. Однако Аой уже давно должен был вернуться. Обычно он звонил ей за десять минут до своего появления дома. Шоуко услышала, как на первом этаже о чём-то встревожено говорит мачеха. Потом она куда-то звонила. Шоуко взглянула на часы. После звонка Аоя прошёл уже почти час. Голос мачехи, доносившийся из гостиной, приобрёл жалобные, истерические нотки. Кажется, отец пытался её успокоить, но его голос было почти не слышно. Шоуко приподнялась на кровати напряженно прислушиваясь. В тишине комнаты она слышала только бешеный стук своего сердца. «Наверное, он зашёл с друзьями в кафе по дороге!» — подумала Шоуко. Ей тут же пришло в голову, что тогда он вряд ли стал бы звонить ей. Хотя от Аоя всего можно было ожидать! Возможно, это его очередная шутка. И всё же в сердце Шоуко поселилась надежда. «Может быть, его сбила машина!» — подумалось ей. Нет, она не должна слишком надеяться! Тем сильнее будет разочарование! Но всё же Шоуко не могла успокоиться, сидя в темноте на своей кровати она кусала губы, напряжённо прислушиваясь к звукам, доносившимся с первого этажа. Трель телефонного звонка взорвала напряжение, скопившееся в доме Канабэ. Шоуко услышала торопливые шаги мачехи, почти бегущей к телефонному аппарату. Новая жена отца взяла трубку и почти сразу вслед за этим издала нечеловеческий звериный вопль.

— Нет! Нет! Аой! Мой мальчик! Что вы с ним сделали! — вопила мачеха.

Шоуко вскочила с постели, её била дрожь. Стараясь быть незаметной, она выскользнула в коридор и спустилась до середины лестницы бесшумно ступая подошвами босых ног по деревянным ступеням. Мачеха билась в истерике, отец тщетно пытался успокоить её.

— Я поеду к нему! — на весь дом кричала она.

— Тебя не пустят. Он в реанимации…

— Отпусти меня! Подонок! Ты и твоя шлюха дочь, всегда ненавидели моего мальчика!

Шоуко вернулась в свою комнату. Достала учебник и принялась делать уроки. Однако сосредоточится она не могла, иероглифы плыли у неё перед глазами. Очень скоро Канабэ отложила книгу, так как читая не могла понять её содержание. Шоуко опять залезла с ногами на кровать и прислушалась. Внизу стало тише. Мачеха плакала иногда подвывая, словно заблудившаяся псина. Потом стало совсем тихо. Шоуко осторожно спустилась вниз. Отец сидел за столом лицо у него было задумчивым.

— Что случилось? — спросила Шоуко с трудом справившись с волнением. Отец поднял голову и посмотрел на дочь.

— Аой попал в больницу, — проговорил он странным голосом.

— Его избили хулиганы. Ему сломали нос, челюсть, выбили несколько зубов, оторвали толи всё ухо, толи его часть. И ещё…, — отец замялся.

— Его… ну как бы сказать кастрировали что ли, — прошептал он, боязливо оглядываясь на дверь спальни.

— Твоя мать была в истерике. Она только недавно смогла успокоиться. Мне пришлось дать ей снотворное, — продолжал он уже обычным тоном.

«Она мне не мать!» — подумала Шоуко, она достала из холодильника сок и налила себе полный стакан. Отпив примерно половину, она поставила его на стол и вытерла губы тыльной стороной ладони.

— Будешь ужинать папа? — спросила она.

Отец посмотрел на неё с удивлением и даже как ей показалось с осуждением.

— Нет, я пойду спать, — он тяжело поднялся, — завтра мы поедем в больницу к Аою. Хочешь с нами?

— Если она не будет возражать, — Шоуко кивнула в сторону спальни.

Отец поморщился и ничего не ответил. Шоуко разогрела себе мясо и стала есть, удивляясь своему аппетиту. Она поймала себя на том, что напевает громко, не боясь, что отец услышит её. Вернувшись в свою комнату, Шоуко заперлась. Теперь она могла это делать, не боясь быть наутро зверски избитой. Контакты Ватанабе у неё были, ей безумно хотелось ему позвонить, но Шоуко понимала, что это слишком рискованно. «Что, если они потом запросят распечатку разговоров!» — подумала Канабэ. Под они она подразумевала полицию. Шоуко поняла, что беспокоится о Ватанабе. «Интересно всё ли с ним в порядке? Досталось ли ему? Я ведь теперь его девушка!» — думала Шоуко.

Ватанабе попытался отмыть ботинки в мужском туалете в парке. Получилось неважно. «Да — подумал он ботинки лучше выбросить. Но не здесь, конечно,». Такаши посмотрел на себя в зеркало, крови на одежде вроде не было. Он прикинул, где могли быть камеры, под объективы которых он мог бы попасть. Когда он уходил из переулка, где оставил Аоя, то был, кажется, немного на взводе и мог непроизвольно свернуть с ранее намеченного маршрута. Впрочем, переживать об этом теперь было уже поздно."Веди себя естественно!" — сказал он сам себе. Резкие движения в попытке отвести от себя подозрения могли только ухудшить его положение. Ватанабе ещё проанализировал всю ситуацию. Она была в принципе не такой уж плохой. Ему пришло в голову, что привычка постоянно быть настороже и полагаться только на себя выработала у него эту способность к спокойному анализу любой самой тяжёлой ситуации."Сам себя не похвалишь, никто тебя не похвалит!" — решил Такаши. Его возбуждение прошло, он подумал не перестарался ли он. Этот Аой поразил его. Рыдая как девчонка он ползал у него в ногах умоляя пощадить его. Когда Ватанабе раздавил ногой его яйца, бывший красавчик потерял сознание. «Канабэ будет довольна!» — подумал Такаши. Он твёрдо решил не связывать девушку никакими обязательствами. «Это глупо если она будет встречаться со мной против своей воли!» — думал Ватанабе. Но всё же на одно свидание он рассчитывал. «Ведь ей же это не будет слишком тяжело!» — думал он. Ватанабе вспомнил, как Канабэ Шоуко назвала его милым. Когда он вернулся домой было уже совсем поздно. Дом его деда был построен ещё до войны в старом японском стиле. Такаши сдвинул в сторону дверь и прислушался. Было тихо, дед спал. Ватанабе снял ботинки и на цыпочках прокрался на задний двор. Здесь стояла печь для сжигания мусора. Ватанабе разжёг её, и когда печь загудела, а решётка раскалилась до красна, закинул в неё ботинки и захлопнул задвижку. Печь загудела ещё веселее. Ватанабе присел на скамейку, поставленную здесь дедом, и пошевелил босыми пальцами ног. Настроение у него было хорошее. Впервые он избил человека не ради себя, а ради кого-то другого. «Помогать это прикольно. Наверное» — подумал Ватанабе. Он отпер задвижку и пошевелил уголья кочергой. От его движения они рассыпались в прах. Такаши подождал ещё немного, потом затушил печку и вернулся в дом. Сегодня он должен был закончить чертежи для деда. Он включил компьютер и погрузился в работу. Когда Ватанабе закончил было уже очень поздно. Он прикинул, что спать ему осталось пять часов и поспешил улечься на свой футон. Сдвижная перегородка в комнату, где спал дед была приоткрыта. Не успел Такаши повернуться на бок, как услышал скрипучий старческий голос своего опекуна.

Конец ознакомительного фрагмента.