Непрощённый Грех

Р Твин, 2013

Как сложилась бы судьба первозданной женщины Евы, живи она в наши дни? Мирьям в юном возрасте узнала, что в ней течет кровь праматери человечества. Ей уготована миссия – искупить непрощенный первородный грех, но сможет ли осуществить ее женщина, когда-то искушенная самим Сатаной? Девочка росла под наблюдением двух Ангелов, Михаила и Сатанаила, заключивших между собой пакт, согласно которому ни один из них не должен был влиять на ее жизненный выбор. Извечная борьба между Ангелами становится напряженной и решающей, когда они узнают, что грядет последнее земное воплощение праматери человечества Евы, после чего ее эпоха закончится навсегда.

12

Мы приблизились к планете-острову, повисшей в небе: Рядом парили ангелы с мечами.

Михаил тихо сказал мне:

— Ты можешь идти, а я подожду тебя здесь. Мой плащ пусть остается на твоих плечах.

Я кивнула, и мои ноги легко коснулись твердой почвы. Осторожно ступая по изумрудного цвета траве, я направилась вглубь острова. Идя, я оглядывалась по сторонам, и моему восхищению не было предела. Здесь оказалось очень красиво и светло: зеленые пышные кроны деревьев подпирали лазоревое небо, в котором кружились красивые птицы, в душистой траве журчали извилистые ручейки, на полянках распускались неведомые цветы, источавшие такое благоухание, что кружилась голова. Это место было так похоже на рай! Какое чудо!

Я увидела серебристый мостик, под которым спокойно текла река. Вода была столь прозрачной, что виднелось дно: стайки маленьких рыбок резвились в глубине. Я опустилась на колени и решила утолить жажду; даже вода здесь имела особый вкус. Я сидела и любовалась своим отражением, но вдруг оно пропало, и на зеркальной глади образовалась воронка, вода потемнела и забурлила. Я в испуге отпрянула, но речная поверхность тут же разгладилась, и любопытство взяло верх — я еще раз склонилась над водой. На меня смотрело незнакомое улыбающееся лицо девушки ослепительной красоты. Мгновение спустя это лицо сменилось другим, не менее прекрасным, а затем следующим, и еще одним, и еще… Череда разных лиц промелькнула передо мной и закончилась моим собственным отражением. Я была ошеломлена — все эти женщины были похожи между собой, и у всех были зеленые глаза! Мои глаза!

Я нехотя встала и пошла дальше; ощущение, что я здесь уже бывала, не покидало меня ни на секунду. Неподалеку резвились красивые животные, которые совершенно меня не боялись.

На лужайке два золотистых ангела встретили меня и подхватили под руки:

— Приветствуем тебя! Следуй за нами.

Мы куда-то полетели. Внизу зеленели горы, у подножия которых разлилось голубое озеро, и белые птицы парили над ним. Этот остров напоминал мне уменьшенную копию Земли.

«За все это время мне не повстречался ни один человек!» — подумала я и снова оказалась в зеленом саду. Мне не хотелось покидать этот остров, но снаружи ждал Архангел.

— Эти места кажутся мне знакомыми.

— Это твои места, Мирьям.

****

Мы переехали на юг Франции. Наконец-то я оказалась дома!

Дедушка затеял ремонт, только спальню родителей было решено не трогать. Заново покрашенная гостиная стала светлее и выглядела значительно просторнее, чем раньше. Я повесила ангелочка с букетом на прежнее место — мне показалось, что он как бы ожил от счастья. «Гения» я разместила в кабинете на светло-фиолетовой стене, еще пахнущей краской.

— У этой женщины такие же волосы, как у тебя, Мирьям. Как жаль, что ее лицо закрыто вуалью, — рассуждала Натали, разглядывая картину. — Да, работа очень экстравагантна. Какой мистический образ! — Она указала пальцем в сторону мужчины на полотне. — А загадочный силуэт — кто это? Здесь все и все взаимосвязаны; мне кажется, что Лаура хотела передать момент запретной страсти между двумя или даже тремя персонажами. Смысл в том, что «тайное не всегда становится явным», они все бесспорно что-то скрывают… Фон картины наводит на мысль о безысходности… Лаура поистине обладала талантом, и ее фантазии можно только позавидовать — ты можешь гордиться своей матерью. Кто знает, может, эти картины через несколько лет будут стоить не один миллион!

— Я ни за что их не продам, Нат, для меня они бесценны. Мама оставила мне в наследство то, что не купить ни за какие деньги.

****

Новое учебное учреждение располагалось в величественном многоэтажном здании, построенном в начале прошлого века. Директор, высокая женщина средних лет в строгом бордовом костюме и маленьких очках на носу, ждала меня в коридоре.

— Здравствуйте, мадемуазель Хендерсон. Меня зовут мадам Рено. Я директор этого заведения. У тебя отличные рекомендации, Мирьям, и я рада, что ты выбрала именно наш колледж. — Ее голос был жестким и бесстрастным. — У нас современные классы, отлично оснащенные, ты сама в этом сможешь убедиться. Я познакомлю тебя с одноклассниками. Пойдем!

Директор твердой рукой открыла дверь класса и жестом пригласила меня войти. Все смотрели на нас, затаив дыхание. Мадам Рено грозно глянула на учеников и строго изрекла:

— Я хочу вам представить мадемуазель Хендерсон и прошу относиться к ней с уважением. Мирьям, ты можешь сесть на любое свободное место.

— Спасибо, — сухо ответила я и под прицелом многочисленных взглядов села на самую последнюю парту.

Обстановка была напряженной и даже слегка враждебной.

На перемене я решила выйти в сад.

— Привет, меня зовут Серж, — сказал какой-то паренек и сел возле меня. — Ты новенькая? Я тебя раньше не видел, ты откуда приехала?

— Я здешняя, — ответила я.

— Ты зубрила, сразу видно, — сказал он, улыбаясь. — Нам сказали, что ты приехала из Парижа, значит, не можешь быть здешней, — настаивал он. — А что это за книга у тебя в руках?

Его вопросы меня раздражали, и, оторвавшись от чтения, я посмотрела прямо ему в глаза и сказала:

–Я здесь жила с рождения, а училась в другом колледже. В Париже я прожила полтора года, а сейчас вернулась сюда, к себе домой. Теперь в этом колледже я буду продолжать учебу. Еще вопросы есть?

— Нет, вопросов больше нет. Ты знаешь, у тебя очень необычные глаза, такого редкого зеленого цвета… Да и сама ты ничего… — после небольшой паузы добавил он.

— Не отвлекай, у меня нет времени на пустые разговоры, — отмахнулась я от него, как от назойливой мухи.

— Ладно, учи, будешь еще умнее, — обиделся паренек и ушел.

Прозвенел звонок, я вернулась в класс. Мальчики посматривали на меня заинтересованно, чего нельзя было сказать о женской половине: девочки бросали на меня завистливые, почти ненавидящие взгляды. Я знала, что красива. И знала, что люди часто шептались за моей спиной. Не знала только, за что меня не любят? Потому что я красивее или потому что умнее? Или просто потому, что в человеке с самого рождения заложен ген ненависти? В каждом или только в отдельных людях?

Многим я казалась несколько странной, наверное, поэтому в колледже никто не приставал ко мне с разговорами, никто не задевал, не пакостил, почти никто не подходил, да и я не делала никаких попыток как-то сблизиться с одноклассниками. Но я знала, что это ненадолго.

— Как налаживаются отношения с коллективом? — поинтересовалась Нат.

— Никак, нет пока отношений… Чувствую, что у меня будут проблемы в этом заведении, — ответила я. — Мне сразу там не понравилось; меня просто не принимают.

— Прошло всего несколько дней, Мирьям, твое мнение еще может измениться. Подожди немного. Ты же знаешь, поначалу к новеньким всегда предвзятое отношение.

— Меня не полюбят в этой школе, я знаю.

Однако я пыталась исправить ситуацию. Я создала психологический портрет каждого одноклассника — должна же я с кем-то подружиться, не сидеть же постоянно одной!

Когда приходилось отвечать на уроках, в классе сразу наступала тишина — почти все оборачивались на мою последнюю парту и внимательно следили за каждым словом и жестом. Но это меня не смущало: я чувствовала уверенность в себе, потому что по прошествии двух недель я успела освоиться. Учителя были довольны мной и постоянно хвалили. Безусловно, мне это льстило.

— Привет, — добродушно сказала Эльян. — Можно сесть с тобой?

— Конечно можно, — обрадовалась я. За последние две недели это был мой первый контакт с одноклассниками.

Она села рядом и тихо продолжила:

— Я вижу, ты не очень общительная, Мирьям, но вроде не из стеснительных. После того как ты появилась в нашем классе, меня не покидает чувство, что от тебя лучше держаться подальше. Ну, знаешь, соблюдать определенную дистанцию… И думаю, не у одной меня такое чувство. Все ребята сторонятся тебя, ты, наверное, и сама заметила? — спросила она.

Я улыбнулась:

— Я ко всем присматриваюсь, а что еще мне остается делать? Я новенькая, которую решили не замечать, поэтому стараюсь вести себя в этой ситуации адекватно. Даже не знаю, смогу ли я когда-нибудь завести тут друзей. Я вообще нелегко схожусь с людьми. В Париже отношения с одноклассниками тоже были весьма поверхностными. Мне больше нравится наблюдать за людьми со стороны, Эльян. Наблюдение никогда ни к чему не обязывает.

— Неужели у тебя нет даже лучшей подруги? — удивилась она.

— У меня была и есть одна-единственная подруга, которая мне как сестра. Она учится в этом городе, в лицее, мы живем по соседству.

— Тебе больше повезло, чем мне, — с грустью произнесла Эльян. — У меня совсем никого нет: ни друзей, ни подруг. Меня с самого детства все недолюбливали, наверное, потому что я некрасивая. Все свободное время я провожу за книгами или играю с моим любимцем — ручным кроликом. Родители упрекают, что я редко смеюсь, а чему радоваться? Я ненавижу выходные, потому что всегда сижу одна. Я страдаю от этого, но ничего не могу поделать. Кроме учебников, у меня и нет ничего. Я люблю учиться и нахожу в этом смысл жизни, но у меня нет подруг и, наверное, никогда не будет парня.

— Не переживай, все у тебя будет, Эльян… — Я жалела эту девочку и старалась ее утешить. — Ты просто должна стать немного увереннее в себе. И ты не одна, у тебя есть родители, которые в тебе души не чают.

— Они не смогут заменить мне друзей, — возразила она.

— Эльян, если хочешь, садись со мной, вместе нам будет веселее.

— Правда?! — довольно воскликнула она.

Через пару минут мы уже сидели вместе — обсуждали прочитанный школьный материал и заливисто хохотали, привлекая к себе внимание остальных.

— Ну, Эльян, молодец! Теперь ты будешь выглядеть гораздо красивее на фоне Мирьям, — издевательски загоготал Гайтан, а через секунду уже весь класс разрывался от громкого смеха.

Не глядя на Эльян, я чувствовала, что у нее замерло сердце, и она изо всех сил старалась не заплакать.

— Что ты скажешь на это, наш умный гадкий утенок? — продолжал он.

— Подожди, сейчас она поищет ответ в очередной книге, — перехватил инициативу Эд. — Ну, что ты на этот раз нам расскажешь?

Все взорвались от смеха. Гайтан не успокаивался:

— Смотри, Эльян, не преврати красавицу Мирьям в такую же жабу, как ты.

И вдруг я ощутила, как мною овладело незнакомое прежде чувство, словно кто-то вошел в мое тело, изменив меня изнутри. Я встала и медленно двинулась в том направлении, где стояли Гайтан и Эд, окруженные одноклассниками. Все расступились, и смех прекратился.

— Закрой свой поганый рот, — сказала я Гайтану не своим голосом, который, казалось, исходил из самой преисподней. Я подняла его одной рукой за лацканы пиджака. Мои зеленые глаза горели, в душе кипела страшная злоба. — Ты меня понял?

— Понял… — Гайтан смотрел на меня широко раскрытыми глазами и дрожал.

— Убери от него свои грязные руки! — приказал сзади тонкий голос.

Кто-то схватил меня за волосы и потянул назад. Я отпустила Гайтана, который с грохотом рухнул на стол учителя.

— Что вы на нее уставились?! — громко визжала Элла, девица с маленькими мышиными глазками, продолжая тянуть меня за волосы.

— Отпусти, — предупредила я, почувствовав, как сверхъестественная сила снова наполняет мое тело.

Через мгновение Элла уже летела к стене, а я захохотала так, что от моего смеха зазвенели стекла.

— Что здесь происходит? — спросила удивленная учительница, войдя в класс. — Кто это так смеялся? И что с тобой, Элла? — Она посмотрела в угол, где та сидела и потирала ушибленный локоть.

Настала тишина, все были словно парализованные. Гайтан первым сел на свое место, его примеру последовали и остальные.

После урока в класс зашла мадам Рено; лицо директора подергивалось от ярости.

— Мадам Кер сказала мне, что перед ее уроком в классе произошло чрезвычайное происшествие. Я здесь для того, чтобы выяснить, в чем дело. — Она обвела учеников холодным взглядом. — Я никому не позволю устраивать беспорядки в моем заведении. Вы все знаете, что за несоблюдение правил поведения я имею право исключить из колледжа тех, кто пытается нарушить порядок. Если вы сами по-хорошему расскажете, что произошло, мы сможем вместе разобраться и уладить инцидент. Гайтан, Элла, к доске! — выкрикнула она.

Гайтан и Элла послушно встали и поплелись к ней, смотря в пол.

— Я вас слушаю, — шипела директор, испепеляя их взглядом.

— Я случайно упал на пол, и всем стало очень смешно… — оправдываясь, сказал Гайтан. — Что, нам и посмеяться нельзя?

— Элла, а ты как очутилась в углу? Преподавательница сказала, что ты терла локоть. Почему? — допытывалась мадам Рено.

— Ничего я не терла, она ошиблась, — пробормотала Элла.

Директор подошла к ней, и тихо, но грозно приказала:

— Подними рукав и покажи мне свои локти, Элла… — Та послушалась, и все увидели, что на ее локте красовалась большая гематома. — А это что? — указала пальцем мадам Рено.

— Это вчерашний синяк, — ответила Элла.

— Не хотите говорить — не надо. Я все равно рано или поздно узнаю правду, — пригрозила директор. — А кто так громко смеялся? Это был смех одного человека, его слышали даже в соседних классах.

— Не понимаю, о ком вы спрашиваете? — смело встрял Эд. — Ведь смеялись практически все.

— Все? Я не уверена в этом, — настаивала она. — Учительница видела Эльян заплаканной.

Мадам Рено подошла к девочке и сказала:

— Если тебя обижают или унижают, Эльян, ты должна сразу же поставить меня в известность. Я быстро смогу навести порядок! — Она развернулась обратно к классу и продолжила: — Мирьям и Эльян — отличницы и гордость этого заведения. И я хочу, чтобы вы знали: я никогда не потерплю оскорблений в адрес лучших учеников. Тем более от тех, кого мы вытягиваем за уши каждый месяц.

Я знала, что, несмотря на весь холод, исходивший от этой женщины, она стояла на стороне тех, кто не мог себя защитить. Эльян была одной из ее любимых учениц, они даже казались похожи внешне. Своих детей у директора не было, и она всегда покровительствовала тем, кто был слабее других.

После ухода мадам Рено все встали и молча пошли к выходу, только «мышка» повернулась, одарив нас своей ехидной улыбкой.

— Она наверняка не станет нашей подругой, — сказала Эльян.

— В этом можно даже не сомневаться, — ответила я.

На улице Эльян вернулась к происшедшему:

— Ты так изменилась внешне, что я замерла, увидев твое лицо, — делилась она. — Твои глаза горели зеленым огнем, как в фантастическом фильме. Я до сих пор под впечатлением того, как ты взяла и подняла Гайтана! Со стороны казалось, что он весил один грамм, да и удивленная «мышь», отлетевшая от твоего толчка, долго не могла прийти в себя… Ты что, занимаешься единоборствами?

— Нет, — засмеялась я, — со мной это впервые. Видимо, от нахлынувшей на меня злости произошел выброс адреналина, который и дал мне силу. Это единственное объяснение, которое я могу дать. Я была очень зла: никто не заслуживает беспричинных издевательств.

К нам подошел Тони — наш одноклассник, и вмешался в разговор:

— Твоей силе, Мирьям, можно только позавидовать, мне бы такую! Я никогда не видел ничего подобного! Просто здорово! — восхищался он.

— Не знаю, что на меня нашло, — ответила я.

— Держитесь от этой троицы подальше, с ними никто не связывается…

— Спасибо за предупреждение.

— Тони прав, они теперь от нас просто так не отстанут и, возможно, будут досаждать всякими пакостями, — сказала Эльян.

Тони ушел. Мы с Эльян обменялись телефонами, распрощались и пошли по домам.

В выходные ко мне заглянула Натали, и я рассказала ей, что произошло. Она внимательно выслушала, о чем-то подумала некоторое время и сказала:

— Мирьям, свидетелем этого инцидента был весь класс, и никто ни слова не сказал против тебя. Меня это не удивляет, ведь сложившаяся ситуация могла измениться не в лучшую сторону: и для тебя, и для них.

— Я не чувствую за собой никакой вины. Мне даже хотелось все самой рассказать мадам Рено, но я не решилась, заранее зная, что она в это просто не поверит, — заявила я.

— Интересно, как бы директор поступила, если бы они рассказали, что оскорбляли Эльян? Не думаю, что ее реакция была бы положительной. Я уверена, они часто унижали Эльян и прежде.

— Ты права, она расплакалась от обиды, ей было неловко передо мной. Н-да, я в этом заведении всего несколько недель, а уже нажила себе врагов.

— В моем лицее не лучше, — поддержала меня Нат. — Есть те, на кого постоянно сыплются все шишки. Не понимаю, почему люди не могут жить мирно, не отравляя себе жизнь? Обязательно кому-то нужно поиздеваться над теми, кто слабее. Мирьям, думаю, тебе следует быть осторожнее. Ты ведь знаешь, мир полон зла и жестокости, и некоторые просто наслаждаются болью других, многие — даже не отдавая себе в этом отчета. Мой отец — полицейский, и почти каждый день он сталкивается с жестокостью подростков. Иногда случаются такие истории, в которые трудно поверить.

— Наступили веселые времена, ничего не скажешь! Я не боюсь за себя, но как быть тем, кто не может защититься? Бывает, что человек настолько переполнен злостью, что спокойно может отравить жизнь всем, кто его окружает.

— Однажды я пережила одну печальную историю, которая до сих пор теребит мне душу, — сказала Нат.

— Ты никогда ее не рассказывала…

— Тебе и так было нелегко. Ну, если настаиваешь… Это произошло более года назад. В моем классе учился один мальчик по имени Вадим. Он был очень боязливым, его трясло от малейшего шума. Друзей он не завел, и многие, видя его слабенькую натуру, старались нанести ему побольше оскорблений. «Натали, тебе что, жалко этого уродца?» — спрашивали бессердечные одноклассники. Меня боялись задевать, зная, что мой отец работает в полиции. А Вадима действительно было очень жалко, он казался таким несчастным… И вот в один из дней я вновь увидела его плачущим. Он сидел за партой и что-то быстро писал. Почувствовав неладное, я подошла к нему, а он прикрыл лист руками. Я попыталась выяснить, что случилось, и спросила, могу ли я ему помочь. Он бегло взглянул на меня несчастными глазами и выдавил короткое «нет»… На улице стояла хорошая погода, было жарко, окна в классе оставались открытыми. Вадим встал, сложил лист вдвое и резким движением протянул его мне, выходя из-за парты: «Если хочешь, можешь это прочитать». Я не успела среагировать — он побежал к окну напротив, вскочил на подоконник и выпрыгнул. Я и сейчас помню свой истошный крик. Я подбежала к окну и билась в истерике, смотря вниз. Испуганные одноклассники ринулись ко мне и наперебой спрашивали, что произошло. Но от шока я не могла говорить и лишь показывала вниз рукой… Его письмо я положила в карман и позже отдала полицейским, которые опрашивали свидетелей. Смерть была мгновенной.

— Ты прочитала это письмо? — тихо спросила я, обнимая подругу.

— Да… Он обвинял отчима в издевательствах над ним и его матерью. Еще он писал, что не только взрослые жестоки, но и дети, и подростки, у которых нет сердца. На его теле обнаружили многочисленные синяки, но расследование по этому делу не дало никаких результатов — его отчим за неимением достаточных доказательств так и остался на свободе. Я до сих пор не могу понять, как его родная мать могла покрывать того мужчину и его жестокость? На суде она так ни в чем и не призналась. Мне кажется, она просто боялась его. Не знаю, как сложилась их дальнейшая жизнь. Бывают люди от дьявола…

— Нат, дьявол здесь ни при чем. У каждого человека есть пороки: у одних они слабые, у вторых сильные. Дьявол может подвести к опасной черте, но не он, а сам человек издевается над человеком. Все это очень непросто: чем больше мы задаем вопросов, тем меньше получаем на них ответов…

Мы надолго замолчали.

— Я смотрю, твои где-то загуляли, — вздохнув, заметила Нат.

— Они пошли в ресторан, а оттуда — в театр, — ответила я и усмехнулась: — Бабушка с дедом неплохо здесь устроились, по крайней мере о Париже никто даже не вспоминает.

— Тем лучше, Мирьям, в таком возрасте тяжело привыкать к другому месту.

— На ужин у нас рагу из теленка. Давай-ка поедим, а потом посмотрим какой-нибудь фильм или передачу, если хочешь, — предложила я.

— Здорово! — одобрила Натали.

Мы поудобнее уселись на мягком диване перед телевизором и стали смотреть репортаж о голливудских знаменитостях. Перед новой учебной неделей просто необходимо было расслабиться.