Как стать герцогиней

Сабрина Джеффрис, 2019

Череда сменяющих друг друга отчимов и трудное детство сделали из Флетчера «Грея» Прайда, пятого герцога Грейкурта, недоверчивого, баснословно богатого бунтаря-одиночку. Грей настолько поглощен приумножением своего состояния, что у него не остается времени на поиски жены. Но однажды он встретит очень необычную женщину, с которой у них, оказывается, много общего. Хотя, какой бы красивой и очаровательно искренней она ни была, Грея любовь не интересует… Беатрис Вулф давно не надеется завести роман, а заносчивый герцог Грейкурт с его репутацией нахала ее и подавно не интересует, и нехотя она соглашается на совместный «проект», который должен доставить радость матери Грея, только что потерявшей мужа. Когда Беатрис поближе узнает Грея, ей будет сложно держать его на расстоянии. Но что, если ему станут известны тайны ее семьи? Сможет ли она сделать выбор между верностью семье и мужчиной, которому, кажется, удалось завоевать ее сердце?..

Глава 1

Лондон, сентябрь 1808 года

Стоял прекрасный осенний день. Флетчер Прайд, пятый герцог Грейкурт, поднялся по ступеням своего дома в Мейфэре. Герцог был глубоко погружен в свои мысли — обдумывал очередной проект. Вероятно, поэтому он и пропустил многозначительный взгляд дворецкого, который явно хотел его о чем-то предупредить, когда он только появился в дверном проеме.

— Ваша светлость, я считаю своим долгом сказать вам…

— Не сейчас, Джонстон. У меня ужин в восемь, а до этого мне нужно обязательно поймать старину Брайерли у него в клубе. Он избавляется от своих земель рядом с моим поместьем в Девоншире, и меня они очень интересуют. Я обязательно должен их получить, если хочу расширяться. И еще до разговора с ним мне нужно просмотреть несколько отчетов.

— Опять будешь покупать землю, Грей? — прозвучал молодой женский голос. — Иногда мне кажется, что ты покупаешь недвижимость, как женщины покупают платья. По крайней мере, с таким же энтузиазмом. А судя по твоей репутации расчетливого дельца, ты, вероятно, и платишь за них меньше, чем они на самом деле стоят.

Грей резко повернулся на звук голоса:

— Ванесса!

Потом он нахмурился и посмотрел на Джонстона:

— Почему ты не сказал мне, что она здесь?

Дворецкий возвел глаза к потолку. Большего он никогда себе не позволял и обычно оставался невозмутимым.

— Я пытался, сэр, — ответил он.

— Ах да. Пытался.

Грей снисходительно улыбнулся Ванессе Прайд. Ей было двадцать четыре года, на десять лет меньше, чем ему. Он относился к ней скорее как к младшей родной сестре, чем двоюродной.

Он снял шляпу, тонкие перчатки и пальто и передал лакею. Грей не узнал этого слугу, который рассматривал Ванессу, широко раскрыв рот, словно нищий принцессу. Такая реакция лакея не удивила герцога Грейкурта — идеальные пропорции лица в форме сердца и черные как смоль кудри всегда привлекали внимание мужчин, но прислуге не подобало так ее разглядывать.

Грей посмотрел на лакея уничижительно, как умел только он. У него прекрасно получалось поставить на место одним взглядом тех, кто позволил себе преступить какие-то границы.

Лакей покраснел и поспешил прочь. Джонстон сделал шаг вперед и произнес тихим голосом:

— Простите, ваша светлость. Это новый человек. Я обязательно поговорю с ним.

— Только не забудь, — ответил Грей и повернулся к Ванессе, которая, казалось, даже не обратила внимания на этот обмен репликами: — Я тебя не ждал.

— А следовало бы, кузен. — Ванесса демонстративно сделала реверанс и хитро ему улыбнулась. — Или мне следует сказать «потенциальный жених»?

— Давай не будем шутить на эту тему, — проворчал он.

Каждый раз, когда он думал о своем возможном браке с Ванессой, то вспоминал ее ребенком, еще в пеленках. Он помнил, как ее держал на руках ее отец, его дядя Юстас Прайд, и знал, что не сможет никогда жениться на Ванессе. Грей видел, как она росла — фактически у него на глазах, — и не мог представить ее своей женой.

К счастью, Ванесса тоже не горела желанием выходить за него замуж. Именно поэтому каждый раз, когда ее амбициозная мать отправляла ее в этот дом в Мейфэре с указанием создать какую-нибудь компрометирующую ситуацию и заманить Грея в ловушку, чтобы потом вынудить жениться, они проводили большую часть времени, придумывая правдоподобные причины провала маминых планов. Обычно Ванесса говорила, что Грей «только что уехал» и она его не застала.

— Не беспокойся, — рассмеялась Ванесса. — Со мной приехала горничная. Как и обычно, она подтвердит любое оправдание, которое мы придумаем для мамы. И даже поклянется! Пойдем выпьем чаю с кексами в гостиной.

Только пусти Ванессу в дом — и она тут же начнет всеми командовать.

— Ты хорошо выглядишь, — заметил Грей, когда они шли по коридору.

Она слегка поправила рукой густые вьющиеся волосы, опередила его танцующей походкой, потом резко развернулась, шурша юбками, и посмотрела ему прямо в лицо:

— Значит, тебе понравилось мое новое платье? Я не скажу маме. Она специально его выбрала для того, чтобы тебя спровоцировать. Я ей сказала, что желтый — твой любимый цвет.

— Я ненавижу желтый.

— Вот именно, — кивнула она, в ее голубых глазах плясали чертенята.

Грей не мог не рассмеяться.

— Моя дорогая, ты бесенок, а не девушка! Если бы ты направила десятую часть той энергии, которую тратишь на поддразнивание и третирование своей матери, на поиск мужа, то уже человек двадцать умоляли бы тебя выйти за них замуж.

У Ванессы сразу же испортилось настроение.

— Уже просят. Но ты же знаешь маму. Пока ты свободен, она не позволит мне принять предложение другого мужчины, ниже статусом. — Ванесса погрозила ему пальцем: — Так что женись, пожалуйста. На ком угодно, только не на мне. Или я точно умру старой девой.

— С тобой этого никогда не случится, и мы оба это знаем. — Грей прищурился, глядя на Ванессу. — Подожди-ка! Что, появился кто-то конкретный, на кого ты положила глаз?

Она покраснела, и это заставило его забеспокоиться. У Ванессы был ужасный вкус, если дело касалось мужчин.

— Кто он? — спросил Грей.

Она вздернула подбородок:

— Я не собираюсь тебе это говорить.

— Потому что знаешь: я не одобрю кандидатуру? А это означает, что он совершенно тебе не подходит.

— Все не так! Он — поэт.

Чтоб ему провалиться в тартарары! Поэт Ванессе был нужен не больше, чем самому Грею кулинарное мастерство. Опять вляпалась…

— Знаменитый поэт? — с надеждой спросил Грей.

Если у парня есть деньги, то все может получиться. Любому, кто женится на Ванессе, потребуется много денег, хотя бы для того, чтобы оплачивать покупки платьев.

Она опять развернулась и пошла в направлении гостиной.

— Будет знаменитым. С моей поддержкой и ободрением.

— Господи, помоги нам всем! — Грею было даже немного жаль поэта, кто бы он ни был. — Как я предполагаю, твоя мать его кандидатуру не одобрила.

— Можно подумать, я ей про него рассказывала, — фыркнула Ванесса, заходя в гостиную.

Личная горничная Ванессы сидела на канапе^[1] с прямой спиной, ее лицо ничего не выражало. Несомненно, она уже привыкла к своей ветреной, живой и веселой хозяйке, с которой составляла резкий контраст.

— Значит, до серьезной заинтересованности еще не дошло, — сделал вывод Грей и почувствовал облегчение от того, что не нужно разбираться еще и с этим вопросом. Он все еще надеялся успеть в клуб к Брайерли до того, как этот землевладелец оттуда уйдет.

— Да ни до чего еще не дошло! Как оно может дойти-то? — Ванесса взяла небольшой кекс и съела со своим обычным аппетитом. — Мама сосредоточила все свои усилия на том, чтобы выдать меня замуж за тебя, поэтому я не могу упросить ее отвезти меня ни одну из вечеринок… на которых может оказаться мой друг. Никуда! — Ванесса очень серьезно посмотрела на Грея. — А сейчас, после появления последних сплетен о тебе, она опять проявляет повышенное рвение. Мама на самом деле верит в ту чушь, которую о тебе говорят: будто ты возглавляешь тайное общество развратных холостяков.

Он фыркнул:

— Я никогда не стану возглавлять что-то такое скучное и предсказуемое. У меня нет ни времени, ни желания, а подобная организация требует слишком много усилий, учитывая необходимость проявлять осторожность, и людей, которые могут в таком обществе состоять. Надеюсь, ты ей сказала, что я предпочту сосредоточить свои силы и энергию на управлении своими поместьями.

— Сказала. Она мне не поверила. Она мне никогда не верит.

— Тем не менее она послала тебя сюда, чтобы добиться помолвки с главой тайного общества разврата. Где логика?

— После того как пошли эти слухи, ей еще больше захотелось выдать меня за тебя. М-да.

— Вероятно, она боится, что я потрачу все свои деньги на «беспутную» жизнь до того, как ты сможешь меня окольцевать и стать герцогиней.

— Она считает, что человеком с такими неконтролируемыми желаниями легко манипулировать. Ей следовало бы тебя лучше знать. Я-то тебя хорошо знаю. Ты контролируешь все! И управлять тобой невозможно. — Ванесса провела пальчиком по подбородку. — Но есть и еще один вариант: мама сама могла запустить слух про это тайное общество.

— С какой целью?

— Чтобы сделать тебя непривлекательным для других. Она надеется избавиться от моих конкуренток.

— Мне очень не хочется тебя разочаровывать, моя дорогая, но слухи о пороках и грехах мужчины крайне редко уменьшают количество конкуренток. Если твоя мать планировала именно это, то план был глупый. И этот слух еще раз подтверждает мое мнение о них: слухи — это только развлечение для тех, кому скучно и кто мается от безделья, и ничего больше. Если бы светские сплетницы направили хотя бы десятую часть той энергии, которую тратят…

— Знаю, знаю! Мы все — легкомысленные особы, и толку от нас никакого, — рассмеялась Ванесса. — Здравым смыслом обладаешь только ты.

Горничная смотрела на них, с трудом сдерживая смех. У герцога даже создалось впечатление, что она может лопнуть от этих усилий. Он печально посмотрел на Ванессу и спросил:

— Ты считаешь меня напыщенным и высокомерным, малыш?

— Хуже, — ответила она, но смягчила это обвинение улыбкой. — И на этой ноте я откланяюсь. — Горничная откашлялась, и Ванесса воскликнула: — Ой, чуть не забыла! У меня для тебя кое-что есть. — Она достала запечатанное письмо из ридикюля. — Пришло на наш адрес, а не на твой. Странно. Может, твоя мать откуда-то услышала, что тебя здесь не бывает неделями. Хотя для меня остается загадкой, почему она решила, будто мы часто с тобой видимся.

У него внезапно сдавило грудь.

— Ты прекрасно знаешь почему.

Ванесса вздохнула и придвинулась поближе к Грею, чтобы только он слышал ее слова.

— Разве можно так наказывать свою мать? — спросила она очень тихим голосом.

— Не говори глупостей, — ответил он легким тоном, чтобы скрыть нахлынувшее на него волной чувство вины. — Я ее не наказываю. Кроме того, у нее есть другие дети, и они прекрасно составляют ей компанию. Ей совсем не нужно, чтобы я сидел при ее юбке. А я не буду перед ней лебезить и заискивать.

— Да ты ни перед кем не будешь лебезить и заискивать, — фыркнула Ванесса. — Но ты наказываешь ее. Независимо от того, признаешь ты это или нет.

Сочувствие, которое он увидел в глазах Ванессы, заставило его пожалеть о том, что он вообще что-то сказал о своей матери.

Грей протянул руку за письмом, но Ванесса его не отдавала.

— Она тебя любит. Ты знаешь это?

— Знаю.

Что еще он мог сказать? Он тоже ее по-своему любил.

Грей уже собрался опустить письмо в карман сюртука, затем остановился. Конверт оказался очень тонким для послания от его матери. У него возникло нехорошее предчувствие, он разорвал конверт и прочел самое короткое письмо из всех, которые получал от матери:

Дорогой Грей!

С сожалением сообщаю тебе о кончине твоего отчима. Похороны состоятся в Эрмитэдж-Холле во вторник.

С любовью,

мама

P. S. Пожалуйста, приезжай. Мне не справиться без тебя.

Грей тупо уставился на эти слова. Морис, единственный отец, которого он знал, скончался.

«Пожалуйста, приезжай. Мне не справиться без тебя».

Проклятье! Мать, наверное, в ужасном состоянии.

Его страдания и напряжение явно отразились на лице, потому что Ванесса вырвала письмо из его руки и прочитала, затем подняла на него полные ужаса глаза:

— О, Грей, это ужасно! Мне очень жаль.

— Спасибо, — пробормотал он, чувствовал он себя отвратительно. Грей почти не виделся с Морисом после того, как семья несколько месяцев назад вернулась из Пруссии. Он был зол на них и из-за этого не встречался ни с кем из них, а теперь стало уже слишком поздно.

Ванесса перечитывала письмо и хмурила брови.

— Морис… Это отец Шеридана, да? Как я понимаю, теперь он станет герцогом.

Грей дернулся от странной интонации ее голоса.

— Шеридан? Ты что, дружишь с ним? Вы же встречались только раз в жизни.

— На самом деле мы встречались трижды, — сказала Ванесса. — Мы даже два раза танцевали.

Ого! Шеридану следует проявлять осторожность, находясь рядом с Ванессой. Если она положила глаз на мужчину, то может впиться в него зубками и ноготками.

— Только не говори мне, что он и есть тот «поэт», на которого ты имеешь виды.

Резкий тон Грея заставил Ванессу поднять на него глаза:

— Что за чушь ты несешь? У Шеридана в голове нет ни одной поэтической мысли.

Она была права, но откуда она это знает?

— Теперь его следует называть Эрмитэдж, раз он становится герцогом.

— И это еще одна причина, по которой мне не стоит проявлять к нему интерес. Я никогда не выйду замуж за герцога, несмотря на то что хочет мама. Вы все слишком… слишком…

— Напыщенные и высокомерные?

Ванесса поморщилась, словно поняла, что не стоит оскорблять человека, который только что потерял близкого родственника.

— Что-то в этом роде, — сказала она.

А когда он не ответил, Ванесса добавила:

— Определенно в вашей семье хватает герцогов.

— Так происходит, когда чья-то мама три раза удачно выходит замуж.

— После нее останется целая династия. Некоторые люди сказали бы, что она отлично умеет планировать свою жизнь.

— Уверяю тебя: она не планировала трижды становиться вдовой, — сказал Грей резким тоном.

Ванесса выглядела так, словно ее ударили.

— Конечно, нет. Прости, Грей. Я сказала это не подумав.

Он сжал переносицу двумя пальцами.

— Да, я понимаю. Просто… эта новость выбирала меня из колеи.

— Конечно, выбила! Если я могу тебе как-нибудь помочь…

Грей не ответил, он уже думал о Шеридане, которого недавно вспоминала Ванесса. Теперь Шеридан становился герцогом Эрмитэджем. А Морис успел побыть герцогом всего несколько месяцев — и теперь Шеридан вынужден принять эстафету и возложить на себя соответствующие обязанности. Наверное, у него голова кружится от всего случившегося. Грей должен отправиться в Эрмитэдж-Холл. Если и только для того, чтобы помочь Шеридану и матери организовать похороны во вторник.

Секундочку! Ведь сегодня воскресенье. Но которое воскресенье? Черт побери, неужели он уже пропустил похороны отчима?

— Когда пришло письмо? — спросил он у Ванессы.

— В пятницу, ваша светлость, — ответила горничная.

— Да, все правильно, — кивнула Ванесса. — В пятницу.

Эрмитэдж-Холл располагался рядом с городом Сэнфортом. Если лакей еще не успел распаковать его сундук, то Грей может прямо сейчас облачиться в траур и снова отправиться в путь через час. Он легко доберется до Линкольншира к завтрашнему дню.

— Мне нужно ехать, — сказал он и повернулся к двери.

— Я поеду с тобой, — объявила Ванесса.

— Не дури! — рявкнул Грей до того, как успела запротестовать горничная. — Ты, как обычно, отправишься домой и скажешь матери, что меня не застала. И на этот раз у тебя будет прекрасное оправдание. Скажешь, что меня уже оповестили о смерти отчима и я отбыл в Линкольншир. Поняла?

— Но… как тебя могли оповестить, если я только сейчас привезла письмо?

— Скажешь, что я уже получил такое же письмо на этот адрес, а тебе об этом сообщили слуги. — Грей уже переварил новость, и к нему вернулась его способность здраво мыслить и рассуждать. — И на самом деле оно могло прийти, я просто еще не успел разобрать почту. Мама должна была подстраховаться. Она должна была послать несколько писем.

«И независимо от того, в каком она была состоянии от горя», — добавил он про себя.

Ванесса положила руку ему на предплечье:

— Грей, нужно, чтобы кто-то был рядом с тобой. Ты очень расстроен.

— Со мной все будет в порядке.

«И будет, черт побери!»

— А теперь отправляйся домой. Мне нужно еще кое-что здесь сделать до отъезда.

— Конечно, — Ванесса кивнула горничной, и та встала с канапе. — Я сообщу маме о твоей утрате. Может, хоть на какое-то время она прекратит плести интриги.

— Почему-то я в этом сомневаюсь, — заметил Грей, склонился поближе к Ванессе и прошептал: — Будь осторожна со своим поэтом, моя дорогая. Ты заслуживаешь лучшего.

Она скорчила гримасу:

— Сомневаюсь, что теперь у меня есть вообще какой-то шанс. У тебя же траур. И мама не позволит мне встречаться ни с кем до тех пор, пока снова нельзя будет заняться тобой.

— Вот и хорошо. Не хочется мне думать о том, что ты можешь выйти за человека более низкого происхождения, пока меня нет рядом и я не могу этому помешать.

Ванесса высоко подняла голову и направилась к двери.

— Знаешь ли, замуж нужно выходить по любви. Честно говоря, иногда ты напоминаешь мне мою мать, в особенности когда говоришь о браке.

Выдав эту последнюю реплику-залп, она удалилась танцующей походкой. Горничная последовала за ней.

Да это же просто смешно! Он совсем не походил на тетю Кору, эту хваткую гарпию. Он просто разумный и здравомыслящий человек. Любовь никогда не вставала в его уравнения, потому что не имела стоимости в денежном выражении. Когда он все-таки женится, то выберет какую-нибудь разумную женщину, которая будет довольна получением титула герцогини и богатством, предоставленным в ее распоряжение, и не станет строить никаких воздушных замков. Она должна будет понимать, что не получит от него никаких бурных проявлений чувств, любви и прочей романтической чуши. Она не должна питать никаких подобных надежд.

Он научился оберегать свое сердце, и полученные им уроки были очень тяжелыми.

Примечания

1

Канапе — диван для сидения, как правило, трех человек с обитыми тканью сиденьем, спинкой и подлокотниками. Такие диваны появились во Франции в период правления Людовика XV и были популярны в XVIII — XIX веках. — Прим. переводчика.