Парни из Манчестера. Пригнись, я танцую

Саммер Холланд (2024)

В Нью-Йорке Том «Тыковка» Гибсон признан молодым гением из Британии. Кажется, что он движется только вперед, вытаскивая вместе с собой не только компанию «Феллоу Хэнд», но и всю индустрию автомобильных аксессуаров. Однажды он на пять минут заходит в больницу за таблетками от кашля, а выходит с новым диагнозом: крупноклеточный рак легких. Но Том не унывает: он будет бороться как лев. ведь об этом его попросила самый красивый онколог Нью-Йорка. Кэтрин Ким добивается каждой поставленной цели: должность в одной из лучших клиник города, квартира в хорошем районе, а впереди — размеренная и спокойная жизнь отличного профессионала. Единственное, чего ей не хватает. — капельки романтики, одного восхищенного взгляда… Совсем немного живых эмоций, а не поезда чувств, которым сбивает ее новый пациент Том Гибсон. Готовы ли Том и Кэтрин ко всему, что их ждет? Смогут ли справиться со страхом и болью, пройти длинный путь, полный переживаний, и не потерять искру, однажды пробежавшую между ними?

Глава 4. Зануда

Заполнив отчет, Кэтрин откидывается назад в кресле и наконец закрывает глаза: четверг на исходе. Остался еще один день рабочей недели, и в субботу можно будет устроить ленивое утро, чтобы хорошенько отдохнуть. Она не планирует подниматься раньше девяти.

Последние пару месяцев все выходные прошли здесь же, под гнетом бумажной работы, к которой никто не способен подготовиться до конца. Сейчас Кэтрин проверяет файлы — ничего, можно уйти на полноценные выходные. В воскресенье, правда, все равно придется заехать — нескольким пациентам потребуется внимание, — но потом она будет совершенно свободна.

Наскоро собравшись — надо же, действительно успела к восьми, — Кэтрин выходит из кабинета. В клинике куда тише, чем утром: амбулаторных больных нет, а медсестры и врачи понемногу разбредаются: кто домой, кто готовится к ночной смене.

— Кэтрин? — Жасмин закрывает свой кабинет и замечает ее. — Уже закончила?

— На сегодня да.

— Очень хорошо. Надеюсь, ты возвращаешься в нормальный график?

— Я делаю все возможное, доктор Райт.

Жасмин ругается с ней из-за работы в выходные. Все время напоминает, что лучше сконцентрировать внимание в течение дня, чем размазывать дела на всю неделю — так больше отдыхаешь. Не то чтобы Кэтрин хотелось с ней спорить, просто по-другому пока не получалось.

— Как прошло с Гибсоном?

— Хорошо. — Кэтрин невольно улыбается при воспоминаниях о нем. — Замуж позвал.

— Быстро он, — вскидывает брови Жасмин, — твой первый?

— Да. Не думала, что это может быть настолько быстро.

— Это непредсказуемо, — кивает та. — Ты же согласилась?

— Доктор Райт…

В ответ Жасмин смеется и поправляет очки, направляясь к лифту. Кэтрин не устает удивляться: стоит той снять врачебный халат, она тут же превращается в грациозную кошку, которая мягко двигается и вкрадчиво говорит. Даже годы в ней не так чувствуются.

— Ты назначила ему дополнительные анализы?

— Да. Я пока думаю, что нужно подобрать таргетную терапию. В нашем случае это может быть отличным…

— Ч-ш-ш-ш… — Жасмин прикладывает палец к губам и нажимает кнопку лифта. — Придешь с результатами биопсии, обсудим.

Томас Гибсон, который попросил называть себя Тыковкой, не выходит из головы с момента, как появился на пороге кабинета с этой своей улыбкой. Он быстро взял себя в руки после новости, даже слишком: наверное, осознание придет к нему позже.

Не так Кэтрин представляла себе англичанина из Манчестера, которому воткнули нож в селезенку. Этот больше похож на какого-нибудь гика из старшей школы, но акцент выдает в нем кого угодно, кроме американца. Даже не знала, что так тоже говорят. И это его «заехали»…

Такси ждет на парковке, и под прищуренным взглядом Жасмин, который напоминает, что нужно купить машину, Кэтрин садится на заднее сиденье. Впереди у нее тихий вечер дома — кстати, надо бы заказать пиццу. Или зайти в соседний ресторанчик и взять еды с собой?

В голове Кэтрин сводит бюджет — пора съездить в супермаркет и купить обычных продуктов. Не стоит закреплять привычку раскидываться деньгами, только потому что лень готовить. Она же умеет, просто процесс требует времени, которого обычно не хватает. Но сейчас, если войти в нормальный график, можно попробовать сэкономить на этом.

Привычки аскетичной жизни студента медшколы, родители которого еле тянут само обучение, никуда не исчезали, просто хотелось попробовать что-нибудь новое, когда на горизонте появился вполне реалистичный собственный доход. Но это не значит, что они больше не нужны.

Уже дома, переодевшись в футболку и шорты, которые куда удобнее рабочего костюма, она забирает заказанную пиццу и проверяет дела на день: все, можно немного расслабиться. Впереди два с половиной часа личного и совершенно свободного времени: делай что захочешь.

Вот только желаний к концу дня не остается. Кэтрин неторопливо жует пиццу, просматривая ленту «Фейсбука»^[4], заполненную очередными восторгами ее родственников, близких и не очень. В друзьях у нее всего два типа людей: однокурсники — эти до выходных ничего не постят, потому что некогда, — и семья. Вторые обожают социальные сети: они выскакивают повсюду, в любое время суток. Часть из них тоже переехали в Америку, некоторые остались в Корее, поэтому двуязычная лента пестрит новостями и фотками с семейных праздников.

Поверх очередной пачки фотографий с чьего-то асянди^[5] выплывает сообщение. Вот и третья, самая малочисленная категория ее друзей на «Фейсбуке».

«Привет! Как дела? Давно не созванивались!»

Фотография улыбчивого Патрика Зайберта почему-то особенно радует: этим вечером он — то, что надо.

«Я свободна сейчас», — отвечает она.

Через секунду на экране появляется окно звонка.

— Привет! — радостно машет Патрик. — У меня новости, ты точно их пропустила.

Кэтрин соскучилась по немецкой речи и даже немного растеряла навык: приходится собраться, чтобы не упускать смысл слов. Она учит немецкий давно, но не очень стабильно: в медшколе было совсем некогда, а потом редко получалось заниматься.

— Удиви меня.

— «Раммштайн» начали записывать новый альбом.

— Начали или пообещали? — смеется Кэтрин, откидываясь на спинку стула. — Новость прошлогодняя, а толку-то.

— Официальная информация. Через год выйдет.

Патрик прищуривает глаза, когда Кэтрин недоверчиво морщится: это звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Не веришь мне? Посмотри страницу Круспе.

— Вот ему и не верю. Ты же понимаешь, я ждать буду!

— Дело говоришь! Вместе ждать будем. На тур приедешь?

— Подожду здесь, в Америке.

— Кэтрин, ты не можешь всю жизнь проторчать в Нью-Йорке, — заводит Патрик уже привычную тему. — Тем более учеба закончилась. Пора посмотреть мир.

— Сам приезжай сюда, — она тянется за еще одним куском пиццы, — я только зарабатывать начала, а у тебя уже и карьера в разгаре.

В этом Кэтрин немного завидует Патрику: к тридцати годам он, графический дизайнер, успел сделать себе имя в Германии, пока она сама даже учебу не закончила.

— Отправил тебе ссылку, — настаивает тот. — В конце июля будет фестиваль в Нордхольце, приедут крутые ребята. Помнишь, я присылал Каспера?

— У него голос как у прокаженного, — Кэтрин все равно проверяет ссылку, — где это вообще?

— На севере страны, у моря.

— Прости, но это какой-то Шайсенбах^[6]. Жить в палатках? Пат, идея не для меня.

— Напомни мне больше не учить тебя сленгу, — закатывает глаза Патрик. — Хватит обижать хорошее место. Кстати, там есть аэропорт.

— Я подумаю, — обещает Кэтрин, но уже закрывает сайт фестиваля.

— Мы все едем. Линда, Лукас, я. Присоединяйся к нам, мы даже палатку тебе найдем.

Их небольшое сообщество, в которое Кэтрин попала совершенно случайно, разбросано по всей Европе, она ни разу с ними не встречалась. Патрик уговаривает ее приехать уже пару лет.

Раньше Брайан был против, ему не нравилась идея, что Кэтрин куда-то поедет одна. Не потому что он ревновал или беспокоился, просто это было «ненормально с точки зрения отношений». С тех пор как они расстались, она и сама себе не может объяснить, почему до сих пор хотя бы не спланировала поездку. Уже и билеты проверяла, и отели — не так уж дорого.

Но с палатками? Это слишком даже для приятелей, которых хочешь увидеть уже несколько лет.

Патрик с удовольствием рассказывает о том, как у него недавно появился заказ от крупного музыкального лейбла. Он всегда мечтал стать дизайнером обложек, рисовать логотипы для групп. Теперь, когда все начинает сбываться, он выглядит счастливым. Кэтрин вглядывается в живое лицо с крупными, будто рублеными чертами, с квадратным подбородком, закрытым аккуратной бородой, и идеально прямым носом.

Они знакомы много лет, но впервые за все время она думает о том, что Патрик окончательно набрал мужественности именно сейчас, к тридцати. Особенно когда состриг свой хвост рок-звезды и теперь невольно тянется поправить несуществующие волосы.

— А у тебя что нового?

— Дай подумать… Ничего. — Кэтрин дожевывает пиццу и убирает корочку обратно в коробку. — У меня ничего не происходит. Дом, клиника, пиво по выходным.

— Тебе стоит больше отдыхать.

— Спасибо за очевидный совет, — подмигивает она. — Мне правда нечего рассказать. Тебе будет неинтересно слушать, как пациент меня замуж позвал.

— В смысле неинтересно? Наконец-то что-то новое. Ты после расставания с Брайаном до сих пор одна, правда?

Кэтрин кажется, будто в голосе Патрика звучит надежда. Наверное, ей хочется, чтобы так было — она год не получала внимания от мужчин. Если не считать сегодняшнего Гибсона, конечно, хотя как его считать? Вряд ли она ему даже нравится — просто реакция на стресс.

— Одна, — кивает она, — все жду, когда нам с тобой будет по сорок лет и ты переедешь в Нью-Йорк.

— Ни за что, — качает головой Патрик. — Давай лучше ты в Мюнхен. Немецкий знаешь, больницы у нас есть.

— Не для того я учила немецкий, чтобы жить с баварцами, — смеется Кэтрин.

— Вот сейчас обидно было. Я тоже из них, помнишь?

— Ты — исключение, Пат, так что давай сюда. Все равно из дома работаешь.

Этот спор тянется уже год: Линда и Лукас подшучивают, что, если Кэтрин и Патрик не обзаведутся семьями до сорока лет, им стоит пожениться. Но раньше это звучало смешнее, а теперь в обычной перепалке слышится что-то новое.

— Так что там твой пациент? Что у него?

— Он на первой встрече позвал меня замуж. Представляешь, я спрашиваю, не осталось ли ко мне вопросов. А он: «Только один. Доктор Ким, вы выйдете за меня?»

— Ты совершенно не похожа на человека, которого могут называть «доктор Ким», — вдруг отвечает Патрик. — Непривычно это слышать.

— Меня почти все так называют, — пожимает плечами Кэтрин.

— И как? Согласилась?

— Нет, конечно. Если ты не знаешь, это запрещено.

— Он тебе хотя бы понравился?

Кэтрин даже задумывается: наверное, больше запомнился. Томас Гибсон точно не похож на тех парней, которые обычно привлекают ее внимание. У него нет классической мужественности Идриса Эльбы или элегантности того же Тома Хиддлстона, но есть что-то другое, что все равно зацепило. Наверное, люди называют это харизмой — то, чего нет у нее самой.

— Он англичанин, — говорит Кэтрин, чтобы не вдаваться в объяснения, — странный.

— Это не ответ, — настаивает Патрик.

— Нет, не понравился.

И все же она о нем думает. Наверное, потому что происходящее слишком странно, начиная с того, что дело доверили ей, а не кому-то более опытному.

Еще немного поболтав с Патриком, Кэтрин бросает взгляд на часы и начинает прощаться. Ей пора ложиться спать, завтра рабочий день. Тот не задерживает — у самого глубокая ночь — и обещает напомнить о фестивале на выходных.

Когда звонок завершается, Кэтрин вдруг остро ощущает собственное одиночество. Видимо, из-за этого она даже принимает дружелюбие Патрика за подобие флирта. Нет, ей в целом нравится жить одной — это свежее чувство, хоть и непривычное после десяти лет отношений, но иногда все равно чего-то не хватает.

Наверное, даже не интимности: люди переоценивают секс и слишком воспевают его, в то время как без него вполне можно прожить. Кэтрин не хватает капельки романтики в жизни. Мягких прикосновений к другому человеку, когда никто не видит. Нежного поцелуя, в котором можно почувствовать чье-то тепло.

Она никогда не была популярной девушкой. Не потому что с внешностью что-то не так, Кэтрин выглядит достаточно привлекательной. Просто она никогда не пыталась кому-то понравиться. Даже с Брайаном все развилось спокойно, само собой, пока однокурсницы катались на эмоциональных качелях, каждую неделю переживая очередные драмы.

Но что, если теперь, когда жизнь начинает входить в нормальный ритм, ей не повредило бы немного новых эмоций? Как минимум для того, чтобы просто почувствовать себя живой. И хоть немного желанной.

Кэтрин убирает ноутбук в сторону, протирает темную кухонную стойку и выбрасывает коробку из-под пиццы: можно ложиться спать. Патрик напомнил ей о том, что она давно не занималась немецким. Вот и задача на завтрашний вечер: подобрать нового учителя, который сможет встроиться в ее график.

Все равно легче, чем, работая по шестьдесят часов в неделю, найти себе парня. Хотя и этим стоило бы заняться: если так пойдет дальше, на предложение следующего пациента она может и согласиться.

Примечания

4

Принадлежит компании Meta Platforms, признанной экстремистской и запрещенной в Российской Федерации.

5

Корейская церемония для годовалых малышей, определяющая их судьбу.

6

Немецкий вариант слова «Зажопинск».