Ты пахнешь кофе

Сана Мидзуно (2024)

Жизнь подростка, выросшего в неблагополучной семье, полна испытаний и боли. Подвергаясь жестокому обращению с раннего детства, он выбрал путь эмоционального отрешения, став бессердечным и холодным. Отстранённый от всех эмоций, он проживает свою жизнь как незаконченная головоломка, где маленькая, но важная часть его души утрачена и, казалось бы, никогда не будет найдена. Его существование напоминает бесконечное скитание в тумане, где он избегает близости и привязанностей, чтобы не испытать снова ту боль, которую когда-то пережил. Но однажды в его жизни появляется она — жизнерадостная, улыбчивая и полная энергии девушка. Она помогает ему вновь обрести утраченное, шаг за шагом показывая, что мир может быть добрым и светлым. Вместе они начинают его путь к самоисцелению и обретению себя. Она учит его жить заново, даря надежду и веру в лучшее. Благодаря её поддержке и любви, он находит свой путь назад, возвращаясь к жизни с новыми силами и открытым сердцем.

Глава 2: А что если…

Утро началось, как всегда, с тихого гудения кофемашины и мерного стука ножа о разделочную доску. Я стоял за стойкой, ловко разливая кофе в бумажные стаканы. Время тянулось как вязкий мёд: каждое движение казалось автоматическим, каждое действие — заранее запрограммированным.

Клиенты приходили, делали свои заказы, уходили. Одни спешили, торопливо бросая сдачу в коробку для чаевых. Другие задерживались на минуту дольше, чтобы пролистать телефон или дождаться кого-то.

Мир проходил мимо меня. Я наблюдал за ним, словно через толстое стекло. Он был там, за пределами моей до скучного упорядоченной рутины, а я здесь — внутри.

— Усталый вид не помогает продать больше кофе, — услышал я голос Алекса за спиной.

— Спасибо за совет, — отозвался я сухо, не глядя на него.

Он ухмыльнулся, проходя мимо, чтобы отрегулировать температуру кофемашины.

— Знаешь, — продолжил он, — если ты хотя бы раз улыбнёшься, клиенты могут подумать, что ты человек, а не робот.

Я промолчал. Улыбаться мне не хотелось. Кафе оживилось ближе к полудню. Шум голосов стал громче, кофемашина не останавливалась ни на секунду. Я погрузился в привычный ритм: принять заказ, приготовить напиток, подать. Повторить. И вдруг мир изменился. Дверь открылась, и вместе с холодным порывом ветра вошла она.

На мгновение я замер, не понимая, почему её появление заставило меня отвлечься. Она выглядела так же, как в прошлый раз: тёмные волосы в лёгком беспорядке, старый свитер, чуть большеватая куртка. В руках снова была книга, а в глазах — тот же спокойный, но слегка задумчивый взгляд. Она подошла к стойке и положила книгу на край. И улыбнулась так, будто знала какой-то секрет, которого не знал я.

— Лавандовый раф, пожалуйста, — сказала она.

Её голос прозвучал мягко, но в нём была внутренняя сила и уверенность.

— Сейчас сделаю, — ответил я, стараясь не смотреть на неё слишком долго.

Когда я повернулся к кофемашине, чтобы приготовить напиток, почувствовал, как она продолжает стоять у стойки. Это было странно. Обычно клиенты ждали свои заказы за столиками, а не наблюдали за процессом.

— Ты всегда такой серьёзный? — неожиданно спросила она.

Я удивился, но не обернулся.

— Просто работаю, — ответил я коротко.

— А что, если я скажу, что серьёзность не всегда обязательна? — продолжила она, и в её голосе послышалась лёгкая насмешка.

Я не знал, что ответить, поэтому просто продолжил делать кофе. Когда напиток был готов, я поставил его перед ней.

— Ваш лавандовый раф.

Она взяла чашку, снова улыбнувшись.

— Спасибо.

Её пальцы коснулись стакана, и в этот момент я заметил, как маленький порез пересёк её кожу. Неясно, почему, но это мелкое наблюдение заставило меня почувствовать что-то, что я не мог объяснить. Она вернулась к своему обычному столику у окна, оставив меня с этим странным ощущением. Мне не хотелось думать о ней. Не хотелось искать объяснения тому, почему её появление выбило меня из привычного ритма. Но что-то внутри меня уже изменилось. Словно кто-то слегка коснулся давно забытой струнки души.

Кофейня утонула в привычных звуках: звон чашек, шорох бумаги, мягкий гул голосов. В воздухе витал аромат корицы и кофе, смешанный с запахом осенней влаги, который проникал с улицы. Но теперь всё это казалось мне приглушённым, будто я оказался под водой. Всё, кроме неё.

Она сидела у окна, как и в прошлый раз. Её книга была раскрыта, но казалось, что она не читает. Её взгляд то скользил по строчкам, то поднимался к окну, где капли дождя оставляли бесконечные узоры на стекле.

Я краем глаза наблюдал за ней, пытаясь понять, что именно так привлекает моё внимание. В ней не было ничего особенного, если смотреть объективно: простая одежда, небрежная причёска. Но её движения — плавные, будто выверенные, её взгляд — спокойный, но глубокий, будто она видела больше, чем остальные, — это не давало мне покоя.

— Ты опять смотришь на неё, — раздался шёпот Алекса за моей спиной.

Я вздрогнул и повернулся к нему.

— Нет, — ответил я резко.

— Да брось, — он ухмыльнулся, скрестив руки на груди. — Это даже мило.

— У тебя нет других дел? — пробурчал я, возвращаясь к кофемашине.

Алекс рассмеялся, но отошёл. Я попытался сосредоточиться на работе, но мысли снова унеслись к ней. В какой-то момент я поймал себя на том, что думаю о том, о чём не думал уже давно: Каково это — быть счастливым? Быть… живым? Её присутствие что-то разбудило во мне. Что-то, что я старательно глушил долгие годы.

Вспомнился один день из моего детства. Мне было семь, и мама отвела меня в парк. Мы сидели на траве, ели мороженое. Тогда я чувствовал себя настоящим, будто весь мир был прост и понятен. Но это было до того, как всё изменилось. До того, как в наш дом вошёл крик, шум разбитой посуды и удары.

— Эй, — тихий голос вырвал меня из воспоминаний.

Я обернулся. Это была она.

— Извините, можно попросить ещё немного сахара? — спросила она, чуть смущённо улыбнувшись.

— Конечно, — ответил я, стараясь не выдать своего замешательства.

Я быстро достал пакетики с сахаром и передал их ей. Она взяла их, на мгновение задержав пальцы на моих.

— Спасибо, — сказала она, и в её голосе было что-то тёплое, почти личное.

Я кивнул, не зная, что ответить. Она вернулась к своему столу, но я ещё долго стоял на месте, чувствуя, как её прикосновение жжёт мою кожу. Мир вокруг снова стал приглушённым, но теперь это ощущение было другим. Оно не тянуло меня вниз, а словно поднимало. Впервые за долгое время я почувствовал что-то настоящее. И это пугало меня до смерти.

День шёл своим чередом. Клиенты то заполняли кафе, то исчезали, оставляя после себя лишь запах кофе и тихий звон опустошённых чашек. С того момента, как она снова заговорила со мной, всё, что я делал, стало будто фоном.

Она сидела у окна, наклонив голову над книгой. На этот раз её взгляд был сосредоточен, будто слова на странице были чем-то важным, почти священным. Иногда она слегка хмурилась, а потом улыбалась, как будто спорила с героем книги.

Я ловил себя на том, что снова смотрю на неё. Мне хотелось понять, что именно так цепляет в её присутствии. Она была обычной, но в её движениях, в том, как она держала книгу или поправляла волосы, скользила какая-то лёгкость, к которой я давно утратил доступ.

— Ты когда-нибудь говорил с ней? — неожиданно спросил Алекс, протирая стакан за соседней стойкой.

— С кем? — я решил притвориться, будто не понимаю.

— С ней, — Алекс кивнул в её сторону, не скрывая улыбки.

— Я просто подал ей кофе, — отрезал я, отвернувшись.

— Ну конечно, — протянул он. — Слушай, тебе пора научиться говорить с людьми. А то так и останешься загадочным бариста, который всем подаёт кофе и молчит.

— Может, это лучшее, что я умею, — бросил я, стараясь звучать безразлично.

Алекс засмеялся, но на этот раз его смех был не насмешливым, а каким-то добрым, почти дружеским.

— Знаешь, иногда стоит выйти из своей скорлупы наружу. Может, там тебе понравится.

Я промолчал.

Когда кафе снова опустело, и тишина заполнила пространство, я решил убрать её столик. Книга осталась лежать на краю стола, открытая на странице с подчёркнутыми словами. Я не мог не заметить строчку, выделенную карандашом:"Мы ищем свет даже там, где, кажется, его нет."Эти слова будто застряли во мне. Я оглянулся: она стояла у стойки, разговаривая с Олегом. Её голос был тихим, но уверенным. Жесты — расслабленными, как будто ей было комфортно в любом месте, где она оказывалась.

— Ты ведь всегда здесь? — услышал я её голос, обращённый к Олегу.

— Почти, — ответил он, ухмыльнувшись. — А ты?

Она улыбнулась.

— Возможно. Мне нравится этот уют.

Её взгляд вдруг встретился с моим, и она слегка наклонила голову, словно пыталась понять, почему я смотрю на неё.

— Что читаешь? — вырвалось у меня, прежде чем я успел себя остановить.

Её лицо осветилось неожиданной улыбкой.

— Книга о путешествиях. О том, как люди находят себя в самых неожиданных местах.

— Ты веришь в это? — спросил я, сам не зная, почему задал этот вопрос.

— Думаю, да, — ответила она после паузы. — А ты?

Я замер. Её вопрос был простым, но в нём был смысл, который задел меня глубже, чем я ожидал.

— Не знаю, — сказал я, пожав плечами.

— Может, стоит попробовать? — она чуть приподняла бровь, словно бросала вызов.

Я не знал, что ответить. Её слова звучали слишком близко к тому, чего я всегда избегал. Она забрала книгу со стола и, улыбнувшись, направилась к выходу. Я смотрел ей вслед, чувствуя, как внутри меня что-то медленно меняется. Словно через тонкую трещину в стене, которую я так долго возводил, начал пробиваться свет.

Кафе опустело почти полностью. Остался только один клиент, задумчиво сидящий с ноутбуком в углу. Алекс давно ушёл, взяв с меня привычное обещанием"попробовать не застрять в своей голове". Олег возился с документами за своим столиком. Тишина была глубокой, прерываемой лишь тихим урчанием кофемашины.

Я стоял за стойкой, пытаясь привести в порядок стаканы и свои мысли. Её слова, её улыбка — всё это никак не отпускало. Когда дверь снова открылась, я поднял голову. На пороге стояла она. На этот раз без книги, с лёгкой усталостью в глазах, но всё с той же спокойной уверенностью, которая словно говорила:"Я знаю, кто я".

— Уже закрываетесь? — спросила она, оглядев пустое кафе.

— Нет, ещё минут двадцать, — ответил я, удивляясь, почему мой голос звучит мягче, чем обычно.

— Тогда можно ещё один лавандовый раф? С собой, — она подошла к стойке, опершись на её край.

Я кивнул, молча приступая к приготовлению. Весь процесс, который обычно я делал на автомате, теперь казался другим. Я чувствовал, как её присутствие меняет сам воздух вокруг.

— Ты опять так сосредоточен, — вдруг сказала она.

Я обернулся, поймав её взгляд.

— Стараюсь не отвлекаться, — ответил я, пытаясь скрыть растерянность.

— Это заметно, — она слегка улыбнулась. — Но, может, иногда стоит отвлечься?

Её слова прозвучали просто, но я понял, что в них есть скрытый смысл.

— А ты? — неожиданно спросил я. — Ты отвлекаешься?

Она рассмеялась, но в её смехе не было насмешки, только лёгкость.

— Иногда. Но я стараюсь сосредотачиваться на том, что важно.

— И что важно для тебя?

Она немного задумалась, прежде чем ответить.

— Люди. Их истории, их чувства. Всё, что делает нас живыми.

Я молча кивнул, чувствуя, как её слова находят отклик где-то глубоко внутри.

— А для тебя? — её голос стал тише, почти шёпотом.

Этот вопрос застал меня врасплох.

— Не знаю, — честно признался я.

Она посмотрела на меня так, будто видела что-то, чего я сам не замечал.

— Может, ты просто ещё не нашёл.

Я поставил её напиток на стойку, но вместо того чтобы уйти, она осталась. Её взгляд снова упал на меня, изучающий, но не осуждающий.

— Тебе здесь нравится? — спросила она вдруг.

— В кафе? — уточнил я.

— Вообще.

Я отвёл взгляд, чувствуя, как вопрос становится слишком личным.

— Это просто работа, — сказал я.

Она кивнула, но в её глазах читалось больше, чем одобрение.

— Ты будто прячешься, — сказала она тихо.

Я почувствовал, как внутри что-то сжалось.

— Да что ты знаешь? — спросил я резче, чем собирался.

Она не испугалась. Её взгляд оставался мягким, но теперь в нём появилась серьёзность.

— Может, и немного. Но достаточно, чтобы понять: ты хочешь больше, чем просто работать здесь.

Я замолчал. Её слова эхом звучали внутри меня.

— Прости, если сказала что-то лишнее, — добавила она, забирая стакан.

— Нет, — ответил я, чуть мягче. — Просто… не привык, что кто-то спрашивает.

Она снова улыбнулась.

— Может, пора привыкнуть?

С этими словами она развернулась и направилась к выходу. Я смотрел ей вслед, чувствуя, как внутри загорается что-то тёплое, почти неуловимое. Это чувство было странным, незнакомым, но в нём было что-то живое. А что, если она права?