Ты, я и он

Саня Сладкая (2023)

Мой муж лежал, как солдатик, в самом центре постели, а прямо на… Да, я мгновенно узнала ее по огромным губищам в пол-лица и ресницам, которые больше напоминали поваленные бревна. Она неловко изогнулась, чтобы посмотреть на меня. Женька так и лежал, выпучив от изумления глаза и перекосив рот. Мой мозг лихорадочно думал, но мне казалось, что я сейчас упаду в обморок. Перед глазами все поплыло, и, наверное, мое дыхание слышно не только в ушах, но и во всей комнате. Я поняла, что моя новая жизнь начинается прямо сейчас. Только теперь без мужа. Смогу ли я справиться?

ГЛАВА 6

— Теперь ты моя.

Он зависает надо мной, крепко сжав руки и вдавив телом в постель. Хотя, это действие совершенно бесполезное — я и так никуда бы не делась. А сейчас я задыхаюсь от его веса. Сумасшедший. Пытаюсь разглядеть глаза, но вижу только белые зубы, оскалившиеся в полу-усмешке. Почему он думает, что я убегу? Неужели не понимает, что от себя не убежишь?

Теперь мне нечего терять — я готова быть рядом с ним столько, сколько получится. И неважно, что у нас нет будущего. Да, у нас нет будущего, и это нужно осознавать сразу. Так сказать — на берегу. Эти чувства, они безумны, ничтожны, отвратительны. Все мое существо противится, внутри все кричит «нельзя!». Но на деле я слабая, глупая, безрассудная.

— Ты всегда будешь со мной. Поняла?

Я чувствую, как он снова закипает (его бесит реальная действительность), ярость, и отчаяние вот-вот прорвутся наружу, и я тороплюсь ответить:

— Да, конечно. Я буду с тобой.

— Поцелуй меня.

Я неловко тянусь к его губам, и он, не дожидаясь, вгрызается в меня, заставляет безвольно откинуться на подушки. Хорошо, делай, что хочешь, у меня все равно нет сил противостоять.

Словно бешеный, оголодавший зверь, он облизывает, сосет и вгрызается в мои губы. Еще немного, и он откусит кусочек моей плоти. Но я ничего не делаю, чтобы остановить это безумство. Тело словно окоченело, все клокочет и бурлит внутри, ищет выхода, но не находит. Странно, но теперь я чувствую тепло — оно тонкой струйкой струится по животу, напоминает кровь, которая медленно разливается где-то по центру. Но еще секунда, и странное ощущение сменяется острым взрывом наслаждения.

Я выгибаюсь навстречу поцелуям — не могу сдержать реакцию измученного тела. Хочу быть неприступной, равнодушной, но ничего не получается. Он отпустил мои руки и резко спустился вниз, зарылся лицом между ног, заставив меня конвульсивно вздрогнуть.

— Хватит! Не нужно ничего делать!

Не сразу понимаю, что это мой крик. Крик, который остался без внимания.

Именно в это мгновение у меня звонит будильник на телефоне. Судорожно хватаю телефон, ищу кнопку отключения, но сигнал замолкает сам. Черт! Голова просто раскалывается, во рту пересохло. Это все от вчерашнего вина. Женька со стоном переворачивается на другой бок, сгребает меня в охапку, утыкается губами в шею. Кажется, даже что-то бормочет.

И тут я все вспоминаю. Вот почему, спрашивается, я не отключила будильник? Я больше не поеду в тот дом. Не поеду, и точка…

С минутным опозданием я вдруг осознаю, что не ставила никакого напоминания. Снова хватаю сотовый, включаю дисплей. Сообщение. Это сообщение от Стаса. Кто бы сомневался!

«Алиса, не дури, приезжай. Купи какое-нибудь жаропонижающее, я, кажется, заболел».

Я убираю телефон в сторону, закрываю глаза. Что делать дальше, как себя вести? Хотя, ничего ведь не произошло, это я сейчас накручиваю, начинаю создавать какие-то иллюзии в голове. Сама себя завожу. Наверное, всему виной эти странные эротические сны, откуда они вообще взялись? Этот мужчина, я даже не знаю, как он выглядит, мужчина во сне, он кажется таким знакомым! Господи, ну, что за бред иногда приходит в голову?!

Сонно шевелится Женька и открывает глаза.

— Ммм…я боялся, что проснусь, а тебя не будет рядом. Как отработала?

— Нормально, ничего особенного. Убралась в комнатах, приготовила ужин и уехала, — я вымученно улыбаюсь и чувствую, как внутри просыпается чувство вины, — потом еще приготовила ужин дома. Индейку с овощами. Так что, сегодня ты не останешься голодный.

— Это очень хорошая новость! — Женька довольно улыбается, — вчера я выпил пива на голодный желудок и меня просто вырубило. Вот я всегда знал, что в пиво подсыпают какую-то дрянь. Наверное, самое дешевое снотворное.

— Ну, так не пей его. — Я всегда была против того, что Женька пьет бутылочное пиво. Да и вообще, любое пиво никакой пользы не дает. — Лучше вина выпить. Например, сегодня вечером. Что скажешь?

— Я-всегда за, ты же знаешь. Но сначала, я хочу получить то, что не смог получить еще вчера.

Стас

На этот раз, когда проскальзываю в створки ворот и иду к коттеджу, я не ощущаю себя бодрой. Никакого настроя строить из себя вежливую прислугу — нет. Да еще утренний секс с Женькой выбил из колеи — вроде бы все хорошо, пружина, которая была натянута внутри меня, расслабилась, но полного удовлетворения не наступило. Где-то в глубине меня затаился маленький уголек, который то тлел, то разгорался, заставляя испытывать что-то странное, незнакомое мне. Я нервничаю. Снова.

Противоречивые чувства не дают покоя, но понять их природу я до сих пор не могу.

— Вот это я понимаю — когда на самом деле нужны деньги! — Стас выезжает из кухни мне навстречу. Лучезарная улыбка озаряет его лицо, но глаза остаются серьезными. — Бьюсь об заклад, ты ведь не хотела приезжать, верно? Если бы не мое сообщение, тебя бы тут не было.

— Да, верно. — Я смотрю на него исподлобья. — И что? Я думала, что, когда болеют, не ведут себя вот так.

— Как? — Стас наклонил голову набок, и наблюдает за мной с преувеличенным интересом.

— Слишком жизнерадостно и бодро.

— А-аа, ты ждала, что я буду лежать у порога с протянутой рукой и пеной у рта. Понял. — Стас усмехнулся и помолчал для значимости пару секунд, — спешу тебя огорчить. Я нашел в шкафчике жаропонижающее и выпил. Минут пятнадцать назад мне стало легче. Но думаю, это ненадолго.

Я хочу ответить что-нибудь колкое, но Стас перебивает меня громким надсадным кашлем, который длится, кажется, целую вечность.

Когда он, наконец, успокоился, то утер ладонью выступившие в уголках глаз слезы и пробормотал:

— Ну, вот тебе и доказательство. А виновата, между прочим, ты.

— Я? — от удивления я притормаживаю на пути на кухню, — почему это?

— Ну, как, почему? Ты вчера прижалась ко мне вся мокрая. Я и заболел.

— Что?! И тебе не стыдно?!

— А почему мне должно быть стыдно? Между прочим, это не я бегал по двору полуголый. А мне много не надо, чуть-чуть прикоснулся и все, я сразу простыл. Инвалид же. Что с меня, такого немощного взять.

Я едва не плачу от досады. Он снова в своем репертуаре. Говорить что-то — просто бессмысленно. Этот глупый стёб, он просто вытягивает все силы по капле. Сейчас я совсем не готова спорить, а еще больше не хочу оправдываться. Просто прохожу на кухню и безразлично осматриваю погром, который устроили на вчерашней вечеринке.

Сегодня моя работа начнется с уборки. Ну, разумеется, после завтрака.

— Мои друзья потусили на славу, — Стас качает головой, — когда они узнали, что у меня есть собственная сиделка, то словно с цепи сорвались. «Нужно на совесть отрабатывать свой хлеб». Кажется, я слышал от них что-то такое.

Я с чувством бросаю грязные тарелки обратно в раковину, и они жалобно звякают. Внутри все кричит от негодования.

— А ты вообще, знаешь, что такое труд? Ты хоть раз в своей жизни работал, или привык сидеть на папкиной шее? — я понимаю, что совершаю ошибку, но уже не могу остановиться. — Мне нужны деньги, это что, преступление?! Мне абсолютно наплевать, что ты в кресле, твои ноги рано или поздно начнут ходить, и ты снова будешь радоваться жизни, а я пойду дальше! Потому что мне нужно работать!

Стас молчит. Его губы сжаты в тонкую линию. Я тоже замолкаю, разглядываю напряженное лицо. Кажется, у него влажный лоб — капельки пота выступили на коже. Только вот голубые глаза смотрят колко.

— Интересно, почему ты считаешь, что прислугу нужно унижать? Да, я прислуга. Но я еще и человек. — На этот раз я уже не кричу, а просто завершаю свои мысли.

Стас молчит и смотрит мне прямо в глаза.